Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Санкт-Петербурге Татьяна Вольтская.
Александр Гостев: Петербургские правозащитники вновь заявляют, что в последние годы наблюдают все больше случаев, когда психиатрия снова, как в советские времена, используется в карательных целях. Ее жертвами становятся оппозиционеры, журналисты, кроме того, она все чаще используется для решения бытовых проблем. Поэтому правозащитники все увереннее говорят о возрождении карательной психиатрии.
Татьяна Вольтская: Минувшим летом СМИ писали о нашумевшем случае активистки Объединенного гражданского фронта Ларисы Арап, помещенной в мурманскую психиатрическую больницу после того, как в печати появилась ее статья "Дурдом" о методах, которыми психиатры лечат детей. В прошлом году правозащитники насчитали еще несколько случаев помещения в психиатрические больницы авторов "неправильных" публикаций. Но есть и другие факты, например, в психбольницу была увезена Надежда Шишкова, лидер инициативной группы жильцов одного московского дома, весьма привлекательного для инвесторов. Она несколько месяцев пыталась выяснить, почему жилую площадь в квартирах вдруг приравняли к техническим помещениям. И вот Шишкову из больницы не выпускают, а активистов в этом доме больше нет.
Жилплощадь становится причиной трагедий и в случаях, так сказать, меньшего масштаба, но нарушения прав человека от этого не выглядят менее вопиющими. Об одном из таких случаев говорит адвокат Санкт-Петербургской коллегии адвокатов, юрист организации "За конституционные права граждан" Людмила Сосновец.
Людмила Сосновец: Моя клиентка Бельчикова Анна Михайловна, ей сейчас уже 75 лет, с 2000 года эта бабушка мыкается, ищет справедливости в судах России, но, к сожалению, тщетно. У нее была родная сестра, которая ей оставила квартиру по завещанию, однако это завещание было признано недействительным, Анна Михайловна была выселена прямо на улицу, в никуда. Выселение происходило в ее отсутствие, когда Анна Михайловна находилась на кардиологическом отделении в больнице. Она как в одной сороке оказалась в 30-градусную жару в больнице, так она бедствовала, целую зиму она зимовала в том, что ей собрали друзья.
Татьяна Вольтская: Почему это завещание было признано недействительным?
Людмила Сосновец: Завещание было признано Пушкинским районным судом в составе профессионального судьи и народных заседателей. Как выяснилось впоследствии, полномочия народных заседателей исполняли лица, которые таковыми полномочиями наделены не были. Вот этот незаконный состав суда принял незаконное решение о признании завещания недействительным, исходя из предположительного заключения судебных экспертов о том, что сестра Анны Михайловны, наследодатель, в момент подписания завещания якобы не могла понимать значения своих детей. Подчеркиваю, врач-психиатр консультировал эту бабушку на дому исключительно для того, чтобы она получила направление в больницу для ветеранов войны. Это был общий порядок для лиц престарелого возраста, чтобы попасть на общее отделение больницы, этот психиатр констатировал, что сестра Бельчиковой здорова. Тем не менее, впоследствии было предположительное заключение экспертов посмертное.
Татьяна Вольтская: Квартиру получил сын умершей, не общавшийся с ней и не помогший ей даже перед смертью, когда она почти ослепла. Тогда-то она и позвала свою младшую сестру Анну Михайловну, ей и оставила квартиру.
Людмила Сосновец: К сожалению, когда врачи, эксперты, психиатры поверхностно изучают материалы дела, не принимая во внимание факты нормального социального функционирования лиц, которые умирают и оставляют свое имущество, они почему-то руководствуются несколькими записями врачей, которые наблюдали умерших в последние минуты так называемых терминальных состояний, но это не являлось той клинической картиной, которая была на момент подписания завещания. И вот случаи такого бездумного написания, к сожалению, в моей практике нередки.
Татьяна Вольтская: Жалоба Анны Михайловны Бельчиковой принята к рассмотрению Европейским судом по правам человека. Говорит исполнительный директор гражданской комиссии по правам человека в Петербурге Роман Чорный.
Роман Чорный: Я должен провести некоторую аналогию и сравнить то отношение к пожилым людям, которое мы видим в этой истории, с тем отношением к пожилым людям, которое было во времена Третьего рейха в нацистской Германии. И тогда психиатры так же, как и чиновники министерства здравоохранения в нацистской Германии, они действовали, исходя из того, что нужно избавляться от пожилых людей, которые являются, по их мнению, балластом на шее здорового немецкого общества. По сути дела именно это отношение мы видим в истории с Анной Михайловной Бельчиковой, как и в историях некоторых других людей.
Татьяна Вольтская: Роман Чорный убежден, на основании многочисленных подобных случаев, зафиксированных в его организации, что эти случаи складываются в некую порочную систему.
