Ссылки для упрощенного доступа

Михаил Сеславинский о перспективах Интернета


Анна Качкаева: Мы сегодня будем разговаривать с редким гостем, на самом деле, потому что не так часто бывает Михаил Сеславинский у микрофона Радио Свобода, глава Роспечати, которого в медиа называют креативным чиновником за то, что он устраивает необычные праздники в своем ведомстве. Ну и за то, что еще у него есть Литературная гостиная, куда журналисты приходят иногда повысить кругозор, я считаю. А с недавнего времени Михаил еще и детский писатель. Недавно вышла его книга, которая называется «Частное пионерское». По сути дела, это рассказы о детстве многих нынешних 40-летних. Вот как Дмитрий Медведев, например.


Михаил, вы ему книжку подарили?




Михаил Сеславинский

Михаил Сеславинский: Подарил.



Анна Качкаева: Но он ее, конечно, еще не прочел, подержал в руках...



Михаил Сеславинский: Ну, сказать, что я каждый день звоню и спрашиваю: «Ну и как моя книжка?», - это, конечно, было бы большим преувеличением.



Анна Качкаева: Понятно. Разумеется, мы будем говорить не только о Медведеве и не столько о детской книге, которую вы, уважаемые слушатели, можете прочесть и сами, потому что она, действительно, милая и забавная для всех тех 40-летних, которые ее откроют, и много там будет узнаваемого. Но мы будем говорить, конечно же, и о том, что делается в индустрии, и о том, как она развивается, в сфере медиа и в Интернете, главным образом.


И я вам представляю моего коллегу – Сергея Варшавчика, который будет тоже сегодня разговаривать с Михаилом Сеславинским и с вами, уважаемые слушатели. Он руководит отделом в газете «Московский корреспондент».



Сергей Варшавчик: Редактор отдела политики.



Анна Качкаева: Но Сергей еще знаменит и тем, что он активный блоггер. Среди нашего брата таких людей не очень много, потому что хватает работы и на работе. А вот Сергей, он не ленится выкладывать не только собственные мысли, но и все то, что он наблюдает в жизни и в мире. Поэтому мне будет легче, чтобы Сергей разговаривал с Михаилом об Интернете, в том числе.


Вот смотрите, Михаил, я так понимаю, что Медведев в вашем окружении и в окружении Реймана появился на Российском интернет-форуме, разумеется, неслучайно. И все поняли, что неслучайно. Он такой продвинутый интернетчик. А кто ему обычно советует, что нужно прийти вот в эту аудиторию? С вами советовались?



Михаил Сеславинский: Ну, мы, собственно говоря, и предлагали это мероприятие, считая, что, в общем-то, серьезного внимания развитию Интернета со стороны власть имущих не очень хватает. И Российский интернет-форум является наиболее представительной площадкой, где ведутся серьезные разговоры о том, что собой представляет Интернет в нашей стране. И конечно же, приход фактически первого лица государства на эту площадку – это мощное, серьезное событие.



Анна Качкаева: Ну да, он проявил себя в этом смысле вполне человеком широких взглядов, чтобы государство особенно туда не забегало. А вы-то были и вовсе жестким (что, в общем, не свойственно обычно чиновникам государственным) в отношении того, чтобы как раз государственные служащие не раздражались по поводу Интернета.



Михаил Сеславинский: Я-то считаю, что государственные служащие сплошь и рядом относятся к Интернету как к некой развлекаловке. И они считают, что там внутри полно непристойностей, с которыми надо бороться. Это очень поверхностный взгляд вообще на то, что собой представляет Интернет.


Ну, начнем с того, что без Интернета просто бы не существовали некоторые отрасли экономики. Вот можно ли себе представить без Интернета, например, рынок труда в нашей стране? Невозможно! Потому что несколько крупных сайтов, которые входят в первую «десятку» по разделу «Работа», они содержат сотни тысяч объявлений. И сейчас работу ищут сплошь и рядом, в 80 процентах случаев через Интернет. И все крупные компании работают через Интернет. Если раньше рынок свободного труда в нашей стране создала газета «Из рук в руки» и частные объявления в региональной прессе, то сейчас рынок труда поддерживает просто-напросто Интернет. Он же поддерживает малый и средний бизнес.


А можно ли себе представить индустрию туризма без Интернета? Невозможно! Потому что любая поездка планируется именно с этого: выбирается туристическое агентство, смотрятся предложения туров, смотрятся картинки пляжа, гостиницы, музеев, смотрятся цены – и только после этого уже человек идет в туристическое агентство и выбирает себе путевку. И таких отраслей можно перечесть достаточно большое количество, пальцев на двух руках не хватит.



Анна Качкаева: Но ваши слова означали, что вам, что, стали поступать сигналы по поводу того, что государственные служащие раздражаются и поэтому просят кого-нибудь укоротить?



Михаил Сеславинский: Нет, это вовсе не сигналы, а это общая дискуссия, которая идет на протяжении последних восьми лет и периодически обостряется. В последние полгода, вы знаете, она обострилась донельзя в связи с предложением регистрировать все сайты в качестве средств массовой информации. И я к этому отношусь резко отрицательно, и не устаю об этом повторять на всех форумах, в том числе и на достаточно высоком уровне. У нас в стране зарегистрировано более миллиона доменных имен, ну, примерно 1 миллион 100 тысяч. Реально работает, конечно, не такое количество сайтов в зоне « ru », а около 800 тысяч, но, тем не менее, зарегистрированы. Можно ли себе представить, что мы сейчас, имея за 20 лет работы около 70 тысяч зарегистрированных средств массовой информации, начнем регистрировать еще и 1 миллион 100 тысяч сайтов? И для чего? Для того чтобы бороться с распространением насилия, жестокости, порнографии и экстремизма.


Но я задаю закономерный вопрос. Подождите! Что мы хотим сделать из Интернета? Мы хотим сделать зону нравственности, мы хотим сделать так, чтобы все сайты сеяли разумное, доброе, вечное? Это невозможно! Интернет – это такая же жизнь, как и все остальное. Значит, мы хотим ликвидировать нечто, что является преступлением. Мысль благая, и против нее трудно возражать. Но пока мы будем регистрировать 1 миллион 100 тысяч сайтов в качестве средств массовой информации, те 20-30 сайтов, через которые, например, распространяются наркотики либо раздаются призывы к национальной розни и вражде, свободно перейдут в зону « com » или « org ». И что мы с ними будем делать?.. Мы же не сможем бегать с дубинкой по всем странам и пытаться их через провайдеров прищучить там.



Анна Качкаева: Но вы думаете, что вот эта тема закрыта или пока еще нет?



Михаил Сеславинский: Нет, она не закрыта. Я думаю, что она не закрыта. Но, тем не менее, дискуссия, мне кажется, идет в правильном направлении. Потому что есть законодательство, в законодательстве четко написано, что запрещено, и если это запрещено, то это запрещено везде. Наркотики запрещено распространять в подъезде, дома, в гостинице, на улице и в Интернете. Поэтому, будьте любезны, если там совершается преступление, распространяются наркотики, то ловите и наказывайте этих преступников.



Анна Качкаева: То есть, скорее, имеет смысл Интернет начинать воспринимать и чиновникам, и правоохранительным органам как еще один большой город, где происходит разная жизнь...



Михаил Сеславинский: Как еще одну большую страну.



Анна Качкаева: Сергей, пожалуйста.




Сергей Варшавчик

Сергей Варшавчик: Я считаю, что появление Дмитрия Медведева на 12-ом РИФе было очень удачным ходом со стороны его команды, в том плане, что тем самым будущий президент заручился в какой-то степени поддержкой весьма немаленькой части населения, которая достаточно продвинутая, что называется. И самое интересное для меня во всем это было то, что он заявил, собственно говоря, о том, о чем говорил сейчас Михаил Вадимович, - о том, что никаких дополнительных инструкций и законодательств для Интернета не нужно, что в будущем никто Интернет не собирается как-то регулировать. И я абсолютно согласен, что действующего законодательства совершенно достаточно для того, чтобы вполне разбираться со всеми нарушениями, которые есть в Интернете. Интернет – это коммуникационная среда, и она подчиняется, собственно говоря, тем же законам, что и остальное общество. Есть закон о СМИ, есть закон о наркотиках, есть закон о противодействии терроризму и экстремизму – пожалуйста. Не надо изобретать велосипед и делать отдельный закон об Интернете.


Другое дело, чем интересен Интернет и почему Медведев появился. На мой взгляд, здесь есть одна маленькая тонкость. Интернет, в частности Рунет, - это на сегодняшний день, на мой взгляд, единственная площадка, которая, по сути дела, она как бы неподцензурна, недоступна такому государственному влиянию, как средства массовой информации: телеканалы, радиостанции и газеты. И зачастую именно Интернет дает наиболее оперативную, интересную и эксклюзивную информацию, которой пользуются потом многие, в том числе и власть имущие и власти предержащие. И здесь, конечно, я думаю, что одними благими пожеланиями, конечно, Дмитрия Анатольевича дело не закончится. Я думаю, что и попытки как-то зарегулировать Интернет будут продолжаться.



Анна Качкаева: А это то, о чем говорит Михаил. И наверное, неслучайно и Медведев там появился - ровно для того, чтобы, может быть, отодвинуть, в том числе, и эту опасность.



Сергей Варшавчик: Нет-нет. Ну, Медведев сейчас идет... если вы заметите, у него такой основной месседж: свобода лучше, чем несвобода. Пока мы не знаем, что это означает, но вот он идет с таким...



Михаил Сеславинский: Идет с большим плакатом. Но фраза, в принципе, понятна.



Сергей Варшавчик: Но никто не возражает как бы. Это «оттепель».



Анна Качкаева: Но ведь можно интерпретировать как угодно. И пока он ее не раздвинет, не расширит и не вложит дополнительное содержание... Хотя фраза, конечно же, понятна.



Сергей Варшавчик: И в связи с этим тут надо тогда сразу отметить вот что. Несмотря на то, что я говорю, что законы, собственно говоря, распространяются и на Интернет, но есть и специфика интернетовская. В частности, дело Саввы Терентьева, блоггера, который оставил комментарий эмоциональный по поводу милиции, и которого сейчас судят за разжигание даже не национальной, а социальной розни, потому что не могли подобрать просто эпитет для милиции, - это, на мой взгляд, не очень приятный прецедент. В том плане, что ведь можно у любого человека, в принципе, найти какую-то...



Анна Качкаева: Ну да. И потом, должно же что-то делать соседнее с вами ведомство, я имею в виду Росохранкультуру, в котором 4,5 тысячи человек. И вот они заявляют о том, что там дистанционный мониторинг собираются осуществлять. То есть чем меньше общаться со всякими вещателями, и интернетчиками – уж точно, тем лучше. А вот мониторить и какого-нибудь такого Савву... чем больше их будем вылавливать, тем зона будет превращаться в то, что мы иногда наблюдаем в последние четыре года в других информационных средах. Разве нет?



Михаил Сеславинский: Ну, Сергей, упоминая этот случай, затронул, конечно, более тяжелую тему, которая обсуждается во всех странах. Вот если мы говорим о соблюдении законодательства... Она тяжелая для меня. Я не знаю ответа на этот вопрос. Вот в законодательстве запрещена клевета, и она является преступлением, за которое могут судить. Как быть с форумами и дискуссиями? Ну, наверное, если человек напишет, что «Сеславинский – идиот, и не умеет писать, говорить и не умеет ничего делать», наверное, я на это не обращу внимания. Но если он напишет, что «Сеславинский – коррупционер, ворует средства федерального бюджета и на них покупает нечто (не знаю что)», то я уже задумаюсь: что дальше? Ну, наверное, надо ответить, что это неправда, что ничего я не ворую. Но таких примеров достаточно много. И что с этим делать, не знает никто. И Интернет пока продолжает существовать как свободная среда. Но эта тема обсуждается во всех странах мира.


Точно так же, как и тема, скажем, связанная с предоставлением информации о пользователях сайтов. Это связано с борьбой с терроризмом. И многие провайдеры, вы знаете, обязаны и в европейских странах, и в Соединенных Штатах Америки (у нас-то в этом плане еще даже более либеральное законодательство) предоставлять фактически любую информацию о пользователях Интернета. И это они активно делают, кстати.



Анна Качкаева: Ну, тем не менее, я не слышала о таких уж совсем громких судебных процессах. Я говорю, во многих местах обсуждают, а у нас уже судят.



Сергей Варшавчик: Да. Аня, а вы слышали, чтобы, скажем, мэр какой-нибудь столицы (я вот недавно прочитал) десятки раз обращался в суды по поводу защиты чести и достоинства и ни одного не проиграл?



Анна Качкаева: Ни одного раза не проиграл, да. Слушайте, у нас в эфире мы не будем называть ни мэра, ни столицу, потому что мы уже проиграли иск в суде одного города с одним мэром.



Михаил Сеславинский: Догадаться нетрудно.



Сергей Варшавчик: Тут еще вот какая проблема. Если то, о чем мы говорили, что вас обвиняет в чем-то, пишет сетевое СМИ, сетевое издание, то это одна вещь. Если же идет речь о блоггерах и форумах, то это, конечно, другая вещь. По сути дела, ведь что предлагал господин Слуцкер. Это его, по-моему, идея регистрировать все сайты. Бралась норма закона о СМИ, где 999 экземпляров, и тогда автоматически надо регистрировать как СМИ. Но получалось применительно к Интернету – это все равно, что любую надпись на заборе надо будет регистрировать в Минпечати, получается.



Михаил Сеславинский: Ну, если только пересчитать людей, которые проходят мимо нее, скажем, в течение года...



Сергей Варшавчик: И при этом пересчитывать...



Михаил Сеславинский: Кстати, хорошая работа: поставить трех-четырех человек...



Сергей Варшавчик: Вот если их тысяча прошла в течение дня...



Михаил Сеславинский: Пусть сидят и считают.



Сергей Варшавчик: Нет, в течение дня. Там была норма: в течение дня. Если в течение дня посетили, значит... Да, конечно, это не отрегулировано. И я думаю, что это будет вызывать в будущем дискуссию.



Анна Качкаева: Ну, видимо, вот именно этого ража вы и опасались, когда произнесли то, что произнесли.



Михаил Сеславинский: Конечно.



Анна Качкаева: Хорошо. А вот управление Интернетом. Ведь я знаю, что есть даже и такая формула, и юристы говорят о том, что все равно... Есть даже международные комиссии, которые, так или иначе, работают в этом направлении. А у нас в России кто-то входит в такую международную комиссию при ООН? По-моему, она при ООН есть.



Михаил Сеславинский: Вы знаете, нет, мы это просто обсуждаем, когда проходят многочисленные конференции, связанные с развитием Интернета. И я уж как-то не очень верю в эффективность работы любых комиссий. Ну, надо просто иметь в виду, что, действительно, эта проблема существует. Безусловно, Интернет должен развиваться как свободная среда со свободными оценками, со свободным самовыражением. Но людям, когда они пишут свои комментарии, надо это иметь в виду. И особенно-то уже зарываться, извините за вульгаризм, нельзя.



Анна Качкаева: Хорошо. А вот такая тонкая материя, которую, конечно, никак не измеришь, но... Вот я не помню, кто-то из нынешних, современных, известных музыкантов сказал о том, что телевидение и Интернете, в принципе, заменяют иллюзию общения, то есть одиночество, по сути дела. Хотя общение – это очень условная вещь в этой коммуникационной среде. И фраза, по-моему, звучала так: «Тебе дают свободу и коммуникацию, а взамен забирают душу». Вот как-то обсуждают то, что человек слишком привыкает к этому, может быть, неестественному общению?



Михаил Сеславинский: Ну, человеку дают другой мир, и он там себя чувствует психологически очень комфортно. Потому что, в отличие от этого реального мира, тот, свой, другой мир он строит по своим собственным законам. Хочет – он его построит из сайтов научно-познавательного характера и будет общаться на форумах и дискуссиях, которые существуют на этих сайтах. Хочет – построит из совершенно других сайтов. А хочет – будет заниматься политикой и общаться на политические темы. Поэтому, конечно, оторваться от этого другого мира, который ты сам себе построил, на грани невозможного. Человек в 23 часа садится, когда дешевеет трафик, и не может уйти до 5-6 утра.



Сергей Варшавчик: И тут еще вот какая вещь важная. Мало того, что человек строит мир, но он дает о себе знать всему миру. Я просто знаю, что многие удивляются, что они знакомились с людьми, которых никогда бы не узнали, именно через Интернет. И это очень немаловажная вещь, когда человек сейчас как бы самостоятельно заявляет о себе. Раньше ведь такого не было, когда не было Интернета.



Михаил Сеславинский: И почему так развиваются социальные Сети? В чем феномен «Одноклассников.Ру»? Почему там «сидит» 10 миллионов человек?



Сергей Варшавчик: Тщеславие.



Михаил Сеславинский: Не совсем так.



Сергей Варшавчик: Но во многом.



Михаил Сеславинский: Ну, общение, скорее.



Анна Качкаева: Я думаю, что тщеславие тоже.



Михаил Сеславинский: Тщеславие – может быть, но, скорее, все-таки общение.



Анна Качкаева: Но именно общение, которого, видимо, не хватает или они не могут его реализовать.



Михаил Сеславинский: У всех по-разному.



Анна Качкаева: Вообще, это отдельная, конечно, тема. И психологам надо, наверное, этим тоже заниматься, и социальным психологам. Потому что что-то происходит, конечно, и с сообществом, и с людьми, и с ними, как с гражданами, и с ними, как с субъектами.



Михаил Сеславинский: Человек приспособится.



Сергей Варшавчик: Михаил, а вы в «Одноклассниках» есть?



Михаил Сеславинский: Конечно. А как же! И очень активно общаюсь, в том числе и с разными государственными чиновниками.



Анна Качкаева: Ага! То есть государственные чиновники теперь тоже в «Одноклассниках»?



Михаил Сеславинский: Ну, я могу привести простой, незатейливый пример. Я получаю сообщение от своей коллеги, руководителя управления пресс-службы президента Наташи Тимаковой: «Ты будешь в ХХС?». И я читаю это сообщение в 23 часа, а оно отправлено в 16. Я ей звоню вечером и говорю: «А что такое ХХС?». Она говорит: «Балда! Храм Христа Спасителя. Мы же там виделись четыре часа назад». Там было мероприятие. Общение не по телефону, не по АТС-1, не по АТС-2, не по мобильному телефону, а через «Одноклассники.Ру».



Анна Качкаева: И я прочту несколько сообщений. Господин Добрый нам пишет: «Российский интернет-форум говорит о том, что демократия у нас прижилась. И как недавно сказал Дмитрий Медведев, спецорганам надо обратить внимание на то, что нелегальные мигранты активно пользуются Интернетом для проникновения в Россию». Где он это сказал, не помню. Видимо, где-то говорил что ли?



Михаил Сеславинский: Я, честно говоря, тоже не помню.



Анна Качкаева: И вот господин Добрый рад, что у него такие мысли. Ну, мы неточно помним, но если вы рады, господин Добрый, то и мы рады.


Вот тут и про прессу вас уже спрашивают. Андрей из Одинцова: «Скажите, пожалуйста, как вы оцениваете столичную прессу? Какие из газет считаете независимыми и качественными? А также какие теле- и радиостанции?». И все-таки еще раз Андрей хочет узнать о том, сколько граждан в России имеют Интернет дома.



Михаил Сеславинский: Вот о том, сколько граждан в России имеют Интернет дома, сказать сложно. А вообще-то у нас около...



Анна Качкаева: 28 миллионов, по-моему, говорят.



Михаил Сеславинский: Около 40 миллионов потенциальных пользователей, то есть людей, у которых есть постоянная возможность выхода в Интернет дома либо с работы, либо, скажем, из школы.


Что касается прессы, ну, я человек заинтересованный, поэтому, может быть, я читаю большее... просматриваю хотя бы большее количество газет, чем среднестатистический житель Москвы. Начинаю смотреть с «Коммерсанта» и с газеты «Ведомости», смотрю «Известия», с удовольствием смотрю, кстати, «Известия»-толстушку, и вообще, пятничные выпуски газет более насыщенные всегда оставляю на выходные, и это интересно. Читаю и «Московский комсомолец», и «Комсомольскую правду». С моей точки зрения, разнообразие прессы все-таки достаточно большое. То есть найти себе газету или журнал по нраву, который соответствовал бы вашим убеждениям либо вашим интересам, это не такая большая проблема.



Анна Качкаева: Но чего все-таки нельзя сказать про телевидение. Или можно, с вашей точки зрения?



Михаил Сеславинский: Вы знаете, у нас создалась уникальная ситуация в стране. Взять ту же Москву. Человек может свободно, купив в подземном переходе комнатную антенну за 50 или за 100 рублей, принимать 20 каналов. Ни в одной другой стране, ни в одной другой столице это невозможно. Человек бесплатно, как правило, принимает 3-4 эфирных каналов, а все остальное – либо в кабеле, либо в «цифре» уже, в мультиплексе, и за это надо платить. Так же как, скажем, если вы пользуетесь «НТВ-Плюс», добавлять в свой пакет то или иное количество каналов.


Сказать, что вот уж я в таком большом восторге от современного телевидения, не могу. И сплошь и рядом, даже переключая все 20 каналов, не останавливаюсь ни на одном. Чего, кстати, нет в Интернете. Невозможно зайти в Интернет...



Анна Качкаева: И не зацепиться.



Михаил Сеславинский: ...и не найти что-либо, что тебе было бы интересно в данную минуту. Но, тем не менее, телевидение динамично развивается. Мы видим, что создается большое количество каналов на тех же платформах «НТВ-Плюс» и на других космических платформах. И в общем-то, недалекое будущее, связанное с приходом цифрового телевидения, приведет в каждый дом уже не 20, а 50-60 или 100 каналов.



Анна Качкаева: А как вы отнеслись к истории с каналом «2х2», которая активно обсуждалась? Ну, тоже, кстати, больше всего в Интернете и на радио, а на самом телевидении – практически нет. Это тоже вопрос, связанный с саморегулированием, конечно. Интернет тоже говорит о количестве агрессивного контента, с которым тоже не очень понятно, что делать. А вот такая мера, которая была применена Россвязьохранкультурой к этим мультфильмам, по вашему мнению, оправдана?



Михаил Сеславинский: Юридически я не считаю это закономерной мерой, юридически. С бытовой точки зрения у меня немножко другой подход. И я Рафаэлю Павловичу Акопову о нем тоже рассказывал.



Анна Качкаева: Рафаэль Акопов, я просто напомню еще раз, хотя слышали, - это руководитель «Проф-Медиа», куда входит канал «2х2».



Михаил Сеславинский: Да, компания-владелец канала «2х2».


Мультики – это все-таки вещь специфическая. Вот сидишь с ребенком на кресле с пультом, листаешь каналы. «2х2», мультики. Что говорит ребенок? Ребенок, естественно, говорит: «Ой, мультики! Папа, оставь».



Анна Качкаева: Но они в 23 часа, на самом деле, идут.



Михаил Сеславинский: Нет, они идут круглосуточно.



Анна Качкаева: Нет, вот эти, конкретные.



Михаил Сеславинский: Тем не менее. Естественно, что тот же ребенок, если он сидит один на кресле с пультом и без родителей, он тоже останавливается на этом канале. А объяснить, что это канал для взрослых, в общем-то, достаточно сложно. Я объясняю и говорю: «Это не те мультики. Поехали дальше». Но это некое усилие воли. Поэтому, как правило, подобные каналы все-таки существуют в кабеле, все-таки не в открытом эфире.


А что касается насилия и жестокости, ну, полно мультфильмов, в которых есть и насилие, и жестокость. И фильмов таких полно, и высокохудожественных.



Анна Качкаева: А давайте проведем параллель с Интернетом. У вас дети, которые не только с пультом сидят, но уже и к Интернету... того возраста, когда не только с ложкой и соской. Да?



Михаил Сеславинский: Это вообще страшная тема. Мне даже сейчас боязно ее обсуждать. Потому что позавчера мне пришло SMS -сообщение: «Ура! У меня за триместр по алгебре и геометрии «пятерка». Ты обещал подключить мне Интернет. Наташа». Старшая дочка. Я-то, конечно, обещал, никогда не надеясь на то, что по алгебре и геометрии будут «пятерки». Но вот это «страшное» и «печальное» событие произошло, и теперь я с ужасом думаю, что если выполнять свое обещание...



Анна Качкаева: Радуйтесь, папа!



Сергей Варшавчик: Так, я понял ноу-хау со старшей дочерью.



Михаил Сеславинский: ...и проводить Интернет к ней в комнату, то «до свидания, книжки», во-первых, «здравствуй, компьютер» навсегда, на много-много часов, во-вторых...



Анна Качкаева: Нет, книжки уже останутся.



Михаил Сеславинский: Надеюсь. И соответственно, от меня требуется большее количество усилий. Ну, вот я с этим сталкиваюсь как с неизбежностью – большее количество усилий. Но мы же родители!



Сергей Варшавчик: У меня такая же ситуация.



Анна Качкаева: То же самое ведь и с телевизором. Поэтому какая разница? Что он с пультом сидит, что он у Интернета уже сел... А вы 20 минут назад говорили о том, что не надо ничего регулировать в этом смысле, что есть нормальные законы, которые могут регулировать это все. Тут есть противоречие?



Михаил Сеславинский: Противоречие. Но это бытовое противоречие, в общем, человеческое.



Анна Качкаева: Конкретного родителя и человека, который должен принимать решение.



Сергей Варшавчик: Нет, еще есть такая, собственно, опасность, когда любой человек, у которого появляются дети, он начинает по-другому, конечно, оценивать и телевизионные программы, и сайты. Я вам просто в сухом остатке скажу, что...



Анна Качкаева: И те, кто их производит, у кого есть дети, тоже, мне кажется, должны думать...



Сергей Варшавчик: Я вычислил примерно два канала, которые можно безбоязненно включать детям, - это «Культура» и «Спорт». По остальным – либо кто-то кого-то убивает, периодически режут и так далее, подспудное насилие идет.



Анна Качкаева: Я очень радуюсь: два папы говорят в эфире об ответственности перед детьми. И это хорошо!



Сергей Варшавчик: Они непогрешимы.


Что касается Интернета, то, естественно, там тоже есть опасность того, что на какие-то сайты они попадут, которые им совершенно не предназначены. Причем попадут совершенно невольно: какая-то реклама, всплывающие «окна». В школах сейчас собираются ставить специальное оборудование, некие фильтры защищающие, которые...



Михаил Сеславинский: Уже ставят.



Сергей Варшавчик: Ну, пытаются ставить. Но, с другой стороны, я вот думаю: ну что, своим детям специальные фильтры ставить?.. Наверное, придется. Телевизор как-то ограничивать? Ну, слава Богу, канал «2х2» у меня теперь опять не показывает, но одно время показывал. Я ничего не имею против этого канала, но он, действительно, рассчитан на взрослых. Это такой «черный» юмор.



Анна Качкаева: Да, ужас и «черный» юмор.



Сергей Варшавчик: А детского канала как такового у нас до сих пор нет. Есть «Бибигон». И странно он программы вещает утренние - когда все уже ушли в школу.



Анна Качкаева: Ну и канал «Теленяня» есть, если у вас есть возможность его принимать.



Сергей Варшавчик: Ну, это не очень выгодно, видимо, производителям.



Анна Качкаева: Невыгодно – уж точно.


«Господин Сеславинский, - спрашивает Сергей, - как вы отличаете в Интернете ложь от правды?».



Михаил Сеславинский: Ну а как я отличаю ложь от правды в разговоре с людьми?



Сергей Варшавчик: Лампочка загорается...



Михаил Сеславинский: Хорошо бы! Научился лет с 12 в разговорах с одноклассниками пытаться отличать ложь от правды. А потом – в разговорах с любимой девушкой, а потом – с преподавателями. Это опыт всей вашей жизни. А как вы ее отличаете в обыденной жизни или на телевидении?



Сергей Варшавчик: Классовым чутьем.



Михаил Сеславинский: Точно так же.



Анна Качкаева: Как показывают исследования, на телевидении не очень, кстати, отличают. В этом и проблема всех этих виртуальных вещей: то, что написано или выложено, или показано, - это заведомо документальная правда. Вот в этом есть опасность с такими вещами. Поэтому, наверное, это имел в виду Сергей, спрашивая о том, как это отличить. Потому что камуфлируется хорошо иногда и мистифицируется тоже.



Михаил Сеславинский: Ну, что поделаешь... Это XXI век, другая среда.



Сергей Варшавчик: И я добавлю. Надо всегда свою голову иметь на плечах.



Анна Качкаева: Ефим из Москвы, здравствуйте.



Слушатель: Здравствуйте. Я хотел бы вас спросить вот о чем. По какому из 20-ти каналов можно подробно смотреть «Марш несогласных», съезд новой оппозиции (или старой оппозиции) в Петербурге, жизнь оппозиции? По какому каналу можно посмотреть документальный фильм о войне в Чечне? Спасибо.



Михаил Сеславинский: Это, видимо, ко мне вопрос. Ну а по какому каналу в любой другой стране мира можно посмотреть жизнь оппозиции в течение 24 часов? Ни в одной стране мира нет канала оппозиции как таковой. Другое дело, что если переформулировать вопрос, то...



Анна Качкаева: Ну, в Интернете-то можно.



Михаил Сеславинский: Ну, тем не менее, канала оппозиции как такового тоже нет.


Другое дело, что новость есть новость, о новости надо говорить. И я, в общем-то, этого постулата сам, безусловно, придерживаюсь. Но, вы знаете, если вы посмотрите «Новости», скажем, «EuroNews», то там новости о «Марше несогласных», безусловно, есть.



Анна Качкаева: Вот о том и речь!



Михаил Сеславинский: Другое дело, что это тоже не репортаж на 15 минут...



Анна Качкаева: Нет. Но новость, информационная картина, которой не может не быть.



Сергей Варшавчик: Но надо признать, что на российских телевизионных каналах, конечно, превалирует одна практически точка зрения, за исключением, может быть, РЕН-ТВ.



Анна Качкаева: Мы это даже не будем обсуждать. И Михаил Вадимович даже на нас не обидится, он это знает. Но просто как государственный чиновник, он не будет комментировать сейчас наши с тобой, Сергей...



Сергей Варшавчик: А чего тут комментировать?! No comments. C ' est La Vie .. .



Анна Качкаева: ...да, и знание наших слушателей о том, что это так. Вот Михаил признает, что на «EuroNews» же есть... и это, кстати, русская служба. Так чего же наши-то?..



Сергей Варшавчик: А подробности читайте в Интернете!



Михаил Сеславинский: Русская служба и русский канал, который вещает в свободном эфире – пожалуйста.



Анна Качкаева: Борис Васильевич из Москвы, здравствуйте.



Слушатель: Добрый день. У меня вопрос незатейливый. Вот общая приватизация, которая прошла, заводов, фабрик, в том числе и всего в целом телевидения, этой массовой информации, она сосредоточена у определенного круга людей – у олигархов. Любимов, Эрнст и так далее. Невероятные потоки денег идут через них. Контрасты социальные: на одном полюсе – богатство, на другом – бедность. И мы, люди, которые построили фабрики и заводы, от всего этого отрешены. Поэтому промывание мозгов, которое осуществляется с помощью средств массовой информации, в том числе и вас, служит могучему капиталу, который ограничить нельзя. Вот Любимов, который вещал...



Анна Качкаева: Борис Васильевич, мы Любимова сегодня не обсуждаем, у нас Сеславинский в гостях. Ну а поскольку мы тоже, видимо, служим капиталу другому, как я понимаю, поэтому, ну, что ж тут с этим поделаешь... Вы тоже где-то когда-то служили.



Михаил Сеславинский: Но ответить-то есть что, на самом деле.



Анна Качкаева: Давайте.



Михаил Сеславинский: На самом деле, все совсем не так. Нет другой такой страны, которая бы так дотировала отечественное телевидение. Ну, для начала вспомним о том, что государство владеет контрольным пакетом акций «Первого» канала. Государство не передало в частные руки холдинг ВГТРК, в котором сосредоточено гигантское количество телевизионных и радиоканалов. Телеканал «Россия», российский информационный канал «Вести 24», тот же самый «Бибигон», который еще висит тоже на платформе «НТВ-Плюс», и который, я думаю, со временем станет полноценным, отдельным каналом, «Культура», «Спорт», такие радиостанции, как радио «Маяк», «Радио России», «Юность - молодежный канал», они продолжают получать частоты в FM -диапазоне, они существуют как общероссийские сети. Радио «Культура», кстати, которое выходит в FM -диапазоне в Москве и в ряде других регионов. Государство финансирует социально значимые программы на гигантском количестве общефедеральных и региональных каналов. И в этом плане нельзя сказать о том, что государство все отдало в частные руки и не занимается отечественным телевидением. Это не так.



Анна Качкаева: Я подозреваю, что наш слушатель имел в виду, что государство, закрыв глаза, смотрит на то, что очень многое...



Сергей Варшавчик: На деятельность отдельных менеджеров.



Анна Качкаева: ...да, на очень многое, что делают менеджеры, прикрываясь интересами государства.



Михаил Сеславинский: А я как раз сказал бы о том, что существующие большие холдинги и деятельность их менеджеров, на самом деле, полностью подотчетна государству.



Анна Качкаева: Ну, хорошо. Валерий Васильевич, Краснодарский край, здравствуйте.



Слушатель: Здравствуйте. Я вот вас слушаю-слушаю: вы про Интернет, про Интернет... А вот в нашем поселке с Интернетом большие проблемы.



Анна Качкаева: Его вообще нет или не могут протянуть?



Слушатель: Вот вроде бы он есть...



Анна Качкаева: Ну как, если он есть, то он есть...



Слушатель: ...а пользоваться им нельзя.



Анна Качкаева: Вам кто-нибудь запрещает?



Слушатель: А вот так! Потому что параметры этого Интернета таковы, что и неохота туда идти даже.



Анна Качкаева: Как это так? У вас компьютер-то есть?



Слушатель: И добиться какой-то информации по этому поводу невозможно. Это бесполезно.



Анна Качкаева: Подождите! А компьютер у вас дома есть?



Слушатель: Ну а как же!



Анна Качкаева: Так. И что?



Слушатель: Да все у меня есть.



Анна Качкаева: А что вам оператор говорит про это?



Слушатель: А ничего он не говорит. Я спрашиваю оператора: «Каков минимальный параметр соединения по физической линии?».



Михаил Сеславинский: Минимальная скорость.



Слушатель: А он мне не может ничего ответить.



Михаил Сеславинский: А какой поселок?



Слушатель: «Давай, - говорит, - поставим ADSL ». Ставят ADSL. И еще 4 килобита в секунду по 600 рублей в месяц.



Анна Качкаева: Валерий Васильевич, то есть мы понимаем, что у вас какие-то проблемы.



Михаил Сеславинский: А о каком поселке идет речь?



Анна Качкаева: Каково название поселка? Просто любопытно Михаилу Вадимовичу.



Слушатель: Новокубанск.



Михаил Сеславинский: А сколько жителей живет в поселке?



Слушатель: Тысяч 30.



Михаил Сеславинский: Понятно. Спасибо большое.


Вы знаете, на самом деле, вот определенный оптимизм возникает при этом диалоге. Все-таки гигантская страна, страна, которая всегда была отсталой с точки зрения продвижения передовых технологий. И вот так незаметно-незаметно - я просто по такой своей философской натуре продолжаю этому удивляться – мы оказались в другой эпохе, в другой эре. Давайте вспомним, что было 15 лет назад. Мы не знали, что такое микроволновые печи и автоматическая стиральная машина. А сейчас мы говорим: «А у нас в поселке что-то слабенький Интернет-то. Конечно, компьютер у меня стоит, но он слабенький». Правильно, слабенький – плохо. Но через год-два все будет по-другому.



Анна Качкаева: И вот Маша вам отвечает на то, что все-таки государство не сильно контролирует то, что происходит в эфире государственных радиостанций. Потому что с «Маяка» исчезли профессионалы, напоминает она, а он финансируется за счет налогоплательщиков. «Там много иноязычных песен и убогие, два прихлопа, два притопа, разговоры с муссированием одной и той же фразы», «И это лицо государственной станции?!..», - спрашивает Маша. Ну, видимо, не вам отвечать за эту радиостанцию, но тем не менее.


«Скажите, пожалуйста, почему Москва не принимает на обычной антенне «Пятый» канал? Хотя во всех программах его репертуар печатается. Есть ли надежда?». Надежда есть, потому что...



Михаил Сеславинский: Надежда есть. «Пятый» канал разрабатывает свою частоту в Москве. И я думаю, что в ближайшее время, ну, в ближайшем, обозримом будущем будет в эфире.



Анна Качкаева: Наталья из Москвы, здравствуйте.



Слушатель: Добрый день. Скажите, пожалуйста, насколько можно ограничить те ужасы, которые по НТВ показали, в плане распространения педофилии? И не является ли это первостепенной задачей президента, который на вопрос о том, как же положить предел этому кошмару, этому насилию над младенцами, кстати, русскими, он ответил: «Пока существует спрос - будет и предложение»? И как относиться к его появлению, православного человека, у Стены плача? Это что, монтаж? Или что это? Мы, православные, в замешательстве несколько находимся. Спасибо.



Михаил Сеславинский: Я не понял вопроса. Относится к телевидению или относится в целом к проблеме...



Анна Качкаева: Я думаю, что и то, и другое, наверное, все-таки. Ну, давайте про телевидение. Проблемы есть.



Михаил Сеславинский: Проблема ужасная, и бороться с ней надо, действительно. И меня самого пугает, что в последние, пожалуй, полгода эти преступления сыплются просто одно за другим. И я тоже побаиваюсь, что как бы подробный рассказ об этих преступлениях и смакование деталей не вело к их нарастанию.



Сергей Варшавчик: Это случай с «Бригадой», с сериалом, когда начались подражания по всей стране.



Михаил Сеславинский: Рецептов нет ни в одной стране мира.



Анна Качкаева: Ну, во всяком случае, имеет, видимо, смысл всегда думать о том чувстве меры и о том, как это форматировать, в какое время и какой аудитории все-таки показывать. И мы об этом уже говорили, о том, как маркируются программы, как делается путеводитель во многих европейских странах: уровень насилия, время, возраст и так далее. Но у нас пока этого, к сожалению, не происходит.


Михаил Андреевич, здравствуйте.



Слушатель: Здравствуйте. Вот в свое время была очень хорошая промышленная Промпартия у нас в стране. Скажите, пожалуйста, вот нельзя ли с помощью Интернета восстановить эту Промпартию, чтобы у нас производством управляли инженеры, а не ФСБ и МВД?



Анна Качкаева: Михаил, отвечайте.



Михаил Сеславинский: Ответ простой – конечно, можно. И это реально сделать. Только надо вам этим заняться. И если вы сделаете сайт Промпартии, то я вас уверяю, появятся десятки и сотни посетителей этого сайта, и вы это сообщество быстро вокруг себя объедините.



Анна Качкаева: Михаил, на самом деле, вот на фоне «политического дембеля», как мы в начале эфира начали говорить, ваше появление рядом с Медведевым, естественно, вызвало всяческие разговоры, ну, вас и Реймана, соответственно. И сообщество начало обсуждать: «Ну, видимо, у Сеславинского все хорошо. Пост получит». Что-нибудь понятно про ваши перспективы... перспективы агентства? Ладно уж – про вас...



Михаил Сеславинский: Да уж, про меня - наверное, это не та тема для разговора. Скажу только, что я работаю в органах власти с 1990 года, когда был первый раз избран народным депутатов РСФСР еще. И поэтому спокойно отношусь ко всем передрягам, которые периодически происходят в нашей жизни, и спокойно отношусь к тому, что периодически надо менять место работы.




Михаил Сеславинский, Анна Качкаева и Сергей Варшавчик

Сергей Варшавчик: А вдруг на сельское хозяйство бросят?



Михаил Сеславинский: На сельское хозяйство... Справимся. О чем разговор!


А что касается агентства, то я, в общем-то, не вижу каких-то факторов, которые приведут к тому, что та сфера, которой мы занимаемся, вдруг останется без позитивного внимания государства.



Анна Качкаева: То есть я просто хочу понять вот что. Есть ли мысли как-нибудь перелопатить вот эту схему агентства, Росохранкультуры, министерства? Или таких мыслей не возникает, и вам про это ничего неизвестно, и скорее всего, все останется так, как есть?



Михаил Сеславинский: У кого-то эти мысли есть, у кого-то этих мыслей нет. А копаться в чужих мыслях... Лучше уж зайти в Интернет – там они хотя бы каким-то образом изложены кириллицей.



Анна Качкаева: Я знаю, что ваша книжка родилась, собственно, из рассказов вашим детям про ваше детство. Вот как бы вы сейчас коротко им рассказали про свои минувшие четыре года на посту главы Роспечати? Или, может быть, что-то такое, чтобы очень ярко характеризовало вашу деятельность там?



Михаил Сеславинский: Вот это, конечно, сложный вопрос под конец. Меня периодически дочка спрашивает: «Ну и чем ты сегодня занимался?». И в общем-то, долго и нудно рассказывать, из чего складывается день чиновника, достаточно тяжело.


Но концентрируясь (в общем, действительно, неожиданный для меня вопрос), наверное, могу сказать следующее. Во-первых, мы, действительно, активно развивали нашу сферу. Динамика есть положительная в развитии медиа, в развитии книжного рынка, в развитии полиграфии? Безусловно, есть. Мы попытались подходить с гуманитарной точки зрения и всеми способами добиваться от государства выделения больших средств на поддержку социально значимых телевизионных и радиопрограмм, на поддержку, кстати, социально значимых сайтов в Интернете. Мы финансируем более 100 сайтов, и некоторые из них пользуются большой популярностью. Вот пресловутый пример: сайт «Грамота.Ру» за месяц посещают около 500 тысяч человек. Скажем, «Новости науки» – около 300 тысяч человек. И это серьезные цифры. Цифры небольшого города, в общем-то.


Мы постарались объединять на своей площадке сферы... потому что сферы у нас сложные, в общем-то, люди между собой общаются не столько интенсивно. И мне кажется, в общем-то, агентство – это одна из тех площадок, куда все приходили с удовольствием и обсуждали различные темы, и общались между собой, как формально, так и неформально.


Мы акционировали всю полиграфическую промышленности нашей страны, предприятия превратились из федеральных, государственных унитарных предприятий в открытые акционерные общества. Но мы их не растеряли. Они пока продолжают сохраняться в государственной собственности, и за счет той свободы, которая им дана, динамично развиваются, привлекают инвестиции. И в общем-то, мы видим, что книги и журналы все больше и больше печатаются в нашей стране, а не за рубежом, не говоря уже про газеты. Это активно развивается и в регионах Российской Федерации. И тем самым мы развиваем рынок труда в этой сфере.



Анна Качкаева: Но дочери бы вы точно не так рассказывали.



Михаил Сеславинский: Я бы ей сказал так: «Ты видишь на телевидении передачи, которые идут с титрами «Создано при поддержке Федерального агентства печати и массовых коммуникаций»? Они тебе нравятся? Вот это - наша работа!».



Анна Качкаева: Спасибо. Всего вам доброго! До свидания.


Материалы по теме

XS
SM
MD
LG