Ирина Лагунина: Представители иностранных неправительственных организаций выразили протест в связи с заявлением главы ФСБ России Николая Патрушева о том, что некоторые неправительственные организации, якобы, содействуют террористам.
ФСБ должна назвать конкретные случаи, - сказал журналистам представитель международной правозащитной организации "Хьюман райс уотч" Александр Петров. Директор российского отделения Всемирного фонда дикой природы Игорь Честин назвал заявления Патрушева "безответственными".
Глава ФСБ сказал на заседании Национального антитеррористического комитета, что некоторые неправительственные организации "оказывают информационную поддержку" международным террористам на российской территории. Как на самом деле сегодня работают международные гуманитарные организации, к примеру, на Северном Кавказе? На эту тему Андрей Бабицкий беседовал с заместителем директора восточноевропейского отделения Международного комитета Красного Креста Жеромом Соргом, который курирует деятельность организации в Чечне и Ингушетии.
Жером Сорг: Вы знаете, что мы работаем на Северном Кавказе уже больше 15 лет, и для нас важны последствия конфликта и наш приоритет - работа с родственниками пропавших без вести. И поэтому у нас было несколько разговоров с властями. Мы надеемся, что мы можем сделать для родственников пропавших без вести.
Андрей Бабицкий: Ваше участие в судьбе родственников пропавших без вести - это что? Какие виды помощи вы оказываете?
Жером Сорг: У них есть разные нужды, получить сведения об их близких. Это работа власти, но мы можем помогать власти, потому что у нас есть опыт на Балканах по этим вопросам и есть разные нужды. Мы можем поддерживать через экономические программы и, если есть возможность, через психологические программы.
Андрей Бабицкий: Удалось уже кому-то помочь, то есть какое-то количество людей получили помощь?
Жером Сорг: Конечно, получили нашу экономическую помощь. Но сейчас мы хотим больше помогать, и мы оцениваем ситуацию, есть экологи которые работают, чтобы больше внимания уделять их нуждам.
Андрей Бабицкий: Скажите, деятельность гуманитарных организаций на Северном Кавказе, в частности в Чечне, сворачивается, она все меньше по объему год от года и ваша организация, насколько я понимаю, закрывает какие-то направления. Действительно ли это оправданная ситуация?
Жером Сорг: Вы знаете, для этих организаций, которые работают в чрезвычайной ситуации, многое изменилось. Сейчас на Северном Кавказе есть организации, которые работают для развития. Но для нас, как Международный Красный крест, у нас работы меньше, потому что мы работаем для ликвидации последствий конфликтов. Но сейчас нет серьезного конфликта на территории Чечни, поэтому нам надо менять нашу деятельность. Еще есть люди, которые имеют трудные условия жизни, и если мы можем им помочь, для нас это важно. Например, сейчас, что мы хотим делать и что мы делаем несколько лет - это помогать самым бедным через микро-проекты. Мы можем дать им или деньги или прибор, чтобы сами развивали деятельность, чтобы не были зависимы от гуманитарной помощи. Это работает несколько лет, но мы можем продолжать один или два года.
Андрей Бабицкий: То есть вы помогаете начать какой-то бизнес, какое-то дело, предоставляете помощь именно на организацию своей фирмы?
Жером Сорг: И тоже водоснабжением поддерживаем, чтобы улучшить ситуацию на юге, где, например, канализация в плохом состоянии. Это очень важно, это выгодно народу, не только одному человеку, но селу, многим.
Андрей Бабицкий: Я посмотрел, в вашем пресс-релизе еще указана такая программа «противоминная деятельность». На этом направлении что вам удалось достичь?
Жером Сорг: Для этого мы можем информировать о рисках мин. Люди уже хорошо знают. Но мы не можем это делать постоянно. Мы хотим, чтобы люди знали, как нужно работать, чтобы избежать эти мины.
Андрей Бабицкий: Я наблюдал за работой представителей Красного креста во время первой чеченской кампании, Красный крест находился постоянно в контакте с представителями воюющих сторон и это помогало наиболее эффективно деятельность как на территориях, контролируемых федеральными войсками, так и на территориях, где контроль держали боевики. Сейчас эта ситуация сохраняется?
Жером Сорг: Конечно, для нас это важно иметь контакты со всеми сторонами. Сейчас нет возможности иметь контакты с сопротивлением. Мы думаем, что они примут нашу деятельность в пользу народа Чечни.
Андрей Бабицкий: То есть проблема безопасности, вы считаете, она если не полностью решена, то по крайней мере, не находится в зоне риска постоянного, ежедневного для сотрудников Красного креста?
Жером Сорг: Мы надеемся, что нет. Как вы знаете, в 96 году убиты шесть сотрудников Красного креста, поэтому вопрос безопасности для нас всегда очень важен. Поэтому мы надеемся через нашу работу, что вся наша деятельность принимается обеими сторонами.
Андрей Бабицкий: Как складываются ваши отношения с властями и с местными, и с федеральными? Какие проблемы, чего удалось добиться, чего не удалось?
Жером Сорг: Я могу сказать, что сейчас намного улучшились контакты с властями и в Чечне, и в Москве. Мы уже работаем много лет и власти понимают, как мы работаем. Мы должны продолжать работать прозрачно, мы должны объяснить, что мы делаем и потом делать, что мы объяснили. Если мы можем так продолжать, тогда будет взаимное понимание и мы можем продолжать работу. Нам очень важно, как везде в мире, защищать и распространять знания о международном гуманитарном праве, и для этого очень важно, чтобы власти везде поняли и приняли нашу работу.
Андрей Бабицкий: И в прошлую войну, и в начале второй чеченской кампании в течение нескольких лет существовало такое подозрение, не раз высказывавшееся публично официальными лицами, о том, что международные организации действуют либо в пользу иностранных разведок, либо в пользу противников, в пользу подполья, и на этом основании власти в значительной мере сокращали деятельность организаций. Сегодня, посмотреть, в Назрани офисов крайне мало, не сравнить ситуацию начала войны. В отношении Красного креста эти подозрения также высказывались неоднократно. Сегодня вы чувствуете, что вас эта подозрительность как-то преследует?
Жером Сорг: Сначала, вы правы, были такие подозрения и это тоже понятно. Потому что до 91 года никакие гуманитарные организации с Запада не работали на Северном Кавказе. И сейчас мы видим, что местные власти лучше нас понимают. Еще может быть не все, но это тоже наша работать показывать и убеждать, что мы работаем только для самых бедных и у нас есть гуманитарные цели.
