Александр Генис: В Нью-Йорке, где юные балерины берут себе русские псевдонимы, каждое явление Мариинского или, как его здесь по-прежнему называют, Кировского балета - событие первостепенной важности. О нем говорят во всех газетах – горячо, долго, нелицеприятно. Вот и на этот раз гастроли проходят бурно – овации не мешают критическим статьям, а те, в свою очередь, не мешают энтузиазму зрителей, в том числе тысячам верных поклонников из русской Америки.
Обо всем этом рассказывает репортаж нашего корреспондента Виктории Купчинецкой, описавшей то, что происходит во время гастрольных спектаклей по обе стороны рампы.
Виктория Купчинецкая: Нью-йоркские балетоманы – народ щедрый, но разборчивый. Они рассыпаются в аплодисментах и овациях, но избирательно относятся к тем танцевальным коллективам, в обществе которых проводят вечер. К Кировскому балету американцы уже давно, еще со времен Холодной войны, испытывают сильные чувства – хвалят и критикуют с особой страстью. В эти дни им предоставляется возможность вспомнить или открыть для себя в первый раз, на чем стоит Кировский. Рассказывает руководитель Мариинского театра Валерий Гергиев.
Валерий Гергиев: У нас своя школа. Артисты, которые танцуют здесь, почти все выходцы из Академии Вагановой. Это кузница талантов, которые тщательно отбираются для выступления на сцене Мариинского театра. Педагоги Академии - это наши лучшие силы в недавнем прошлом. Я сам был очень вовлечен в процесс определения, кто будет возглавлять Академию. Вот Алтынай Асылмуратова, которая сегодня возглавляет Академию, это моя кандидатура и мое назначение. Я много думал о том, чтобы стиль, который традиционно в мире связывают с труппой и творчеством Мариинского театра, не угасал. Мне кажется, что мы вправе надеяться на продолжение этих традиций в ближайшие десятилетия.
Виктория Купчинецкая: Программа, представленная в Нью-Йорке - антология русского балета, букет самых разных стилей и сценических образов. За три недели представлений -
18 композиций, отрывков из больших балетов и отдельных танцевальных номеров. Сначала – Мариус Петипа: “Пахита”, Баядерка, “Дон Кихот”, “Диана и Актеон”. Затем - Михаил Фокин: “Умирающий Лебедь” и “Шопениана”; и Джордж
Баланчин: “Серенада”, “Бале Империаль”, “Рубины” из балета “Драгоценности”. Баланчин, кстати, именно в Мариинке начинал свои творческие эксперименты. В 21-м веке Кировский берется не только за классику: в программе
постановки, созданные современным американским хореографом Уильямом Форсайтом.
Ульяна Лопаткина: Мариинский театр, его история и легендарные личности, которые связали свою жизнь с Мариинским театром, состоялись или начали свою творческую жизнь в Мариинском театре, безусловно, повлияли на меня, как на балерину, как на личность. Это для меня, как для балерины – альма матер.
Виктория Купчинецкая:Когда Ульяна Лопаткина выходит на сцену, она подчиняет себе сценическое пространство. Она кажется идеальной, даже хрестоматийной балериной –
высокая, тонкая, грациозная. Но обыденного в ней нет – она отстранена, эфемерна. Кажется, что кружиться в фуэте для нее намного более естественное занятие, чем просто ходить по земле.
Ульяна Лопаткина: Но мое твердое убеждение – артист и творческая личность, человек, которому от бога дано раскрыть себя в творчестве, должен быть предан именно творчеству, а не конкретному месту. Не конкретному сообществу или театру. Если человек замыкается в определенных рамках, происходит некоторая остановка. У меня отношение к Мариинскому театру очень трепетное, потому что это моя колыбель. От того, как я буду работать, над чем я буду работать, где я буду работать и с какой самоотдачей, я думаю, что именно в этом на сегодняшний день моя цель для того, чтобы отдать сполна свой внутренний и творческий долг Мариинскому театру. Не помнить своих корней опасно - человек может потеряться. Помни историю – и твори будущее, - как говорится.
Виктория Купчинецкая:Еще одна звезда Кировского Балета, Диана Вишнева, уже творит историю на мировой сцене. Большую часть прошлого года она проработала не в России, а
за границей.
Диана Вишнева: За последний год я сделала три больших премьеры - две в театре и проект, который сделан на Америку. Это был « Silenzio », я работала с драматическим режиссером, после этого была «Легенда о любви» Григоровича, а после этого я уехала на два месяца в Калифорнию делать свой проект.
Виктория Купчинецкая: Кировский Балет впервые выступает на сцене театра «Сити-Сентер». Ранее гастроли проходили в здании Метрополитэн Опера. Сцена «Сити Сентра» меньше, но репутация у нее не менее блистательная. В разное время «Сити Сентер» был “домом” для “Нью-Йорк Сити Баллей”, “Джофри Баллей”. Описывать словами то, что происходит на балетной сцене – занятие неблагодарное. На словах получается набор французских балетных терминов – па-де-бра, фуэте, па-де-бурре... А на сцене термины превращаются в реальные
формы и взлетают на гребне музыки. Валерий Гергиев часто повторяет, что коллектив Мариинки не может позволить себе делать посредственные постановки. Танцоры вечером на сцене - звезды, утром, у балетной стойки – сосредоточенные,
одержимые трудяги. Рассказывает Диана Вишнева.
Диана Вишнева: Для балерины, прежде всего, нужен характер, сила воли и огромное трудолюбие. Я не могу сказать, что я использую свой талант. Мне кажется, что иногда больше талант меня использует. Но в то же время это огромный труд. В балете все крупицами, шажками маленькими набирается. Но если вдруг остановишься, то сразу отшагнешь на много шагов назад.
Виктория Купчинецкая:Когда спектакль заканчивается, невольно жалеешь о мимолетности живого театра – вот только что Пахита летала по сцене, но огни в театре уже погасли, и больше это не повторится. Потому что каждое представление уникально. Но в каждом будущем спектакле “золотой монетой на дне старинного пруда” будет проблескивать неизменное: крепкая техническая и эстетическая школа Кировского. Мучительный, будничный труд. И еще - иррациональное желание познать и укротить чудо движения.
