Ирина Лагунина: 15 апреля комитет Парламентской Ассамблеи Совета Европы по юридическим вопросам и правам человека принял Меморандум о соблюдении прав человека на Северном Кавказе. В документе ситуация названа критической. Правозащитники оценивают принятие Меморандума как крайне важное событие, которое вновь вводит тему произвола властей на юге России в оборот европейской политики.
Андрей Бабицкий: После длительной паузы, длившейся с 2006 года, весь этот год Россия председательствовала в Совете Европы. ПАСЕ, чья цель следить за соответствием ситуации в странах участницах параметрам европейского гуманитарного права, нарушила наконец заговор молчания в отношении нарушения прав человека в Чечне. Таких резких оценок ситуаций, ими изобилует меморандум комитета ПАСЕ по юридическим вопросам и правам человека, в стенах ассамблеи не звучало уже давно. Только что вернувшийся из Страсбурга корреспондент Радио Свобода Данила Гальперович, присутствовавший на заседании комитета, подробно рассказывает о содержании документа, как он готовился, как проходило его принятие, каковы юридические последствия того, что меморандуму дан официальный ход.
Данила Гальперович: Документ, который подготовлен Диком Марти, а я сразу напомню, что Дик Марти – это швейцарский парламентарий и один из главных героев недавнего скандала с раскрытием целой истории с так называемыми секретными тюрьмами ЦРУ в Европе. Документ этот был подготовлен как призыв к тому, чтобы быть услышанными по теме о легальных путях исправления нарушений прав человека на Северном Кавказе. Как говорит Дик Марти в своем меморандуме, он собственно наследует всем предыдущим докладчикам по Чечне. А Дик Марти является спецдокладчиком Парламентской ассамблеи Совета Европы по Чечне с середины 2007 года. С 2006 года, когда был сделан последний доклад расширенный по ситуации с правами человека в Чечне и вообще на Северном Кавказе, Дик Марти говорит, что необходимо делать новый доклад, потому что с тех пор, несмотря на то, как он отмечает, что материальное положение жителей Чечни без всякого сомнения улучшилось, продолжают поступать самые различные доклады неправительственных организаций правозащитных в основном о том, что похищения, пытки, бессудные казни и многие явные нарушения прав человека продолжаются. И поэтому для того, чтобы установить, насколько эти доклады отражают реальность, на Северный Кавказ и, в частности, в Чечню нужно послать специальную миссию.
Как говори Дик Марти в своем документе, было решение комитета по юридическим вопросам, чтобы он сам поехал в Чечню, чтобы понять, что происходит и заложил базу для следующего доклада. Зачем нужен доклад, а не меморандум, который собственно выпущен Диком Марти? Доклад - это возможность для всей парламентской ассамблеи, во-первых, выслушать и оценить ситуацию с правами человека на Северном Кавказе, во-вторых, обсудить и принять то, что обычно принимает Парламентская ассамблея Совета Европы – это заключение и рекомендации. Такое голосование должно было бы обязательно найти какое-то отражение в действиях российских чиновников, хотя бы даже отрицательное. Периодически российские чиновники действительно реагируют на постановления Парламентской ассамблеи Совета Европы просто какой-нибудь ответной критикой.
В этом же меморандуме отмечаются не только доклады правозащитных организаций с мест событий, но и даже официальные данные, в частности, доклад уполномоченного по правам человека в Чечне, говорят о пытках, похищениях и бессудных казнях в Чечне и вообще на Северном Кавказе. Кстати, разбирается ситуация с самыми разными подобными происшествиями в Дагестане, Кабардино-Балкарии, Ингушетии и так далее. Кроме того в меморандуме говорится, что ситуация в общем ухудшилась с приходом к власти Рамзана Кадырова. Этот момент отмечается в меморандуме отдельно, что Алу Алханов был сменен на своем посту Рамзаном Кадыровым и с тех пор поступали самые разные данные, в том числе о применении пыток в некоторых помещениях для заключенных в селе, где родился Рамзан Кадыров и где находится его родовая база, в селе Центорой.
Если говорить о том, как это документ принимался, то совершенно очевидно, что сначала это был именно меморандум, причем закрытый меморандум, потому что в нем много говорится от лица самого Дика Марти. Он говоит: я был назначен, я должен был съездить в Россию, в том числе и в Чечню. Мой визит пока не состоялся и так далее. 15 апреля на заседании комитета этот документ был рассмотрен уже в качестве официального документа комитета, который поддерживает направление полномасштабной миссии наблюдателей в Чечню и на Северный Кавказ для создания последующего доклада о легальных путях исправления ситуации с нарушениями прав человека на Северном Кавказе и для того, чтобы ПАСЕ приняла резолюцию с рекомендациями и так далее.
Сейчас можно говорить уже о том, что это не персональный меморандум Дика Марти, а меморандум комитета по юридическим делам и правам человека. Он направлен в бюро Парламентской Ассамблеи Совета Европы для того, чтобы побудить этот орган, а бюро парламентской ассамблеи принимает решения собственно о деятельности ПАСЕ на ближайшее время, чтобы бюро приняло решение, которого добиваются Дик Марти и его коллеги - послать миссию, подготовить доклад, как это всегда было и вынести на обсуждение ПАСЕ. В комитете по юридическим делам и правам человека довольно мало российских депутатов, четыре или пять. И так случилось, что никого из них на заседании комитета, на котором принималось решение о даче меморандуму хода, не было. Так что можно сказать, что только в устных высказываниях российские парламентарии говорили, что вот опять вспомнили Чечню, потому что нечем больше заняться. Ну вот обратили внимание, видимо, на то, что у нас сейчас появились разногласия на Кавказе с другими людьми, с Грузией и хотят отвлечь внимание на Чечню. Так или иначе, серьезной письменной реакции с поправками и с особыми мнениями российская делегация не высказывала.
Андрей Бабицкий: Я попросил члена правления правозащитного общества «Мемориал» Александра Черкасова оценить сам факт принятия меморандума, потому что в условиях, когда Совет Европы и его парламентскую ассамблею все чаще упрекают в нежелании ссориться с Россией и задавать неудобные вопросы - это событие выглядит почти сенсационно. Александр, многие правозащитники утверждают, что в европейских оценках происходящего в России торжествует голый прагматизм. Если это так, то могут ли быть услышаны отдельные голоса, продолжающие критиковать практику нарушений прав человека на Северном Кавказе? Вообще история с меморандумом может иметь какое-то продолжение?
Александр Черкасов: Если мы вспомним, кто такой Дик Марти, то какого еще тона от него ожидать. Дик Марти хорошо известен должен быть российскому зрителю, читателю, слушателю. На его доклад очень много ссылались, когда говорили о секретных тюрьмах ЦРУ в Европе. Ведь это он расследовал этот сюжет, это он представлял соответствующие материалы Парламентской ассамблеи Совета и Европы и это с его подачи были приняты весьма жесткие резолюции в адрес Соединенных Штатов. Только и в том докладе Дик Марти тоже говорил о Северном Кавказе. Он говорил, что в рамках мировой борьбы с терроризмом государства нарушают закон, нарушают неотъемлемые права человека. Делают это не только Соединенные Штаты. Впрочем здесь, говорил Дик Марти, мы пока о Штатах. И вот Дик Марти дошел до кавказских сюжетов. И сделал с той же дотошностью, с которой до него работали Рудольф Биндих или Фред Джадд. Только теперь он точно так же за права человека говорит о том, что происходит в России, на Северном Кавказе. А поскольку у нас там происходит более-менее одно и то же, то есть людей исчезает меньше в Чечне, но больше в Ингушетии, пытают по-прежнему и эти нарушения прав человека в ходе борьбы с терроризмом покруче Абу-Грейба, покруче Гуантанамо, потому что заключенные Гуантанамо никуда не исчезали и из Абу-Грейба не увозили в никуда, не находили рядом горы человеческих трупов. А вот в Чечне у нас исчезли тысячи человек, в Ингушетии сотни, до сих пор исчезают. И в России между прочим гуантаномцев арестовывают, пытают, осуждают. Дик Марти просто продолжил свою работу. И было странно ожидать каких-то иных констатаций от вполне добросовестных и внимательных экспертов Совета Европы.
Просто редко подобного рода документы доходят до нашего читателя, слушателя по разным причинам. Ведь ту же самую ситуацию с пытками на Северном Кавказе регулярно оценивает Европейский комитет по предотвращению пыток, только его доклады конфиденциальны, они могут публиковаться только с согласия страны, которую инспектирует комитет. Россия, вот дела, единственная из стран Европы не дает такой санации. Правило, рассчитанное на джентльмена, в данном случае было ошибкой. Но в случае доклада Дика Марти никакой конфиденциальности нет. Наконец мы можем прочитать и услышать то, что о нас думают непредвзятые наблюдатели. Ведь мы же не считаем Дика Марти предвзятым, если он ругал Соединенные Штаты.
Андрей Бабицкий: Есть ощущение, что людей, подобных Дику Марти, становится все меньше или же их все реже пускают на публичные трибуны. Все-таки остается надежда, что критикам России удастся как-то упрочить свои позиции в Совете Европы?
Александр Черкасов: Если кому-то удастся остановить работу, которую делает Дик Марти, не допустить принятия резолюции не допустить подготовки полного исчерпывающего доклада, а любой такой доклад – это плод долгой многомесячной работы большого коллектива. Это будет означать, что прав Сергей Адамович Ковалев, который недавно в Любляне говорил о том, что право в международных отношениях становится жертвой политики, так называемой реальной политики. Только нужно понимать, что реальная политика, пренебрежение к нарушению прав человека внутри какой-то страны - это путь к подрыву безопасности международной. Ибо не за то американцев так шпыняли, что они так нарушают права человека где-то в одной точке Земного шара, европейцы прекрасно понимали: попрание прав человека в одном месте распространяется на весь Земной шар. В том случае это было самолетами, в случае с Россией - это диффузия циничного игнорирования права на одной малой части своей территории переходит плавно в политику международную. Когда-нибудь может быть мы это поймем, дай бог, чтобы не поздно.
Андрей Бабицкий: Многие чеченцы, с которыми мне приходилось общаться, подвергают сомнению целесообразность действий правозащитников, журналистов, европейских парламентариев, дескать, какие бы доклады ни готовились, какие бы публиковались статьи, власть не обращает на критику никакого внимания. Но вы утверждаете, что толк есть.
Александр Черкасов: Да, конечно, возможность влияния на ситуацию у нас здесь в России у международных организаций, в которых Россия состоит и в рамках которых она приняла на себя обязательства не применять пытки и так далее, возможность такого влияния невелика. Россия предпочитает, например, по решениям Европейского суда по правам человека платить деньги и не предпринимать никаких других усилий, воспринимая как своеобразный налог на беззаконие, а остальные международные структуры и вовсе кажутся неэффективными. Но каждый такой доклад, каждая резолюция - это добавление материалов в критическую массу, которая может когда-то сработать. В конце концов, по тем делам, которые Дик Марти непосредственно упомянул или упомянет в своих докладах, по этим делам эти люди возможно находятся в заключении или под пытками, по этим людям послан сигнал, про них знают. Может быть кого-то перестанут пытать, может быть с кем-то обойдутся по закону, а это тоже ведь результат.
Андрей Бабицкий: Принятием меморандума запущен механизм более масштабного и детального исследования ситуации на Северном Кавказе. Дику Марти и его сторонникам удалось, по крайней мере, прервать затянувшееся в Европе молчание на тему Чечни.
