Ссылки для упрощенного доступа

Сергей Ковалев о последствиях реал-политик членов Европейского Союза


Ирина Лагунина: Накануне очередного раунда консультаций по правам человека в формате Европейский Союз – Россия российский правозащитник Сергей Ковалев выступил в Любляне на встрече делегации Европейского Союза и российских неправительственных организаций. Этот доклад, появившийся в России лишь в Интернете, был посвящен тому, какое место в практике и в мотивации решений европейских органов занимают идеи и понятия прав и свобод личности.


Тезисы выступления Сергея Ковалева мой коллега Владимир Тольц обсуждает с политологами Марией Липман (из московского Фонда Карнеги) и профессором Дмитрием Фурманом.



Владимир Тольц: Бескомпромиссный критик российской власти Сергей Ковалев в Любляне острие своих обличений нацелил на европейских организации, «а также и более широкие международных учреждения, в которых Европа играет ключевую роль». Он завел речь «о том, в какой мере деятельность этих организаций совпадает с торжественными декларациями о высоких принципах и приоритетах». Или, как жёстко выразился Сергей Адамович, «о господствующем лицемерии, чреватом очень опасными последствиями». Напомнив общеизвестные факты,- всеобщее на словах признание прав и свобод личности как универсальной ценности, первого приоритета и высшей цели демократической политики, - Ковалев отметил, что распространенная в мире “ real politic ” влечет постоянное попрание этих принципов и ценностей, а также лицемерие двойных стандартов.



Потому 60 с лишним лет назад не прервалась извечная, родившаяся вместе с политикой, цепь политического лицемерия, а пожалуй что и укрепилась – ибо новые декларации стали ритуальными заклинаниями на службе всё у того же лицемерия. Так и тянется эта цепь до сих пор и торжественные обещания превращаются в стёртые штампы, лишённые какого бы то ни было смысла.



Владимир Тольц: Сергей Ковалев приводит примеры этой трансформации, о которых он не раз уже высказывался как внутри страны, так и с трибун европейских организаций. Это и проблема военного конфликта в Чечне – обсуждающие ее более 10 лет Комиссии Совета Европы ни разу откровенно не подняли вопроса о государственном терроре там. Это и вопрос о несоответствии российских выборов демократическим нормам и использовании на выборах «административного ресурса». По словам Ковалева, «политкорректная осторожность» ЕС в этих вопросах «косвенно поощряет и другие пагубные привычки московской власти». (Тут упоминаются и политические убийства Яндарбиева, Литвиненко, Старовойтовой, Головлёва, Юшенкова, Политковской и многое другое, в частности, «кровавая трагедия взорванных жилых домов в Москве и Волгодонске», в которой «подозрение о каком-то участии спецслужб в этом злодеянии было неизбежным и необходимым». Что же предлагает российский правозащитник европейским политикам?



Представляется, что Объединённая Европа поступила бы достойно и принципиально, нелицеприятно обсудив в совокупности своих Институтов российское избирательное законодательство, систему организации выборов, избирательную практику. Несомненно, выборы сейчас одно из самых главных направлений давления на Россию, давления, остро необходимого не только России, но и Европе. Такое давление разумно было бы осуществлять разными способами. […]разумно было бы настойчиво предлагать России согласовать детально разработанную процедуру контроля, включающую критерии оценки, разумно достаточные полномочия контролёров, их необходимое число, сроки контроля – словом, всё до мелочей. Было бы хорошо, если бы в такой работе участвовали бывшие члены СССР и советского блока. Пусть Россия сделает публичный выбор – саботировать такую работу, либо принять эффективную систему контроля.


Владимир Тольц: Российские власти предпочли все это не выслушивать. Приглашенная на люблянскую встречу, российская делегация отказалась принять в ней участие. В российской печати о выступлении Ковалева ни слова. Ну, а как реагируют на него информированные и просвещенные политологи?


Профессор, доктор наук Дмитрий Фурман:



Дмитрий Фурман: С чем я, во-первых, согласен? То, что он говорит о двойных стандартах, о том, что в политике Запада все время присутствуют и борются интересы реал-политик и принципы правовые и моральные – это, безусловно, верно. То, что он говорит о том, что процесс морализации политики и усиления в ней правового элемента – это долгий процесс, это тоже, по-моему, верно. Но весь этот текст напоминает моралистическую проповедь. У меня все время было ощущение, что это такой христианский проповедник, который говорил: вот Христос так учил, так учил. Как же вы можете называться христианами? Вы это не так делаете, это не так делаете. И вот здесь возникает целый ряд моментов, которые мне не нравятся.



Владимир Тольц: Что же именно?



Дмитрий Фурман: Первое: Ковалев ставит на одну доску вещи очень разные. Когда он говорит о том, что российские выборы недемократические – это несомненно и очевидно. Когда он рядом с этим ставит вещи очень сомнительные, кто убил Анну Политковскую? Кто его знает, как это было. И что здесь может сделать Запад? Вот в случае выборов он предлагает, чтобы был мониторинг очень прописанный. Мне это предложение кажется очень хорошим и интересным и правильным. В других случаях – дело Литвиненко. Англия сделала все, что могла. Точка, больше ничего сделать нельзя. В таких случаях как Политковская, точка, тут ничего особенно Запад сделать не может кроме как заявлять о желании, чтобы это было хорошо расследовано. Война в Чечне. С точки зрения, как мне кажется, правовой, я с громадной симпатией относился к личности Масхадова и я лично переживал его смерть, но вряд ли можно в один ряд с другими вещами ставить его гибель. Все-таки это была война, война с сепаратистами и в этой войне убивают лидера сепаратистов. Это вряд ли можно назвать преступлением. С другой стороны, Ковалев не отмечает целый ряд совершенно очевидных неправовых и аморальных действий, которые Запад не то, что проглотил, а фактически санкционировал, но которые были совершены до прихода к власти Путина. Вообще у него все плохое начинается с Путина, в то время, как началось оно значительно раньше.



Владимир Тольц: Мнение политолога Дмитрия Фурмана. А вот что говорит мне главный редактор журнала «Pro et Contra» , политолог из Центра Карнеги Мария Липман.



Мария Липман: Я, пожалуй, не согласна с критикой Сергея Адамовича, хотя, я думаю, что из всех людей он в наибольшей степени имеет основания упрекать и Запад, и Европу, и своих собственных соотечественников в пренебрежении правами человека. Но боюсь, что призыв его не будет услышан. И кроме того, мне кажется, что и сам Сергей Адамович скорее сокрушается о положении дел, чем надеется на перемены и на то, что его призыв будет воспринят именно так, как ему бы хотелось.



Владимир Тольц: Тем не менее, он говорит то, что считает должным сказать. А с чем Вы все-таки не согласны?



Мария Липман: Сергей Адамович предпочел бы, чтобы политика строилась на нравственных основаниях. Но тут, мне кажется, он не делает важные оговорки, что нужны те нравственные основания, которые он сам разделяет. Потому что, например, на нравственных основаниях строится политика Джорджа Буша, который начал катастрофическую войну в Ираке, и он в высшей степени руководствовался нравственными соображениями. Мне кажется, что наоборот реал-политик – это гораздо лучший способ, чтобы добиваться каких-то задач, связанных с другими странами. И если даже обратиться к истории совсем недавней, то например, союз Соединенных Штатов с Китаем очень много сделал для того, чтобы сокрушить советский коммунизм, что несомненно являлось той целью, к которой стремился Сергей Адамович. А это в высшей степени, этот союз между коммунистическим Китаем и Соединенными Штатами был реал-политик.



Владимир Тольц: Ну, это все-таки, пусть и недавняя, но история. А что сейчас?



Мария Липман: Сейчас в России существуют в достаточной степени свободы. Я бы не сказала, что российское население так уж сильно запугано. И если мы сами, имея достаточное пространство свободы, по крайней мере, по сравнению с советской властью, не стоим за своих сограждан, не требуем наказания для убийц, не требуем справедливого расследования по всему списку, который приводит Сергей Адамович, не требуем пересмотра политики в отношении Чечни, то странно надеяться, что помощь в этом нам окажет Запад. И действительно, с точки зрения российских властей, да и большинства российских граждан попытка Запада как-то изменить политику российских властей выглядит как вмешательство во внутренние дела в условиях, когда сами граждане проявляют пассивность и согласие с той политикой, которая проводится.



Владимир Тольц: Напоследок давайте развернем нашу беседу на 180 градусов. А что Вам импонирует в Выступлении Ковалева? Или все тотально неприемлемо?



Мария Липман: У меня вызывает глубокое восхищение и уважение сама личность Сергея Адамовича. Как я уже говорила, его позиция абсолютно последовательна, абсолютно принципиальна, совершенно несгибаема, совершенно бескорыстна. Он жертвовал своей свободой в советский период, он во многом жертвует своей репутацией сегодня, когда его позиция не вызывает отклика в его собственной стране, кроме очень небольшого количества его сторонников, но он совершенно не идет ни на какой компромисс. Это редко встречается на сегодняшний день. И конечно, вызывает невероятное восхищение мощь личности. Что касается анализа положения дел собственно в России, я готова подписаться под каждым словом. Мне просто кажется, что стоило бы, если совершать такие, честно скажем, дон-кихотские усилия, то стоило бы обратиться к своим собственным гражданам, а не к Западу, у которого есть свои интересы, свои соображения. Почему, собственно, он должен заниматься свободами российских граждан, если сами российские граждане не проявляют к ним интереса?



Владимир Тольц: Российские политологи Мария Липман и Дмитрий Фурман – почтительные критики выступления Сергея Ковалева, которое в России почти никто и не заметил.


XS
SM
MD
LG