Ефим Фиштейн: К 1 мая в России истек срок действия «замораживания» цен на наиболее значимые продукты питания – хлеб, молоко, кефир, яйца и растительное масло, предпринятого в октябре прошлого года. «Заморозка» не предотвратила роста цен в регионах на некоторые из этих продуктов – прежде всего, на хлеб, а на другие – сделала неизбежным их рост в ближайшие месяцы, отмечают эксперты. Подробнее об этом – в материале Сергея Сенинского...
Сергей Сенинский: ... Меры по «замораживанию» цен на ряд продуктов питания, в том числе – за счет фиксации торговых надбавок на них – действовали в России в течение шести месяцев. Можно ли говорить о том, что з а это время как-то изменился в регионах спрос на продукты питания в целом и на те, в отношении которых была введена «заморозка»? В Саранске наш корреспондент Игорь Телин обратился к совладельцу двух продовольственных магазинов Евгению Левину:
Евгений Левин: Это соглашение никаким образом на нас просто не повлияло. Спрос не сократился. Люди, которые покупали дорогие продукты питания, они не перешли на более дешевые. И те люди, которые изначально покупали то, что подешевле, больше они не стали покупать, вместо одного пакета молока два не стали приобретать. То есть они поддерживали минимум потребления.
Сергей Сенинский: В Ульяновске наш корреспондент Сергей Гогин обратился к коммерческому директору компании «Провиант», владеющей сетью из 15 продовольственных магазинов, Татьяне Гусевой:
Татьяна Гусева: Группа товаров социально-важных, они в принципе всегда шли по достаточно низкой наценке. И отмена соглашения никак не повлияет. Как была группа социально-важная, так и будет идти с самой низкой наценкой. Спрос на продукты питания, если это относится к социально-значимым группам, в принципе не изменился, даже возрос. Что касается других групп, то здесь действительно наблюдался определенный спад. То есть потребитель перешел от наиболее дорогостоящего и более широкого ассортимента к более узкому, который ему, собственно говоря, был по карману.
Сергей Сенинский: По вашим оценкам, за время 6-месячной «заморозки» как менялся в вашем регионе разрыв между ценами поставщиков этих продуктов и розничными ценами на них в магазинах?
Евгений Левин, Саранск:
Евгений Левин: Соглашение распространялось не только на мои торговые точки, но и на поставщиков по этой группе товаров. Разрыв остался прежним, здесь никаких изменений не было, потому что он распространялся на небольшую группу товаров. За исключением масла, потому что масло у нас в Мордовии не производится, оно поступает из других регионов. И вот здесь по маслу, можно сказать, что на него все росло и маржа уменьшалась.
Сергей Сенинский: Татьяна Гусева, Ульяновск:
Татьяна Гусева: Разрыв между ценами поставщика и ценами, которые потребитель видит на прилавках магазинов, произошел в основном из-за того, что поднялись цены на жилье, на энергоносители и на топливо. Это объективный показатель. Но тем не менее, розничные сети как держали наценку, так и держат. Если мы сравним с предыдущим годом, летом и осенью, то мы увидим, что уровень инфляции на продукты питания был значительно выше, от 7 до 80%. В этом же году за шесть месяцев, которые мы анализируем, он составляет от 4 до 36%. Ряд поставщиков на социально-важные товары старались также сократить свои наценки. Но по объективным показателям все равно рост происходил.
Сергей Сенинский: А в целом по России как менялся разрыв между ценами поставщиков зерна, мукомолов и хлебозаводов, с одной стороны, и конечными, розничными ценами на хлеб в магазинах? Чтобы представить, насколько «сжалась пружина» цен за минувшие полгода, если такое происходило... Из Москвы – ведущий эксперт Института конъюнктуры аграрного рынка Игорь Павенский:
Игорь Павенский: Это замораживание в первую очередь в данной цепочке коснулось производителей хлеба и розницы. Чтобы понять, до чего доходила ситуация: тонна муки стоила столько же, сколько тонна хлеба, грубо говоря. То есть иногда хлебопеки были в минусе. Когда цены достигали на муку, по югу такие новости проходили, что мука стоит 13 рублей за килограмм и по хлебу цена такая же выходит. До такого доходила ситуация. Но безусловно, производители, хлебопеки в разных регионах замораживали на разные сорта, эти все договоренности были отданы на усмотрение местных администраций и по каким-то сортам хлеба производители могли проигрывать, по каким-то они формировали свободные цены. Но в общем и целом фактически была устранена добавленная стоимость и прибыль тех же хлебопеков, чтобы понять, насколько эта пружина была сжата.
Сергей Сенинский: Продажа зерна из государственного Интервенционного фонда (уже продали более 1 миллион тонн из 1,5 всего) – оказала ли влияние в этом сезоне, или более «весомыми» оказались другие факторы?
Игорь Павенский: Собственно интервенция – это всего лишь на всего полтора миллиона тонн, это в основном пшеница. У нас в России товарной пшеницы где-то миллионов 25 производится. Конечно же, основную роль играл мировой рынок. Пока цены росли на мировом рынке, рос и наш рынок. Когда экспорт был закрыт, цены все равно оставались высокими до последнего времени. С падением мирового рынка, даже несмотря на то, что существует экспортная пошлина, цены у нас начали снижаться. И скорее всего продолжат снижаться до уровня цен на новый урожай.
Сергей Сенинский: Как давно они начали снижаться от пиковых уровней, которые еще недавно превышали мировые?
Игорь Павенский: Пик цен был достигнут к первой декаде апреля, и потом цены начали снижаться. Сейчас снижение составило порядка 400 рублей. То есть если цена достигала 9600 на пшеницу третьего класса, то сейчас это порядка 9100, где-то на этом уровне. Цены, конечно, гораздо меньше снижаются, чем они снижаются на мировом рынке и снизились за последние месяцы, так как баланс все равно остается напряженным в России. Но в июле, когда экспорт откроют скорее всего, мы будем ориентироваться на мировые цены.
Сергей Сенинский: Мы говорили о том, за время действия «заморозки» цен постепенно сжималась их «пружина», готовая разжаться после отмены моратория. С другой стороны, цены на зерно в России, по прогнозам, вскоре упадут почти на треть. Это падение сможет компенсировать действие «разжатой пружины»?
Игорь Павенский: Если мы говорим, что цена к новому урожаю должна с текущей цены 9 тысяч рублей снизиться, допустим, до 6500-7 тысяч рублей, это, во-первых, состоится не сейчас – ближе к июлю, к новому урожаю. А во-вторых, если мы говорим, что цена килограмма хлеба была на уровне 13 рублей и столько же стоила мука, нормальное соотношение должно быть порядка 1,3 раза, коэффициент. То есть цена хлеба должна в 1,3 раза стоить дороже у производителя хлеба, чем у мукомола на предприятии. Что касается по рознице, розница в принципе могла возместить эти убытки, как то перенос на другие товары и так далее.
Сергей Сенинский: Кроме хлеба, какие еще продукты – из тех, которые подпадали под «заморозку» цен – оказываются теперь под угрозой их роста?
Игорь Павенский: Такая же ситуация была с подсолнечным маслом, когда цена в рознице фактически равнялась цене масла у производителя. Цена нерафинированного масла была близка по уровню к цене бутилированного, уже очищенного масла, которое продается в рознице для потребителей. Соответственно, размораживание цен вызовет рост цен и у производителя масла бутилированного, и в рознице. По маслу даже ситуация еще хуже. Гораздо больше прирост был и сдерживание, здесь пружина еще больше разожмется. Плюс к тому, если урожай зерна пойдет в июле, то подсолнечник и масло, которое будут из него делать - это уже сентябрь-октябрь, там будет падение существенное цены. Соответственно, гораздо больше скажется в росте цен сейчас по маслу.
Сергей Сенинский: Завершение действия «замораживания» цен в России совпало по времени с манифестациями в Германии фермеров – производителей молока. Они протестуют против решения крупнейших розничных продовольственных сетей – Aldi, Lidl , Rewe и Edeka – снизить цены на молоко в своих магазинах. Эти компании, вместе взятые, контролируют почти 80% немецкого рынка продовольственной розницы, говорит сотрудник Рейнско-Вестфальского института мировой экономики Роланд Дёрн, к которому обратился наш корреспондент в Мюнхене Александр Маннхайм. А объявленное ими снижение цены - с 73 до 61 цента за литр молока:
Роланд Дёрн: По нашим данным, себестоимость одного литра молока сейчас составляет в Германии около 40 центов. Причем она значительно выросла за последние месяцы из-за роста цен на зерно. Но, учитывая все расходы производителей, конечная розничная цена могла бы составлять 80 центов за один литр молока.
С другой стороны, цены на молоко всегда имели для розничной торговли стратегическое значение. Они являются своего рода сигналом этих магазинов – «Смотрите, мы выгодны потребителям!». Ведь каждый в Германии знает, сколько стоит литр молока. И потому в недавнем прошлом розничная торговля зачастую сознательно шла на убытки от продажи молока, продавая его по заниженным ценам.
Сергей Сенинский: Немецкие фермеры обвиняют торговые сети в ценовом сговоре. А те, в свою очередь, напоминают, что за последний год в Германии предложение молока превысило спрос на него - Европейский союз расширил внутренние квоты на производство молока, чем, на фоне высоких цен, и поспешили воспользоваться немецкие фермеры. И что в таких условиях цены оставаться прежними не могут. Кстати, о снижении закупочных цен на молоко говорят и представители Молочного союза России. Роланд Дёрн – о конфликте фермеров и розничных сетей в Германии:
Роланд Дёрн: Здесь трудно будет доказать, был ли сговор о ценах. И я не думаю, что антимонопольное ведомство Германии сможет вмешаться в этот конфликт. Рынок сельскохозяйственных продуктов в Германии – очень конкурентный. И если один из крупных игроков снижает свои цены, то другие, чтобы не потерять покупателей, вынуждены поступать так же. В данном случае фермерам, видно, придется смириться. Лучше получить что-то, чем ничего. Ведь корова - не машина, ее нельзя отключить на какое-то время!.. В этой истории преимущества - на стороне супермаркетов. Увы, таковы правила свободной торговли...
Сергей Сенинский: В Государственной Думе России готовится проект закона о государственном регулировании торговли.
Он, в частности, допускает «регулирующие» меры в ценообразовании на отдельные продукты питания лишь в отношении наиболее крупных торговых компаний на рынке того или иного региона, а с другой стороны – возможность компенсации потерь бизнеса за счет дотаций из бюджета. Сколь эффективным может оказаться такой механизм, если он будет в итоге одобрен? Из Саранска - совладелец двух продовольственных магазинов Евгений Левин:
Евгений Левин: Нет, эта мера может оказаться неэффективной. Во-первых, потому что она может распространяться на очень небольшую группу товаров. А что касается дотаций из бюджета, которые компенсируют какие-то потери, это вообще, мне кажется, будет неэффективным по одной причине: просто за пределами оставят большое количество мелких и средних предпринимателей и будет распространяться только на крупных силовиков, которые в республику придут с федерального уровня. И кстати, я не уверен, что это будет на великое благо потребителю работать. Уровень конкуренции в таком случае просто будет уменьшаться.
Сергей Сенинский: Коммерческий директор компании «Провиант», управляющей сетью из 15 продовольственных магазинов в Ульяновске, Татьяна Гусева предлагает оценивать предполагаемые меры властей с позиций всех участников рынка продовольствия:
Татьяна Гусева: Это потребитель, который однозначно выиграет от этого закона. Это производитель и посредник или поставщик, деятельность которых в принципе никак не регулируется в плане наценок. И розничная сеть. Ряд индикаторных товаров социально-значимых так или иначе был с минимальной наценкой. Если мы этот список расширим, то уже экономически необоснованно это будет. И сети очень сильно пострадают в плане рентабельности своей деятельности. Плюс если мы возьмем дотации, о которых говорится, производитель – все достаточно понятно: произвели продукцию, им компенсировали. В плане сетей механизм абсолютно непонятен, и как он будет действовать – придется подумать и поработать над этим.
Сергей Сенинский: Разработчики законопроекта отмечают, что одна из главных его целей – обеспечить возможность выбора самому российскому фермеру, с какой именно торговой компании иметь дело. Чтобы уже они конкурировали между собой за его продукцию...
