Ирина Лагунина: В России продолжается рост потребительских цен: по данным Минэкономразвития, с начала года он достиг шести целых трех десятых процента. В качестве основной меры по борьбе с инфляцией государство предлагает помощь самым бедным: им обещают компенсировать плату за услуги ЖКХ, индексировать пенсии и пособия на детей. В ряде российских регионов вводятся талоны на продукты питания. Социологи отмечают, что ростом цен озабочены большинство россиян, но лишь немногие связывают его с неэффективной работой правительства. Протестовать против ухудшения уровня жизни готовы не более 10 процентов населения страны. Рассказывает Любовь Чижова.
Любовь Чижова: Цены на продукты питания, бензин, бытовые услуги и на многое другое в России постоянно растут. Правительство Владимира Путина пока не выработало конкретных мер по борьбе с инфляцией. Минэкономразвития предлагает адресную помощь самым необеспеченным россиянам: повышение пенсий и зарплат бюджетникам, снижение коммунальных платежей и так далее. После майского размораживания цен в ряде российских регионов решили вводить талоны на социально значимые продукты питания. О том, как это происходит в Ульяновской области, рассказывает мой коллега Сергей Гогин…
Сергей Гогин: В Ульяновской области талоны на продукты продержались дольше всех в России и были отменены только летом 96 года. Недавно областное правительство объявило акцию «Поможем друг другу». В рамках акции с 1 мая по 1 октября малообеспеченные граждане могут получить талон, дающий право купить сметану на 40 процентов дешевле ее розничной цены. Почему введены талоны на сметану, а не, скажем, на сыр, творог или куриные яйца, власть не объясняет. Пенсионерка Ирина Куликова попыталась получить талон на сметану:
Ирина Куликова: Надо идти в собес, я сходила, мне сказали, что не подхожу. Слишком большую пенсию получаете. У меня 4200 вместе с соцпакетом.
Сергей Гогин: До 1 мая по соглашению с властью сети магазинов ограничивали торговую наценку на социально значимую группу продовольственных товаров 10 процентами. Формальная отмена соглашений не дала резкого скачка цен на продукты именно этой группы по нескольким причинам. Во-первых, соглашение продолжает действовать в устной форме, и управляющие сетей уверяют, что наценка на самые ходовые товары остается замороженной, а повышение розничных цен всего лишь отражает рост оптовых цен производителей и поставщиков. Во-вторых, рост цен на продукты наблюдался и во время действия соглашения. По данным департамента по развитию предпринимательства, с 1 апреля по 4 мая хлеб подорожал на 7-8 процентов, манная крупа – на 24 процента, рафинированное растительное масло - на 28 процентов, и его отпускная цена достигла 58 рублей за литр. Резче всего поднялись цены на овощи – капуста подорожала на 46%, а свекла – на 57 процентов.
Как повлиял рост цен на покупательскую способность граждан? Мнения по этому поводу разделились. Директор департамента по развитию предпринимательство Олег Гуляев признает, что бедным людям приходится экономить:
Олег Гуляев: Люди стали покупать меньше, иногда ездят далеко, чтобы купить дешевле.
Если бы рост зарплат опережал рост цен, не было бы всплеска эмоций.
Сергей Гогин: 82-летняя пенсионерка Вера Ивановна говорит, что молоко покупает не в магазине, а разливное, из бочки. Для таких, как она, даже рублевая разница в цене продукта имеет значение.
Вера Ивановна: Одни возили по 15 рублей за литр, сейчас берем по 16. Хотел по 17, забастовали не стали брать.
Сергей Гогин: Коммерческий директор сети магазинов «Провиант» Татьяна Гусева отмечает перемены в предпочтениях покупателей:
Татьяна Гусева: Можно сказать, что стали экономить на более дорогостоящих продуктах. Сыров стали меньше, спад по рыбе дорогой. Алкоголь, пиво стали хорошо пить, приросты неимоверные.
Сергей Гогин: Коммерческий директор сети супермаркетов «Пятерочка» Анастасия Лебеденко, напротив, считает, что люди меньше покупать не стали, потому что кушать хочется всегда, и на продуктах не экономят.
Анастасия Лебеденко: Потребление не уменьшилось из-за роста цены.
Сергей Гогин: Пенсионерка Ирина Куликова в супермаркет не ходит и отоваривается на рынке:
Ирина Куликова: Я отказалась от соцпакета, чтобы денег хватило на продукты. А пойдешь в магазин
Мяса вообще не покупаем, кур и колбасу. Молочные не покупаем. Дорого.
Сергей Гогин: В областном правительстве создан штаб по продовольственной безопасности под руководством губернатора Сергея Морозова. Штаб еженедельно отслеживает ситуацию на рынке продовольствия, если надо, делает внушение продавцами, которые отклоняются от соглашения об ограничении наценки. При этом власть убеждает население, что цены на основные продукты социальной группы в Ульяновской области ниже, чем в других регионах Приволжского федерального округа.
Любовь Чижова: Экономист, директор центра социальных исследований и инноваций РАН Евгений Гонтмахер к введению талонов на ряд продуктов питания относится спокойно. Главное, чтобы социальная помощь самым бедным была грамотно организована. А правительству тем временем все же необходимо разрабатывать эффективные меры по борьбе с инфляцией – иначе посещение продовольственных магазинов станет непозволительной роскошью для еще большего числа россиян…
Евгений Гонтмахер: В принципе надо талоны вводить, потому что если талоны вводить беспорядочно, всем подряд людям или очень многим, то это теряет всякий смысл. Нужно очень жестко подходить к адресности. Действительно выявить не более 3% населения, которые реально в этом нуждаются. Потому что есть всегда соблазн дать как можно большему количеству людей. Надо очень к этому внимательно подходить, выборочно подходить. Но эта мера в выборочных регионах необходима, потому что у людей стало реально не хватать денег на приобретение самых элементарных продуктов питания.
Любовь Чижова: Сформировано новое правительство, сделано несколько громких заявлений о том, как это правительство собирается бороться с ростом цен и с инфляцией. Вам удалось понять, как все-таки новое правительство будет бороться с ростом цен и инфляцией? Что-то кардинально меняется?
Евгений Гонтмахер: Я думаю, что нет. Если ставить перед собой действительно задачу борьбы с инфляцией, то есть ее сделать порядка 3-5%, то для этого в наших нынешних конкретных российских условиях требуются годы. Причины инфляции системные у нас – это и монополизация экономики, это и невыгодное положение производителя, это коррупция. Это все вещи, с которыми за один месяц справиться нельзя. И главное понять масштаб проблемы. И эти скоропалительные заявления, что мы сейчас с инфляцией начинаем бороться и завтра она у нас будет маленькая, они все несерьезны. К сожалению, мы обречены в ближайшие годы на высокий уровень инфляции, через несколько лет его, наверное, можно снизить, но для этого сейчас, повторяю, нужно разработать комплекс структурных мер, очень глубоких, которые меняют очень многое в этой стране.
Любовь Чижова: Вы сказали, что правительству нужно понять реальное положение вещей. А как вы думаете, в правительстве понимают реальное положение вещей?
Евгений Гонтмахер: Думаю, что понимают. Потому что там есть просто некое противоречие. Правительство понимает, люди сидят профессиональные. С другой стороны, общественное мнение чего-то делать требует быстро. И вот это противоречие между задачами политическими и задачами экономическими, это противоречие есть. Поэтому, кстати, была сделана заморозка цен. Это была реакция политическая на то, что пошли цены и нужно было показать, что что-то делается. Хотя заморозка никакого эффекта не принесла с точки зрения сдерживания цен. И сейчас правительство находится в такой ситуации, надо просто набраться мужества и действительно усилить адресную поддержку малообеспеченных, то, о чем мы с вами говорили, уже в регионах можно делать, никаких дополнительных решений, законов не нужно, в регионах есть полные права. Но я повторяю, это надо делать очень тонко и профессионально. И заняться структурными институциональными изменениями в нашей экономике, которые через несколько лет дадут какой-то положительный эффект с точки зрения инфляции. Инфляция – это следствие очень глубоких процессов. Не причина, а следствие. Поэтому надо бороться с глубинными причинами, а не с последствиями.
Любовь Чижова: Как вы считаете, скажем, до нового года россиян еще какие-то резкие скачки цен или цены будут подниматься медленно и, скажем, на что будут подниматься цены прежде всего?
Евгений Гонтмахер: Конкретные цифры прогнозировать трудно, потому что скачки прежде всего и скачки происходят внезапно. Как с ценами на нефть изменилась конъюнктура на основных рынках, допустим, сельхозпродуктах, это трудно сказать. Но то, что в целом по году у нас будет инфляция примерно такая же, как в прошлом году – это даже признается в Министерстве экономического развития, которое дает официальные прогнозы – это да. И я думаю, что на этом уровне 12-13%, а если говорить о бедных, то на уровне 15-20%, еще два-три года будет существовать.
Любовь Чижова: Это было мнение экономиста Евгения Гонтмахера. Сотрудник Левада –центра Денис Волков рассказывает, что повышение цен стало главным событием года для большинства россиян. При этом социологические опросы показывают, что многие из них не связывают рост цен с неэффективной работой правительства, а винят в этом торговые сети…
Денис Волков: Скачок цен в прошлом году был признан одним из главных событий ушедшего года. Об этом заявили примерно 40%, столько же отмечали наравне с этим олимпиаду и выборы. То есть прошлое повышение цен больше всего потрясло, можно сказать, население. И конечно, мы после этого более пристально стали смотреть на то, как россияне относятся к этому явлению. Можно сказать, что борьба с ростом цен – это основная претензия к работе правительства. С другой стороны, борьба с темпом роста цен – это всегда основной наказ работе любого правительства. И в этом году наказ президенту Медведеву. В этом году примерно 60% населения России говорят, что это основное, на чем должны сосредоточиться органы власти. О чем это говорит? О том, что постепенно растет страх основной массы населения, что той стабильности, о которой много говорилось на протяжении последних лет, стабильность под какой-то угрозой.
Любовь Чижова: Отличается ли отношение к росту цен у жителей Москвы и жителей российских регионов?
Денис Волков: Наибольший разрыв в оценках между населением крупных городов, таких как столица, областные центры и всей остальной Россией. То есть тут и средние города, мелкие города, село. Здесь разница где-то процентов 20. То есть больше всех беспокоятся малые города и село, 60-65% говорят, что правительство не может справиться и это очень плохо. А в Москве, допустим, всего лишь 43%. В крупных городах 49. Остальная Россия – это порядка 60% и именно те, на кого ориентировалась власть на прошедших выборах. Там рост цен не связывается с работой правительства как таковым. Тут в сознании людей преобладают какие-то общие причины, внешние – рост цен за границей и более всего корысть тех, кто продает, а работа правительства, здесь 15-16% говорят, что плохая работа правительства к этому приводит. То есть нет прямой связи.
Любовь Чижова: Что люди говорят по поводу того, как долго они намерены терпеть повышение цен и готовы ли они на какой-то социальный протест, на митинги на пикеты они собираются выходить по поводу повышения цен или они просто молчат и с ним смиряются?
Денис Волков: Мы на протяжении длительного времени исследований видим, что сегодня готовность как-то проявить свое недовольство высказывается порядка 10-15% россиян, а остальное уходит в недовольство, в ворчание, в понижающую адаптацию, то есть готовность терпеть, приспосабливаться, пристраиваться и какого-то протеста массового мы не видим.
Любовь Чижова: Это хорошо или плохо, как вы считаете?
Денис Волков: Это так есть.
Любовь Чижова: Говорил сотрудник Левада-центра Денис Волков. Специалисты считают, что летом напряженность, связанная с ростом цен на продукты питания, чуть спадет: для большинства россиян излюбленным видом отдыха является огородничество. На своих садовых участках они выращивают картофель, кабачки, огурцы, помидоры, ягоды и надеются, что летний урожай станет хорошим подспорьем зимой….
