Анна Качкаева: В седьмой раз мы, члены неформального Клуба телепрессы, то есть журналисты, которые пишут о телевидении в разных изданиях и рассказывают на радиостанциях, по традиции подводим итоги очередного телевизионного сезона, который, напоминаю, как в школе, с лета до лета или с осени до осени. Поэтому захватывается кусочек одного календарного года и заканчивается он в середине другого, в 2008 году.
Если говорить о сезоне в целом – я сделаю такую вводочку – то от телевидения этого года веяло исчерпанностью смыслов, форм, лиц, было душновато, потому что на телевидении он прошел под знаком большой политики. Осенью сезон открывался страстным высказыванием Никиты Михалкова – фильм «55» на канале «Россия», потом был ознаменован, в прямом и переносном смысле, триумфом «Ликвидации». Сериал затмил выборную ночь и зафиксировал вырождение общественно-политического вещания. Продолжился «Византийским уроком» от новых идеологов Третьего Рима в канун президентских выборов. Величавая патетика концертов, форумов, съездов, инаугурации легко уживалась с агрессивной глумливостью трэша. Эксклюзив – битцевский маньяк и зафиксированный на мобильный телефон предсмертный ужас водителя на канале НТВ и РЕН-ТВ. Все это показывали в дневное и лучшее вечернее время. Патриотическая тема легко пришла в согласие с «Домом-2», рейтинги которого иногда в этом году сравнивались с программой «Время».
Но было не только душно, было еще и богато. Дорогие, в основном киношные проекты, раскрученные благодаря телевидению, крупные сделки, мощные холдинги, новые и загадочные владельцы, шумно объявленная программа цифровизации в конце 2007 года и последовавшее за этим полугодие молчания. Во втором квартале, вообще-то, собирались обнародовать указ президентский об обязательных цифровых эфирных каналах, но до сей поры нет не только указа. Уже второй месяц в новом министерстве, из названия которого, похоже, уже навсегда исчезли слова «средства массовой информации», нет еще четырех заместителей.
Итак, индустриальные и творческие итоги телевизионного сезона мы сегодня подводим в компании, в общем, людей вам известных. Это Юлия Ларина, обозреватель журнала «Огонек», Арина Бородина, обозреватель газеты «КоммерсантЪ», Александр Мельман, обозреватель газеты «Московский комсомолец», Вера Цветкова, обозреватель «Независимой газеты», Юрий Богомолов, обозреватель «Российской газеты», Наталья Ростова, «Новая газета».
А нашим уважаемым слушателям мы задаем такой вопрос: какие каналы, программы и лица стали для вас телевизионными событиями? Или, во всяком случае, делитесь своими ощущениями.
И давайте начнем с общих индустриально-политических ощущений. Арина, пожалуйста.
Арина Бородина: Просто из разных опер, мне кажется, индустриально-политические итоги. Вот так сразу, в одно мгновенье их не охватишь. Я думаю, что если говорить о политическом, то, действительно, что приходит сразу, - это две выборных кампании и та политика, которая, собственно, проводилась федеральными телеканалами. Ничего нового. Более того, укоренившаяся цензура. Но есть одно заметное ощущение – вот это развитие патриотической ноты, вот эти масштабные политические шоу, взятые, скажем так, в основном из американского, наверное, телевидения. Это съезд «Единой России» в «Лужниках», это приветствие президента Путина, собственно, сторонников «Единой России», где утверждали Путина, выступление ткачих. Все это было. И это все поражает масштабами, технологичностью. Но, в общем, честно говоря, вот лично меня это повергает в тревогу и скепсис очень сильный.
Собственно, вот вы очень хорошо сказали, Аня, по поводу «Ликвидации» в день выборов, и это тоже очень о многом говорит. Телезрители не смотрели, совершенно не следили за итогами парламентских выборов, а их интересовал сериал «Ликвидация». Более того, неслучайно, наверное, телеканал «Россия» на самом высоком кремлевском уровне просили сдвигать время этого сериала, потому что изначально оно было запланировано на вечер, 19 часов. Ну, боялись, что люди не пойдут голосовать. Все-таки участки у нас работают позже. И поэтому его сместили ровно в подведение итогов. И то же самое было в президентские выборы 2 марта. Все эти политические шоу, которые шли на федеральных телеканалах, имели минимальные показатели, их не смотрели телезрители. И это тоже очень о многом говорит.
Но при этом, если говорить... вот в самих «Новостях» индустриальная составляющая шагнула далеко вперед – и картинка, и прямые включения, и суперсовременная студия «Первого» канала, которая просто вызывает феноменальные какие-то ощущения. Когда ты там оказываешься, то кажется, что ты не в России.
Анна Качкаева: Ну да, Центр управления полетами.
Арина Бородина: Да. Но если говорить об индустриальных итогах, то вы сказали, действительно, были на рынке сделки. Каналы « MTV » и «ТВ-3» поменяли владельцев - это «Проф-Медиа». Канал ДТВ купил «СТС-Медиа».
Новость последнего месяца, собственно – уход с должности генерального директора «СТС-Медиа» Александра Роднянского, который перестал быть генеральным директором СТС и «Домашнего» и остается только президентом компании, членом совета директоров. На его место пришел финансист Антон Кудряшов.
Анна Качкаева: Тоже знаковая, между прочим, история.
Арина Бородина: Да, он финансист, он работал, действительно, в медиа-индустрии, и в общем, вполне успешно. Но он не публичный человек, и неизвестен широкому кругу тех, кто занимается сегодня телевидением.
Анна Качкаева: Инвестиционный банкир, который, я думаю, будет готовить весь холдинг к продаже.
Арина Бородина: Да. Но, тем не менее, в его бытность в руководстве телекомпании «НТВ-Плюс» компания как раз очень развивалась. И Издательский дом «Афиша», который популярен у многих в Москве, в частности, тоже под его руководством был вполне успешен.
Так вот, это если говорить кратко. Может быть, что-то мы упустили...
Анна Качкаева: А каково ваше главное ощущение?
Арина Бородина: Главное ощущение такое – прорыва… если мы говорим именно не о творческой, а об индустриально-политической составляющей, то прорыва, конечно, не было. Застой цензуры на телевидении все равно остается. Здесь исключение, пожалуй, РЕН-ТВ. Хотя мне кажется, что даже и на РЕН-ТВ чуть-чуть приглушили краски, и у Марианны Максимовской, и в «Новостях 24». У Марианны, к сожалению... не из-за Марианны и не из-за корреспондентов, я уверена в этом, программа «Неделя», но возможность предоставлять альтернативную информацию сбалансированную явно к концу сезона поубавилась, как мне показалось.
Анна Качкаева: И появилось больше глумливости «желтой», которой не было в начале сезона.
Арина Бородина: Да, к сожалению. Ну а индустрия у нас развивается, хотя тоже некоторая приглушенность есть. Потому что сделки крупные, перенасыщен рынок. Все, что можно, уже купили. И если только развиваться, то развиваться.
Но я хочу еще сказать одну очень важную мысль, она, может быть, непопулярна, но мне так кажется, и это мое убеждение. Мы все время говорим о цифровизации, о наступлении новых медиа и так далее. Но вот я смею заверить, что я слежу за показателями рейтингов, и вопреки всяким убеждениям, доли «больших» каналов не сокращаются. То есть они остановились, но они не сокращаются. И не сокращается доля сетевых каналов. Я по-прежнему считаю, что телевидение – это главный ресурс и главный источник коммуникаций и развлечений.
Анна Качкаева: И денег.
Арина Бородина: И денег, разумеется. И пока альтернативы я ему... И вот «нишевизация», о которой мы постоянно говорим, она есть, но пока она не может затмить вот этих монстров универсальных.
Анна Качкаева: Она не затмевает, но именно в этом году все-таки (и вы должны, наверное, все с этим согласиться) просто фантастический рост и нишевых каналов, и новых способов доставки – от АКАДО до «Стрима», от всех мобильных платформ. Это этот год. Конечно, это еще пока заявка на будущее. Но очевидно, что в этом году эта тенденция определилась.
Юрий Богомолов, каковы ваши ощущения от политического и индустриального?
Юрий Богомолов: Ну, про индустриальное мне добавить нечего к тому, что сказала Арина. Я хотел бы высказать ощущение по поводу вообще телевидения. У меня есть ощущение все усиливающегося крена в сторону развлекательности. Вот этот корабль под названием «телевидение», он как в позапрошлом году начал накреняться в эту сторону...
Анна Качкаева: Должна вас огорчить. Извините, Юрий, я вас перебью. Потому что я нашла итоги, которые мы с вами подводили четыре года назад. Я специально их нашла. Это эпоху назад, при том президенте. Так вот, что мы с вами формулировали тогда: телевидение точно разделилось на государственное и развлекательное. И содержательные тенденции мы не обсуждали, потому что... Страсти телевизионные тогда кипели. На НТВ пришел доктор Сенкевич, закрыли ТВС, уже перестал работать рубильником Лесин, на телевизионном горизонте появился канал «Спорт» и расцвел «инфотеймент». Тогда же в сезоне очень громко стартовал «Идиот», «Бригада», «Российская империя» и «Намедни». Вот четыре года прошло.
Юрий Богомолов: Да. Но вот в данном случае, Аня, вы сказали о том, что все-таки было некоторое равновесие. Конечно, да, было, очевидно. И это не тренд, а это именно крен. А то, что происходило в этом году, это превзошло даже, так сказать, наши самые смелые ожидания. К тем проектам «Первого» канала, которые мы имели, - «Минута славы», цирк, звезды и так далее, - тот же «Первый» канал еще более добавил. Он повторил все эти проекты. И при всей нелюбви Константина Львовича к ремейкам, там ремейки именно и господствовали. Под занавес сезона разошлись... Да, и осенью, если вы помните, были проекты и НТВ «Ты – суперстар», и СТС - «Зажги суперзвезду». То есть все каналы бросились именно в эту сторону. Но тот канал, который себя позиционирует как «первый развлекательный», явно уступил первому якобы не развлекательному. И здесь произошло чудо. Другое дело, что уже ближе к лету телеканал «Россия» за счет самоигральных спортивных зрелищ и за счет «Евровидения», конечно, еще более усилил уже общий крен. А вместе с тем, да, происходило выжигание политических площадок, этого пространства или замусоривание их посредством передач «К барьеру!» и «Судите сами». И это все так и было.
Анна Качкаева: Кстати, как мы легко пережили отсутствие Шевченко почти недели три, наверное.
Юрий Богомолов: А почему отсутствие? Я его видел на программе, где чествовали наших футболистов.
Можно было бы отметить... я бы отметил еще «Национальный интерес» на «Втором» канале. Но последний спецвыпуск – это чистая игра, если уже прибегать к футбольным аномалиям, игра в одни ворота, притом, когда в воротах нет вратаря. И сели рядком эти четыре или пять политологов и поговорили ладком о Севастополе в связи с футболом.
Анна Качкаева: А вообще, для них надо было бы для всех уже по каналу раздать, чтобы они уж там сидели с программами.
Юрий Богомолов: Да. Но были «фиговые листки» на всех этих телеканалах. На «Первом» канале это «Закрытый показ». И были два очень пристойных «фиговых листка» - это «Большая разница» и «Прожектор Пэрис Хилтон». А на «Втором» канале, да, эти спортивные мероприятия, которые удачно совпали с активностью...
Анна Качкаева: В общем, короче говоря, мы должны с вами согласиться, что адаптации адаптаций были главным содержанием этого сезона. Либо тиражирование своих старых идей успешных, либо адаптация удачных западных форматов. И в общем, такой дрейф в чем-то необязательном.
Юрий Богомолов: Но еще более как бы дрейф был вот в чем. Если в предыдущие годы мы вспоминали, что были «Идиот», «Бригада» и так далее, то есть на сериальном фронте что-то происходило интересное, «Штрафбат» и так далее, то постепенно здесь стало просаживаться телевидение. Что мы увидели в этом году из такого серьезного? На телеканале «Россия» был этот амбициозный проект под названием «Война и мир». Это была просто...
Александр Мельман: «Ликвидация».
Юрий Богомолов: «Ликвидация», естественно, была на этом канале. На «Первом» канале был приличный в профессиональном отношении сериал «Диверсант» и его продолжение. А «Преступление и наказание» - опять провал.
Арина Бородина: Ну, кому как, Юрий Александрович. Это мне, кажется, дело вкуса.
Юрий Богомолов: Вот мне так... Потому что я немножко знаю, так сказать, этот роман, и все-таки...
Вера Цветкова: Мы тоже немножко его читали.
Юрий Богомолов: ...знаю этот роман и знаю, так сказать, цену интерпретациям. Мы не будем, я думаю, отдельно говорить об этом сериале. Могли бы поговорить, но уже поезд ушел. Так вот там, с моей точки зрения, более ничего на этом фронте просто... И это еще более усилило, так сказать, вот этот крен в сторону развлекательного вещания.
Анна Качкаева: Давайте мы все-таки к развлечению... поскольку мы все равно, так или иначе, возвращаемся все время, о чем бы ни говорили, будем говорить чуть позже. Давайте закончим с политикой и индустрией. Юлия Ларина, пожалуйста.
Юлия Ларина: 2008 год, он, как известно, високосный, и он нам подарил один лишний день, в том числе и один лишний телевизионный день. То есть мы на один день больше могли видеть президента и премьера, на один день больше слышать шуток с «Аншлага» Петросяна в Юрмале и содрогаться от чистосердечных признаний в «Чрезвычайных происшествиях». Вот всего этого было много, и последнего – особенно много. Мне показалось, что этот год телевизионный по количеству жестокости, которую мы видели с экранов, он превосходил даже все предыдущие годы. И это притом, что нынче исполняется три года, как каналы приняли Хартию против насилия и жестокости. Этого события никто не отметил, а если и отметил, то еще большим количеством сериалов и программ криминального жанра на экране. И конечно, НТВ в этом преуспевал больше, чем остальные каналы.
Анна Качкаева: Нет, РЕН-ТВ уже подбирается.
Юлия Ларина: РЕН-ТВ тоже, да. Но меня умилил тот факт, что на сайте канала НТВ я прочитала, что «Чистосердечное признание» - это передача для всей семьи. Яркие герои, разнообразные темы, шокирующее видео – вот отличительные черты.
Анна Качкаева: По-моему, это уже своего рода стеб, канал издевается над этой темой и над зрителями.
Юлия Ларина: Может быть, да. И еще замечательный момент, что ведущий программ «Чрезвычайное происшествие» и «Обзор за неделю», он кандидат педагогических наук и педагог-психолог. А если посмотреть эту программу, то можно эти два факта сопоставить. Хотя что касается жестокости на телевидении, то нам пытались в этом году объяснить, что жестокость – это просто как дважды два, где «Дважды два» - это название канала. Помните, тогда Россвязьохранкультуры вынесло предупреждение за два мультфильма. Мультфильмы, конечно, те еще были, не слишком гуманные. Но все равно, когда нам пытались показать, что вот эти анимационные герои, они жестокие, а все остальное, что происходит на телевидение, оно, видимо, менее жестоко, то, конечно, это выглядело довольно странно.
А что касается индустриальных событий, то, как я понимаю, и насколько я знаю это от людей, которые занимаются телевизионным производством, то в этом году телевизионное производство в России достигло своего пика. Во всяком случае, так говорят. То есть больше, чем сейчас, производить продукции не будут. И как объясняют это «телевизионные люди», это ограничение связано не с тем, что ограничено количество каналов, а ограничение связано с тем, что человек больше, чем три часа в день, все равно смотреть не может, даже меньше. То есть с каждым годом эта цифра уменьшается.
Анна Качкаева: Александр Мельман, пожалуйста.
Александр Мельман: Я хотел бы немножко сказать про политическое телевидение.
Анна Качкаева: Но у нас развлечение и жестокость с политикой все время переплетаются. Это такая странная... то есть не странная, видимо, а очевидная штука.
Александр Мельман: Но все равно политика находится в своей очень отдельной нише. И иногда определенные люди смешивают политическое и развлекательное телевидение. Но я бы все-таки не стал. Мне кажется, что политическое телевидение на сегодняшнем этапе, оно достигло тех целей, которые ставились перед ними определенными кураторами, которые над этой схваткой сидят, чтобы максимально отдалить общество, народ от этой самой политики. Потому что все эти политические ток-шоу, которые, действительно, являются развлечением, как Арина сказала, и когда были выборы, их никто не смотрел, и народ просто безмолвствует, и он сам по себе, и делает то, что считает нужным. А власти, в общем-то, не очень касаются этого народа и делают свои дела. И в общем, это совершенно нормальный консенсус. В России, в общем, так было всегда. И это находится в неких традициях. Другое дело, что сейчас, в связи с приходом нового президента, немножко там зашевелились, зашебуршились, и этот муравейник начал немножко более активно... Причем зашевелились те люди, которые были апологетами бывшего президента Владимира Владимировича Путина. Они теперь стали все больше и больше говорить о том, что «нам нужна дискуссия на экране», что «нам нужен прямой эфир». В частности, господин Павловский и компания об этом очень много говорят. И это достаточно интересный тренд, потому что, да, «Единая Россия» как-то приказала – и люди начали перестройку с себя. Я не знаю, к чему это может привести в данном случае, потому что те люди, которые сейчас вот таким образом ратуют за телевизионную перестройку, в общем-то, у них все в шоколаде, они не вылезают из программ Шевченко, все у них великолепно. Но, тем не менее, они заявляют о таком начинании.
Другое дело, что мы, таким образом, условно, если мы все-таки начнем фантазировать, и вдруг дадут некую свободу слова, я не знаю, к чему это приведет. Потому что всегда маячит впереди украинская телевизионная и политическая ситуация. Потому что если в России, действительно, есть та самая цензура, есть, действительно, «стоп-списки», и политическое телевидение, естественно, не влияет на состояние общества, а общество уже просто знает, когда, как и за кого голосовать, без всякого политического телевидения, то на Украине они перешли эту планку. Вот если мы представим, что сейчас вдруг по телевизору будут говорить все время, условно говоря, что «Путин нехороший человек» или «Путин, отдай 40 миллиардов, которые вы контролируете», что произойдет? Вот я не знаю. Конечно, может быть, действительно, ничего. Собака лает, а караван дальше идет. А может быть, действительно, произойдет та самая десакрализация, как она произошла, скажем, посредством во многом телевидения с Михаилом Сергеевичем Горбачевым, с Борисом Николаевичем Ельциным, и это не очень хорошо даже для той самой вертикали власти.
Юрий Богомолов: А со Сталиным она произошла?
Александр Мельман: Нет, давайте мы все-таки обозрим новое время. Давайте так глубоко пока не будем уходить.
Юрий Богомолов: А почему глубоко? Он и сегодняшний игрок на политической сцене, я имею в виду Сталина.
Александр Мельман: Ну, о Сталине давайте поговорим отдельно. Он, безусловно, игрок сегодняшний. Я просто не хочу задевать это светлое имя.
Анна Качкаева: Но прежде чем Александр Мельман закончит свою мысль о том, каким он увидел этот телевизионный сезон, я быстро читаю то, что уже написали наши слушатели.
Вот Сергей Митрофанов пишет, что основное событие года – Дмитрий Медведев, и он намного фотогеничнее Путина. Вот тут, Сергей, с вами могут спорить, в том числе и эксперты спорят. Но ваше право так считать.
Некоторые зрители из Сызрани и из Ижевска просят вообще перестать говорить о «больших» каналах и рассказывать о каналах типа «Телеклуб», «Звезда» и «Пятый», например.
И пишут про тунгусский метеорит, потому что телевидение у нас обалдело с этим тунгусским метеоритом в последние несколько дней. 100-летие все отмечают бурно.
Радиослушатель Добрый: «Весь сезон прошел в ожидании либерализма и под лозунгом «Свобода лучше, чем несвобода». Нет, это последняя часть сезона. «А завершился он сериалом «Знахарь», где девизом стали слова «не верь, не бойся, не проси». Этот зэковский принцип говорит о том, что нас ждет дальше. Наконец-то, по телевидению решились показать фильм «Груз-200», но только почему-то очень поздно. Видимо, из каких-то опасений».
Александр нам пишет: «Вот вы себя и выдали, господа. Вам бы хотелось, чтобы вернулись ельцинские времена с их пропагандой, и вы бы могли из всех «ящиков» нести прозападный бред».
«Пинать Шевченко у вас считается хорошим тоном, но почему-то вы боитесь тронуть Швыдкого, который «Культурную революцию» превратил в скучный гламур», - пишет Наталья.
Это мнения наших слушателей, которые, конечно же, реагируют на то, что они слышат. А я вас все-таки, уважаемые слушатели, прошу писать о том, что вам показалось важным для вас в телевизионном сезоне, на что вы обратили внимание, что запомнили, что вас взволновало или, наоборот, возмутило. Потому что нам важно знать ваше мнение.
Александр Мельман, пожалуйста.
Александр Мельман: Я хочу ответить слушательнице, что не мы себя выдали, по-моему, а я еще раз повторяю, что сейчас ратуют за свободный эфир как раз вот эти люди, которые оттуда не вылезали. Просто я хочу сказать немножко, действительно, что вот эта десакрализация, если будет некая критика лично Владимира Владимировича, я пока о президенте Медведеве не говорю, он еще только начинающий игрок на этом поле, то если не произойдет этой десакрализации, то есть это нужно пережить, как на Украине, в результате может прийти та самая украинская ситуация. Когда все украинские СМИ, безусловно, свободны, но от них тоже ничего не зависит. И там, действительно, тоже такая ситуация, что собака, то есть эти все СМИ, лает, а люди наверху делают свои дела достаточно очень келейно. И в общем, вот в такую ситуацию, может быть, мы бы вошли. Это такая постсоветская была бы телевизионная ситуация. Другой я пока не вижу.
Анна Качкаева: Вера Цветкова, пожалуйста.
Вера Цветкова: Что касается политических передач, то они настолько все одиозные, что... Хотя должна сказать, что у Шевченко была удача, вопреки ему самому. И это та передача, когда с телемостом общались с Мери, с судимым, и когда оказалось, что он самый интересный персонаж из всех политологов русских и эстонских в студии.
Почему-то никто не говорит о «замечательном» цикле Михаила Леонтьева «Большая игра». Вот где я была поражена. То есть громадная Англия, оказывается, 300 лет грозит маленькой России, и это такой ужас, мы все должны этого бояться.
Юрий Богомолов: Ну, это затмило «Византийский урок».
Вера Цветкова: «Византийский урок» затмил еще и потому, что его два раза показали – показалось мало. Потом его обсудило замечательное наше «национальное тщеславие», как я называю «Национальный интерес». Но показалось мало. И в последнюю субботу они, действительно, выпустили спецвыпуск в тех же лицах – Нарочницкая, которая, по-моему, уже там на зарплате, взяли Шевкунова, взяли профессора из МГУ. И они опять нам все это повторили. Ну сколько же можно, ребята?!
Поэтому я бы хотела сказать лучше о своих сильных впечатлениях, вот как вы у зрителей и слушателей спрашиваете. Большая потеря для меня (и боюсь, для зрителей тоже) – это уход «Черным по белому» и Светланы Сорокиной. Я просто не то что изумлена... В какие-то годы телевидение собралось с духом, выпустило духоподъемную передачу. Ну, неужели же ВГТРК не может себе позволить одну нерейтинговую передачу с великолепной ведущей Сорокиной?..
Анна Качкаева: Вы обратите внимание, ведь вообще в этом сезоне нет ни лиц, ни героев, ни даже социальных масок ярких, их нет.
Юрий Богомолов: Но при этом есть страшная «звездофикация».
Вера Цветкова: Ну, как вам сказать. Ургант, Познер – а чего вам не лица в великолепном проекте «Одноэтажная Америка»?
Юрий Богомолов: Новых лиц нет.
Вера Цветкова: Светлаков в «Пэрис Хилтон», который работал на ТНТ, а тут...
Анна Качкаева: Это уникальная ситуация. Мы все с вами говорим о программе, которая вышла в эфир один раз...
Арина Бородина: Четыре. И в конце сезона.
Вера Цветкова: А они так и задумывали ее: четыре выпуска перед летом.
Анна Качкаева: Как мы бы сказали, как «пилот».
Вера Цветкова: Это, безусловно, удача. Хотя я считаю, что самая главная удача сезона – это «Большая разница», которая вышла вообще 2,5 раза, что называется, с одной и той же...
Юрий Богомолов: Она три раза была повторена.
Вера Цветкова: Ну да, я и говорю. Тем не менее, никто не заметил... То есть вы так спокойно все относитесь к уходу Роднянского в президенты, а я была просто поражена. Я девушка эмоциональная. Живой человек, человек, который столько может и сказать, и сделать, и сделал, и капитализация, и на Нью-Йоркской бирже... Я не понимаю. То есть на экране уже нет Парфенова, на экране уже нет Сорокиной и массы других. Но когда уже и топ-менеджеры лучшие уходят – тут я вообще ничего не понимаю.
Юрий Богомолов: Но у него стали падать рейтинги.
Вера Цветкова: Да не верю я. У него всю жизнь росла капитализация.
Арина Бородина: Но вы рейтинги-то посмотрите.
Вера Цветкова: На СТС?
Арина Бородина: Вы за рейтингами следите?
Вера Цветкова: Кроме СТС он делает массу чего.
Арина Бородина: А причем тут это? Это имеет «СТС-медиа». Вы профессиональный человек...
Вера Цветкова: Хорошо. Но он в этом году придумал 22 новых проекта. Разумеется, они там не вышли все...
Арина Бородина: И ни один не сработал. Кроме «Папиных дочек».
Юлия Ларина: Нет, там были хорошие проекты. «Кто умнее пятиклассника» - это хороший проект.
Вера Цветкова: «Галилео» (второй сезон) - отличный проект просто.
Анна Качкаева: В конце концов, это мнение Веры. А вы можете с ним не соглашаться.
Вера Цветкова: А заметил ли кто-нибудь замечательную совершенно вещь на канале «2х2»? Мультсериал « Monkey Dust» английский, который озвучил Леонид Парфенов. Наконец-то, наше телевидение нашло ему роль. Он озвучил почти 30 персонажей мужских и детских. Почему-то сейчас он не идет. Может быть, так сказать, он месяц пошел, но они приостановили – озвучка или что. Но я вам скажу, это очень славненькая вещица. И с продавцами полония, и с террористами-неудачниками. И очень мне там понравился телекомментатор: «Мы опять возвращаемся к нашему шоу «Люди на унитазе». То есть это настолько можно поставить к некоторым нашим каналам девизом... Потому что, ну, я не знаю, закон, не закон, «противный «2х2»...
Я не могу понять, и кто мне объяснит, почему я в прайм-тайм в воскресенье включаю в 19 часов итоговую программу, желая посмотреть, что там в итогах, и минут 7 мне показывают, как убивают бельков. То есть повтор. Вот подходит человек с пикой, ребенок орет, а он его убивает. И мне это показывают четыре раза подряд. Объясните, почему, кому это надо? Когда много лет назад я видела... стали продавать каких-то уродских кукол, знаете, темноватеньких со страшными личиками, я решила, что где-то в мире есть место, откуда просто силы зла действуют, в том числе, и через игрушки. А теперь я смотрю вот эти все ужасы с бельками, с отрезанными головами в прайм-тайм... Кому это надо вообще? Кто это разрешает? Почему нацию этим травят и превращают... я не знаю, в кого вообще, в какой «жесткач».
Анна Качкаева: Давайте Наталье Ростовой дадим слово. А потом вы будете возражать и комментировать.
Наталья Ростова: Ну, здесь «Византийский урок» не раз вспоминался. Я просто хотела бы сказать, что подобная же попытка абсолютно убогая втиснуть сегодняшний день в грандиозные исторические события предпринималась, например, еще и на канале НТВ в этом сезоне, когда активно Рузвельта сравнивали с Владимиром Путиным, забывая при этом сказать, что американская конституция на тот момент не ограничивала два срока.
Арина Бородина: Только на «России», Наташа, в фильме Рузвельта сравнивали и Путиным.
Наталья Ростова: Нет-нет, был еще на НТВ документальный фильм.
Арина Бородина: Я просто видела Сёмина на «России»...
Наталья Ростова: Ты видела один, а я видела другой, видимо.
Арина Бородина: Значит, это была тенденция.
Юрий Богомолов: На земле лежит такая аналогия, поэтому ее каждый подбирает.
Наталья Ростова: Насчет Шевченко. В этом сезоне он полностью выродился. И апофеоз этого вырождения – фраза «Да заткнись ты!», сказанная Михаилом Леонтьевым господину Веллеру.
Из полотен я бы еще отметила фильм о Патрушеве, который прошел на «Первом» канале. И постфактум он, видимо, оказался фильмом из серии «Каким он парнем был...». Потому что все-таки господина Патрушева господин Бортников потеснил на посту.
И также еще было творение Верницкого о чеченской войне. И вот здесь, мне кажется, очень важно, что начались поиски врагов внутри. К тому, что они снаружи ведутся, мы уже привыкли, и вроде как привыкаем к тому, что есть и внутри «пятая колонна», но вот помимо политиков маргинальных вдруг взялись и за журналистов. И конкретно за Радио Свобода, пользуясь случаем...
Анна Качкаева: За интеллигенцию. Только вчера у Владимира Соловьева пытались сказать, что интеллигенция – это прилично, это и есть настоящая элита. А буквально месяц назад отшельмовали ее по полной программе. Ну да Бог с ним. Знаете, это все пена. А если говорить о сущностном. Все-таки было ли что-то, что в вас, Наталья, вселяет некоторую надежду на то, что это может измениться, или нет? И во всех вас. И вообще, было ли что-то, о чем вы можете говорить со знаком плюс?
Наталья Ростова: Да. Я хотела бы сказать спасибо Владимиру Владимировичу Путину за наше счастливое детство. Потому что именно благодаря ему два крупных игрока – ВГТРК и «Первый» канал – сделали по детскому каналу. Неизвестно, кто из них победит в этой битве за социальный пакет, но вот конкретно этому человеку – спасибо. Так же, собственно, как несколько лет назад он (пару лет назад, если я правильно помню) своим личным решением отменил рекламу пива. Хотя это и называли популизмом, но это, правда, здорово.
А оптимизм внушают многие проекты. Мне, например, безумно понравился цикл о советской истории, который прошел совсем недавно на канале «Культура». Потрясающе! Я забыла, как он называется, но это там была потрясающая серия о том, например, как в Советском Союзе вербовали западных писателей для того, чтобы они писали хорошо о нашей стране.
Цикл «Линия жизни»... А можно перейти к успехам?
Анна Качкаева: Можно, конечно.
Наталья Ростова: Мне безумно нравятся и всегда привлекают мое внимание программы, связанные с человеком и с рассказом о человеке, и интервью с человеком. И вот этот цикл «Линия жизни», цикл «Сто вопросов Взрослому», Дуня с Таней, Ильдар с Борисом – это всегда потрясающие проекты, вне зависимости от того...
Анна Качкаева: Берман и Жандарев, Смирнова и Толстая, напоминаю я слушателям, вдруг кто-нибудь забыл.
Наталья Ростова: Кроме того, я не знаю, действительно ли Сергей Майоров уходит из эфира канала СТС. Если это так, то очень жаль. Потрясающая журналистская работа, рассказанная история хорошим языком, с куражом, с внутренним драйвом.
Вера Цветкова: Я пару лет назад приметила: как человек ТЭФИ получает...
Арина Бородина: Так он уже третий...
Анна Качкаева: Ну, еще никто не сказал, что чего-то заканчивается.
Арина, вы были явно не согласны с некоторыми посылами Веры, Юрия и Натальи. Вы можете возразить.
Арина Бородина: Нет, Наталья...
Анна Качкаева: С Натальей все в порядке?
Арина Бородина: Нет, не то что не согласна. Во-первых, я хотела бы ответить... Непопулярное, может быть, суждение, и как зрителя, скажу нашему слушателю по поводу Шевченко и Швыдкого. Вот я вам честно скажу, не смотрю Швыдкого Михаила Ефимовича, хотя давно его знаю и, в общем, отношусь с симпатией и уважением, потому что «Культурная революция» для меня давно стал скучным проектом. Не смотрю Шевченко, потому что мне здесь все понятно, и я включаю это именно по долгу службы.
Александр Мельман: Ну, это неправильно.
Арина Бородина: Нет, неправильно, потому что это моя работа, поэтому я смотрю. Мне совершенно это неинтересно, потому что мне здесь все понятно. Я не смотрю еще ряд программ. То есть я не включаюсь в них. Я их смотрю, чтобы быть в информационном поле.
А я просто не согласна была... Это, скорее, ремарка. Просто когда Вера сказала по поводу Александра Ефимовича Роднянского, которого я тоже уважаю, что он занимался помимо телевидения чем-то еще, это не аргумент для того, чтобы на канале СТС не было неудач. Там, действительно, очень много неудач. Были удачные проекты. Вот ситком «Папины дочки», кстати, можно причислить к удачам сезона.
Если говорить о плюсах... Вот Наташа очень правильную взяла форму сказать, что, собственно, порадовало ее саму и каждого из нас. Потому что помимо того, что мне очень понравилось выражение Славы Торощина, я прочитала, «смотрим телевидение в промышленном производстве», а поскольку мы смотрим в суперпромышленном производстве, я, как человек, не пропускающий ни одной «Программы максимум», «Русских сенсаций» и «Чистосердечного признания», летом просто отдыхаю. Я настолько устала от этих программ, что просто нет никаких порой сил. От количества гробов и кладбищ...
Анна Качкаева: А вот интересно, почему зрители-то не устают?
Арина Бородина: Вот зрители не устают. И они смотрят... Кстати говоря, по поводу «Чистосердечного признания», что это программа для всей семьи, это, конечно, видимо, стеб. Но судя по цифрам, там реально широкая аудитория. И я не исключаю, что смотрят семьями.
Но перейду просто к знаку плюс, что мне лично было приятно, и по разным причинам – и эмоциональным, и индустриальным, и профессиональным, как угодно. Во-первых, мне все-таки кажется, что сериалы не каждый сезон должны быть какими-то политическими и событийными. Бывают очень хорошие сериалы-саги. И в этом году, я считаю, большая удача была (вот мы с Сашей обменивались) «Громовы. Дом надежды». Очень своеобразный проект был «И все-таки я люблю», но это абсолютно особняком стоящий проект, один из самых популярных в сезоне. Так же как и «Татьянин день» - это практически общенациональный хит. А «Татьянин день» я не смотрела. А «И все-таки я люблю» я смотрела просто по причине того, что мне было впервые... Я работаю в отделе политики ежедневной газеты «КоммерсантЪ». У нас не было ни одного человека, который не спросил бы меня про этот сериал. Это что-то да значит. И мне это было любопытно. Безусловно, это «Закрытый показ»...
Александр Мельман: Я быстренько скажу, что там, действительно, блестяще показано советское время, и это, по-моему, лучшая роль Алентовой за всю ее карьеру.
Арина Бородина: Да, Алентова прекрасна. Но я говорю о том, что «Диверсант. Конец войны» - это новая, я считаю, планка именно с точки зрения индустрии. «Закрытый показ» – безусловно, это плюс. Ну, под конец сезона нас порадовали Берманом и Жандаревым. «Одноэтажная Америка» для меня – тоже это большая история. Ну, «Прожектор Пэрис Хилтон» и «Большая разница» - это уже мы все отмечали неоднократно.
Я бы еще сказала о том, что появился новый росток. Я не знаю, как они будут его развивать, но мне он, скорее, внушил оптимизм. На ТНТ появился новый поворот в программе «Привет! Пока!». Я вида, правда, два «пилота», совершенно не ТНТэшный, как говорится, проект. Но если они начнут накалять градус вот этого трэша, скандала и какого-то эпатажа, то это будет абсолютно их стилистика. Это такие истории драмеди, и в них история человека. А ничто так не интересно, как история человека.
Мне кажется, что на «ТВ-Центре» есть отдельные попытки. Я не очень большая поклонница многих проектов, которые там показывают, и именно потому, что мне все-таки кажется, что притом, что личность и разговор – это очень важно, но телевидение не перестает оставаться телевидением. И технологии, какие-то вот эти вещи, их никто не отменял, и их надо как-то все-таки немножко развивать. Но я смотрю по рейтингам, зрители очень любят программу с Ольгой Бакушинской, нашей коллегой, «Скандальная жизнь с Ольгой Б.». И я смотрю регулярно, у нее постоянно высокий рейтинг, значит, это востребовано, и это хорошо.
Ну, я могла что-то упустить. И я еще очень хотела бы отметить отдельно фильм Андрея Лошака «Жизнь в тупике». Он в этом сезоне почему-то стал для меня настолько пронзительным... А я уже говорила об этом на «Эхо Москвы», он шел в разгар кампании предвыборной «Единой России», и он показывал фильм о такой узкоколейке, где люди вообще живут в каких-то глухих бараках, передвигаются на этой страшной узкоколейке. И он был настолько... вот все было понятно вообще, как мы живем, какая у нас страна и как это наложить на избирательную кампанию «Единой России».
Анна Качкаева: И на телевидение. Юлия Ларина, пожалуйста.
Юлия Ларина: Я хочу поддержать Веру. Для меня тоже очень огорчительным является фактом то, что Александр Роднянский покинул вот эти должности генерального директора СТС и «Домашнего». Я не знаю, как дальше будет развиваться канал, но это, действительно, обидно.
Что касается программ, то мы практически все перечислили программы. Единственная тенденция, которую я хочу, как мне кажется, подметить, - это то, что интеллектуальные какие-то проекты, которые шли глубокой ночью в этом году, они показали, что их смотрят, что интерес к ним есть, даже были хорошие рейтинги. Это и «Закрытый показ» Александра Гордона, и были другие какие-то проекты. И те ток-шоу, которые идут на «ТВ-Центре», они тоже вроде бы пользуются каким-то интересом зрителей. И мне кажется, что в следующем сезоне это время интеллектуальное, оно все-таки будет немножко сдвигаться. Ну, например, программа «Гордон Кихот», которая выходит на этой неделе, уже поставлена на 22.30. Я понимаю, что сейчас, конечно, лето, и это другая немножко сетка, но мне кажется, что эта тенденция будет - все-таки нам дадут возможность и посмотреть хорошие программы, и поспать.
Арина Бородина: Можно только одну короткую вещь... Мне просто очень будет неловко. Два предложения. Это просто зрительская благодарность и моя слабость – это программа «Модный приговор» на «Первом» канале. Я не пропускаю почти ни одной программы.
Анна Качкаева: Чтобы не сказать Славе Зайцеву «респект».
Юрий Богомолов: Я бы хотел отметить, прежде всего, что был замечательный цикл Анатолия Смелянского «Сквозное действие», который был замечателен тем, что это была такая метафора, которая включала в себя всю историю советского не только театра, но и просто...
Анна Качкаева: Да и вообще умница. Интеллигент на экране.
Юрий Богомолов: Да. И в данном случае как бы вот я провожу прямую линию не между Ираклием Андрониковым и Ираклием, героем фильма «Ирония судьбы. Продолжение», а я провожу именно с Анатолием Смелянским здесь.
И был очень хороший цикл на той же «Культуре» «На фоне Пушкина... 1937 год». Это было совершенно замечательно.
Но я бы еще хотел сказать о том, о чем вы забыли. Я ведь не случайно всуе вспомнил товарища Сталина. Ведь были в этом году, в этом сезоне две даты. И обе назывались «55»: 55 лет со дня рождения Путина и 55 лет со дня смерти товарища Сталина. И обе широко отмечались.
Анна Качкаева: Это правда.
Юрий Богомолов: И поэтому мне кажется, что в этом смысле было что-то, так сказать, важное и существенное.
Что касается тех сериалов, о которых говорила Арина, то я не знаю, для меня это была жвачка. А жвачка очень полезна, она имеет определенную пользу. Но жвачку не надо путать с едой. Жвачку есть нельзя.
Анна Качкаева: Александр Мельман, пожалуйста.
Александр Мельман: Я хочу поблагодарить коллег за то, что они упомянули и упоминают канал «Культура». Потому что мы здесь собираемся, действительно, седьмой раз. И я заметил, что последние года два мы как-то забывали про этот канал. А почему? Потому что этот канал консервативен. И в данном случае по поводу «Культуры» я скажу, что я за здоровый консерватизм, который проповедует этот канал, а не за модернизм, какой мог бы быть, если бы, наверное, там руководили другие люди. Это во-первых.
Во-вторых, действительно, я за программы о смыслах, и такие программы мы находим. И здесь все отметили «Закрытый показ», и я тоже хочу об этом сказать. Потому что, вы знаете, как-то отвыкаешь, действительно, от политических шоу, и даже забываешь, каковыми они были в то самое свободное, ельцинское время. И иногда на расстоянии кажется, что все-таки важнее как раз именно программы типа «Закрытого показа», где смыслы гораздо более глубже даны и гораздо более их интереснее можно осмыслить.
Ну и я просто, как всегда, немножечко пойду против течения, и хочу защитить господина Шевченко от Наташи. Потому что она сказала, что «вот до чего деградировала программа, когда Леонтьев там как-то ругается на Веллера». Но, по-моему, это все-таки проблемы господина Леонтьева, а совсем не Шевченко. И я, кстати, вспоминаю программу «Свобода слова» Савика Шустера после Чемпионата мира по футболу 2002 года, после погромов на Манежной площади. И я вспоминаю, с каким, честно вам скажу, как мне показалось, сладострастием Савик Шустер раскручивал тему трагедии, которая там случилась, и как он давал все больше и больше слова Жириновскому. Поэтому, вы знаете, чем больше скандала, тем ток-шоу от этого только лучше.
Анна Качкаева: Наталья Ростова, пожалуйста.
Наталья Ростова: Я быстро скажу, что потрясающий проект прошел в минувшую пятницу на канале «Культура» - прямой эфир из Вены, концерт, оперные арии, потрясающая Анна Нетребко. И вот где забывается о всяких глубоких смыслах Максима Шевченко и любимого тобою Михаила Леонтьева. Я на этой ноте завершать не буду, но ты понимаешь, что я хочу сказать, что процитировать.
Вера Цветкова: Хочу отметить доброжелательность интонации проекта «Одноэтажная Америка». Вот это, пожалуй, самое большее, что мне в нем понравилось. И хотелось бы увидеть, конечно, такой проект про Россию, но боюсь, что он пока невозможен.
Все бурно радуются возврату Бермана и Жандарева. А мне показалось, что они между собой несколько манерно общаются. И у меня открытие – канал «Столица», Александр Мягченков, «Ночной разговор». Ребята, он так работает!.. Это настоящее интервью.
Анна Качкаева: Ну что же, мы, собственно, пришли к тому, что между телевидением праздника и вакханалии все-таки было и телевидение разговора, и все-таки телевидение смысла, и все-таки приличного много чего нашли, за что вам большое спасибо. Как, впрочем, и зрители все-таки тоже нашли чего-то, начиная от канала «Звезда» и заканчивая каналом «Столица», что тоже хорошо. И я думаю, что у нас будет о чем поговорить, тем более, что «очищенное» телевидение дало нам пример замечательных вот этих спортивных трансляций, когда оно без всяких идеологем, фокусов и непонятных интерпретаций показало мощь и энергию вот этого самого спорта.
Я с вами прощаюсь. Мы подвели итоги сезона. Всего доброго!
