Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие политический эксперт Андрей Пионтковский.
Андрей Шарый: Сегодня в Японии завершился саммит "большой восьмерки". В последний день лидеры стран "группы восьми" встречались с главами государств с развивающейся экономикой. Речь идет прежде всего о лидерах Китая, Бразилии и Индии, а также дали заключительные пресс-конференции. В прямом эфире Радио Свобода - известный московский политический эксперт, приглашенный профессор Гудзоновского института в Вашингтоне Андрей Пионтковский.
Андрей Андреевич, давайте сегодня попробуем двигаться от общего к частному. Сначала вообще об итогах саммита. Есть две точки зрения, они обе представлены в эфире Радио Свобода. Одни эксперты говорят, что саммит был неудачным, другие говорят, что все-таки о чем-то удалось договориться. Что вы думаете?
Андрей Пионтковский: Мне кажется, что саммит был таким традиционным, дежурным. В последние годы они все больше превращаются в такие протокольные мероприятия. Особенностью этого была такая предельная политкорректная повестка дня. В центре стояло два вопроса - помощь Африке и глобальное потепление. И были приняты какие-то итоговые заявления с цифрами, но с цифрами устаревшими, то же самое, что декларировалось год назад и два года назад. Я бы не сказал, что это неудача. Я, вообще, скорее скептически отношусь вот к продуктивности этих мероприятий.
Андрей Шарый: Если говорить с точки зрения политического прагматизма, оценивая нынешние отношения между участниками "восьмерки", уровень задач, которые им предстоит решить, и так далее, вот если такую погоду политическую определить, можно ли было ожидать большего?
Андрей Пионтковский: Ну, ожидать нельзя, но вот в силу такой сложившейся практики, вообще-то, они встретились если не в роковой момент истории, то в достаточно серьезный. Идет серьезный энергетический, продовольственный кризис, действительно, назревают очень серьезные конфликты, и они продолжаются в отдельных точках, на Ближнем Востоке, в Центральной Азии. Вообще, было бы о чем серьезно поговорить. В частности, отношения России с Западом, например, в связи с появление нового президента. Но, мне кажется, никаких серьезных разговоров, а тем более решений там не состоялось и не произошло.
Андрей Шарый: Тогда логичный вопрос: почему, на ваш взгляд?
Андрей Пионтковский: Ну, потому что, вы знаете, история этого института - это был довольно компактный институт, сначала "шестерка", потом "семерка", "восьмерка". Это было как бы политбюро западного мира. Впервые они встретились как раз и создали его в момент очень острого энергетического кризиса в 80-х. А сейчас он действительно, как ряд экспертов заметили, скорее напоминает ООН, которая всегда была площадкой для каких-то идеологически-пропагандистских дискуссий. Тем более в период нарастающего напряжения России и Запада этот институт используется не для преодоления этих разногласий, а для получения больших пропагандистских очков. Например, такую задачу ставил себе Медведев. И мне кажется, он достаточно удачно с ней справился в таком традиционном российском ключе последних лет - отпора Западу, стремящемуся ослабить, расчленить Россию и так далее.
Андрей Шарый: Андрей Андреевич, вы перешли к той теме, которую я намеревался осветить прямо сейчас. Как вам показался Дмитрий Медведев? Последняя большая его международная премьера - было что-нибудь для вас неожиданное?
Андрей Пионтковский: Он держался очень уверенно, гораздо лучше, чем на подобных мероприятиях около года назад. И это было ему нетрудно сделать знаете почему? Потому что весь Запад к нему относится очень благожелательно. Не потому что они считают, что Медведев чем-то лучше или хуже Путина или с Медведевым легче "ослаблять и расчленять Россию". Нет, у них взгляд другой. Если они убедятся, что Медведев реально либеральный политик, а они очень хотят это увидеть, тогда им будет гораздо легче убеждать себя и общественность своих стран, что Россия - нормальная демократическая страна, в ней произошел плавный, конституционный переход власти, и Россия по праву занимает место среди ведущих демократий мира. Поэтому им очень хочется, чтобы Медведев действительно укрепил себя как президент, и конечно, вдохом облегчения было встречено то обстоятельство, например, что в составе делегации не было премьер-министра Владимира Путина.
Андрей Шарый: А сейчас о другой теме, о том, что произошло во время проведения саммита, - речь идет о подписании американо-чешского договора о размещении на территории Чехии элементом американской системы противоракетной обороны. О том, почему политическая элита в России так болезненно восприняла подписание этого документа, размышляет российский военных аналитик Виктор Литовкин.
Виктор Литовкин: Это система, предназначенная для понижения контрсилового потенциала российских стратегических сил сдерживания. Радар в Праге - это, если просто так объяснить, подзорная труба вашего соседа, направленная в вашу спальню. Это одна сторона. А база противоракет в Польше - это как раз та система, которая может сбивать стратегические российские комплексы. Россия, конечно, недовольна. Рассказы о том, что эта система направлена против Ирана, - это очень большая ложь, потому что у Ирана, во-первых, нет и в ближайшие 30 лет не могут быть ракеты, способные достичь не только территории Соединенных Штатов, но и территории Европы. Противоракеты, которые размещают американцы в Польше, хотят разместить, они как раз направлены против российских ракет, которые есть и которые могут достигать территории Соединенных Штатов, и которые являются средством стратегического сдерживания, американского давления на Россию и возможной агрессии, если к этому может подойти ситуация.
Во-первых, это осложнит российско-американские отношения, которые сегодня не являются безоблачными. Во-вторых, это нанесет ущерб российско-польским, российско-чешским отношениям. Россия, конечно, не останется безучастной к этой ситуации, было сказано, что мы примем адекватные, симметричные меры. Какие это меры могут быть? Это нацеливание стратегических ракет на эти объекты в Европе, в Польше и в Чехии. Это и нацеливание оперативно-тактических ракет и размещение их в Калининградской области, которые будут нацелены на объекты в Польше в первую очередь, потому что это ближе.
Андрей Шарый: Андрей Андреевич, как вам такая реакция? И как вы вообще оцениваете всю эту коллизию с американской системой противоракетной обороны?
Андрей Пионтковский: Во-первых, я просто поражен комментарием Виктора Литовкина. Я его знал как серьезного военного специалиста, а сейчас он повторяет только стандартные пропагандистские клише, что эта система подрывает потенциал... Он, правда, неграмотно сказал "контрсиловой потенциал", он имел в виду наш потенциал, нашу способность нанести удар по территории США. Ничего эти 10 ракет не могут сделать. Максимум - сбить одну из тех тысячи примерно боеголовок, которые сохраняются при самом худшем варианте развития событий для ответного удара. Пусть он поинтересуется, например, у генерала Владимира Зиновьевича Глоткина, бывшего директора Четвертого института Генштаба, который всю жизнь занимался этой проблемой и недавно публично на эту тему выступал.
Второе странное утверждение - о радаре, как он образно выразился, заглядывающем нам под кровати или что-то другое. Это совершенно другой тип радара, который к нам подглядывает в кровать с 1972 года, и это хорошо известно Литовкину. Вся система договоров о стратегическом вооружении основана на полной транспарентности, на том обстоятельства, что космические средства наблюдения знают все о стратегических вооружениях России и стратегических вооружениях США. Поэтому подглядывать под нашу стратегическую кровать никаких дополнительных радаров не нужно. Тем более что этот радар технологически построен совершенно иначе, он не для наблюдения за территорией, а для наведения противоракет на ракетную цель. Вот все серьезные военные специалисты знают, что угрозы эта система для России не представляет. Я думаю, что об этом знает и наше политическое руководство. Тем более вот такой образ врага, который хочет лишить Россию потенциала сдерживания, он усиленно создается нашей пропагандой. Ну, и, к сожалению, с помощью тех людей, которые ранее были военными экспертами.
Андрей Шарый: Андрей Андреевич, вы ожидаете какого-то сущностного ответа со стороны России на это событие?
Андрей Пионтковский: Я бы прежде всего отметил, что тон последних наших комментариев намного жестче, непримиримее, чем, например, характеристики того же Путина и Лаврова на последнем саммите в Сочи. Так что никакого сближения я здесь не ожидаю. А что касается этих стандартных угроз, они продолжаются давно. Они в июле остановились, после заявления польского министра. Он сказал: "Попросите вашего генерала Балуевского угрожать нам ядерным нападением не чаще, чем раз в три месяца". Между прочим, попросили - и Балуевский даже уволился. Но вот снова мы продолжаем теми же устами МИДа угрожать какими-то военными мерами.
