Ссылки для упрощенного доступа

Выгоден ли Америке «слабый» доллар?



Ирина Лагунина: В 2001 году, когда президент США Джордж Буш принял участие в первом для себя саммите «большой восьмерки», одной из главных тем стал «сильный» доллар - слишком сильный, по мнению коллег американского президента. Один евро стоил тогда 80 американских центов.


Спустя 7 лет, на последнем для нынешнего президента США саммите «большой восьмерки», говорили о слишком «слабом» долларе – чтобы купить один евро, теперь требуется полтора доллара. Американская валюта подешевела за это время по отношению к европейской более чем на 40%. Но выгоден ли «слабый» доллар самим Соединенным Штатам? Об этом – американские эксперты, к которым обратился Сергей Сенинский...



Сергей Сенинский: ... Финансовые власти той или иной страны часто используют валютную политику для помощи национальной экономике. Скажем, они могут искусственно сдерживать курс своей валюты, чтобы стимулировать экспорт и поддержать конкурентоспособность национальных компаний. Или, наоборот, поощрять завышенный её курс – чтобы сдерживать инфляцию, вызванную дорожающим импортом. Наш первый собеседник – в Калифорнии – научный сотрудник Гуверовского центра Стэнфордского университета профессор экономики Михаил Бернштам:



Михаил Бернштам: Для чего страны это делают? Могут быть самые разные причины. Очень многие развивающиеся страны искусственно держат свою валюту заниженной, например, Китай просто для того, чтобы попасть на мировой рынок. Это так же, как любой новый производитель будет продавать свой дешево, чтобы его узнали, чтобы установить марку, а после этого он уже сможет назначать рыночную цену. Как русские купцы иначе говорили – для почина. Так вот, для почина в течение нескольких лет, а иногда и десятилетий, страны, которые приходят на мировой рынок, когда-то это была Южная Корея, сейчас Китай, держат свою валюту низкой, чтобы их товары продавались, чтобы к ним покупатели западных стран привыкли. Потом они постепенно начинают свою валюту подтягивать к рыночному уровню. И есть совершенно другие причины. Например, Россия держит свою валюту заниженной, потому что основная часть бюджета, больше 50 доходов бюджета происходит от доходов на экспорт. И поэтому выгоден низкий рубль и высокий доллар, потому что за доллар получается больше рублей и больше поступает в бюджет. На этом страдает потребитель, потому что валюта заниженная, но выигрывает бюджет. У каждой страны есть свои причины держать валюту либо заниженной, либо завышенной.



Сергей Сенинский: Но причины, о которых вы говорите в отношении Китая или России, вряд ли подойдут к Соединенным Штатам. Многие страны обвиняют сегодня США в том, что они, не предпринимая мер для сдерживания падения доллара, перекладывают на других свои собственные проблемы...



Михаил Бернштам: Соединенные Штаты действительно обвиняют и в какой-то степени справедливо. Хотя Соединенные Штаты не занижают сейчас доллар специально. Это происходит по объективным причинам, потому что большой бюджетный дефицит, потому что низкие процентные ставки федеральной резервной системы, потому что большой дефицит платежного баланса. Но естественно, хотя это происходит из-за этих причин, но сами эти причины зависят от политики правительства. Поэтому упреки Соединенным Штатам, что они проводят экономическую политику, которая занижают их валюту, эти упреки вполне оправданы.



Сергей Сенинский: Известная формула - «сильная экономика – сильная валюта, слабая экономика – слабая валюта» - сколь она универсальна? Если, конечно, не иметь в виду случаи, когда курс валюты искусственно регулируется? Из Вашингтона – директор исследовательского Института экономической стратегии Клайд Престовиц:



Клайд Престовиц: До прошлого года многие считали, что в США - сильная экономика, хотя доллар был слабым. Но возникшие теперь проблемы, на мой взгляд, показали, что экономика не была сильной и прежде. Так что


по-настоящему сильная экономика, вероятно, имеет и сильную валюту. Другое дело, иногда трудно определить, сильна ли данная экономика или нет?..



Сергей Сенинский: Но какие критерии обычно учитываются?



Клайд Престовиц: Обычно, если страна демонстрируют высокие темпы экономического роста и потребления, если безработица низкая, то все считают, что эта экономика - сильная. Но ведь такого процветания можно достичь, и набрав долгов, что США и делают последние 5-10 лет. Потом в какой-то момент пирамида рушится, и все начинают осознавать, что, видимо, экономика вовсе и не была такой уж сильной...



Сергей Сенинский: В 2001 году, когда курс доллара к евро был на «максимуме», ведущие страны, включая США, договорились о совместных интервенциях на валютных рынках, чтобы поддержать курс европейской валюты. Это было сделано, после чего курс евро к доллару и начал свое восхождение к нынешним высотам.


Сегодня, при нынешнем состоянии американской экономики, сколь успешными могли бы оказаться подобные интервенции, если их предпринять уже для поддержки доллара? Из Вашингтона - научный сотрудник исследовательского института Cato Питер ван Дорен, редактор журнала Regulations:



Питер Ван Дорен: Несмотря на риторику лидеров развитых стран о готовности поддержать какую-то валюту, практически эти страны могут сделать очень мало. На мой взгляд, это одна из причин, почему США не поднимают вопрос о необходимости поддержки доллара. Но даже если бы США и сделали такое заявление, оно вряд ли бы имело вес. На мировом финансовом рынке знают, что у развитых стран просто недостаточно резервов, чтобы подтвердить свои слова делами.



Сергей Сенинский: Клайд Престовиц, Институт экономической стратегии:



Клайд Престовиц: Сегодня платежный дефицит США составляет 6% ВВП, то есть 800 миллиардов долларов. При этом весь остальной мир буквально наводнен долларами. У Китая – более 1,5 триллиона, у Японии – один триллион. Резервы Саудовской Аравии и других стран Персидского залива - тоже около триллиона. У России – больше 500 миллиардов. Уже по этим данным очевидно, что США тратят гораздо больше, чем зарабатывают. И пока не ликвидируют такой вопиющий дисбаланс, любые интервенции бесполезны...



Сергей Сенинский: Последний по времени взлет курса доллара, во второй половине 90-ых годов, был в значительной мере вызван спросом инвесторов из других стран на стремительно дорожавшие тогда акции американских Интернет-компаний. Чтобы их приобрести, инвесторы закупали доллары миллионами, что и стимулировало курс валюты – на фоне, конечно, роста самой американской экономики.


Почти вся нефть в мире тоже продается только за доллары. Однако даже возросший ныне спрос на сырье курсу доллара отнюдь «не помог». Даже наоборот...



Михаил Бернштам: В 90-е годы действительно сложились благоприятные условия для высокого курса доллара. Был бюджетный профицит, значит не было выброса облигаций на рынок, наоборот федеральная резервная система оттягивала облигации с рынка и был высокий спрос на акции американского биржевого рынка, был высокий экономический рост, доллар был высокий. Нефть – это другая ситуация. Нефть продается не американцами. Нефть продается Саудовской Аравией, Россией, Ираном, Венесуэлой и так далее. Поэтому доллар используется только в процессе оборота и большого спроса на доллар это не создает. То есть покупатель нефти покупает доллары, а продавец нефти продает доллары. И поэтому это совсем не так, как если бы люди покупали американские активы, как это они делали в 90-е годы.



Сергей Сенинский: Курс доллара и мировые цены на нефть - всегда ли «сообщающиеся сосуды»?



Клайд Престовиц: Исторически не существует никакой связи между ценой нефти и «сильным» или «слабым» долларом. Но сегодня нефть дорожает отчасти и потому, что опасаются дальнейшего падения доллара. И чтобы подстраховаться на этот случай, инвесторы вкладывают деньги в нефть и другие сырьевые товары...



Сергей Сенинский: Питер ван Дорен, институт CATO:



Питер Ван Дорен: Стоимость любого товара на мировом рынке отражает способность той или иной валюты купить этот товар. Не имеет значения, в какой валюте оценивают нефть. Ослабление доллара отразится на цене нефти даже в том случае, если её будут оценивать в евро, рублях или в какой-то другой валюте. Ослабление доллара просто означает, что, по сравнению с другими странами, для США покупать эту нефть становится все дороже.


Кроме стоимости валюты, на цену


любых товаров на мировом рынке влияют и другие факторы. Даже если валюты стабильны, может измениться соотношение спроса и предложения. Если спрос опережает предложение, цена растет. А в случае, когда спрос и предложение остаются стабильными, то на цену товара может повлиять стоимость валюты. Для слабой валюты цена товара повысится, для сильной - понизится.



Сергей Сенинский: По сравнению с Европой, объем экспорта из США незначителен. И потому «слабый» доллар способен «помочь» лишь небольшой части американской экономики.



Михаил Бернштам: Действительно. В американской экономике экспорт играет гораздо меньшую роль, чем, скажем, в Германии или в России. В Германии экспорт составляет 47% валового внутреннего продукта, в России 33%, а в Соединенных Штатах Америки только 13%. Но имеет значение не процент экспорта в валовом внутреннем продукте, имеет значение, как курс валюты отразится на изменении этого процента. Он может поднять, скажем, экспорт на 2% или на 3% в валовом внутреннем продукте. Это неважно, большой экспорт или маленький экспорт, важно как он его либо увеличит, либо понизит.



Сергей Сенинский: Так как же тогда американские экономисты в целом сводят теперь баланс плюсов и минусов «слабого» или «сильного» доллара для самой американской экономики?



Михаил Бернштам: Экономисты спорят. С одной стороны, заниженный курс валюты увеличивает экспорт, с другой стороны, он делает импорт более дорогим и соответственно прибавляет инфляцию. Вот сейчас доллар падает и резко выросли цены на импортные товары в Соединенных Штатах, инфляция импортных товаров составляет 2% в месяц, то есть она очень сильно разогревает инфляцию, хотя доля импорта в американской экономике невелика. И что лучше - заниженная валюта или завышенная валюта, для каждой страны разные условия. Потому что если страна хочет занизить свою валюту, чтобы выйти на мировой рынок со своими товарами. То это инвестиция за счет потребления. То есть импорт дорогой, потребитель страдает, но в будущем эта страна получает большие возможности на мировом рынке и как любая инвестиция – это жертва сегодняшнего потребления за завтрашние доходы. Но в целом, если уже страна работает на мировом рынке, скажем, Соединенные Штаты Америки, заниженная валюта в целом – это плохо. Потому что любая страна выигрывает от сильной валюты, потому что выигрывает потребитель.



Сергей Сенинский: Среди главных причин нынешней «слабости» доллара называют и внешнеторговый дефицит Соединенных Штатов (то есть импорт больше экспорта), и дефицит федерального бюджета, и то, что на фоне «слабого» доллара денег из-за рубежа приходит в США теперь меньше, чем раньше. Какие из этих факторов, на ваш взгляд, являются более значимыми?



Клайд Престовиц: Два первых фактора, на мой взгляд, важнее. Торговый дефицит и дефицит бюджета связаны между собой. Оба они показывают, что США тратят больше, чем зарабатывают. Думаю, что это мое мнение разделяют и другие экономисты.



Сергей Сенинский: И внешнеторговый дефицит, и дефицит бюджета существуют в США уже не первый год. Но теперь к этим факторам «слабости» доллара добавляются новые.



Михаил Бернштам: Главной составляющей этого, пожалуй, является разница между учетными ставками центральных банков. Если Европейский центральный банк держит четыре с четвертью процента, то федеральная резервная система сейчас держит два с четвертью. Инфляция в Америке приближается к 4% годовых. Значит реальные ставки, то есть ставка минус инфляция, отрицательные. Соответственно, американские активы ценятся меньше, чем европейские или японские. И крупные инвесторы уходят с американского биржевого рынка, и соответственно, из-за этой ситуации в последнее время доллар падал очень резко. То есть тут сочетание трех факторов, которые связаны между собой – дефицит платежного баланса, бюджетный дефицит и низкие процентные ставки относительно центральных банков других стран. Но в последнее время имел наибольшее значение, по-моему, последний фактор.



Сергей Сенинский: За последние 7 лет доля американского доллара в валютных резервах стран мира сократилась с 71% до 63%.


Тем не менее, доллар по-прежнему остается доминирующей валютой на мировых финансовых рынках. По оценкам Европейского центрального банка, с долларом связаны 7 из каждых 8 валютных сделок сегодня, то есть 87%, с евро – 37%, с японской иеной – 16% таких сделок...


XS
SM
MD
LG