23 июля в Алтайском крае, на родине писателя и кинорежиссера Василия Шукшина, открылся Всероссийский фестиваль «Шукшинские дни». Это мероприятие ежегодное, проводится уже в 32-й раз, и открывается презентацией музейного издания «Слово о матери», посвященного матери Шукшина Марии Куксиной.
В селе Сростки, где родился Василий Шукшин и где находится его дом-музей, побывал обозреватель Радио Свобода, писатель Петр Вайль: « Сростки — примечательное место, — говорит Петр Вайль. — Эта деревня находится на Чуйском тракте в Бийском районе. Знаменитое место и без Шукшина. В Сростках принято останавливаться всем автомобилям, проезжающим по Бийскому тракту. А это очень оживленная трасса, потому что там продают самые вкусные пирожки во всем Алтайском крае. В ряд сидят бабушки и баюкают коляски, но в колясках лежат вовсе не младенцы-внуки, а именно пирожки, укрытые одеяльцами. Просто так удобно их возить. Пирожки, на самом деле, вкусные.
Сростки — это большое село. Дом Шукшина содержится в большом порядке, с большим уважением, все ухожено, все таблички развешаны. Единственная пугающая статуя скульптора Клыкова — изображен Шукшин — такой несколько неандертальского вида бронзовый мужчина, у которого сначала думаешь, что у него ласты какие-то на ногах, а потом понимаешь, что это он просто так изображен, растущим прямо из земли, будто Шукшину нужно что-то еще доказывать — народный он или не народный.
Кстати, о народности и Сростках самое любопытное в творческой биографии Шукшина как раз то, что при жизни больше всего его не признавали именно на родине. Это сейчас его канонизировали, устраиваются фестивали, Шукшинские дни и так далее. При жизни его не принимали на дух. И он страшно от этого страдал. Даже у него есть два прозаических публицистических текста что-то такое о малой родине, где он пытается объясниться со своими земляками, что он в своих рассказах вовсе не обижает их, никак не принижает. А они воспринимали именно так. Он от этого очень переживал. Оставили записи об этом многие мемуаристы, в частности, сестра Шушкина, его ближайшие соседи и деревенские приятели».
Шукшин — это в первую очередь литература и кино, но не театр. Интересно почему? В советское время самый знаменитый спектакль по произведениям Шукшина поставил в середине семидесятых годов Георгий Товстоногов в Петербурге, тогда в Ленинграде. В московских театре-студии Александра Спесивцева и в театре имени Вахтангова в постановке Михаила Ульянова и с ним самим в главном роле шел спектакль по Шукшину о Степане Разине «Я пришел дать вам волю». Обычно спектакли по Шукшину удачами не становятся. Этой осенью московский театр Наций обещает премьеру по рассказам Шукшина в исполнении латвийского режиссера Алвиса Херманиса с Евгением Мироновым и Чулпан Хаматовой.
«У Шукшина была та степень органики, которая, может быть, и воплощалась только им самим, — говорит главный редактор "Петербургского театрального журнала" Марина Дмитревская. — Это тот случай, когда сам автор дал нам образец своей эстетики. Чехов не дал, Толстой не дал, а Шукшин дал, объяснил, показал. Шукшин на сцене выглядит псевдонародным очень часто. Театры, очевидно, боятся. Самые удачные постановки по Шукшину когда-то были в любительских театрах, когда нет расстояния между актером и ролью, когда выходит естественный районный человек на сцену и рассказывает о жизни. Или, может быть, самый серьезный успех Шукшина как литератора был связан с чтецким театром и Сергеем Юрским, потому что, если вспомнить книжку Юрского "Кто держит паузу", как он описывает свой ход к Шукшину, он подходил к этому, как к слову, как к классике. Мы знаем, как у Юрского каждое слово, как камушек перекатывается. Я думаю, что Шукшин на самом деле не любил театр, потому что он тоже был для него искусственным. Кино — да. А как в театре грязные сапоги? Выпачкали в гримерном цехе или бутафорском… А сейчас еще время синтетическое. Естественные материалы, из которых состоит Шукшин, имитировать неприлично, даже и не хочется затрачиваться на это.
Шукшинский герой уже тогда, в советские времена, противостоял империи, системе. Это был частный народный человек. А сейчас в период глобализации поставить Шукшина, на самом деле, это был бы антиглобалистский акт. Театр каждого региона живет по-своему. Я знаю Алтай. Я знаю, как они хотят поставить Шукшина, хотят, да не могут. Потому что, чтобы его поставить, нужен не только режиссер, но и человек, который бы эту природу ощутил, который бы все-таки через Шукшина захотел сказать об этой стране.
А между прочим тексты абсолютно не устарели. В Шукшине есть настоящая ярость. Недаром он про Разина написал. Он любил, естественно, этого русского человека, но он же ярился по поводу его жизни. Сейчас нет энергии ярости, нет энергии протеста, которая была у Шукшина. Он совсем не ко времени.
Я не уверена, что его сейчас кто-то может поставить. Может быть, это действительно на это нужен иностранный режиссер. И вот у Алвиса Херманиса слух на правду острее, чем… Я такого режиссера в русском театре сейчас даже и не помню. Сейчас, может быть, Шукшин вернется через Латвию. Я бы хотела увидеть реакцию Шукшина, который понял бы, что он возвращается в русский театр через латвийского режиссера».
Творчество и фигура Василия Шукшина — еще и в силу его ранней смерти (он скончался в 1974 году в возрасте 45 лет) стало каноном и советской, и российской литературы. Об этом каноне размышляет Петр Вайль: «Шукшина ведь по какому-то дикому недоразумению все время запихивали в компанию деревенщиков, а он совершенно никакой не деревенщик. Мешало понять то, что он истинный экзистенциалист то, что действие происходит в деревне и действующие лица — сельские жизни. А он действительно такой чистопородный экзистенциалист. Его главная тема — это одиночество и неприкаянность. Все его знаменитые чудики — это совершенно неприкаянные люди сродни героям Сартра или Камю.
Замечательный фильм, снятый Шукшиным по Шукшину же "Живет такой парень" с Куравлевым в главной роли, это совершенно экзистенциалистская кинолента. Если вы в нем разглядели то, о чем я говорю, я думаю, что ему так сильно ходу бы не давали. А так знаете — алтайский мужичок, свой парень, крестьянская косточка. И он на этом во многом пошел. Так приветили и стали печатать. А, с другой стороны, что называется такая интеллигентная публика его за это не слишком и привечала. В общем, судьба его не так уж хороша, не говоря уже о том, что главное свое произведение, как он мечтал, роман о Степане Разине ему напечатать-то удалось, а вот фильм снять по нему так и не вышло. А это была мечта его жизни. Вот если бы Шукшин снял фильм о Степане Разине и сыграл бы в нем главную роль, я думаю, это была бы очень сильная вещь!»
