Две социологических организации обнародовали результаты исследований об отношении россиян к военному конфликту в Грузии: Аналитический центр Юрия Левады и Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ).
По данным ВЦИОМа, осведомленность о конфликте почти поголовная, причем две трети россиян считают эту информацию очень важной. На вопрос «кто виноват?» распространены две основные версии ответа: «правительство Грузии» и «правительство США». 14% опрошенных высказываются за вывод российских войск из зоны конфликта, 72% – за то, что их нужно там оставить, игнорируя требования Грузии. Аргументы в пользу последнего решения таковы: «это нужно для наведения порядка и соблюдения мира»; «кроме России, некому защитить Южную Осетию, а вывод войск приведет к повторному нападению, хаосу и геноциду».
Генеральный директор ВЦИОМ Валерий Федоров увидел в этом ни что иное, как готовность россиян защищать некие возвышенные интересы: «Риторика национальных интересов в мотивации россиян здесь практически не прослеживается. Вот только порядка, например, 4% опрошенных заявили, что наши миротворцы должны быть в Южной Осетии, потому что Россия должна обеспечивать безопасность своих южных рубежей, или 2% уверены, что наши миротворцы должны быть там, чтобы Россия не потеряла влияние в этом регионе. Мизерные цифры. То есть для россиян наши войска в Южной Осетии – это не геополитика, это не борьба за сферы влияния, а это моральные действия, это защита слабого, которого просто некому, кроме России, защитить».
Аналитик Левада-Центра Леонид Седов оценивает тенденции в российском общественном сознании иначе: «Русскому сознанию присущ некий экспансионизм. И то, что в конечном итоге маячит некая цель присоединения этих непризнанных республик в состав России, - это достаточно четко выявляется в наших опросах. Больше 40%, почти половина опрашиваемых считают, что эти республики должны войти в состав России. За их независимость высказывается порядка 30%. А то, что они могут остаться в составе Грузии, эта мысль о территориальной целостности Грузии совершенно не привилась в сознании россиян».
Зато в сознании большинства опрошенных россиян крепнет мысль не только о территориальной целостности России, но и о расширении ее территорий, замечает Леонид Седов: «Присутствует в сознании этот экспансионизм, империализм, присущий массовому сознанию. А вообще, вот в этих суждениях в пользу Осетии и против Грузии поражает готовность наших людей принять и поддерживать официальную точку зрения и способность глотать огромные дозы недостоверной и лживой информации при отсутствии способности и желания подвергнуть эту информацию критике и самостоятельному анализу».
Данные Левада-Центра таковы: 71% россиян – на стороне Южной Осетии, за Грузию – 2%, пятая часть респондентов держит нейтралитет. Четыре пятых уверены, что Россия должна была оказывать Южной Осетии всяческую поддержку. Впрочем, 10% опрошенных признаются, что совершенно не понимают, что происходит в регионе, и еще 37% – что понимают это не очень хорошо. На вопрос «почему Грузия попыталась применить силу в отношении Южной Осетии», 38% россиян ответили, что целью Михаила Саакашвили было укрепить свой авторитет и остаться на посту президента, и еще 43% – что Грузии необходимо решить свои территориальные проблемы, чтобы вступить в НАТО. Ответ о попытке восстановления территориальной целостности Грузии собрал всего лишь 15% голосов.
Результаты исследования комментирует Борис Дубин, заведующий отделом социально-политических исследований Левада-Центра: «Первый пункт, видимо, связан с более широкими процессами нарастания патриотизма, желания реванша в форме “Россия встает с колен”, “мы им покажем (или показали)”. В целом, процентов 70, даже до трех четвертей россиян вообще не усматривают никакой вины России в этом конфликте. А дальше начинается разделение вины. Виноваты, конечно, США и Саакашвили. В этом смысле результаты оказались довольно предсказуемыми, поскольку такая тенденция сложилась не сегодня. Вот как быстро реанимировался в этом смысле образа врага».
Борис Дубин обращает внимание на то, что, таким образом, война, при всех ее ужасах, оказывается способна решить очень многие внутренние политические проблемы государства: «Скажем, проблемы реформ, национальных проектов даже, они отходят на задний план. У нас враги – мы должны защищаться, нашим национальным интересам угрожают, не до жиру, быть бы живу. Ситуация становится ясной, однозначной: мы абсолютно ни в чем не виноваты, они первые. Ну, и картинка получается устраивающая, в общем, более или менее всех».
Борис Дубин полагает, что если у опрошенных граждан и были настроения «защитить российских граждан и осетин», то теперь они сменились более глобальными мотивами: «По мере того, как события разворачивались и принимали военный характер, речь уже пошла о том, кто кого: “они начали первые – и мы должны положить этому конец, мы должны победить”. И, с другой стороны, мы должны как бы “показать коварство США, их геополитики, того, что они угрожают не только России и не только Грузии, а на самом деле и всему миру”. В общем, привычные в этом смысле клише старой, еще советской пропаганды».
Настроения всеобщего патриотического объединения перед лицом «Большого врага» Борис Дубин считает для российского общества в эти дни совершенно естественными: «Здесь таких совсем уж радикально новых тенденций нет. В самом деле, идет процесс некоторой символической консолидации общественного мнения, но вокруг фигуры врага, вокруг угрозы. Желания большой крови нет, но ощущение задетости, того, что нам угрожают, есть, и эта штуковина, к сожалению, работает. При этом процентов 20 россиян все-таки считают, что конфликт быстро не закончится, и не исключают того, что он перекинется на Кавказ в целом. В этом смысле нет ощущения безопасности впереди, и это, пожалуй, один из наиболее беспокоящих выводов».
Бросается в глаза разница в толковании данных. Эта разница – идеологическая. То, что директор ВЦИОМа считает защитой высоких ценностей, аналитик Левада-Центра называет экспансионизмом в российском сознании. На примере столь разных комментариев отчетливо видна разница задач двух социологических организаций – независимой, то есть Левада-Центра, и, по сути дела, государственной, то есть ВЦИОМа, каков бы ни был при этом его официальный статус. Неслучайно пять лет назад власти вынудили Юрия Леваду уйти с поста директора ВЦИОМа – тогда он и создал Левада-центр, куда и перешел практически весь коллектив организации. А толкование цифр и фактов, которое предлагает ВЦИОМ, в новом составе и под новым руководством, похоже, вполне устраивает российские власти.
