Переговоры лидеров Евросоюза с президентом России Дмитрием Медведевым по урегулированию российско-грузинского конфликта может затруднить отсутствие единой оценки ЕС действий Москвы на Кавказе, считают эксперты. Еще более усложняет задачу переговорщиков признание Россией самопровозглашенных республик Южной Осетии и Абхазии, считает эксперт Московского центра Карнеги Лилия Шевцова.
- Лидеры Европейского Союза приезжают в Москву добиться того, чтобы Москва вывела свои войска из Грузии на исходную позицию. Речь будет идти о том, сможет ли Европейский Союз доказать, что он может объединить различные радикальные и умеренные позиции в одну позицию относительно России. До сих пор Европейскому Союзу это не удавалось. По сути дела, это был конгломерат разных стран (27 стран). И объединиться на одной платформе было исключительно сложно. Но, как это не парадоксально, именно Россия, и позиция России в Грузии, и война России в Грузии толкает ЕС к консолидации - к консолидации против России, к объединению не только во внешней политике, к формированию нового курса также и по энергополитике в отношении России.
Здесь есть еще один парадокс. Как это ни странно, у России есть непонимание самой политики Европейского Союза. Ведь тот факт, что ЕС отказался от столь резких и четко обусловленных санкций в отношении России, за исключением лишь одной очень мягкой санкции (ЕС заморозил переговоры о базовом соглашении с Россией), был воспринят Москвой, по-видимому, как победа российской дипломатии. Москва так и не осознала, что машина ЕС может развернуться и пойти в противоположную сторону, очень жесткую. Ведь по сути дела уже сейчас Европейский Союз начинает задумываться о том, что Россия - это не партнер, Россия - это чуждая цивилизация. И последствия вот этого осознания могут быть очень тяжелыми для России.
- Когда заходит речь о выводе российских войск на позиции, предшествовавшие конфликту, Россия говорит о том, что в Грузии нет ее войск - там только российские миротворцы. На ваш взгляд, в этом вопросе может быть достигнуто понимание?
- Какое-то взаимопонимание на этой встрече будет достигнуто. Потому что Москва не может себе больше позволить унижать Саркози и ставить Брюссель в очень неловкую позицию. Но в то же время очень многое будет еще зависеть от того, как Москва определит свое понимание победы в Грузии. Уход российских миротворцев, то есть российских войск, которые теперь находятся на территории Грузии в форме миротворцев, будет означать определенную сдачу позиций. К чему, очевидно, Москва не готова. Я думаю, что спор будет. Я не исключаю, что возможны какие-то промежуточные шаги. Например, договоренность о теоретическом согласии России допустить на территорию буферной зоны международные полицейские силы. Но окончательное решение этого вопроса будет зависеть от позиций непризнанных республик, которые признает Москва. Очевидно, в Кремле должны понимать, что без консенсуса, пусть и частичного, по вопросу о выводе российских войск будет очень сложно удержать следующий саммит ЕС (который, несомненно, состоится и будет опять-таки чрезвычайным) от принятия уже более жесткой позиции по России, от того, что не только Великобритания, но и другие страны Старой Европы поддержат молодые страны, в том числе Польшу, которая требует более четкого определения категорического неприятия российской позиции.
Есть два момента, которые подействуют на решение 8 сентября. Первое - это резолюция Европарламента, которая не имеет обязующей силы для всех государств, но очень жестко определяет позицию Европы по отношению к России. А игнорировать мнение Европарламента, исполнительной власти Еврокомиссии, будет очень сложно. И второе. Есть еще один момент, который говорит о том, что ЕС не может тянуть определение своей позиции по России - это саммит в ноябре в Ницце ЕС-Россия. Россия действительно, видимо, очень хочет, чтобы этот саммит состоялся. Если саммит не состоится, это будет еще одним шагом, который подтолкнет Европейский Союз к ужесточению своей позиции по отношению к России. И уже сейчас некоторые страны вполне могут подумать о том, чтобы выборочно применять определенные санкции в отношении России. Например, ограничить импорт российской стали и удобрений.
- Сегодняшняя встреча повлияет на переговоры по новому соглашению о стратегическом партнерстве России и ЕС?
- Прежде всего нужно разблокировать замороженный процесс подготовки этого соглашения. Если обеим сторонам удастся прийти хоть к какому-то компромиссу по поводу вывода российских войск из буферной зоны, то Еврокомиссия может рассмотреть вопрос и рекомендовать ЕС принять решение о возобновлении переговоров по базовому соглашению после 15 сентября.
- План, который будет обсуждаться, называется «план Медведева-Саркози». Усматривается ли в этом основа для личного соперничества? Чей личный рейтинг в результате этих переговоров будет более значителен?
- Я вижу здесь только основание для того, чтобы Саркози, как несомненно честолюбивый политик, по крайней мере, ощутил, что он имеет кое-какие успехи в переговорах с Москвой. До этого, как умный человек, он должен был понимать, что Москва его унижает. Что касается Медведева - несомненно, Медведев приобрел статус военного президента. Он понимает, что его популярность и рейтинг выросли за время кавказской войны. Вряд ли он захочет его терять, делая неоправданные, с точки зрения Кремля, компромиссы с Европейским Союзом.
Здесь, очевидно, будет идти речь не столько о том, кто победил, а о том, чтобы Медведеву не потерять рейтинг уверенного, решительного и жесткого политика. А Саркози будет думать о том, как подправить свою подпорченную Россией международную репутацию.
- В каком случае можно было бы назвать эти переговоры очевидно провалившимися и очевидно успешными? Есть ли какой-то критерий объективный?
- Объективный критерий может быть определен только перспективой разрешения кавказского кризиса. Эта встреча 8 сентября будет, несомненно, промежуточной. Вряд ли она решит кардинальный вопрос. А кардинальный вопрос - это не только вывод российских войск с территории независимого государства Грузия. Следующий вопрос для рассмотрения - это отношение мирового сообщества к признанию непризнанных республик, которые признаны Россией.
