Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Александр Гостев.
Андрей Шароградский : Мировые политики и СМИ обсуждают состояние здоровья северокорейского диктатора Ким Чен Ира, который уже более трех недель не показывается на публике. Вчера он отсутствовал на военном параде в Пхеньяне по случаю 60-летия образования КНДР. По единодушному мнению экспертов, это скандальное событие для Северной Кореи. Официальный Пхеньян категорически опровергает любые слухи о болезни Ким Чен Ира, не давая, однако, и никаких пояснений, а российское и североамериканское внешнеполитические ведомства заявляют, что информацией не располагают. Некоторые депутаты парламента Южной Кореи утверждают, ссылаясь на данные национальной разведки, что у северокорейского лидера произошел инсульт. По версии же японского эксперта по северокорейским проблемам, профессора Тошемицу Сигемуры, Ким Чен Ир вообще умер несколько лет назад, и с тех пор на всех переговорах и официальных мероприятиях появляются его двойники. Мой коллега Александр Гостев обратился за комментарием к эксперту по Корее, бывшему заместителю главы Департамента Азии МИДа России Валентину Моисееву.
Александр Гостев: Что известно сегодня о состоянии здоровья Ким Чен Ира? Какие высказываются мнения российскими экспертами, американскими, китайскими, южнокорейскими и так далее?
Валентин Моисеев: Мнений высказывается много. В общем-то, все они делятся на три группы. Первая - что ничего не случилось. Это официальное мнение Пхеньяна, поддержанное в какой-то степени и нашим посольством в Пхеньяне. Второе мнение - это японцы, ссылаясь на исследования одного из профессоров о том, что Ким Чен Ир давно умер, а его функции выполняют какие-то двойники. Третье - что он серьезно заболел, что и помешало ему присутствовать на вчерашних мероприятиях в Пхеньяне.
Хотелось бы сказать, что вообще эта вся шумиха вокруг здоровья Ким Чен Ира не первый раз, я думаю, и не последний раз. Она поддерживается южнокорейцами, которые видят в смене лидера или хотят видеть в смене лидера и смену режима. Тот факт, что он не появляется на публике три недели, в общем, тоже для меня ничего не говорит. А вот факт его отсутствия на торжественном параде - это уже случай беспрецедентный. Я неоднократно присутствовал на подобного рода мероприятиях, и не помню такого случая, чтобы первое лицо (а вторых и третьих лиц в Пхеньяне не существует) отсутствовало на таком торжественном мероприятии, тем более что торжественный доклад по этому случаю зачитывало лицо чисто церемониальное - Ким Ен Нам, председатель президиума Верховного народного собрания.
Видимо, Ким Чен Ир серьезно приболел. Потом что предполагать, что происходит многолетняя мистификация с двойниками... ну, это как-то не серьезно. В северокорейской жизни, конечно, все возможно, потому что это общество находится в такой ситуации, которую трудно себе представить со стороны, но, тем не менее, я считаю, что это невозможно.
Александр Гостев: Когда Ким Чен Ир рано или поздно умрет или окажется недееспособным, об этом станет известно официально, кто может унаследовать власть, или страну ждет полный коллапс, и тогда Корейская Народно-Демократическая Республика исчезнет как государство?
Валентин Моисеев: Это как раз то, чего ждут и на что надеются южнокорейцы, почему он, собственно, все время и говорят о здоровье первого человека и руководителя. Но я думаю, что Ким Чен Ир достаточно благоразумный человек, чтобы подготовить себе преемника, как подготовил его в свое время отец. Теоретически даже у них обоснована эта проблема передача власти - не избрание, не назначение, а именно передача власти от одного другому. Но я не вижу и никогда не было там уже на протяжении последних десятилетий каких-то сил, которые бы выступали против существующего режима. Зачем им такая мистификация тогда нужна? Тем более что, собственно, никаких изменений в структуре власти не произошло, по крайней мере, видимых.
Александр Гостев: Культ Ким Чен Ира уже стал притчей во языцех во всем мире, предметом для шуток. А вот как к его фигуре относятся сами северные корейцы? Были ли такие разговоры? Если не было, если никто и никогда не говорил об этом, то это что - страх или воспитанная в поколениях такая работизированная, но все-таки искренняя любовь?
Валентин Моисеев: Когда Ким Чен Ир утверждался, конечно, на лицах можно было прочитать, что он еще достаточно молод, что у него нет того, что было у предыдущего, что было у его отца. Отец, действительно, основатель, образователь, освободитель и так далее, по крайней мере, теоретически с пропагандистской точки зрения. А Ким Чен Ир, в общем-то, заслуг-то не имеет. Но, конечно, культ личности у него колоссальный. Он не ставится под сомнение, но он навязан, конечно. Он не может быть искренним. Я присутствовал в стране непосредственно в период становления Ким Чен Ира как руководителя. Это можно было почувствовать в словах собеседников.
Александр Гостев: В первую очередь заинтересована, конечно, в получении информации о состоянии здоровья Ким Чен Ира Южная Корея. На каком сейчас этапе находятся переговоры о налаживании отношений между Северной и Южной Кореями, и переговоры о северокорейской ядерной программе?
Валентин Моисеев: Внутрикорейский диалог, в общем, на вялом сейчас уровне. Идут разговоры о помощи, о содействии, продовольственной помощи. В общем, никаких заметных подвижек типа того, что произошло в прошлом году, когда состоялась встреча на высшем уровне, на мой взгляд, не происходит. С ядерной программой тоже никаких ярких событий не произошло. Тот реактор, который они начали вроде бы демонтировать, теперь собираются вновь его восстанавливать под предлогом не очень серьезным о том, что Соединенные Штаты не исключили их из списка стран, потворствующих терроризму. Я не думаю, что отношения с Соединенными Штатами будут до такой степени развиваться. В любом случае, будут они включены в этот список или не будут, это не принципиально.
Александр Гостев: В прошлом году было очень много сообщений о том, что в Северной Корее уже начался реальный страшный голод, массовый голод населения. Сейчас этих сообщений стало немного меньше. Что известно сегодня об этой, наверное, основной проблеме всей Северной Кореи, внутренней проблеме?
Валентин Моисеев: Я занимаюсь Северной Кореей с 1964 года прошлого столетия. Я не помню года, когда бы в стране не было голода. В той или иной мере он существует все время. В последнее время, да, население растет, агрокультура падает. Но о каких-то ухудшениях или улучшениях в этой области, видимо, говорить не приходится.