Программу ведет Марк Крутов. Принимает участие член совета Общественной палаты России, историк и телеведущий Николай Сванидзе.
Марк Крутов: Сегодня в Кремле президент России Дмитрий Медведев и премьер-министр Владимир Путин проведут большую встречу с представителями общественности (которую перед лицом власти будут представлять утвержденные ею же члены Общественной палаты) и представителями творческой интеллигенции.
Подобных встреч в новейшей российской истории было уже несколько. Так, например, Владимир Путин в бытность президентом встречался с российскими писателями у себя на даче. На этой встрече даже присутствовал известный своими оппозиционными взглядами писатель Захар Прилепин, член тогда еще не запрещенной Национал-большевистской партии.
Детали сегодняшнего мероприятия в Кремле держатся в секрете, как и состав его участников. Лишь из нескольких источников стало известно, хотя об этом можно было догадаться и так, что встреча будет посвящена реакции российского общества на недавние события на Кавказе.
Вот что рассказал в интервью Радио Свобода один из тех, кто сегодня наверняка сможет задать свои вопросы напрямую Дмитрию Медведеву и Владимиру Путину, член совета Общественной палаты России, историк и телеведущий Николай Сванидзе.
Одна из тем сегодняшней встречи, как нам удалось узнать, звучит так: новый статус-кво России в мире. Очевидно, имеется в виду - после недавних событий на Кавказе. Есть ли у вас в этой связи какие-то вопросы к власти вообще и к президенту в частности?
Николай Сванидзе: Ну, разумеется, есть. Самый важный вопрос для меня, который я бы ему хотел задать, потому что вряд ли у меня будет возможность задать, там, 15 вопросов, но один из важных вопросов - это роль России в мире, кто наши друзья и кто наши враги. Потому что после того, что произошло на Кавказе и на фоне ужесточения ситуации с Америкой прежде всего, ужесточения отношений, и с Западом в целом, и неизбежных поисков союзников в лице тех режимов, которые с либеральными ценностями никак себя не ассоциируют, встает вопрос о том, с кем Россия и какое место она занимает в мире, поскольку больше всего меня интересует на самом деле не система международных отношений, а к чему это приведет внутри самой нашей страны. Вот если бы у меня была возможность задать один какой-то вопрос, я надеюсь, что такая возможность будет, я бы задал именно этот вопрос: к чему все произошедшее приведет, к каким сдвигам внутри России, не приведет ли это к завинчиванию гаек, к отказу от того, с чем у нас ассоциируется Запад, как цивилизационный проект, то есть к отказу от либеральных ценностей? Тем более что сейчас идет очень острый экономический, финансовый кризис, который затронул Россию, и тем более что после короткой успешной войны против Грузии общественное мнение настроено, как всегда в таких случаях бывает, на поддержку любых шагов власти, поэтому сейчас ситуация, к сожалению, очень благоприятствует таким поворотам вовсе не в либеральную сторону. Меня интересует, насколько реален сейчас такой поворот.
Марк Крутов: События в Грузии и Южной Осетии фактически раскололи российскую интеллигенцию на два лагеря. Почему так произошло?
Николай Сванидзе: Я какого-то особого раскола интеллигенции не замечал. Во-первых, вообще сейчас российская интеллигенция - понятие очень растяжимое. Я бы считал, что вообще это слово нужно понемножку, к сожалению, изымать из оборота, оно уже устарело. Действительно, часть людей, которые следят за ситуацией, в основном это просто оппоненты существующей власти, существующего режима, встали в жесткую оппозицию действиям России на Кавказе. Таких людей, кстати, не так много. Что касается меня, то я считаю, что генерально действия России были не то что хороши, они были неизбежны, Россия не могла действовать по-другому, то есть она не могла не помочь Южной Осетии, независимо от оценки действий югоосетинского режима, режима Кокойты, к которому у меня масса вопросов. Но речь идет сейчас не о Кокойты, речь идет сейчас о России. Так вот, Россия не могла не поддержать Южную Осетию, и после этого, сказав "а", она не могла не сказать "б" и не признать Южную Осетию и Абхазию.
Другой вопрос, как технически все это можно было сделать. Был вариант: не переходить грузинскую границу и остановиться на границе между Южной Осетией и Грузией. Был вариант: до признания совершить несколько общепринятых дипломатических телодвижений, которые произвели бы очень хорошее впечатление на международное сообщество, а именно, скажем, Лаврову выступить в ООН, пригласить западных наблюдателей в Южную Осетию, показать им ситуацию и только потом выходить на признание. Но ситуация была азартная и этого сделано не было. Тем не менее, повторяю еще раз, что генерально сам факт вмешательства и сам факт признания, и то и другое было неизбежно.
Марк Крутов: По вашему опыту предыдущих подобных встреч можно ли сказать, что на них власть прислушивается к тем оппозиционным мнениям, которые, пусть редко, но звучат из уст представителей общественности?
Николай Сванидзе: Власть прислушивается к массовому мнению, к мнению вот того, что раньше называлось интеллигенция, не слишком прислушивается. Но, конечно, в данном случае речь идет о людях, которые известны, о публичных деятелях, и совсем идти против их позиции власть бы не стала. Но я не уверен, что в данном случае будут хоть какие-то намеки на оппозиционные высказывания в таком более-менее массовом порядке. Поэтому здесь говорить о том, что будет высказано власти некое принципиальное несогласие с ее деятельностью и власть окажется перед выбором, вот, принимать это или идти дальше, такого не будет.