Программу ведет Сергей Тарасов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Нью-Йорке Юрий Жигалкин.
Сергей Тарасов: Кондолиза Райс и Сергей Лавров встретились на Генассамблее ООН. Что может привести к улучшению отношений между двумя странами - рассуждает наш корреспондент Юрий Жигалкин.
Юрий Жигалкин: Даже улыбки на лицах руководителей американского и российского дипломатических ведомств перед первой встречей после российско-грузинского конфликта выглядели, по мнению многих репортеров, искусственно. "Давайте обменяемся рукопожатием, - может, после этого репортеры покинут нас", - пошутила госсекретарь, отказавшаяся отвечать на вопросы. "Вы думаете, этого им будет достаточно?" - подхватил шутку министр иностранных дел России. Встреча прошла за закрытыми дверями и завершилась столь же немногословно, как и началась. Формальными темами обсуждения были иранская и северокорейская проблемы.
Смогут ли две страны найти общий язык по этим проблемам? Вопрос - Майклу Раду, сотруднику Филадельфийского института внешнеполитических исследований.
Майкл Раду: Я думаю, в иранском случае Россия ведет откровенную игру, с одной стороны, пытаясь заработать деньги на сотрудничестве с Ираном, с другой - пытаясь убедить всех в том, что без нее решение иранской проблемы невозможно. При этом Москва, я думаю, осознает потенциальную опасность ядерного Ирана, прежде всего для России существует такая опасность, и в конце концов, я думаю, она подпишется под новыми антииранскими санкциями и без каких-либо заметных уступок со стороны Соединенных Штатов. Да и сейчас, как мне кажется, российская кооперация по этому вопросу уже не слишком актуальна. Время для дипломатических акций, по-видимому, уже упущено. Мы видим, что многолетние попытки договориться, наказать Иран ни к чему не привели, и сейчас у нас, скорее всего, остается ограниченный выбор: либо силовая акция, либо мы должны смириться с идеей ядерного Ирана и возможными последствиями этого.
Юрий Жигалкин: После решительного осуждения Соединенными Штатами российского вторжения в Грузию Москва откровенно предупреждает Вашингтон, что ему лучше снизить градус критики, если он хочет поддерживать нормальные отношения. Насколько, как вы считаете, практичны такие требования?
Майкл Раду: Соединенные Штаты пытаются действовать, исходя из стратегических реалий. Существуют области, где интересы двух стран сталкиваются, и Вашингтон не намерен отступать от своих интересов. Есть немало областей, где у двух стран общие интересы, как, например, в борьбе с исламским терроризмом, - и в этой сфере американо-российское сотрудничество неизбежно, поскольку это и в российских интересах. Требовать от Соединенных Штатов другого подхода просто нелепо. Другой вопрос, какой взгляд на отношения с Россией будет доминировать в Вашингтоне - скепсис или стремление к расширению кооперации. Это будет зависеть от того, кто окажется в Белом доме. Я твердо уверен, что в случае победы Джона Маккейна возобладает жесткий реализм. Он хорошо осознает, что собой представляет Россия, и не испытывает иллюзий по поводу намерений ее руководства, - это, как ни парадоксально может привести к улучшению отношений, если обе стороны будут реально оценивать друг друга. В случае прихода в Белый дом Барака Обамы, он, скорее всего, захочет пойти на уступки во имя дружбы, улучшения отношений, - и это лишь заронит новые иллюзии в Москве и разбередит ее аппетит.
Юрий Жигалкин: Интересно, что во время выступления в нью-йоркском совете по международным отношениям сразу после встречи с Кондолизой Райс Сергей Лавров, беспрестанно атаковавший в последние недели тех, кто выворачивает, по его мнению, смысл российской акции в Грузии, резко изменил тон своих заявлений. Говоря о том, что Москва готова сотрудничать с Вашингтоном и по иранской и по северокорейской проблеме он сказал: "Мы не считаем, что чрезвычайно важные вопросы, требующие разрешения, должны стать заложником эмоций".
