Программу ведет Марк Крутов. Принимает участие директор Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов .
Марк Крутов: Сейчас с нами на прямой связи директор Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов, который только что вернулся из длительной командировки в Грузию. Сегодня мы будем говорить об увиденном им.
Первый мой вопрос по го рячим следам. Олег, как мы видим, из приграничных с Абхазией и Южной Осетией районов продолжают поступать сообщения о перестрелках, взрывах и гибели людей. Насколько неспокойно сейчас в этих местах? Можно ли сказать, что сюда вернулась мирная жизнь, или пока об этом говорить рано?
Олег Панфилов: Прежде всего, я бы хотел прокомментировать последние слова Георгия Кобаладзе по поводу того, что российские военные обещают сравнять с землей все фортификационные сооружения, которые они возводили, когда открывали свои КПП. Я проехал несколько дней назад по дороге из Тбилиси в Западную Грузию и увидел те места, где находились российские войска. Они вышли на трассу, соединяющую Восточную Грузию, установили там блокпосты. И там на протяжении нескольких километров сожжена лесополоса. Сожжены не только трава, кустарники, но и деревья, а также недалеко от Гори находится военная база, одна из самых лучших Министерства обороны Грузии. Когда она еще работала, и там находились войска, она выглядела просто идеально. Сейчас это такая картина, которая очень напоминает частично Грозный после войны. Там взорвана часть зданий, там сожжены два четырехэтажных здания на территории военной базы. В эти дни военная техника, я имею в виду, прежде всего, бульдозеры, эскалаторы, то есть военно-строительная техника, зачищает эту территорию от следов присутствия российских военных.
Что касается Абхазии и Южной Осетии, то власти Грузии предполагали, я имею в виду, прежде всего, силовые структуры, что возможно начнутся какие-то события, которые будут спровоцированы заявлением российских военных по поводу того, что сегодня спокойно и им следовало бы остаться на территории Грузии еще какое-то время. Тем не менее, политическая составляющая последних дней свидетельствует о том, что и грузинские власти надеются, что до 10 октября российская сторона выполнит соглашение Саркози, и грузинская сторона тоже якобы делает заявления, даже подтверждает это тем, что снимает некоторые блокпосты, показывая, что тоже хочет выполнять это соглашение.
Марк Крутов: И все-таки с какими факторами местные жители связывают свое спокойствие, прежде всего? Чего они ждут в первую очередь - ухода российских войск, прихода наблюдателей ЕС или, может быть, каких-то изменений в структуре власти собственной страны?
Олег Панфилов: Нет, по поводу структуры власти собственной страны ситуация такая, что, хотя и более радикальная оппозиция проснулась, что называется, и начинает делать заявления буквально через три недели после окончания такой активной военной фазы этих событий. Тем не менее, на мой взгляд, когда я разговаривал с людьми на улицах, то вряд ли она будет поддержана точно так же, как и в прошлом году. Тут на арену выходит новая оппозиционная сила, которую возглавляет Нино Бурджанадзе, бывший спикер парламента Грузии. К ней присоединились несколько известных людей, в том числе, кстати, и последний посол Грузии в России. По всей видимости, будет создаваться более спокойная или, я бы сказал, более объективная, более вдумчивая оппозиция, чем до этого из себя представляли различные оппозиционные силы.
Люди, конечно, ждут спокойствия. Потому что многочисленные случаи мародерства со стороны российских войск и южноосетинских формирований, которые пришли вместе с российскими войсками, это разрушенные дома, это сожженные селения. Например, в селении Каралети, которое находится в Горийском районе, сожжено около 40 жилых домов. Наконец, это огромное количество беженцев - почти 200 тысяч человек, которые переместились не только с территории Южной Осетии, из тех грузинских сел, в которых они жили, но и из так называемых буферных зон. Именно там, где находились и пока еще находятся российские войска.
Марк Крутов: Следы военных действий, Олег, какие вас поразили больше всего? Как бы вы оценили масштаб произошедшего военного конфликта, если бы у вас не было никакой предварительной информации о произошедшем, просто попав туда?
Олег Панфилов: На самом деле, таких явных следов на территории Грузии или уже не осталось, или их было мало, но я уточню, что активных военных действий на территории Грузии, то есть столкновения с противником не было. Было большое количество случаев бомбардировки, когда российские военные выпускали ракеты, прежде всего, "Искандер" или "Точка У". Грузинские военные говорят, что большинство из этих ударов не достигали цели. Например, когда была произведена бомбардировка в Аджарии (это юг Грузии), то удары были нанесены по пустому ночному пляжу. Одна бомба была сброшена в открытое море, а третья - в горное ущелье, где не было ни селений, ни каких либо других, а тем более военных объектов. Следы войны еще видны в Гори. Там сейчас заканчивается ремонт тех зданий, которые подверглись первой бомбардировке еще 9 августа. По всей видимости, как памятный знак на площади Сталина будут оставлены две воронки от кассетных бомб. По крайней мере, в беседе со мной министр внутренних дел Грузии Вано Мирабишвили согласился с тем, что надо сделать из этого места памятный знак, то есть установить некую стелу или стеклянный полушар еще и потому, что на этом месте погиб голландский журналист, а вместе с ним еще семь человек. Видны сожженные лесополосы, как я уже сказал, и в Гори, в Хашуре. Уточняются сейчас масштабы уничтожения пожарами лесов Боржомского заповедника. Около тысячи гектаров сожжены - это практически 80 процентов территории Боржомского заповедника. Видны следы еще в Поти, где были взорваны катера или большая часть Военно-морского флота Грузии. В Батуми я увидел у морского порта, морского вокзала три оставшихся катера - два десантных и один береговой охраны. Это все, что осталось от Военно-морских сил Грузии после того, как большая часть была захвачена российскими военными в Поти и была взорвана.
Естественно, моральное состояние населения не только обычных людей, которые переживают это как личную трагедию всю эту войну, а как трагедию разрыва с русским народом... Я тут буду уточнять, потому что все-таки отношение к российским властям крайне негативное практически у всех, в том числе и у очень известных людей. Я встречался с Вахтангом Кикабидзе, который, на мой взгляд, морально подорван. Он очень себя плохо ощущает в этой ситуации, когда против него в российской прессе была развернута очень жесткая кампания после того, как Вахтанг Кикабдзе отказался от Ордена Дружбы и после того, как он дал интервью грузинской прессе.
Марк Крутов: Спасибо, Олег!
