Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие обозреватель Радио Свобода Андрей Шарый.
Андрей Шароградский: Руководство Русской православной церкви отказывается принять в свой состав югоосетинскую и сухумо-абхазскую православные епархии, священники которых неоднократно обращались в РПЦ с соответствующей просьбой. "Политические решения (я цитирую сообщение Московское патриархата) не определяют вопросы о церковных юрисдикциях и сферах пасторской ответственности". Таким образом, хотя в Южной Осетии и Абхазии явочным порядком Русская православная церковь давно присутствует, Московский патриархат формально поддержал неделимость Грузинской православной церкви.
Ответственный редактор газеты "НГ-Религия" (приложение к "Независимой газете") Марк Смирнов считает, что церковный вопрос на спорных территориях, по крайней мере, формально, не будет урегулирован в ближайшие годы. В беседе с моим коллегой Андреем Шарым Смирнов опроверг информацию о том, что грузинский вопрос выносился на заседание священного синода.
Марк Смирнов: К повестке дня вообще вопрос о присоединении епархий, абхазской или южноосетинской, в принципе, вообще не был. Тем более, надо сказать, что таких епархий как таковых формально не существует. Это разрозненные приходы, которые не подчиняются грузинскому патриарху в связи с политической обстановкой. И вот эта ситуация, собственно, только показывает, что Русская православная церковь хочет остаться вне политического контекста, сохранить канонические отношения с Грузинской церковью.
Андрей Шарый: Что для Русской православной церкви важнее, это просто хорошие, теплые отношения с Грузинской православной церковью или это принцип, вопрос раскольничества, церковного раскола? Поскольку есть же всякие маленькие группки в Эстонии, где-то еще, которые пытаются выйти из-под опеки Русской православной церкви.
Марк Смирнов: Безусловно, вы правы. Потому что, если сейчас признать эти епархии, причем которые входят в каноническую территорию другой, соседней церкви, это послужит поводом для того, чтобы и другие раскольнические группы в Молдавии, на Украине, в Эстонии, где-то поднимали вопрос о том, что прецедент такой создан. Поэтому здесь Московский патриархат, в общем, остается как бы над схваткой, невзирая на политические распри между государствами, и старается сохранить свой статус-кво.
Андрей Шарый: Есть какие-то особые отношения между клиром Грузинской православной церкви и представителями Русской православной церкви?
Марк Смирнов: До сих пор эти отношения были очень сбалансированными, выдержанными, хотя часто грузинская сторона упрекала Московский патриархат, что ее духовенство действует на сопредельных самопровозглашенных территориях. Это ведь действительно имеет место. Потому что, скажем, в Абхазии нет вообще епископа, там на уровне приходов руководит церковной жизнью священник. То же самое практически в Южной Осетии. Там есть, правда, епископ, который сначала был в Зарубежной церкви, потом вышел из нее и присоединился к греческим старостильникам, которых вообще никто не признает. Там очень неурегулированная вообще церковная ситуация.
Андрей Шарый: А как там все это выглядит на практике? Вот есть церковь, есть приход какой-то. Там еще с начала 90-х годов или при советской власти был какой-то священник. Потом все это как-то осталось и ситуация заморозилась, они фактически никому не подчиняются и никаких денег они ниоткуда не получают, ни из Грузии, ни из России.
Марк Смирнов: Если то духовенство, я подчеркиваю здесь, скажем, либо осетинское, либо абхазское, потому что грузинского духовенства там уже нет по понятным политическим причинам, давно уже, вот оно осталось на этих приходах. Оно не признает грузинского патриарха или тех епископов, которые в соответствии с территорией Грузинской церкви на этих местах должны быть. Этих епископов нет, они находятся в Грузии, хотя они сохраняют за собой названия, они называются, допустим, епископ Абхазский и так далее, митрополит. Они реально не управляют. Получилась такая ситуация, что это духовенство стало самоуправляемым, но оно находится в очень тесных отношениях с Московским патриархатом, который как бы, можно сказать, явочным порядком посылает туда священников, которые помогают в окормлении паствы, в налаживании церковной жизни. Например, не так давно даже были отпечатаны евангелия богослужебные, которые были переданы в Абхазию. Это вызвало протест со стороны Грузинской церкви. Но как бы вот эти отношения, хотя и подвергаемые испытаниям, но, тем не менее, они остаются, они сохраняются, и усугублять сейчас этим признанием независимости церковных территорий Абхазии и Южной Осетии было бы со стороны Московского патриархата, по крайней мере, очень неосторожным шагом. Это вызвало бы еще больший раскол в православном мире.
Андрей Шарый: Получается, что эти территории остаются вообще вне какого-то канонического руководства. Вы упомянули о непростой ситуации в Южной Осетии, там действительно есть этот епископ Аланский Георгий Пахаев, который вмешивается в политику и делает политические заявления, с этим ничего поделать нельзя.
Марк Смирнов: Константинопольский патриархат предлагает здесь свои посреднические услуги, но поскольку сейчас у Москвы с Константинополем довольно сложные отношения из-за Украины, где патриарх Варфоломей, будучи там, попытался объединить раскольничью церковь и та, которая находится в подчинении Московского патриархата, это практически сейчас вряд ли будет возможно. Но в принципе, обычно здесь используется как бы некий третейский судья, как правило, это вселенский патриарх православный, а именно Константинопольский, который берет на себя посреднические такие услуги и при этом может организовать своими силами, силами своего духовенства какое-то урегулирование церковной жизни, введение ее в нормальное каноническое русло. Но, судя по тому, что сейчас эти территории получили признание России, ясно, что и церковный вопрос в ближайшем, обозримом будущем нескольких десятилетий вряд ли будет там решен.