Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие ведущий программы Радио Свобода "С христианской точки зрения", священник Яков Кротов.
Андрей Шарый: Об общественной ситуации в России и милосердии власти я беседую с ведущим программы Радио Свобода "С христианской точки зрения", священником Яковом Кротовым.
Яков, я вчера обратил внимание на то, что режиссер Эльдар Рязанов при получении государственной награды от президента России Дмитрия Медведева вдруг заговорил о том, что в обществе российском ощущается дефицит милосердия. И сегодняшнее решение суда, а также отсутствие пока реакции властей на петицию о помиловании Светланы Бахминой, кажется, подтверждает эту тенденцию.
Яков Кротов: Так происходит, потому что ушло старое милосердие, а новое еще не началось. Полезно помнить, что милосердие вообще - это не стартовая точка человечества. В Средние века никто никого не миловал, никто никого досрочно не освобождал, и все то, что сегодня нам кажется так органично - выпустить беременную женщину и так далее, это все результат многовековых, простите, завоеваний, исходящих из христианства или из светского гуманизма, но это колоссальный труд по преодолению немилосердия, которое очень глубоко сидит в падшей человеческой душе. Власть именно и делится по признаку человечная и бесчеловечная. Эта власть, во всяком случае, по тому тексту, который обосновывает отказ Ходорковскому, в чистом виде тоталитарная. Там ведь мотивация какая? Что мало просто не нарушать режим, надо активно доказывать, что ты покаялся, хотя закон действующий этого не требует. Ты не просто скажи, что ты любишь нас, власть, а ты это скажи от чистого сердца. Наша современная власть, порожденная нашим современным российским обществом, - это власть, которая на все глядит через прицел, во всех видит врагов, считает, что жизнь - это вечная война и что на войне никакого милосердия, никаких законов быть не может. Вот будет мир - тогда будут законы милосердия. Я думаю, что здесь прежде всего надо воззвать к людям не с требованием милосердия, а с требованием, чтобы они поняли, что нет никакой войны и не надо вести себя так, как будто бы ты на фронте, надо соблюдать законы, договора, надо спокойно смотреть на окружающих, тогда и власть должна понять свои пределы. Не надо показательных расстрелов, судов, показательных, таких карательных операций, а это показательная операция. Отойди от нас, власть, на свое место и знай свои пределы.
Андрей Шарый: Но ведь кажется, что страх, всеобщая постоянная мобилизация то по одному, то по другому поводу, то по грузинскому, то по поводу "Юкоса", то еще по какому-то, там, по американскому - это один из, может быть, самых действующих пропагандистских инструментов нынешней власти. Неужели есть основания полагать, что она от него откажется?
Яков Кротов: Нынешняя власть не порождает страх, она порождена страхом. Тот страх, который она сейчас наводит на жителей, это эхо. А началось, извините, все-таки, мне кажется, намного раньше. Ну, вот когда в 1991-м Ельцин отказался вскрывать Лубянку, он тоже это мотивировал страхом, страх перед коммунистами. Потом был страх перед хасбулатовцами. Потом был страх перед чеченцами. Вы понимаете, пуля дырочку найдет. Если человек в состоянии невменяемой истерии и паранойи, он будет бояться даже мальчика-с-пальчик. Нынешняя российская власть довольно органично, не путем переворота, выросла из того, что было, там, 15-18 лет назад. Отсюда, мне кажется, и ответ: надо внутренне этот страх в себе погасить, начать продуцировать в мир уверенность и милосердие на бытовом уровне - к соседям, к коллегам, к случайным прохожим, активно продуцировать.
Андрей Шарый: Вы думаете, это возможно, с позиции морали подходить к этому вопросу в нынешнем российском обществе, в том состоянии, в котором сейчас оно находится?
Яков Кротов: Это моральный вопрос, к нему надо подходить с позиции морали. Если бы вы меня спрашивали про кулинарию, я бы говорил про кулинарный подход. А здесь, конечно, если речь идет о милосердии, то единственный практичный, прагматичный, технический ответ - это: будьте милосердны. Потому что иначе… нельзя, скажем, стуча об стул, требовать тишины. И кстати, вот сейчас компания за Бахмину... я очень сокрушен, потому что в интернете собирают подписи, а намного важнее, мне кажется, сесть и самому лично написать письмо президенту. Потому что собрать подписи - это, конечно, тоже неплохо, я там поставил подпись, но когда ты сам пишешь от руки своими словами, ты немножечко становишься лучше и милосерднее.
Андрей Шарый: Я тоже подписал это письмо. Я вам хочу сказать, что там довольно много писем, к президенту обращенных. Вопрос не в том, будет их читать Медведев или нет, а вопрос в том, что люди это уже написали, с какой трибуны, это, может, не так уж и важно.
Яков Кротов: Так я об этом и говорю, что - пишите. Я писал письмо с просьбой к президенту уйти в отставку за то, что он начал вторжение в Грузию. Я получил ответ из президентской администрации. Я писал на бумаге, получил ответ на бумаге, что ваше обращение рассмотрено и принято к сведению. Вот когда 60 миллионов человек обратятся с просьбой быть милосердным, сделаем мы это милосердным голосом, вот тогда их... наверное, переполнятся. А сейчас мы ходим по московским улицам и практически, я думаю, каждый второй, ходящий рядом с нами, это военный, это силовик, это гэбист, и мы свыклись с этим. Надо от этого отвыкать. Надо отвыкать от того, что жизнь строится на силе, она должна строиться на милосердии.
