Программу ведет Михаил Саленков. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Санкт-Петербурге Татьяна Вольтская.
Михаил Саленков: Сегодня в Петербурге четыре стационарных хосписа и четыре хосписа на территории больниц. Но город все равно нуждается в улучшении сети хосписов, особенно остро стоит вопрос нового детского хосписа. Для его решения необходимо совершенствовать законодательную базу и учитывать мировой опыт в области решения проблем с обезболиванием.
Татьяна Вольтская: По данным Всемирной организации здравоохранения, диагноз "рак" поставлен сегодня каждому 270 жителю планеты. В России на помощь онкологическим больным тратят 4 евро в год на душу населения, это в два с половиной раза меньше минимальной суммы, рекомендованной Всемирной организацией здравоохранения. Каждый год в стране заболевает раком 18 тысяч человек - это 50 человек в день, 40 из них умирает, - говорит главный онколог Петербурга Алексей Барчук, который подчеркивает в то же время, что Петербург был пионером в России по организации хосписов.
Алексей Барчук: Я понимаю, что это не только зависело от нас, онкологов, руководителей, очень много сыграл... сегодня я не могу не вспомнить фамилию Виктора Зорзы, это журналист, он не врач, он был одним из организаторов хосписа в Англии, он обратился вначале в Москву. К сожалению, москвичи как-то не смогли оценить. И тогда, 17 лет назад, в трудные времена с его помощью и помощью медицинской общественности был открыт хоспис. Сегодня у нас имеется уже стройная хосписная система. Состояние хосписной службы в нашем городе можно считать в целом удовлетворительной. Такой системы пока еще нет ни в одном городе нашей страны.
Татьяна Вольтская: На заре хосписного движения идею поддержал первый мэр города Анатолий Собчак. Проблема детских хосписов еще не решена, - считает заведующая детским онкогематологическим отделением городской больницы №31 Маргарита Белогурова.
Маргарита Белогурова: Несмотря на то, что сегодняшний уровень излечения детского рака достиг 70-75 процентов, оставшиеся проценты - это те дети, которых мы излечить не можем. Когда мы вынуждены сказать родителям, что мы ничего уже не можем сделать, встает вопрос: что делать с этим ребенком дальше? На сегодняшний день в городе нет стройной системы. Вот если через год-два с вступлением в действие хосписа, который планируется, детский, эта система начнет работать, это на самом деле будет много легче всем - и врачам, и родителям, и детям. Это совершенно отдельная отрасль медицины, паллиативное лечение - это и уход, и забота, медицинская помощь, она отличается от направленности радикального лечения. Наши отделения онкологические не имеют ни достаточного штата вообще, даже для оказания той высокотехнологичной помощи, которую мы проводим, а тем более для такой паллиативной помощи. У нас нет в штатах психологов, у нас нет социальных работников. А психологи нужны отнюдь не только родителям и детям, но в неменьшей степени и медперсоналу, который ежедневно находится со смертельно больными людьми. Нужна служба, нужен стационар, нужна выездная помощь, потому что очень многие родители могли бы остаться дома, ребенок мог бы находиться дома, но под контролем, под защитой этой хосписной службы. Я очень надеюсь, комитет по здравоохранению обещает, что это будет в ближайшем будущем. Тогда, я думаю, многие проблемы будут решены. А пока это все достаточно больно.
Татьяна Вольтская: Острее всего стоит проблема обезболивания, - говорит координатор программ благотворительного фонда "АдВита" Елена Грачева, работающая в хосписе волонтером.
Елена Грачева: Довольно большой период времени дети, невозможно которых вылечить, но которые могут находиться дома, не нуждаясь в других медицинских манипуляциях, кроме обезболивания… вот в этот период организация получения наркотических препаратов крайне затруднена. По закону кажется, что все просто: лечащий врач ребенка, в данном случае это участковый терапевт, по направлению из больницы выписывает рецепт, действительно он должен созвать КЭК (консультационную комиссию) и на основании этой комиссии получить бланк рецепта, выписать этот рецепт, и дальше ребенок получает эту помощь. Но, к сожалению, действия этого закона во многом блокируются другим законом. Это закон №3-Ф3 о наркотических и психотропных веществах, в котором написано, что любой оборот наркотиков, любая деятельность, связанная с выписыванием рецепта должна быть лицензирована. И вот получение лицензии для детской поликлиники оказывается очень часто совершенно невозможным. Если поликлиника не имеет лицензии, получить этот рецепт и выписать наркотический препарат она практически не может. Мне не удалось найти ни одного документа, на основании которого родитель ребенка мог бы потребовать, чтобы этот рецепт ему был выписан. Родителям остается, видимо, только добиваться госпитализации в стационар. Два закона блокируют друг друга. Та часть жизни, отпущенная ребенку, которую он может провести в кругу семьи, когда он просто при наличии нормального наркотического обезболивания может находиться дома, вот эта часть в Санкт-Петербурге у него практически отнята.
Татьяна Вольтская: В Москве решен хотя бы один вопрос: "скорая помощь" может до трех раз колоть ребенку наркотический анальгетик. В Петербурге пока нет и этой возможности, поэтому скорейшая организация стационарного хосписа особенно важна.