Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Ефим Фиштейн.
Кирилл Кобрин : Сегодня исполнилось 90 лет провозглашения независимости Чехословакии. Новое государство появилось в самом конце Первой мировой войны, и стало результатом распада одной из империй, потерпевших в ней поражение - Австро-Венгерской. Независимость Чехословакии была признана позже - на Версальской мирной конференции. Первым ее президентом стал известный историк и публицист, профессор Томаш Гарик Масарик. Так называемая Первая чехословацкая республика просуществовала до 1939 года, когда страна была оккупирована гитлеровской Германией. После войны в Чехословакии установился коммунистический режим, павший в результате "бархатной революции" 1989 года. За крахом коммунизма последовал и распад на Чехию и Словакию. Насколько население и политики сегодняшней Чешской республики чувствуют себя продолжателями дела президента Масарика и Первой республики? Я спросил об этом обозревателя Радио Свобода, специалиста по чешской политике Ефима Фиштейна.
Ефим Фиштейн : Чешская общественность ощущает себя на 100 процентов преемницей Чехословакии, потому что Чехословакия стала воплощением чаяний чехов, а, может быть, и словаков, в данном случае, мы можем объединить эти два народа, на протяжении многих столетий. Оба народа чувствовали свою родственную связь, как и другие, кстати, славянские народы, жившие на территории Австро-Венгрии. И не случайно чешский лидер Томаш Масарик и словацкий генерал Ростислав Штефаник объединили свои силы в борьбе за независимость единого Чехословацкого государства.
Вначале они даже пытались создать нечто вроде национальной общности. Если вы помните, в Советском Союзе было такое понятие советская национальная общность, нечто новое. Но чехословацкой общности создать не удалось. Не только языки двух народов, но и пути их политические со временем разошлись. Тем не менее, разница в восприятии Чехословакии, созданной 90 лет назад между чехами и словаками, достаточно серьезна. В то время как чехи, повторяю, считают свою республику полным продолжением, абсолютным продолжением Чехословакии со всеми ее политическими традициями, демократическими навыками, ориентацией и так далее, словаки относятся несколько более сдержанно к этой формации.
Кирилл Кобрин : Чехословацкое государство - как одно из национальных государств, которые возникли на обломках империи, распавшихся, потерпевших поражение в Первой мировой войне (таких государств было много - это и Латвия, и Эстония, и Литва, и Финляндия, и Польша, и множество других), было государством по типу своему национальным. Хотя там было два народа, но тем не менее, сама концепция была национального государства. Насколько сегодня Чешская республика является государством национальным, продолжающим именно эти традиции?
Ефим Фиштейн : Чехословакия, действительно, ощущала себя государством национальным, поскольку, повторяю, в то время, во время, когда словацкий народ еще не окончательно осознал себя как нация, действительно, существовала иллюзия национального бытия, если хотите, чехословацкого или (многие еще в то время говорили) чехословянского народа, которого впоследствии, как оказалось, так и не получилось. Тем не менее, нужно отметить, что в тогдашнюю Чехословакию не входили только эти два народа. Они были, может быть, государствообразующими, но это было по-настоящему многонациональное государство. Огромное 3-миллионное немецкое меньшинство, огромное многосоттысячное русинское меньшинство, которое находилось тогда на территории, именовавшимся Подкарпатская Русь. Входили туда, кстати, и поляки в значительном количестве (тоже несколько сот тысяч человек), и венгры, которые населяли тогда Южную Словакию, а до создания государства это называлось Верхней Венгрией. Это было по-настоящему многонациональное государство, которое, разумеется, некоторые сильные соседи воспринимали как государство лоскутное. Однако же оно исторически доказало свое право на существование, поскольку не только в межвоенный период существовало, но и после войны. Впоследствии все-таки пути двух народов разошлись. А поскольку немецкого элемента уже на территории Чехии и Словакии не было, то фактически Чешское государство можно считать однородным по своему национальному составу.
Кирилл Кобрин : Какие из сегодняшних политических сил в современной Чешской республике считают себя прямыми наследниками Масарика, идеи независимости Чехословакии и Первой республики?
Ефим Фиштейн : Вообще-то говоря, наследниками Масарика и, если хотите, его политических философских воззрений считают себя практически все. Масарик является кумиром современного чешского демократического общества, поскольку масариковская республика, Первая чешская республика, Чехословацкая республика, тогда действительно являла собой образец национальной терпимости, демократии в океане националистических популистских и полутоталитарных или вполне тоталитарных режимов. Так что, чехи с большой любовью относятся к исторической фигуре своего первого национального президента. Но если говорить уже совсем точно, то Масарик по своим взглядам был ближе к социал-демократии. Социал-демократия его ставит на свои знамена. Другие консервативные партии также имеют своих предшественников в масариковской республике, но, как правило, они или ведут свою родословную, как скажем Католическо-христианско-демократическая партия, или же они созданы уже на новой основе, на основе современных европейских политических тенденций ближе, скажем, к британскому консервативному политическому движению, как правящая ныне Гражданская демократическая партия. Тем не менее, можно найти аналогии в довоенной Чехословакии. Тогда была Национал-демократическая партия, которая каким-то образом может считаться близкой этой партии. Собственно, в парламенте представлены Гражданская демократическая (это консервативная британского типа) партия, Социал-демократическая классическая, Коммунистическая как последыш Коммунистической Чехословакии, Партия зеленых.
Кирилл Кобрин : Таким образом, праздновать сегодня праздник будет вся политическая элита, для любой части спектра которой сегодняшний день является действительно Днем независимости.
Ефим Фиштейн : Без исключения, повторяю, считают день основания Чехословакии своим праздником. Чехия унаследовала не только гимн, но и флаг старой Чехословакии. Поэтому о преемственности мы можем говорить с полным правом.