Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Сергей Сенинский.
Александр Гостев: Вчера и сегодня правительство России проводит очередные закупки зерна в государственный Интервенционный фонд, пытаясь сдержать падение цен на фоне рекордного за последние 16 лет урожая зерновых в стране. Однако цены внутреннего рынка уже не могут быть изолированы от цен мирового рынка зерна, тем более если Россия - один из крупнейших его участников. Подробнее об этом - Сергей Сенинский в нашей «Экономической панораме».
Сергей Сенинский: На фоне отчетов о рекордном для страны урожае зерновых с 1992 года (более 100 миллионов тонн, что сразу на 20 миллионов больше, чем в прошлом году) появляется все больше сообщений о том, что производителям все труднее становится сбывать выращенное зерно. Речь идет, например, о том, что его просто негде хранить. Наш первый собеседник - исполнительный директор аналитического центра «Совэкон» Андрей Сизов.
Андрей Сизов: Ситуация с хранилищами действительно весьма и весьма сложная. Как показал этот сезон, Россия физически не может переварить, российский рынок, российская инфраструктура, объемы существенно более 100 миллионов тонн зерна. Потому что в этому году, в этом сезоне многие сельхозпроизводители на Северном Кавказе, в Центральном Черноземье были вынуждены продавать зерно фактически по любым ценам прямо в поле, из-под комбайна из-за того, что рядом не было физически свободных элеваторов, которые могли бы принять это зерно на хранение. Действительно, такая проблема есть, и она негативно скажется на ценах. И все-таки назвать эту причину основной нельзя.
Сергей Сенинский: Основная связана, видимо, с резким падением мировых цен на зерно?
Андрей Сизов: Основная причина - это то, что Россия, российский зерновой рынок тесно интегрирован в мировой, а мировой рынок очень активно снижается. Если в марте 2008 года цены на продовольственную пшеницу превышали 460 долларов за тонну, сейчас они опустились на американскую пшеницу до 180 долларов за тонну. Примерно в таких же пропорциях просел и российский зерновой рынок. К сожалению для сельхозпроизводителей, таковы сейчас рыночные реалии: цены на зерно снижаются по всему миру и в России в том числе.
Сергей Сенинский: Пытаясь сдержать это падение, правительство России объявило вчера о повышении закупочных цен на пшеницу, например, 3-го класса, то есть продовольственную, примерно на 8%, начиная с 1 ноября. Но сколь велик на сегодня разрыв между ценами госзакупок и рыночными? Аналитик Института конъюнктуры аграрного рынка Игорь Павенский.
Игорь Павенский: Государство в этот раз в лице Минсельхоза установило цену на пшеницу 3-го класса по той простой причине, что ранее установленная цена не соответствовала рыночной, то есть рыночные цены были выше. Поэтому мизерный объем был закуплен в интервенционный фонд. Гораздо активнее шла покупка пшеницы 4-го класса, по которой установленная цена - 4900 при рыночной около 4 тысяч, и фуражного зерна - там вообще разрыв огромный - интервенционные цены на уровне 4 тысяч притом, что рыночные цены сейчас 2600-2700 на фуражное зерно.
Сергей Сенинский: Но сильно сократить эти разрывы цен вряд ли удастся, если страна является частью рынка мирового.
Игорь Павенский: Достаточно сложно это сделать, потому что мы одни из лидеров по экспорту той же пшеницы, соответственно, наши цены должны подстраиваться под мировые. Весь объем, который потенциально может уйти на экспорт в этом сезоне, - это больше 20 миллионов тонн, в интервенционный фонд закупить нереально. Соответственно, та же пшеница 4-го класса должна коррелировать с ценами мирового рынка, а это означает, что если мировой рынок внизу, то и пшеница должна быть тоже внизу.
Сергей Сенинский: Рекордный урожай зерновых собран в этом году не только в России, но и в других странах - экспортерах зерна. Значит ли это, что и российский экспорт той же пшеницы оказывается теперь в значительно более жесткой конкурентной среде, чем еще полгода назад? Андрей Сизов, центр «Совэкон».
Андрей Сизов: Если в начале сезона, в июле-августе у российского зерна было заметное конкурентное преимущество по цене, скажем, перед европейским зерном, перед американским зерном, сейчас это преимущество растеряно. Весьма показательно в этой связи, что на прошлой неделе проходил очередной тендер на поставку пшеницы в Египет - это крупнейший импортер пшеницы в мире и крупнейший импортер российской пшеницы. Так вот, несмотря на очередное снижение российских экспортных цен до уровня 179-185 долларов за тонну, не было заключено ни одного договора на поставку российского зерна, египтяне предпочли закупить европейскую пшеницу. И для нас, конечно, это очень плохой сигнал.
Сергей Сенинский: Еще в середине лета, когда стало ясно, что урожай зерновых обещает стать рекордным по объему, появились первые прогнозы о том, что в нем доля зерна более низкого качества может оказаться значительно большей, чем в прошлом году. Так и случилось? Игорь Павенский.
Игорь Павенский: Это применительно не ко всему зерну, это применительно к пшенице. Она в первую очередь разделяется на продовольственную и фуражную, и действительно, в этом году мы собрали гораздо больше фуражной пшеницы, чем обычно. То есть если обычно доля фуражной пшеницы в валовом сборе составляла порядка 30 процентов, то в этом году мы оцениваем в процентов 45. И результатом этого как раз являются те жутко низкие цены, текущие, которые сформировались на рынке.
Сергей Сенинский: То есть, хотя в целом зерна собрали много, почти половина пришлась на фураж, то есть годится лишь на корм скоту. Почему так произошло?
Игорь Павенский: Причиной такого изменения качества стала в первую очередь погода. То есть дожди прямо перед уборкой - это очень здорово испортило качество. Ну, и есть такой момент, что когда увеличивается существенно вал, по пшенице он в целом рекордный с 1978 года, то, конечно, идут потери в качестве. Но в первую очередь это погода.
Сергей Сенинский: При этом, отмечают эксперты, объем внутреннего спроса на фуражное зерно, каким бы ни был его урожай, год от года меняется мало. Другое дело - пшеница продовольственная.