Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Санкт-Петербурге Татьяна Вольтская.
Кирилл Кобрин: "Болонский процесс и демократизация высшего образования в России. Преподавание истории и прав человека", так называлась конференция, проведенная в Петербурге Смольным институтом свободных искусств и наук. Одной из её важнейших тем были споры об истории и постсоветском историческом сознании.
Татьяна Вольтская: Почему сегодня так много споров об истории и что представляет собой историческое сознание современного человека? Задуматься об этом заставил не только одиозный учебник истории Филиппова, где Сталин назван эффективным менеджером, но и кризис истории, обсуждаемый сегодня во Франции. Ему посвящена статья директора Смольного коллегиума Дины Хапаевой "Свобода истории - это свобода всех", где она пишет: "В тот момент, когда история утратила способность однозначно доказывать, что объективное научное знание стоит выше случайного мнения, память заявила о своей претензии на знание исторической истины".
Написать эту статью ее подвигло воззвание к историкам и политикам выдающегося французского историка Пьера Нара. "Мы призываем политических деятелей, пишет Нара, задуматься над тем, что даже если они призваны заботиться о коллективной памяти, они не имеют права устанавливать силой закона и во имя прошлого истину, признаваемую государственной, ибо ее использование в качестве юридической нормы может создать тяжелые последствия для профессии историка и для интеллектуальной свобод в целом".
Но, конечно, ситуация во Франции и России разная. Французское общество пронизано чувством исторической вины и ответственности, в России прошлое не осмыслено, его преступления не осуждены - и это угрожает возрождению сталинизма.
Современные идеологи исторического образования доходят до автопародий, замечает представитель журнала "Неприкосновенный запас" Илья Калинин.
Илья Калинин: Каким образом мы будем полемизировать по поводу высказываний Путина о том, что, скажем, в учебниках 90-х годов искажался ход результата Великой отечественной войны, а в нынешних не искажался? И лицо очень такой влиятельной конструкции, которая используется в современных учебниках, с одной стороны Сталины, какое-то суждение, но с другой стороны, Сталин и какое-то другое суждение.
Татьяна Вольтская: В том, что история должна воспитывать патриотов, сомневается Дина Хапаева.
Дина Хапаева: Презумпция относительно того, что история должна воспитывать любить родину, относится к определенной абсолютно историографической традиции. Эта история родилась в конце 19 века, так называемая национальная история, которая возникала в государствах, в которых складывались так называемые государства нации. Это история, ее целью было воспитывать солдат, которые пойдут воевать и умирать за родину на ее рубежах. В мире глобальном, космополитическом, в котором мы живем, на мой взгляд, такой истории нет места.
Татьяна Вольтская: Историк Николай Копосов между тем считает, что в учебнике Филиппова нет ничего страшного.
Николай Копосов: Мне кажется, что могут существовать учебники, в которых формулируется и такая точка зрения. В интересах наших говорить о том, что все точки зрения имеют право на существование, в том числе и наша. Мы должны учить не тому, что Сталин был плохой, а тому, как дети должны думать, чтобы самим сформулировать свою точку зрения о Сталине.
Татьяна Вольтская: Мне лично трудно согласиться с тем, что способность к критическому мышлению может заменить способность различать добро и зло. Мне кажется, что не всегда нужно оставаться в лесу разных мнений, что для разговора о прошлом необходима, прежде всего, этическая позиция. Либо мы договариваемся о том, что убивать нельзя, что расстреливать и держать в тюрьме беременных женщин и детей нельзя, что уничтожать евреев и цыган, потому что они евреи и цыгане, нельзя, либо мы признаем, что, в общем, дозволены разные мнения и поступки, в том числе эти, то есть все дозволено. Да, необходимо говорить с позиций определенных ценностей. Так считают и политолог Марк Урнов.
Марк Урнов: Как известно, демократия невозможна без консенсуса населения по базовым демократическим ценностям - права человека и прочее, прочее. У нас на сегодняшний день мощно формируется консенсус на основе жестко авторитарных ценностей. В 2004 году в моем личном опросе, который был репрезентативен по России, в целом порядка 55 процентов людей сказали, что в нашей стране не место тем, кто не согласен с президентом, и примерно под 70 процентов сказали, что нам нужны не столько законы, сколько динамичный и жесткий лидер, способный нас повести.
Тот учебник, который мы сейчас обсуждаем, и преподавание истории, которое становится мейнстримом, оно частично отражает процесс перехода к недемократическим, то есть антиконституционным ценностям. Нужен ответ наш которым с этим не согласны? Да, действительно нужен. Как отвечать? Можно перейти на полемику в область ценностей, демонстрируя населению, что люди, говорящие о Сталине, что он замечательный, хороший человек, эти люди исповедуют ценности, не соответствующие базовым идеям Конституции страны, в которой мы на сегодняшний день живем.
Татьяна Вольтская: Наверное, не нужно, заключает Марк Урнов, учить школьников, что Ленин и Сталин уголовники, но нужно учить их думать таким образом, чтобы они сами приходили к выводу, что Ленин и Сталин уголовники. Но делать это можно, все-таки отталкиваясь от общечеловеческих ценностей.