Программу ведет Ирина Лагунина. Принимает участие профессор Михаил Бернштам.
Ирина Лагунина : Сейчас по телефону из Калифорнии профессор, экономист института Гувера Михаил Бернштам. Настало время поговорить об экономики и об антикризисной программе, которая, наверное, собственно, и определила результаты этих выборов и выбор, который сделал американский избиратель.
Господин Бернштам, в чем была сильная сторона Барака Обамы? Только в том, что он олицетворял собой перемены? Ведь на самом деле он поддержал ту же самую экономическую программу выхода из кризиса, которую предложил Белый дом, и которую поддержал Маккейн. В чем слабая сторона Маккейна – только в том, что он олицетворялся в глазах избирателей с прежней политикой Джорджа Буша, или у Обамы были какие-то сильные стороны в его экономической программе, а у Маккейна слабые стороны в его?
Михаил Бернштам : Тут сошлось очень много факторов. Политологи вам скажут лучше, чем я. Но, по-видимому, просто победила оппозиционная партия. Америка находится в состоянии экономического кризиса, глубочайшего со времен глубокого спада 1981-1982 годов. Многие сравнивают с Великой депрессией. Это, во-первых. Во-вторых, непопулярная война, затяжная, в общем-то, с переменным успехом и неизвестным результатом. Поэтому оппозиционная партия в любом случае должна была победить. Республиканцы, скорее всего, должны были проиграть. Кроме того, на мой взгляд, я не политолог, Джон Маккейн был очень слабый кандидат.
Ирина Лагунина : Давайте немножко подробнее поговорим об экономической программе Барака Обамы. Мне показалось, что он делал очень много крена на перемены, на слово «перемены», на новое, но он мало раскрыл, что же на самом деле он будет делать, придя в Белый дом. Или я не права?
Михаил Бернштам : Вы правильно сказали, что по части финансового кризиса экономические программы нынешней администрации Буша, тогдашнего кандидата, а ныне избранного президентом Обамы и другого кандидата Маккейна были довольно близки. Но программа Обамы отличается по части как вести себя в отношении последствий экономического кризиса. Здесь Обама предлагает гораздо более крупные так называемые бюджетные стимуляторы. Он предлагает вложить в экономику дополнительно 175 миллиардов долларов, значительная часть которых пойдет на строительство мостов, на строительство железных дорог и на строительство школ. Это такие социальные программы, которые сравнивают с эпохой нового курса президента Рузвельта. Затем он предлагает дать немедленно налоговые освобождения в виде прямых денежных чеков по 500 долларов на налогоплательщика. Затем он предлагает очень крупные субсидии малообеспеченным слоям. Все это вместе – как иметь дело с последствиями финансового кризиса – отличает Обаму и создает ему, естественно, популярность среди малоимущих слоев населения, среди национальных меньшинств, среди низшей части среднего класса.
Ирина Лагунина : Господин Бернштам, на съезде Демократической партии, в программной речи на этом съезде Барак Обама, действительно, сказал, что он снизит налоги для 95 процентов американцев. Это кажется нереальным. С вашей точки зрения, он сможет выполнить это обещание?
Михаил Бернштам : Он его легко сможет выполнить по той простой причине, что на самом деле, как часто это бывает в политических делах, идет подмена понятий. На самом деле, никакого снижения налогов 95 процентам избирателей нет. Речь идет о так называемом отрицательном подоходном налоге, то есть люди, которые вообще не платят налогов, примерно 15 процентов населения, которые имеют очень низкие доходы, но падают налоговые декларации, они будут получать субсидии. Он называет снижением налога, в общем-то, чек социального пособия. За счет этого он миллионам людей, миллионам налогоплательщиков, которые не платят налогов, но имеют доход, на который можно было бы платить налог, если бы у них не было больших семей, если бы они были людьми с малым доходом, он им дает субсидии. Затем он снизит налоги представителям низшей части среднего класса и увеличит налоги более высокооплачиваемым. Сначала речь шла о том, чтобы увеличить налоги людям, у которых более 250 тысяч долларов в год, в последние дни уже заговорили о том, что это будет 150 тысяч в год. Это уже захватывает верхние слои среднего класса Соединенных Штатов. Речь идет (Обама сам об этом говорил) о крупнейшем перераспределении доходов в истории Соединенных Штатов Америки.
Ирина Лагунина : Еще один миф, может быть, а, может быть, и нет о возможной будущей политике Барака Обамы – это то, что эта политика будет склоняться влево, то, что она будет носить практически социалистические черты или, по крайней мере, может носить. Прежде всего, это вмешательство государства, большая роль федерального центра, в том числе и в экономике. Из того, что говорил Обама, вы могли бы сделать такой вывод?
Михаил Бернштам : Безусловно. Обама не скрывает того, что его сторонники, естественно, что он, в общем-то, как ни парадоксально, левее европейских социал-демократов. Потому что европейские социал-демократы в последние десятилетия, особенно, скажем, британские лейбористы, в значительной степени поправели. Речь идет, в случае Обамы, скажем, в том, что создается крупнейшая программа общественных работ, при которых государство, даже не привлекая частные предприятия, не создавая концессии, а напрямую государство займется крупнейшим строительством инфраструктуры, то есть железных дорог, мостов, школ, всевозможных социальных учреждений. Затем речь идет о том, что государство уже сейчас принимает большое участие в капитале банков, но в случае Обамы уже речь идет о том, что государство будет приобретать свою долю в крупнейших промышленных предприятиях, начиная с их финансовых подразделений и заканчивая самими предприятиями, то есть будет идти большое перераспределение собственности и частичная национализация.
Ирина Лагунина : А как эта политика будет соотноситься с нынешним кризисным состоянием финансовой системы?
Михаил Бернштам : В краткосрочном плане эта политика уже началась. Потому что в последнее время Федеральная резервная система заявила о том, что она уже тоже начинает приобретать в обмен на финансовую помощь акции финансовых подразделений такой, например, корпорации как «Дженерал Электрик», то есть одна из самых крупных промышленных корпораций, но у нее есть финансовое подразделение. Тут эволюция. В краткосрочной перспективе это неизбежно. Это то, что в Европе называется планом Брауна-Саркози, премьер-министра Англии и президента Франции. Поскольку такая частичная национализация финансовых учреждений, в общем, спасает-то финансовую систему и дает возможность восстановить кредит. Но в случае Обамы речь идет о том, что это долгосрочная программа. Дело в том, что в Соединенных Штатах, как и во многих других странах, бюджет закладывается на много лет вперед. Все отчисления… Говорят, мы даем, скажем, 60 миллиардов долларов (такая цифра) на 10 лет вперед. И дальше это уже трудно изменить. Поэтому одно дело – это краткосрочные изменения по выходу из финансового кризиса, где национализация вполне оправдана для восстановления кредита, а другое – это такие долгосрочные программы, которые меняют экономическую систему. Когда Обама говорит об изменениях, это не риторика, он имеет в виду крупнейшие изменения экономической системы.
Ирина Лагунина : Спасибо!