Программу ведет Евгения Назарец. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Вероника Боде.
Евгения Назарец: В рамках программы Министерства образования и науки «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» начинается конкурс, по итогам которого в страну будут приглашены сто российских ученых, работающих за рубежом. В дальнейшем им будет поручено руководство местными научными коллективами.
Вероника Боде: По данным Центра ресурсов науки и фонда «Открытая экономика», численность российской научной диаспоры за рубежом составляет около 30 тысяч человек, причем примерно половина из них живут и работают в США. Журнал «Русский Ньюсуик» подчеркивает, что нынешний конкурс - следствие заявления Владимира Путина о том, что ученых нужно возвращать на родину. О сути проекта рассказывает Иван Стерлигов, директор по исследованиям фонда «Открытая экономика»...
Иван Стерлигов: На два года приглашенный представитель включается в работу в России. Сначала он находит здесь какую-то организацию или его находит организация, и они вместе подают заявку в министерство и там могут получить грант и этот приглашенный исследователь должен здесь провести какие-то научные изыскания, привлечь к этому обязательно молодых студентов российских. В общем, там большая образовательная компонента, но главное, что здесь такой вернувшийся потенциально ученый должен провести всего два месяца, не меньше. И это очень важно, потому что это как раз открывает дорогу... такой первый шаг к взаимодействию, потому что, естественно, многие наши ученые, которые работают за границей, им сложно сразу переехать в Россию, да и, естественно, мало кто на это отважится. А такая программа временная как раз поэтому и может быть успешной, что речь идет о каком-то частичном возвращении, циркуляции, а не полностью.
Вероника Боде: А как вы полагаете, если будет речь идет о возвращении насовсем, многие ли ученые вернутся?
Иван Стерлигов: Такие примеры есть, но их мало очень. Проблема-то не в том, что нет каких-то специальных мероприятий для диаспоры, а в общем состоянии российского научно-технического комплекса. Пока все-таки работа в науке в России гораздо сложнее и гораздо менее продуктивна в научном плане, чем работа в большинстве других стран.
Вероника Боде: Какие доводы за и против возвращения в Россию приводят российские ученые-эмигранты, по наблюдениям Ивана Стерлигова?
Иван Стерлигов: Доводы "за" - это чаще всего доводы патриотического характера, все-таки ностальгия и желание что-то сделать именно для российской науки. Многие ощущают именно свою принадлежность к ней. Доводы "против" - их множество, начиная от банальных, что денег слишком мало предлагается, до всего спектра всяких обвинений нашей науки в том, что она провинциальная, что ею управляют не так, как надо, что она не прощает именно хороших ученых, что ею управляют какие-то геронтократы и так далее. Мало доверия к нашему министерству, правительству. Груз негативных воспоминаний у многих весьма силен.
Вероника Боде: Участие в проекте обсуждают и в самой научной диаспоре. Говорит организатор Ассоциации российских ученых за рубежом, профессор физики Университета Экс-Марсель Вячеслав Сафаров.
Вячеслав Сафаров: Я думаю, что не очень многие вернутся. Многие уже за рубежом довольно долго, взяли кредиты, покупают квартиры, дома, дети учатся в школах, переехать будет нелегко. Это одна причина - бытовая. Вторая причина - это... Ну что значит - приехать? Надо приехать в какой-то коллектив, который уже сложился, в котором определенные роли, сферы влияния, и войти в такой коллектив, отвоевать себе там место будет непросто.
Вероника Боде: Но кроме того, многие ученые уезжали, как я понимаю, потому что в России не было условий для работы?
Вячеслав Сафаров: Совершенно верно. В 1990-е годы было не до науки, инвестиций не было. В результате оборудование сильно устарело и так далее. Но сейчас, приезжая в Россию, я констатирую, что дело выправляется, появилось финансирование, научные работники покупают новое оборудование, в России сложились фирмы, которые производят вполне конкурентно способное научное оборудование. Так что перемены налицо.
Вероника Боде: А вы бы вернулись в Россию?
Вячеслав Сафаров: Ну, если будет интересное предложение, я бы вернулся.
Вероника Боде: Препятствий на этом пути немало. Например, право на работу в российской науке имеют только граждане страны. Кстати, то же условие предусмотрено и для участников конкурса.
Разговоры о возвращении ученых на родину идут давно, однако вернулись пока немногие. В их числе - доктор физико-математических наук Андрей Сарычев, десять лет проработавший в США. Как он чувствует себя в России?
Андрей Сарычев: Работать можно. Многое можно улучшить. У нас хороший институт, у нас приличная зарплата, интересные проводятся работы. Но это не типично для всей российской науки. Проблемы всегда одни и те же - отсутствие должного финансирования, при получении денег на Западе, естественно, приходится делиться результатами с теми контрагентами, с которыми ты будешь работать, с зарубежными. А финансирование здесь, если идет по грантам, то оно мизерное, а если это какие-то существенные деньги, то оно обставлено кучей бюрократических "рогаток".
Вероника Боде: А где вы комфортнее себя чувствовали - в США или сейчас в России?
Андрей Сарычев: Денег платили больше там.
Вероника Боде: В таком случае здесь, видимо, есть какие-то преимущества, раз вы вернулись?
Андрей Сарычев: Ну как? Все по-русски говорят, в баню можно сходить, друзья кругом. Для того, чтобы человек продуктивно работал интеллектуально, ему еще нужен какой-то такой душевный комфорт.
Вероника Боде: А вот как оценивает перспективы возвращения на родину российских ученых Сергей Егерев, доктор физико-математических наук, директор Центра ресурсов науки...
Сергей Егерев: Если речь идет об организации какого-то массового перемещения физически тел российских ученых через границу сюда, то, конечно, смысла в этом нет, да и по интервью и по другим социологическим замерам те ученые, которые работают сегодня на Западе, не настроены в большой массе переезжать. Ситуация по всем уехавшим не усредняется, и кто-то индивидуально может для себя принять такое решение. Но, как правило, такой интерес оказывается суетным, потому что за попыткой массовым образом перенести людей из Америки сюда, не кроется никакого конкретного предложения по трудоустройству.
Вероника Боде: А как вы оцениваете тот проект, который сейчас запускается в Министерстве образования и науки?
Сергей Егерев: За все постсоветские времена это первый очень серьезный шаг к исправлению кадровой ситуации в науке и решению проблем дефицита кадров. Любые контакты уехавших ученых с оставшимися всегда полезны. Если есть такая возможность организовать это в рамках данной программы, то это очень хорошо. Если ученый после окончания этого проекта останется здесь, я думаю, такие надежды в основном беспочвенны, потому что те, кто успешно работают на Западе, достаточно определенно отвечают, что они обязательно туда вернутся. Но я бы обратил внимание на такое понятие, как точечный хедхантинг. Это означает, что отдельным ученым, которые действительно по каким-то критериям очень нужны, должны быть предложены эксклюзивные условия. Поэтому речь не пойдет о том, чтобы возвращать массово, а возвращаются какие-то единицы, но, соответственно, для них создаются очень хорошие условия работы.
Вероника Боде: В целом, многие эксперты отмечают, что возможность поработать на родине может оказаться полезной как для представителей научной диаспоры, так и российской науки.