Ссылки для упрощенного доступа

Судьба независимости Западной Сахары


Ирина Лагунина: В середине ноября в Мадриде и некоторых других европейских городах ежегодно проходят митинги солидарности с народом Западной Сахары. Именно в эти дни – в ноябре 1975 года - бывшее испанское владение на северо-западе Африки было захвачено Марокко. Ни сами западные сахарцы, ни мировое сообщество с захватом не смирились, однако вопрос о статусе бывшей колонии до сих пор не решен. Почему? Рассказывает наш мадридский корреспондент Виктор Черецкий.



Виктор Черецкий: Представительство в Испании фронта «Полисарио», который борется за независимость Западной Сахары, расположено в старой части Мадрида – в районе Лавапьес, где обосновались в основном выходцы из Китая и арабских стран. Руководит представительством Бушарайа Бейун, член Национального секретариата «Полисарио», бывший премьер-министр республики Западная Сахара. Как у большинства сахарских лидеров, у него два образования: гражданское - он экономист и военное. Представительство «Полисарио» в Мадриде – ключевое. Именно отсюда координируется вся международная деятельность фронта, который пытается мобилизовать международное общественное мнение на поддержку своего народа.


Мой разговор с Бушарайа начался с исторического экскурса. Собеседник, который признался, что впервые дает интервью русскоязычному средству информации, напомнил, что Испания оставила Западную Сахару в 1975 году, «забыв» о своем обещании предоставить колонии независимость. Королевство Марокко захватило брошенную территорию, что заставило народ Сахары подняться на вооруженную борьбу за свободу. На оккупированных землях началась широкомасштабная партизанская война. Так продолжалось до 1991 года.



Бушарайа Бейун: Организация Объединенных наций совместно с Африканским союзом попытались в свое время вмешаться в конфликт, чтобы найти его мирное решение путем организации референдума. Западным сахарцам предлагалось решить, находиться ли им в составе Марокко или образовать самостоятельное государство. Фронт «Полисарио» поддержал эту инициативу. Мы объявили перемирие для организации референдума, который должен был состояться в 1992 году. В этом плане было сделано немало. Были, к примеру, подготовлены списки для голосования, открыты пункты наблюдателей ООН как на оккупированной территории, так и на территории освобожденной.



Виктор Черецкий: Тем не менее, референдум так и не состоялся – ни в 1992 году, ни в последующие годы. В чем причина?



Бушарайа Бейун: Марокканцы быстро сообразили, что ситуация складывается не в их пользу, и стали мешать проведению референдума. Организация Объединенных Наций, к сожалению, ничего не сделала, чтобы заставить Марокко выполнить первоначальный план. Мало того, на нас стали оказывать давление с целью добиться уступок. Так появился план Беккера. Он предусматривал предоставление Западной Сахаре на пять лет статуса автономии в составе марокканского королевства, а затем проведение референдума по проблеме независимости. Даже при том, что этот план предоставлял право голоса более чем ста тысячам марокканцев, которых переселили в Западную Сахару, мы с ним согласились. Но Рабат отказался и от этого плана.



Виктор Черецкий: Почему же ООН не применила санкции против Марокко в связи с невыполнением этим государством решения по Западной Сахаре?



Бушарайа Бейун: ООН утверждает, что данная проблема подпадает под шестую, а не седьмую главу Устава, а посему применение силы для реализации решений международного сообщества невозможно. Действительно, седьмая глава касается вооруженных конфликтов, а шестая – разрешения обычных территориальных споров. Нас, таким образом, вольно или невольно подталкивают к возобновлению вооруженной борьбы. Ведь если это произойдет, если начнется кровопролитие, мы сможем рассчитывать, что наш вопрос подпадет под седьмую статью и ООН применит силу для выполнения своих решений.



Виктор Черецкий: Итак, вопрос Западной Сахары продолжает оставаться нерешенным, и Организация Объединенных Наций по-прежнему пытается найти пути урегулирования конфликта.



Бушарайа Бейун: После провала плана Беккера на нас стали оказывать давление, чтобы мы вступили в прямые переговоры с Марокко. Была выпущена соответствующая резолюция Совета безопасности. В ней, правда, говорилось, что переговоры должны вестись без каких-либо предварительных условий. Мы согласились и с этой резолюцией, хотя речь идет о переговорах между палачом и его жертвой. Мы пошли на эти переговоры и вскоре убедились, что Марокко вовсе не думает вести переговоры на равных: в нарушение резолюции Совбеза от нас потребовали в качестве предварительного условия согласиться на автономию в рамках королевства. Мы, разумеется, с этим не согласились.



Виктор Черецкий: А почему, собственно, сахарцы противятся статусу автономии в составе Марокко?



Бушарайа Бейун: Марокко вправе предоставлять автономию лишь тем районам, которые являются составной частью национальной территории страны, к примеру, району Риф или Сус, где проживают берберы. Но Западная Сахара никогда не была частью Марокко. С 1884 года она принадлежала Испании, а до этого никем не контролировалась. То, что Марокко не имеет никаких исторических прав на наш регион, подтвердил Международный гаагский трибунал в 1995 году.



Виктор Черецкий: И все же, в каком состоянии находится переговорный процесс в настоящее время?



Бушарайа Бейун: Каждый раз после провала переговоров ООН заявляет, что стороны не понимают друг друга. Это неверно. Причина провалов лишь в том, что Марокко не желает никаких компромиссов, что продемонстрировали, к примеру, все четыре раунда двусторонних переговоров. Собственно, думается, что инициаторы этих переговоров – Франция и Испания - меньше всего думали о судьбе сахарского народа. Они лишь хотели вывести решение конфликта за рамки ООН, чтобы помочь Марокко добиться окончательной аннексии нашей территории.


Сейчас все наши надежды связаны с США – с назначением нового спецпредставителя генсекретаря ООН по Западной Сахаре американца Кристофера Роса. Он был послом в Алжире и Сирии, занимался вопросами борьбы с международным терроризмом в госдепартаменте Соединенных Штатов. Мы надеемся, что он даст новый импульс решению вопроса нашего региона. Напомню, что мы терпеливо ждем обещанный референдум уже 17 лет. Вся ответственность за постоянные срывы и отсрочки, а также за последствия, к которым они могут привести, ложится на Марокко.



Виктор Черецкий: Возможно ли в этой связи возобновление вооруженного конфликта в Западной Сахаре?



Бушарайа Бейун: В 1991 году, когда было объявлено перемирие с Марокко, речь шла не о мире, а лишь о прекращении огня в целях подготовки к плебисциту. Если не будет референдума, не будет и мира. Тем не менее, мы не стремимся к войне. Именно поэтому мы проявляем столько терпения в поисках мирного решения конфликта. Что касается Марокко, то, по всей видимости, эта страна согласилась на перемирие лишь потому, что война обходилась ей слишком дорого. Мы уверены, что если бы марокканцы могли победить нас военным путем, то они никогда не пошли бы на перемирие. Только пленными за годы войны они потеряли более 2400 человек. И речь не идет о том, что Марокко слабее нас. Просто, у марокканских солдат нет желания воевать за землю, которая им не принадлежит. На войну гнали молодежь из Рабата и Касабланки, чтобы драться в пустыне, где стоит 50-градусная жара и часты песчаные бури. Им не нужна эта война. Ну а мы боремся за правое дело. К тому же мы вели партизанские действия, которым трудно противостоять даже в обычных условиях. Марокканцы решили, в конце концов, отгородиться от нас стеной протяженностью в две тысячи километров. Ее построили из бетона, камней, поставили проволочные и минные заграждения, охрану в 150 тысяч солдат. Стена не спасла марокканцев от сахарских партизан.



Виктор Черецкий: Часть населения Западной Сахары, численность которого составляет всего 200 тысяч человек, живет в лагерях беженцев в алжирской пустыне южнее города Тиндуф, часть - на освобожденной сахарской территории в восточных районах страны, а часть - остается на территориях, оккупированных Марокко.



Бушарайа Бейун: Люди на оккупированных территориях мирно ждали референдума, но когда нынешний король Марокко заявил, что никогда на него не согласится, сахарцы вышли на улицы. Это произошло 21 мая 2005 года. Речь шла о мирной, цивилизованной манифестации, без какого-либо насилия со стороны ее участников. Но расправились с ней жестоко. С тех пор на оккупированных землях началась наша интифада. Марокканцы бросают в тюрьмы всех подряд, в тюрьмах практикуются пытки. На оккупированные территории закрыт доступ иностранным корреспондентам, политикам и независимым наблюдателям. Когда они прилетают в город Аюн, им даже не дают возможности выйти из самолета. Чрезвычайные суды Марокко приговаривают сахарцев к 30 годам тюрьмы лишь за участие в мирных манифестациях в поддержку референдума. Испанские правозащитные организации подали жалобу на Марокко в связи с геноцидом: за массовые расстрелы, за то, что людей живьем сбрасывают с вертолетов. Жалоба подана на имя следователя Национальной судебной палаты Испании Бальтасара Гарсона. Мы ждем его решений.



Виктор Черецкий: Напомню, что следователь Гарсон, известный в мире по делу чилийского диктатора Пиночета, других латиноамериканских путчистов и российских мафиози, объявил, что готов преследовать преступления против человечности в любой точке планеты. Что касается испанской общественности, то она проявляет солидарность со своей бывшей колонией. Это выражается в гуманитарной помощи, которая оказывается лагерям беженцев. О положении в этих лагерях рассказывает Бушарайа Бейун.



Бушарайа Бейун: Лагеря беженцев, которые расположены в Алжире и в освобожденных районах Западной Сахары, управляются властями Сахарской республики. Наше первое правительство было сформировано в 1975 году, когда Испания покинула район Западной Сахары. Сейчас сахарское правительство признали 84 страны. У нас имеется 30 посольств. В составе правительства - министерства обороны, иностранных дел, образования, культуры, информации, здравоохранения. Территория разделена на провинции и муниципалитеты и управляется как в любом другом государстве. Разница лишь в том, что наши города и поселки – провинциальные и муниципальные центры – состоят в основном из палаток. Но в них есть все муниципальные службы: санитарная, образования, транспортная, по культуре и так далее. В городах ведется оживленная торговля, есть различные мастерские. Работают школы и больницы. Хотя основный источник нашего существования – международная помощь.



Виктор Черецкий: В Мадриде уже много лет действует испанская неправительственная организация, следящая за экономической деятельностью Марокко на оккупированных сахарских территориях. Эта деятельность, с точки зрения международного права, является незаконной.



Бушарайа Бейун: Марокканцы разрабатывают сахарские фосфаты, у нас одно из самых больших месторождений в мире. ООН запрещает эксплуатацию полезных ископаемых и других природных богатств на территориях, чья судьба еще не решена. Их использование разрешается только в пользу местного населения. В данном случае доходы не идут населению. Также незаконными являются разработка месторождений нефти и выдача лицензий на рыбный промысел у наших берегов. Грабеж на оккупированных территориях носит поистине всеобщий характер, марокканцы вывозят даже песок, который продают в Испанию для улучшения пляжей. Они получают огромные барыши, а наше население на оккупированных территориях умирает от голода – для него нет ни работы, ни помощи. Западная Сахара – богатая страна, многие месторождения пока не разработаны. Ведь большинство международных корпораций не желает там работать, понимая, что это незаконно. Ни одна страна мира не признает, что Западная Сахара является частью Марокко.



Виктор Черецкий: Как стало известно радио Свобода, к использованию богатств Западной Сахары приложила руку и Россия. Вопреки международным нормам, она приобрела у Марокко право на рыболовный промысел у берегов этой оккупированной территории.


XS
SM
MD
LG