Ссылки для упрощенного доступа

Закончился ли "грузинский синдром" в отношениях Брюсселя и Москвы


Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Ефим Фиштейн .



Кирилл Кобрин : Как же оценить итоги переговоров в Ницце? Можно ли говорить о том, что «грузинский синдром» в отношениях ЕС и России остался позади? Я спросил об этом обозревателя Радио Свобода Ефима Фиштейна.



Ефим Фиштейн : Я думаю, что в целом именно так и следует его расценивать. Скорее всего, она проведена для галочки, для того чтобы именно подчеркнуть состоявшуюся встречу, и продолжить дела как обычно. Собственно говоря, Европа ведь пригрозила одним единственным средством воздействия на Россию, одной единственной санкцией, а именно, что не будут продолжены переговоры по заключению нового стратегического договора о партнерстве с Россией. И вот сейчас европейцы в последние дни сосредоточились именно на том, чтобы убедить собственную общественность, что эти переговоры никогда и не нарушались, никогда не прекращались. Они всегда продолжались в соответствии с планом, и сейчас будут вестись. И в будущем у европейцев, как пишет европейская печать, есть достаточно рычагов воздействия на Россию.


Какие же это рычаги? Это все то же энергетическое сотрудничество, сотрудничество в других областях, во внешней торговле, инвестиции в России, которые, собственно говоря, имели место и до этого конфликта. Таким образом, снова возвращаюсь к вашей высказанной мысли о том, что «грузинский синдром» как бы преодолен Европой. Она возвращается к делам с Россией так, как они велись до этого, как если бы никакой войны в августе и не было.



Кирилл Кобрин : Естественно, что этот уход от этого синдрома или эффекта от грузинской войны, конечно, связан с объективными интересами, которые есть между Москвой и Брюсселем или Москвой и другими европейскими странами. Это, как вы отметили, и энергетика, и финансы, и экономическое сотрудничество, да, кстати, и решение целого ряда политических вопросов. А это объективные вещи, которые действительно убрали этот первый негативный эффект от грузинской войны. Но есть, кажется, вещи и еще более глубокие. Во-первых, все-таки психологический эффект от этой войны. Он ведь не ушел. И теперь европейские руководители - и руководители европейских государств и Евросоюза – уже гораздо лучше понимают, чего им ждать от России при (если такое произойдет) повторении подобной ситуации в отношении России с другими какими-то странами. Во-вторых, я бы обратил ваше внимание на вчерашний план, который был обнародован, «Развитие экономической энергетической системы», который объявлен как план снижения зависимости от поставок из России. Значит, все-таки на каких-то глубинных от психологических до экономических уровней этот грузинский эффект (я бы вернулся все-таки к этому), «грузинский синдром» продолжается.



Ефим Фиштейн : Этот план, действительно, объявлен. Он делает упор на поставки энергоносителя из Каспийского региона, то есть в обход России и делает упор на развитие собственных европейских источников сырья для производства электроэнергии, в частности, альтернативных источников и атомной энергетики. Но, надо сказать, что этот план рассчитан на довольно долгосрочный период времени. Поэтому он, так или иначе, появился бы вне зависимости от российско-грузинского конфликта. Возможно, появилось некоторое понимание того, на что Россия в отношениях со своими соседями способна. Но это понимание интенсивно вытесняется на обочину европейского сознания сейчас. Именно усилия Франции направлены на то, чтобы как можно скорее вытеснить и как можно скорее представить, повторяю, ситуацию, как если бы ничего не случилось в августе этого года.


Многие европейские политики рассчитывают на помощь нового американского президента Обамы в этой связке. Они рассчитывают на то, что он продолжит переговоры с Медведевым или с другими российскими руководителями. Но опять же, скорее, этот расчет исходит из того, что Америка готова предложить какие-то компромиссы России, готова пойти на уступки, в частности, в области противоракетной обороны, готова, скажем, отказаться от противоракетного щита в Восточной Европе для того, чтобы уговорить Россию отказаться от своих актов возмездия, заключающихся в размещении ракет в Калининградской области. Но ведь тогда получается, что шантаж удался. Тогда получается, что ранее объявленные планы пришлось свернуть из-за возможной реакции России. Все это укладывается, повторю, в русло общего намерения представить, скорее, Россию как партнера, чем как объект конфронтации. Европа, говоря в одном предложении, не хочет идти на обострение отношений с Россией в настоящее время. И никакая Грузия, в данном случае, не станет для нее чем-то вроде серьезным поводом для того, чтобы отказаться от этой политики.


XS
SM
MD
LG