Владимир Кара-Мурза : Сегодня банкир Алексей Френкель приговорен к 19 годам тюрьмы. Таков приговор Мосгорсуда по делу об убийстве первого зампреда Центрабанка Андрея Козлова. Остальным шести подсудимым Мосгорсуд назначил наказание от 6 лет лишения свободы до пожизненного заключения. Суд также удовлетворил гражданский иск потерпевших на 10 миллионов рублей в пользу отца убитого Андрея Козлова. Суд постановил взыскать с подсудимых Френкеля, Половинкина и Прогляды по 2 миллиона рублей, а с остальных обвиняемых по 1 миллиону рублей. Один из непосредственных исполнителей убийства, Алексей Половинкин, приговорен к пожизненному заключению, а Максим Прогляда – к 24 годам лишения свободы. Двух посредников – Лиану Аскерову и Бориса Шафрай – суд приговорил к 13 и 14 годам заключения соответственно. Напомню, что первый заместитель главы Банка России Андрей Козлов и его водитель были убиты в сентябре 2006 года возле спорткомплекса «Спартак».
Итоги завершившегося процесса обсуждаем с Юлией Латыниной, обозревателем «Новой газеты» и радиостанции «Эхо Москвы», публициста.
Считаете ли вы тот приговор сравнительно мягким?
Юлия Латынина : Нет. 19 лет – это достаточно большой срок, чтобы человек не сделал. Понимаете, у нас ведь в истории с этим процессом, что греха скрывать, процесс был закрыт. Репутация нашего правосудия известно какая. Судья была Олихвер. Следователь господин Хамитский – следователь по делу Сторчака, то есть, с одной стороны, мы не имеем никакого основания по предыдущим показаниям, доверять этим людям. А процесс закрытый. С другой стороны, есть сам банкир Алексей Френкель, который еще до убийства Андрея Андреевича, много сам сочинял справок на Андрея Андреевича о том, что тот является агентом Госдепа, хочет развалить белую банковскую систему России в угоду Госдепа, покрытием чеченских террористов, агентом Михаила Ходорковского. Френкель все это писал в большом количестве Путину, в прокуратуру. Потом он носил эти справки в ФСБ. Где-то с августа он начал контачить с ФСБ, судя по его показаниям. Даже уже после убийства Андрея Андреевича, он, собственно, говорил тоже примерно об этом. И даже выдвинул свою версию убийства Козлова, которая заключается в том, что агента ЦРУ Андрея Козлова он, Френкель, вместе с ФСБэшниками разоблачил, а другой агент ЦРУ, тоже в ЦБ другой зампред ЦБ господин Мельников, который тоже Френкеля не любил, соответственно, убрал Козлова как свидетеля. Мы так находимся между Сциллами и Харибдами. С одной стороны, не хочется верить судье Олихвер, да и нечем – процесс закрытый. А, с другой стороны, есть человек, который говорит, что это Козлов его заказал.
Причем, напомню, что Андрей Андреевич Козлов (тут я могу поклясться хоть на Библии, хоть на чем) был не просто честный чиновник, он был фанатично честный чиновник. Это человек, который в своей новой квартире гвозди вбивал сам, потому что денег у него нанять слесаря не было. Когда говоришь с представителями российской финансовой элиты… Допустим, Петр Авен говорит, что это фанатично честный человек. Прохоров говорит – это идеальный чиновник. А как Бендукидзе, который Козлова, кстати, не любил, говорит – маленький злой человечек, который так ненавидел человечество, что даже не брал денег. Кстати, есть очень много людей в финансовой элите России, которые не любят Козлова, предъявляют ему различные претензии, например, за излишнюю бюрократизацию банковской системы, но вот человек, который принадлежит к российской элите, знает, что Андрей Андреевич не брал.
Есть же опять банкир Френкель, банк которого был… Там бы, собственно, не один банк, там было несколько банков – был «ВИП-банк», был «Орион», был РТБ, был «Европроминвест». Это такая канализационная система, не банковская. Там было множество векселей дутых, через которые надувались капиталы банков. Там основной вид банковских операций был – переведение денег за границу какими-то фирмами в адрес каких-то офшорок по договорам поставки товаров, с отсрочкой поставок товаров на 90 дней. Директорами этих фирм, которые переводили деньги за границу, обычно были шоферы, охранники Френкеля. Вот так вот. И вот этот человек с этим банком говорит, что это белый и пушистый, и Козлов его заказал.
Владимир Кара-Мурза : Гюльчахра Ибрагимова, государственный обвинитель по делу Алексея Френкеля, напротив, считает приговор сравнительно мягким.
Гюльчахра Ибрагимова : Френкель осознал, что он себя неправомерно вел. На последнем слове он принес свои извинения. Думаю, что судом было учтено, что он впервые судим, положительно характеризуется, отсутствие отягчающих ответственность обстоятельств. Считаем, что все это в совокупности и послужило основанием для того, чтобы не назначать ему пожизненное лишение свободы.
Владимир Кара-Мурза : Тем не менее, подсудимые, по-моему, не признали своей вины.
Юлия Латынина : Вы знаете, на самом деле, я обрисовала эту печальную дилемму, которая перед нами стоит, мне бы хотелось вернуться к фактам. Потому что благодаря закрытости процесса, эти факты знают 12 присяжных. Эти факты знают те люди, которые были на процессе, например, вдова Андрея Андреевича, которая, безусловно, считает всех подсудимых виновными. Вот я по этим фактам могу судить из уголовного дела, которое я читала (все 57 томов), проштудировала, и могу вам рассказать, поделиться, что слышали присяжные на процессе. Они слышали, что подсудимый Половинкин 40 минут ждал Андрея Козлова у стадиона «Спартак» 13 сентября. И пока он ждал его эти 40 минут, он звонил другому человеку, Космынину, 7 или 8 раз. После убийства Козлова он тоже, едва сев в машину, позвонил Космынину. Дело сейчас даже не в том, что он по показаниям сказал, что дело сделано, а в самом факте звонка, который прозвучал сразу после убийства Андрея Андреевича. Половинкин перезванивал несколько раз. Собственно, звонок перемещается вдоль сот, видно, как убегает машина, которая увозит убийц, она убегает по Стромынке, по Русаковской и так далее.
Собственно, я, наверное, не сделаю открытия, если скажу, как расследуется, если расследуется, подобное преступление сейчас. По сотовым звонкам довольно много можно выяснить. Когда следователи начали все это брать, они что брали? Они брали, прежде всего, массив сотовых звонков, который совершался рядом. Они увидели, что есть эти сотовые звонки, на тот момент, конечно, непонятные, так как человека звали Вася, Петя и так далее. Они увидели, что есть вот эти сотовые звонки, есть большой массив людей, которые созванивались друг с другом. Когда они стали вычленять эти звонки, то выяснилось, что вот этот вот массив звонков существует не только в момент 13 сентября, когда убивали Козлова, но он накладывается на вектор перемещения Козлова и предыдущие два месяца. Более того, есть два момента, когда эти звонки очень сильно идентифицируются, то есть, видимо, это предыдущий момент, когда Козлова пытались убить.
Забегая вперед, скажу, что один раз это происходило в Пскове 18 августа, когда туда приехал Козлова. Вскоре туда тоже приезжает Половинкин. Вскоре туда приезжает Погоржевский и Космынин. Их телефоны. Другой раз это происходило в начале сентября, когда Козлов вышел из ЦБ. Он пошел в кофейную пить кофе. Тогда тоже начинается сумасшедший созвон между всеми участниками этой группы. Тоже Половинкин следует за Козловым, приезжают Погоржевский и Космынин. Они пытаются запарковать свою машину рядом с кафе. Причем, когда они это пытаются делать, они созваниваются много-много раз – буквально десятки раз. Когда Козлов выходит, он огибает багажник машины киллеров, дальше идет. Они разворачиваются, едут за ним. В этот момент Козлов заходит в книжный магазин. Они ждут у входа. Но тут к Козлову приезжает его «Мерседес». Он бронированный. Козлов садится и уезжает. У Козлова не было охраны. Он считал, что это неправильно, если дети будут воспитываться с охраной.
Я, собственно, почему об этом так подробно говорю, потому что понятно, что это не слежка - это люди, звонки которых идентифицируются каждый раз, когда Козлова можно убить. Когда Половинкин пытается объяснить (очень важно, как объясняет человек), то он говорит следующее. Сначала на предварительном следствии он показывает, что мне позвонил какой-то Вася и предложил убить Козлова. Я согласился. Потом он говорит, что он убивал, спасая свою жизнь, потому что Богдан Погоржевский иначе убил бы его. В другой раз Половинкин говорит, что это, вообще-то, была самооборона, особенно, в части убийства водителя Семенова (там убили еще водителя Семенова), потому что я стоял над смертельно раненым Козловым с пистолетом с глушителем. А тут безоружный Семенов повернулся ко мне. Я испугался за свою жизнь и выстрелил. Если кто не знает, как выглядит самооборона, то самооборона выглядит так, человек стоит с пистолетом-глушителем, к нему поворачивается безоружный человек, он стреляет. Уже потом, когда на суде все показания подсудимых стали координироваться, видимо, из одного какого-то центра, Половинкин вдруг сказал, что его подставили, что он вообще не убивал, а только следил. А вот какие-то спецагенты заставили его взять вину на себя.
Я специально говорю о предыдущих его показаниях, потому что из них не складывается впечатления, что он их дал под принуждением. Он тоже все время врет. Он тоже все время пытается извернуться. Он противоречит, но не смертельно, как пытающийся извернуться человек. Он противоречит Погоржевскому. Погоржевский говорит: «Ты всегда носил оружие с собой». А Половинкин говорит: «Нет, это вы всегда привозили мне оружие». Видимо, прав Половинкин, потому что, судя по тому, как созванивались они, как всегда приезжал Погоржевский, когда Козлов оставался под ударом, видимо, оружие привозил именно Погоржевский.
Владимир Кара-Мурза : Тельман Гдлян, бывший следователь по особо важным делам при Генпрокуроре СССР, признает преступление резонансным.
Тельман Гдлян : Это не рядовой все-таки случай - замценетробанка, связанный с финансовыми рычагами. Если, скажем, одно проходит, то последует третье и четвертое. Так обескровят вообще Центральный банк и другие финансовые учреждения. Поэтому, видимо, и представители государства дали высокую оценку на раскрываемость. Следствие. Попались мужики профессиональные, добросовестные, взяли, да сделали, по-настоящему, профессионально подошли. Таких случаев, в этих висячках, в начале кажущихся, может сыграть совершенно банальный случай. Один проговорил другому, третьему и пошло, и поехало, или внедренный агент в этих кругах. Чисто технические средства, которые тоже сказываются на результаты раскрываемости.
Юлия Латынина : Я продолжаю, собственно, изложение фактов. Я считаю очень важными эти факты, потому что благодаря закрытости суда, публика не имела возможности узнать эти факты. Так вот, господин Половинкин совершенно не удовлетворительно, на мой взгляд, объясняет причину, по которой он 40 минут находился и ждал Козлова, по которой его звонки прозвучали сразу после убийства, по которой он вел Козлова предыдущие несколько месяцев. Что происходит дальше после убийства? Это очень важно, потому что, собственно, вина киллеров – это одно, а вина заказчиков – это другое. Сразу после звонка Половинкина в 20:59, господин Погоржевский, один из заказчиков, звонит Борису Шафраю. Борис Шафрай в 21:00, то есть через 1 минуту перезванивает Лиане Аскеровой. Лиана Аскерова в этот момент находится в ресторане «Триш». И, по ее показаниям, она немедленно сообщает об этом Алексею Френкелю – главному заказчику, который тоже находится в ресторане «Триш».
Согласно показаниям самого Френкеля, его в этот момент в «Трише» уже не было. Он в полдевятого, то есть за полчаса до убийства Козлова, возле здания Госдумы встречался с каким-то человеком, который сказал ему, что, цитирую дословно, «ваше стремление к очищению банковской системы России вознаграждено. Завтра Козлова вызовут в администрацию президента и укажут ему на недопустимость преследования банка «Европроминвест»». Кроме того, этот человек сказал Френкелю, что, дескать, Путин сказал Патрушева, чтобы я этого козла больше не видел, имея ввиду Козлова. Типа отставка Козлова решена. Еще там Френкеля якобы просили написать тезисы для выступления главы Совета Федерации господина Миронова. «С этой радостной вестью, - продолжает Френкель, - я приехал в «Триш», чтобы поделиться ею с моими партнерами». Там были Будницкий, Власов, Альтшулер - это все партнеры Френкеля. Он это им сказал, немедленно уехал на вокзал, где в 21:30 поезд отходил на Санкт-Петербург и, соответственно, в 21:00 его не было.
По звонкам Френкеля получается, что он действительно в 20:30 был возле Госдумы. Встреча там продолжалась недолго – буквально 3-5 минут, судьбоносная встреча. Потом он приезжает в «Триш». В 20:53 следует первый е го звонок из «Триша», следующий его звонок тоже из «Триша» в 20:58, то есть 5 минут ему хватило на эту судьбоносную историю. И не очень правдоподобно, чтобы из ресторана, находящегося на Сухаревской площади, то есть совсем рядом с Ленинградским вокзалом, он за полчаса, вечно опаздывающий банкир, с охраной, приехал на этот вокзал.
Но если вы взглянете немного внимательнее на показания Френкеля, то, собственно, из них, что следует? Что около 9 часов вечера он объяснил своим партнерам, что он разобрался с Козловым. Я думаю, что так оно и было, что Френкель пытается оправдать себя, ссылаясь на разговор полчаса назад возле Госдумы, что, дескать, когда я говорил, что я решил проблему с Козловым, я имел ввиду, что мне сказали, что его снимут. У мен есть косвенное подтверждение, одно из них логическое. Оно заключается в том, что к моменту всей этой истории главной проблемой Френкеля был уже не Козлов, который отбирал лицензию у банка, а были партнеры Френкеля, которые забрали у него все активы со словами: «Ты не можем решить вопрос с Козловым». И очень серьезное косвенное подтверждение, на мой взгляд, это тот факт, что после 10, то есть после официального объявления по телевизору о смертельном ранении Козлова, никто из этих партнеров Френкелю не позвонил.
Напомню, что у Френкеля была главная тема – Козлов. Просто он заваливал Центральный банк письмами. Он конспектировал свои встречи с Козловым. Он все время о нем говорил – я и Козлов, Козлов и я. Он только что рассказывал своим партнерам, у которых тоже главная проблема – Козлов, что он снял Козлова. И почему-то никто из них ему не звонит. Но дальше происходит еще более странная вещь. По звонкам мы видим, что Френкель практически не спит эту ночь. Ему звонит масса народу – водитель, госпожа Ситникова из ОПЕРУ-2 ЦБ. Как я уже сказала, партнеры ему не звонят. Он приезжает в Санкт-Петербург в гостиницу. Там он, видимо, вырубается. Кстати, его спутники шутят, видя охрану вокруг гостиницы, что «это тебя арестовывать приехали». Пока он спит, ему начинают поступать отчаянные SMS -ки Аскеровой: «Позвони, пожалуйста. Позвони, если сможешь». Действительно, первый звонок, который он берет – это звонок Аскеровой. Вскоре он возвращается из Санкт-Петербурга в Москву в 4 часа дня поездом. Тоже звонит перед отъездом Аскеровой. И все следующие дня мы видим суматошный созвон между Аскеровой и Френкелем. И 15 она посылает ему еще одну SMS -ку: «Не подведи меня сегодня, пожалуйста».
Я бы хотела докончить, потому что это самая главная вещь, о которой я говорю, одна из самых важных, хотя, насколько я понимаю, о ней даже и на суде-то особо речи не было. Дело в том, что из первоначальных показаний Погоржевского, Шафрая и первоначальных показаний Аскеровой есть объяснение всему этому. Объяснение заключается в том, что киллеру надо было заплатить 200 тысяч долларов, а в наличии у Аскеровой было только 100 тысяч. Она суматошно созванивалась с Френкелем, чтобы он привез недостающие 100 тысяч. Он был прижимист на деньги. Вы можете представить себе эту ситуацию, когда Шафрай, организатор, передает Погоржевскому и говорит, а остальное потом! Его там чуть в машине не разорвали. Очевидно, что ребята так грязно работали, так наследили. Эти лица в этом порядке – Погоржевский-Шафрай, Шафрай-Аскерова, Аскерова-Френкель – так много и так часто созванивались только эти два дня только этими SMS-ками. Есть объяснение обвинения, почему они это делали. Потому что не хватало 100 тысяч. Есть подробное объяснение о том, как они передавали сначала 100 тысяч, потом еще 100 тысяч, потом еще 20.
Очевидно, что подсудимые – и Френкель, и Аскерова – имели возможность как-то объяснить, о чем был этот сумасшедший созвон. Почему Аскерова 15 писала ему «Не подведи меня, если сможешь». Может быть, он ей какое-нибудь лекарство должен был купить в Санкт-Петербурге. Может быть, они, не знаю, вместе на день рождения хотели пойти. Но Френкель никак не объясняет эти звонки. Он говорит, что он общее типа почти не знает Аскерову, почти не знает, чем она занималась. Это не так. Она очень близкий его партнер. Она моет для него деньги. Она называет его банки – нашими банками. Ее бизнес – это Френкель. Он никак не объясняет. А Аскерова объясняет двояко. Сначала на предварительном следствии она подробно рассказывала все это, потом она отказалась от своих показаний. А на суде она сказала, что, да, она передавала Шафраю закрытые конверты, но это был не заказ на Козлова. В них был адрес дома, который она, занимаясь риэлтерским бизнесом, хотела купить. Если вы не знаете, как занимаются риэлтерским бизнесом – кладут адрес дома в конверт и передают киллерам. Но, к сожалению, это никак не объясняет факт этих звонков и противоречит… Представьте себе, приходит к вам Шафрай, которому вы давали адрес дома, и говорит – все, спасибо, Козлова убили, готовь деньги. Явно вы бросаетесь с ним созваниваться. А там они не только созваниваются, но и после, когда уже их телефоны становятся на прослушку 16 ноября, Шафраю звонят с Украины и говорят: «Это Богдан в розыске». И Шафрай сразу перезванивает Аскеровой. Это как-то не похоже на риэлтерский бизнес. Неудовлетворительно подсудимые объясняют факт этих звонков.
Владимир Кара-Мурза : Ефим Френкель, отец Алексея Френкеля, наблюдал сегодня за реакцией сына.
Ефим Френкель : Вы видели, как Алексей отреагировал на приговор. Для него, что пожизненно, что 19 лет… Ни один мускул на его лице не дрогнул. Он понимает, что это без разницы абсолютно. Конечно, он будет подавать сначала кассацию в Верховный суд. Может быть, Верховный суд разберется.
Юлия Латынина : Вы знаете, я была бы удивлена, если бы отец человека не защищал своего сына всегда. Понятно, что семья защищает Френкеля. Это естественно. Я бы на месте семьи поступала бы также. Кстати, в качестве объективного мнения для меня гораздо больше значит мнение вдовы Козлова Екатерины Валерьевны. Потому что вдова Козлова заинтересована только в том, чтобы найти убийцу. Она уж точно ни чей-то ставленник, ни чей-то агент.
Вот я только что говорила о фактах. На мой взгляд, понятно, что заказное дело. Понятно, что когда делают заказное убийство, то не скрепляю нотариальный договор. Это тот редкий случай, когда доказательств действительно очень много, и не могут их удовлетворительно объяснить сами подсудимые. На мой взгляд, очень важно, что большинство из этих доказательств даже вообще как-то не расследовалось следствием по непонятной для меня причине.
Например, я только что говорила о том, что Алексей Френкель фактически сам показывает, что около 21:00, то есть до своего отъезда в Санкт-Петербург сказал, что решил вопрос с Козловым. Казалось, следствие должно тут же допросить всех трех акционеров, услышать от них, когда они услышали об убийстве Козлова, и что в это время делал Френкель. Должны достать того человека, с которым в 20:30 Френкель говорил у здания Госдумы, потому что, в общем, даже для Френкеля, который постоянно слышал очередное заявление о том, что сейчас с Козловым решат вопрос, даже для Френкеля то чересчур. Следствие этого не сделало.
Другая история – история о том, как Аскерова отказалась от показаний. Дело в том, что она после убийства Козлова делает себе операцию. У нее очень страшная болезнь – у нее лимфостаз, раздута нога. В Институте имени Вишневского она получает деньги. Она в состоянии заплатить за операцию. В Институте имени Вишневского у нее из ноги выгребают 12 килограмм некрозной ткани. И вскоре после этого ее арестовывают. Понятно, что она дает показания в полусемеречном состоянии. В таком состоянии из человека можно вытянуть, что хочешь, кстати, что правду, что ложь. После этого она переходит в ведение следствия из МВД. Очень важно, что она дает показания при операх МВД. Тут происходит нечто необыкновенное. Ее бросают в камеру. С нее сдирают эластичный бинт. Вместо болеутоляющих ей дают один аспирин. На вопрос – вызвать ли доктора? – говорят – не вызовем. После того, в отчаянии… Ну, это фактически пытка. Я не сторонник громких слов, но это пытка. Представьте себе самочувствие этой женщины – нога раздулась, как тумба. Сколько она стояла на эту операцию, сколько она мечтала о ней, она в отчаянии говорит: «Я отказываюсь от любых показаний». Она не говорит: «Я оговорила от Френкеля». Она говорит: «Я отказываюсь от показаний, пока мне не предоставят медицинскую помощь». Казалось бы, ребята, если вы заинтересованы особенно оговорить Френкеля, дайте вы ей медицинскую помощь, и она опять его оговорит.
Вот это два момента, которые очень удивительные. Я не понимаю, почему следствие так поступало. Может быть, это непрофессионализм, может быть, были взяты деньги от партнеров Френкеля, чтобы их ни во что не вмешивать. Может быть, не забудем, что убийство Козлова – это возможность доить все банки России со словами «не вы ли убили Козлова?». Показания Френкеля, показания Аскеровой на этом ставят крест. Но так или иначе, когда мне говорят, что следствие оговаривало Френкеля, я наоборот вижу, что даже в тех случаях, когда у него была полная возможность его оговорить, оно наоборот делало все возможное, чтобы дело развалилось.
Владимир Кара-Мурза : Алексей Митрофанов, бывший замглавы думского Комитета по конституционному законодательству, сомневается в объективности суда.
Алексей Митрофанов : Мне кажется, что Френкель мелковатая фигура (пусть он извинит меня) для решения таких вопросов. Неравная фигура Козлову и, как мне кажется, не мог в таком деле играть какой-то видной роли. То, что он человек с подвижной психикой – это да. Но он игрок другого плана и другого уровня совсем. У меня нет 100-процентного доверия к результату расследования. Хотя решение суда есть решение суда. И мы, как законопослушные граждане, должны испытывать уважение к нему, но, тем не менее, есть ощущение, что на Френкеля навесили это все дело, а дело более серьезное.
Козлов имел сложный, неуживчивый характер, с одной стороны. С другой стороны, его как-то не удавалось снять, потому что, видимо, за его назначением в Центробанк стояли очень влиятельные большие силы.
Юлия Латынина : Вы знаете, я сейчас расскажу историю, а потом сделаю из нее вместе со слушателями выводы.
Дело в том, что, как я уже сказала, Алексей Ефимович Френкель очень много и долго писал на Козлова разные бумаги. Причем, сначала он их писал в таком свободном режиме. Например, одна из этих бумаг от 19 апреля, в день переназначения Козлова Госдумой, была распространена депутатом Островским в Госдуме. Там как раз было сказано, что все про это, что Козлов ставленник Ходорковского, ставленник Госдепа и так далее. Судя по всему, вообще, это голосование в Госдуме явилось для Козлова роковым, потому что Френкель по какой-то причине был убежден, что Козлова снимут. Я думаю, что это было связано с тем, что у нас крайне коррумпированная Госдуму. Депутаты или их помощники брали от него деньги и рассказывали ему всякие байки. Единственным реальным результатом жизнедеятельности Френкеля по снятию Козлова явилась эта справка. Там еще после единодушного переутверждения Козлова был один депутат, который написал запрос, что что-то голоса не сходятся. Там действительно два голоса не сходилось. Этот депутат написал запрос. И в бумагах Френкеля был найден этот запрос, и подсчет этих голосов, видимо, рукой Френкеля. Собственно, тогда, в конце апреля, после этого переутверждения, Френкель и приходит к Лиане Аскеровой.
Но дело вот в чем. Вот в апреле было это голосование. Еще до этого была масса бумаг, в том числе Френкель, видимо, какие-то из них размещал в газетах. Откровенно говоря, когда я читала в газетах грязь про Андрея Андреевича, я всегда думала, что, да, это ФСБ, это гигантские враги Козлова. И была очень удивлена, по материалам следствия поняв, что, во-первых, те справки, которые нашли дома у Френкеля вместе с печатями всех банков, в которых он работал, из которых он уходил со скандалом, что процентов 80 этих публикаций, видимо, восходят как раз к господину Френкелю. Во-вторых… Да, что там дальше происходит? Френкель постоянно обращался к каким-то людям, которые ему все время обещали, что они решат проблемы с Козловым. В частности, был очень такой смешной помощник депутата Абельцева. Звали его господин Белозер, который сначала наехал на Френкеля, он был такой полу уголовник за какие-то помывочные дела, а потом стал говорить, что у меня есть знакомый полковник, который курирует ЦБ. Получал все время при каждой встрече, по его собственным показаниям, по 10 тысяч долларов за близкое решение вопроса с Козловым. Потом, в конце концов, этот Белозер сел за то, что он шантажировал другой банк под названием «Эпин-банк», то же помывочный.
Почему я об этом так рассказываю? Потому что это очень важный момент во всей этой истории. В момент, рисующий взаимоотношения Френкеля и ФСБ. Дело в том, что за «Эпин-банк» перед Козловым заступались очень крупные ФСБэшные чиновники. Козлов их посылал. И этот Белозер на чем попался? Он два раза вымогал у руководителя «Эпин-банка» очень большие деньги. А в третий раз он принес им письмо за подписью Бортникова, который тогда был главной ДЭП ФСБ. И по каким-то причинам госпожа руководитель банка, госпожа Кремлева, видимо, решила, что Бортников не может написать такое письмо. Она обратилась в ДЭП ФСБ. Белозера замели, а потом госпожа Кремлева как раз и сводит Френкеля с этими офицерами из ФСБ. Френкель, поскольку он человек словоохотливый, много описывает свои с ними контакты. Выясняется, что действительно 20 августа, кстати, тот самый день, когда нанятый киллер Половинкин бродит вокруг санатория «Кривск» в Пскове, Френкель встречается в кафе «Кофемания», как он сам пишет, с каким-то очередным сотрудником ФСБ, его зовут Горушко, по крайней мере, он так представляется, дает ему все эти свои справки на Козлова. Якобы этот Горушко говорит – да, здорово, мы сейчас изобличим. Потом сводит же опять сотрудник ФСБ Френкеля с каким-то человеком из прокуратуры, который представляется следователем Бабаевым. Следователь Бабаев говорит, что он якобы, со слов Френкеля, говорит, что он готов возбудить на Козлова дело за преследование банка «Европроминвест».
Это я к чему говорю? Безусловно, кажется, что Френкеля могли бы использовать. Но даты не сходятся. Френкель заказывает Козлова в апреле. Только в августе он попадает в ФСБ.
Владимир Кара-Мурза : Николай Волков, бывший следователь по особо важным делам при Гепрокуроре России, удивлен непрофессионализмом преступников.
Николай Волков : Работали дилетанты, любители. С одной стороны, заказчик, видимо, настолько уверовал, что в России можно творить любые дела и быть безнаказанным. С другой стороны, поручил подбор исполнителей… Ну, это просто… Когда, извините, делают звонки с места преступления, это сразу устанавливается. Помните, как убили депутата Ющенкова? Тоже там из самодельного, деньги не поделили… По-моему, это проглядывается.
Юлия Латынина : Вы знаете, действительно, непрофессионализм – это такая ключевая вещь в этом моменте. Вообще, забегая в сторону, хотела бы сказать, что есть такая странная вещь у Алексея Френкеля. Есть люди, у которых весь мир делится на врагов и лохов. Лохи – это те, кого можно кинуть, а враги – это те, кто по какой-то причине не кинулся.
Например, что происходило между ним и Козловым? Звонит Козлову человек по вертушке и говорит: «Я первый замгенпрокурора Колесников, отстаньте, пожалуйста, от «ВИП-банка»», или «Я арбитражный судья такой-то. Отстаньте от «ВИП-банка»». А Козлов перезванивает, и выясняется, что арбитражный судья и Колесников никому не звонили. Это такая, знаете… Вот умный человек, что подумал бы прежде всего? Что Козлов вряд ли подастся на такую глупую вещь, что он проверит, звонил ли это Колесников. Умный человек, в конце концов, договорился бы с самим Колесниковым. А хитрый человек думает, вот я сэкономил, и Козлов испугается.
Есть еще одна замечательная история, сценка, на мой взгляд, такая критическая, которую не могу не рассказать. Где-то, по-моему, 22 декабря 2005 года Френкель встречается с Козловым. Френкель вообще засыпал Центральный банк огромным количеством жалоб, рассказывал о том, какой он замечательный, какой его банк белый и пушистый. Он все свои встречи и с Козловым, и с руководителями ЦБ инспектировал, документировал. Там просто тома этого дела изъяты. Причем, он их конспектировал довольно честно. Например, он пишет: «Я сегодня провел встречу с первым запредом ЦБ Виктором Мельниковым». Дальше по ходу дела выясняется, что встреча-то была на каком-то банковском семинаре, где Френкель поймал Мельникова в коридоре, зажал его, и первая фраза Мельникова, которую же Френкель приводит: «Вы меня все-таки поймали». Френкель 22 декабря 2005 года, если не ошибаюсь, приходит к Козлову. Он уже подал к ЦБ иск о том, что его «ВИП-банк» не принимают систему страхования вкладов. Это его главная претензия к Козлову. И он хочет, чтобы Козлов принял его в систему страхования вкладов, и тогда он иск отзовет. В тот же самый день выходит статья в МК, которая представляет из себя пересказ справок Френкеля. Такое ощущение, что Френкель надеется, что этой статьи в МК Козлов испугается.
Более того, Козлов слышит от Френкеля ряд аргументов. Аргументы, например, такие: «Мой банк больше не моет деньги. Я ввел такое правило, что теперь все директора фирм, которые имеют счета в банке, должны лично присутствовать при подписании». Извините, эти директора итак его шоферы. Ну, как Козлов должен всерьез воспринимать такой аргумент?! А этот аргумент Френкель записывает, что он его сделал.
И третье, самое ужасное во время этой встречи. Дело в том, что у Френкеля какие-то странные отношения с партнерами и со служащими. Они постоянно пишут на него доносы. Причем, не просто доносы, а такие серьезные, с банковскими счетами, с номерами трансакций, со словами, что Френкель делает против Козлова то-то, то-то и то-то, с именами сотрудников ГУ ЦБ в Ярославле, которые предупреждают, с именами сотрудников ГУ ЦБ в Санкт-Петербурге, которые предупреждают Френкеля. И Козлов, который, естественно, сначала относился… Понимаете, ненависть это такая штука, которая редко не бывает взаимной. Если ты очень сильно ненавидишь человека, если ты везде на него жалуешься, если ты распространяешь о нем такие грязные сплетни, то этот человек, когда он об этом ставится в известность, начинает сильно переживать. Парадокс ведь заключается в том, что у Козлова на его столе, после смерти выяснилось, что больше всего бумаг было именно по «ВИП-банку» Френкеля. Он этого никому не говорил. Ему было стыдно говорить, что его беспокоят вши. Но вот, допустим, банк «Дисконт», дело которого… А там страшное дело. Причем, все были уверены, что убийство Козлова тянется к банку «Дисконт». Мельников, Игнатьев на предварительном следствии все говорили – это банк «Дисконт». Потому что банк «Дисконт» закрыли буквально за несколько дней до убийства. 13 сентября утром Козлов докладывает Игнатьеву о «Дисконте». 13 сентября днем Козлов обсуждает это дело в МВД, а вечером его убивают. Все говорят – ну, это банк «Дисконт». Так вот, даже по количеству бумаг банка «Дисконт» там меньше, чем «ВИП-банка». Причем, это не только гигантски стопки жалоб Френкеля, но это, знаете, такие вещи, как акт обследования кассового узла «ВИП-банка» за май 2005 года, или результаты уголовного дела между менеджерами «ВИП-банка» в Санкт-Петербурге полгода назад. Козлова так достали все эти справки, которые ходили по Думе, все то, что писалось в газетах, вся эта бесконечная история, что он очень много и всерьез занимался «ВИП-банком».
Сейчас я договорю одну очень важную вещь. Так вот, 22 декабря 2005 года Френкель приходит к Козлову. С одной стороны, лежит эта газета МК, с другой стороны, на столе у Козлова лежит справка, в которой прямыми словами сказано, что Френкель хочет вас убить, с третьей – Френкель рассказывает Козлову, вот директора фирм теперь будут лично являться в мой банк. Ощущение, что Френкель не понимает, что все это на Козлова, мягко говоря, не подействует. Вот такое впечатление, что человек всегда думает, что он всем может объяснить, что он самый умный. Более того, даже после убийства Козлова его уже арестовывают. Он начинает давать показания. Первое показание 11 января, которое он дает, он рассказывает, какой Козлов плохой, как он Френкеля преследует, как он его ненавидит. И даже на вопрос о том, знает ли Френкель, что Козлов отдыхал в Пскове (кстати, где отдыхают коррумпированные чиновники ЦБ, как ни в Пскове со своей женой и дочкой, ходя по монастырям), Френкель отвечает – да, у него там любовница. И только после того, как его почему-то не отпускают, не начинают расследовать деятельность Козлова, агента ЦРУ, а тон Френкеля меняется. Он начинает писать жалобы на следствие, жалобы на оперативников.
И говоря о непрофессионализме исполнителей, мне кажется, это очень важный момент. Потому что в июне, когда впервые Половинкин и Прогляда приезжают под окна старого дома Козлова (это старый адрес, который есть в бумагах у Френкеля), они не знают, что Козлов переехал. У них есть адрес Козлова и фото его. Очевидно, что киллеров хотят использовать втемную. Это та же история, что со звонками Колесникова. А вот мы такие умные, что мы сделаем так, что они там за копейки щелкнут этого человека, и не будут знать, кто он. Киллеры тогда взялись в результате, поскольку они действительно не знали, кого будут убивать, за 20 тысяч долларов исполнять заказ. А из этих 20 тысяч долларов они выделили аж 3 человеку, который должен был увезти их с места преступления – Белокопытову. А Белокопытов совсем такой простой парень. Он действительно не знал, что будет убийство, по крайней мере, первое некоторое время, пока следил. Он с сотового звонил домой в Луганск. Вот они сэкономили.
Владимир Кара-Мурза : Леонид Велихов, замглавного редактора холдинга «Совершенно секретно», склонен лишь с оговорками доверять сегодняшнему вердикту суда.
Леонид Велихов : Я, конечно, надеюсь на то, что действительно проведено полноценное расследование. Но есть признаки, которые не дают мне быть уверенным в том, что эти мои надежды как бы совпадают с реальностью. В частности, манипуляции с судом присяжных, с тем, как бесконечно тасовался состав присяжных. Второе, конечно, то, что процесс не понятно почему оказался закрытым, причем, в каких-то своих частях даже тех же самых присяжных удаляли из зала, и они не могли слушать какие-то доказательства, понятно почему секретные. Это все выглядит в высшей степени странно. Это все в вышей степени непонятно, и заставляет меня все-таки усомниться в том, что, несмотря на то, что расследование формально доведено до конца, что оно доведено до такого финала, в котором наказаны виновные и выявлена истина, в этом у меня определенные сомнения имеются.
Владимир Кара-Мурза : Как, по-вашему, вскрыл ли завершившийся процесс картину неблагополучия в российской банковской сфере?
Юлия Латынина : Видимо, это одна из причин, по которой процесс был закрытый, что на скамье свидетелей, а желательно, чтобы и на скамье подсудимых, не оказались все эти люди, благодаря которым господин Френкель в течение столько лет так спокойно существовал, которые, кстати, упоминались в тех же самых анонимках, приходивших в ЦБ, когда в этих анонимках расписывали, как перед закрытием банка «Орион», это ярославский банк, руководители ГУ ЦБ по «Ориону» лично туда пожаловали, лично предупредили. Понимаете, какое дело с присяжными. Мне кажется, произошла вторая очень печальная вещь. Благодаря тому, что процесс был закрытый, благодаря тому, что следствие, я считаю, вообще, опозорилось, мы слышали о том, что происходит на суде только со слов адвокатов Френкеля, которые, насколько я понимаю, в значительной степени руководствовались его идеями о том, как должна проходить защита.
Я могу привести один фантастический пример, когда уже адвокат Френкеля Коблев проводит пресс-конференцию и говорит, что в бумагах следствия есть прослушки, свидетельствующие о том, что дело Френкеля – это заказ, и приводят слова, как они говорят, сотрудника ЦБ, который говорит, что Френкель дебил, никому не платил, а так его банк нормальный, поэтому его заказали. Дело в том, что есть такие прослушки в следствии, но это не прослушки сотрудника ЦБ, а это прослушки человека по имени Джуба Элбакидзе, одного из самых знаменитых российских обнальщиков. Собственно, Джуба вместе с Френкелем моет деньги, моет деньги через тот же самый банк «Европроминвест». И прослушки не оставляют в этом никакого сомнения, потому что вся банковская терминология, которую этот человек употребляет – это закрывашка, сливник, переставиться… Просто, другой банковский мир. В частности, Джуба покупает у Френкеля этот банк и выясняется, что он немножко попал. Потому что Джуба-то думал, что банк чистый. А в терминологии обнальщиков чистый – это тот, на ком нет предписания ЦБ. Вот как «чистая хата» - это не та, где они торгуют краденым, а та, которую еще менты не знают. И Джуба звонит и пытается отмазать этот банк. Действительно, произносится куча разных слов. Например, он говорит, что «у Френкеля друзья Кудрин и Колесников», видимо, это слова самого Френкеля, и что вся проблема банка – это заказ свыше. Это очень смешно слышать от человека, который используется исключительно терминологию закрывашка и объясняет, сколько паспортов нужно, чтобы «получить объем», как он выражается.
Это очень важный момент, потому что понятно, что ни при какой погоде адвокаты не могли перепутать одно с другим. Гебельсовщина - это такая штука, которая действует только на людей, которые не в курсе вопроса. Присяжные видят полный объем доказательств. Согласитесь, эти речи адвокатов для них не очень полезны. А вот что произошло на процессе? На процессе отстранили присяжного за попытку подкупа. Это абсолютный скандал. Это показывает, как работают адвокаты Френкеля. После этого проходит 3-4 дня. Все присяжные видят, как сидят адвокаты Френкеля с белыми лицами. И вдруг адвокаты начинают объяснять, что, оказывается, это был единственный присяжный, который пытался разобраться в деле и проклятый кровавый режим его убрал. Представьте себе, как на это должны реагировать присяжные! Они видели, что этого человека убрали, потому что его пытались купить. Они видели, как адвокаты Френкеля сидели с белыми лицами. Теперь выясняется, что они слуги кровавого режима. Вот это важный момент, потому что гебельсовщина… Потому что история про паспорт Майкла Леуайта, обнаруженный в Южной Осетии, они действуют только на тех, кто не в курсе дела. Это та же самая история, как Френкель пришел 22 декабря 2005 года к Козлову и объясняет ему, почему его банк не моет деньги, а Козлова почему-то не верит. Вот вы знаете, присяжные не поверили ровно по той же причине, что и Козлов.
Владимир Кара-Мурза : Спасибо.
