Вашингтонский саммит по борьбе с финансовым кризисом.
Андрей Шарый: В Вашингтоне проходит встреча глав стран так называемой «Большой двадцатки». Лидеры крупнейших государств Европейского союза, США, России, Японии, нескольких важных развивающихся экономик – Китая, Индии, Бразилии, Южной Кореи, ЮАР и представители ключевых международных финансовых организаций обсуждают совместные меры по нейтрализации глобального финансового кризиса. Однако успех, как считают эксперты, вовсе не гарантирован. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в США Юрий Жигалкин.
Юрий Жигалкин: Ошеломленные жестокостью невиданного финансового кризиса, потрясшего их страны, многие из лидеров «Двадцатки» хотят ответить на него хорошо знакомыми им способами, по большому счету - административными. Многие из европейских лидеров ехали в Вашингтон, не скрывая своего рецепта излечения финансовых рынков: создание некоей международной структуры, регулирующей мировые финансовые рынки. Президент Буш, пригласивший глав стран «Двадцатки» в Вашингтон, даже счел необходимым выступить накануне приезда гостей с горячей речью в защиту свободных рынков. Ряды с ним сомкнули совсем немногие. Насколько могут быть обоснованы расчеты на то, что возможно создание некоего антикризисного механизма, способного предотвращать рыночные потрясения? Вопрос профессору экономики, сотруднику Гуверовского института Михаилу Бернштаму.
Михаил Бернштам: Международные стандарты бухгалтерского учета, международные стандарты оценки финансовых активов -полезны для единой работы мировых рынков. Но опыт показал: международные регуляции финансовых учреждений провалились. В 1988 году были приняты первые Базельские соглашения, которые регулировали работу банков и других финансовых учреждений, прежде всего, норму капитала, и за это же самое время в мире произошло 100 крупных финансовых кризисов! В 2004 году были согласованы вторые Базельские соглашения, которые как раз дали большую власть рейтинговым агентствам по оценке рисков на финансовых рынках и по оценке капиталов (сколько у банка должно быть собственного капитала в отношении к активам). После этого рейтинговые агентства, вместе с финансовыми учреждениями, создали такую гибкую ситуацию, при которой фактически банки и другие финансовые учреждения, при очень небольшом капитале, брали очень большие долги и проводили сверхрисковые операции.
Юрий Жигалкин: Это, так сказать, плохая система регуляции. А, теоретически, есть ли хорошая система регуляции?
Михаил Бернштам: Международные регуляции не работают на финансовых рынках. Работают собственные решения правительств, которые решают, например, в данной конкретной ситуации, как поступать с движением потоков капиталов. Иногда их приходится ограничивать. Мне кажется, что наиболее эффективной регуляцией была бы не регуляция финансовых учреждений, о которой все говорят, а лучше бы посмотрели на те или иные сверхрисковые финансовые инструменты: кредитные страховки финансовых учреждений от дефолта. До 2001 года они фактически не существовали. К 2008 году они выросли до 63-х триллионов долларов. Сейчас признают, что они сверхрискованные и они привели к гибели многие финансовые учреждения. Вот если бы международные финансовые организации и национальные регуляторы лучше смотрели на финансовые инструменты, вместо того, чтобы гоняться за банками, за инвестиционными банками, это было бы гораздо более полезно.
Юрий Жигалкин: Так все-таки, профессор, возможно ли предотвратить катастрофические потрясения рынков или они неизбежны, и с ними надо научиться уживаться?
Михаил Бернштам: Вот об этом сейчас надо и думать. Что мы знаем о том, как предотвратить сначала финансовые пузыри, особенно, если они разрастаются в мировом масштабе, и второе - как координировать действия центральных банков и министерств финансов по преодолению финансовых кризисов. Если бы центральные банки руководствовались правилом отслеживания инфляции и равномерного увеличения денежной массы, на основе потенциала экономического роста, тогда было бы меньше пузырей и не возникало бы финансовых кризисов. Эта система в какой-то степени уже существует внутри Европейского денежного союза. Если бы при этом вовлекли туда США, Великобританию и Японию, это было бы полезно.
Юрий Жигалкин: Это был профессор Михаил Бернштам. В то время как лидеры 20 стран ищут способы нейтрализации кризиса в глобальном масштабе, США обнаружили, насколько это трудно осуществить даже в рамках отдельно взятой страны. Почему? Этот вопрос Аллан Давыдов задал Чарльзу Ролле – профессору экономики из Университета Джорджа Мэйсона.
Чарльз Ролле: При всей серьезности проблем функционирования банковского финансового сектора, мне представляется, что реакция на них диктуется паникой, особенно после краха компании Lehman Brothers. Действовали поспешно, без раздумий и, в результате, федеральной резервной системе придется выложить более 700 миллиардов долларов на оздоровительные меры. А это прямой путь к инфляции. Сначала говорилось о выкупе безнадежных активов, гарантированных ипотечными кредитами, потом разговор пошел о покупке государством крупных ставок в банках, хотя, мой взгляд, достаточно было выделить средства на поднятие государственных страховых гарантий вкладчикам банков со 100 до 250 тысяч долларов. Сейчас же, в результате инвестиций в финансовые компании и, возможно, даже в промышленные концерны, правительство берет на себя, я боюсь, непосильную задачу гаранта стабильности рынков. Как свидетельствует история, государство было неспособно осуществить это в прошлом. В результате такой перетряски, в стране может возникнуть банковский сектор, контролируемый правительством. Это опасно тем, что в правительстве хватает политиков и бюрократов, которые не разбираются в рынке.
Аллан Давыдов: Что ожидает американскую экономику в ближайшие месяцы?
Чарльз Ролле: Никто точно не знает, какой силы удар ждет нашу экономику. Мне кажется, что он будет умеренным. Взять самый важный индекс – уровень внутреннего валового продукта. В прошлом квартале он упал примерно на один процент. Это незначительное падение в пределах обычных колебаний. Безработица увеличилась с 6,1 до 6, 7 процента за квартал, что тоже можно считать умеренным ростом. Но откуда сильные колебания на фондовом рынке? Сейчас инвесторы выжидают, такие колебания продолжатся еще месяцев шесть. Во всяком случае, хуже будет только в случае экономической катастрофы или теракта. В целом, американская экономика остается крепкой. На грани банкротства только автомобильная отрасль. Инстинкт подсказывает, что после потери 5 процентов ВВП начнется медленное восстановление. Я - оптимист и даже рецессию считаю в некоторым отношении полезной, ибо она позволяет корректировать экономику в целом.
Юрий Жигалкин: Это был Чарльз Ролле - профессор экономики из Университета Джорджа Мэйсона
Андрей Шарый: Многие специалисты высказывают сомнения в том, что о совместных международных финансовых мерах можно договориться в принципе. Говорит известный немецкий экономист, директор Института по изучению финансовых рынков при Мюнхенском университете Бернт Рудольф.
Бернт Рудольф: Сама по себе дискуссия о степени общего регулирования является весьма спорной, на мой взгляд. Именно это, к сожалению, оказалось сегодня в центре внимания. Гораздо важнее определить, где, когда и как именно будет осуществляться контроль, причем, правильными средствами. У нас уже существуют довольно строгие банковские законодательства и, как мне представляется, как раз для Европы еще большее регулирование финансовых рынков, чем уже есть, просто излишне.
Андрей Шарый: Итак, не регулированная экономика, контроль за деятельностью банков. Но по каким правилам?
Бернт Рудольф: Я допускаю, что нынешний саммит в Вашингтоне станет на деле лишь предварительным, подготовкой к более серьезному форуму, чтобы, в итоге, крупные банки и финансовые компании разных стран мира были подчинены более строгой и единой для всех системе регулирования их бизнеса. Но при этом нельзя допустить выборочного закручивания гаек в отношении одних кредитных институтов и, наоборот, послабления в отношении других. В мировой финансовой системе, во избежание необходимости более жесткого регулирования, нужны единые и приемлемые для всех правила.
Андрей Шарый: Говорил немецкий экономист Бернт Рудольф. В Вашингтоне проходит саммит «Большой двадцатки» – лидеры ведущих мировых экономик пытаются согласовать меры по урегулированию глобального финансового кризиса.
Авария на подводной лодке «Нерпа».
Андрей Шарый: Представители следственных органов, расследующие причины аварии на атомной подводной лодке «Нерпа» - от отравления фреоном, напомню, в ходе испытаний, погибли 20 человек и еще более 20 оказались в больнице - назвали имя виноватого. Им оказался матрос Дмитрий Гробов. Якобы он, беспричинно привел в действие систему пожаротушения. Не все эксперты согласны с этой версией следствия, и все эксперты указывают – трагедия на «Нерпе», в любом случае, это следствие системных проблем в российских ВМС и оборонной промышленности. Рассказывает корреспондент Радио Свобода Мумин Шакиров.
