Программу ведет Евгения Назарец. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Минске Игорь Карней.
Евгения Назарец: Премьер-министр России Владимир Путин подписал документ о начале строительства в 2009 году второй очереди нефтепровода Балтийская трубопроводная система (БТС-2). Трубопровод свяжет нефтепровод «Дружба» с российскими морскими портами на Балтийском море. После ввода в эксплуатацию в 2011 году система станет альтернативой трубопроводу «Дружба» при транзите нефти в Евросоюз. Российские власти уверены: БТС-2 значительно снизит риск от транзита нефти через другие страны. Как такую перспективу восприняли в Белоруссии, где рассчитывали получать свою долю от перекачки российской нефти?
Игорь Карней: После завершения строительства новый нефтепровод соединит Унечу и порт Приморск и станет альтернативой трубопроводу «Дружба» при транзите нефти в Евросоюз через Белоруссию. В начале 2007 года проект БТС-2 инициировала компания «Транснефть», что стало итогом разногласий между Россией и Белоруссией по поставкам нефти. Тогда белорусская сторона ввела транзитные пошлины на сырье, а Россия перекрыла нефтепровод «Дружба», на некоторое время прекратив транспортировку нефти.
Белорусский экономист, руководитель центра Мизеса Ярослав Романчук уверен: объявляя о начале реализации нового проекта, Москва демонстрирует, прежде всего, недоверие транзитному пути через Белоруссию. В свою очередь, по рассчетам эксперта, от потери транзита нефти белорусский бюджет будет терять около полумиллиарда долларов в год.
Ярослав Романчук: После того, как был заблокирован проект второй нитки газопровода Ямал - Европа через Белоруссию, мы видим, что и нефть пойдет отнюдь не в нашу сторону. Это однозначное продолжение кризиса взаимоотношений между Кремлем и официальным Минском. Нельзя назвать это началом конца так называемого Союзного государства, однако, безусловно, все меньше людей связывает будущее отношений между нашими странами именно с этим проектом.
Игорь Карней: В том, что российско-белорусские отношения вступили в очередную фазу кризиса, солидарны практически все белорусские аналитики. Свежо воспоминание о запланированном на 1 декабря в Москве и благополучно сорванном заседании Высшего госсовета с участием президентов Дмитрия Медведева и Александра Лукашенко. Во время заседания собирались уточнить нюансы газового контракта на 2009 год. Похоже, с началом реализации проекта БТС-2 недосказанности в отношениях появится еще больше.
Лидер оппозиционной Объединенной гражданской партии Анатолий Лебедько считает, что в случае дальнейшего обострения отношений с Россией на первое место для властей Белоруссии постепенно выйдет перспектива энергетической безопасности.
Анатолий Лебедько: Безусловно, я думаю, что в Москве будут изучать эту ситуацию, хотя вести тотальную газовую войну на постсоветском пространстве, имея фактор Украины, и разворачивать не только «первый украинский», но еще и «первый белорусский фронт», - это сложно. Для Москвы лучше было бы разделить эти проблемы.
Игорь Карней: Существует мнение, что проект Балтийской трубопроводной системы – достаточно сомнительный в экономическом плане: добыча нефти в России падает, а экспорт стремительно снижается. Кроме того, эксперты прогнозируют: затраты на экспорт нефти через новый нефтепровод окажутся выше, чем через существующую систему «Дружба».
Евгений Назарец: Было ли решение о строительстве нефтепровода «Балтийская трубопроводная система» в обход Белоруссии исключительно политическим или у России есть для этого и экономические основания? С таким вопросом мы обратились к эксперту Центра политической конъюнктуры Дмитрию Абзалову.
Дмитрий Абзалов: Основные экспортные потоки в Российской Федерации идут через две страны-транзитера – через Белоруссию и через Украину. Причем через Украину идет как раз большая часть российского газа, а через Белоруссию – большая часть российской нефти, понятно, что в последнее время эти страны активно используют статус транзитера, для того чтобы выбивать преференции по ряду направлений. Что касается Белоруссии, то здесь, несмотря на общую дружественную атмосферу, конечно же, Минск очень жестко проводит собственные интересы. Прежде всего это стоимость газа для белорусской экономики, она очень энергозатратная, энергоемкая, и в контексте этого, конечно же, повышение по принципу, например, Эстонии, Латвии или Литвы, которые фактически покупают по европейской цене, для Минска неприемлемо. В связи с этим Минск всячески использует статус транзитного государства для того, чтобы укрепить свои позиции.
Изымание газа, которое произошло в 2007 году, как известно, подтолкнуло к созданию БТС-2. Есть там целый ряд других моментов. Лукашенко, несмотря на формальную приверженность идеям интеграции двух государств, торпедирует все основные инициативы: создание единой денежной единицы, создание единой валютной системы, создание таможенного союза единого, созданий единых институций. В принципе, все инициативы, которые в той или иной степени были озвучены в рамках данного проекта Союзного государства, Минск не принял. Несомненно, что подписание БТС-2 связано именно с позицией Минска, причем как позицией по газу, так и позицией по Конституции. Как известно, он должен был приехать в Российскую Федерацию, но отказался. При этом выставил достаточно жесткие условия по Конституции, которые даже не очень приемлемы. Конечно же, БТС-2 должен прежде всего существенно укрепить переговорные позиции России в отношении Минска.
Напомню, смысл БТС-2 заключается в том, чтобы переориентировать экспорт не по нефтепроводу в Белоруссии, а вывести на российские порты, и прежде всего на строящийся Усть-Лугу на российской территории. Кстати говоря, строительство БТС-2 – это существенный удар и по балтийским портам, прежде всего по таллиннскому. Поэтому, в принципе, на мировой арене у проекта есть масса противников. Понятно, что на фоне финансового кризиса активное строительство БТС-2 будет достаточно сложно проводить, потому что денежных средств и кредитов под него, а это очень дорогостоящий проект, будет очень сложно добиться, особенно на фоне достаточно невысоких цен на энергоресурсы, поэтому частично он будет финансироваться из российского бюджета.
Евгения Назарец: Если решение о строительстве БТС-2 было в большой мере продиктовано определенной позицией Белоруссии по поводу транспортировки и транзита энергоносителей по ее территории, может ли это означать, что изменение позиции Белоруссии в этом вопросе изменит и намерение российских властей и лоббистов о строительстве Балтийской трубопроводной системы, и этот проект может быть не реализован или реализован не так быстро, как сейчас планируется?
Дмитрий Абзалов: Ну, то, что он может быть не реализован, это практически невозможно, потому что, например, в инвестфонде заложены денежные средства уже на строительство терминалов в Усть-Луге, проект обречен быть исполненным. Другое дело, что здесь зависит скорость его возведения. Кроме того, возможны какие-то преференции Белоруссии, если Минск займет менее жесткую позицию и по вопросу союзного государства, и по вопросу транзита российских энергоресурсов. Напомню, Лукашенко в качестве альтернативы предлагает увеличить пропускную способность Ямала, то есть действующих трубопроводов и газопроводов на территории Белоруссии. Вполне возможно, что будет выбрано два варианта, если Минск смягчит свою позицию: с одной стороны, может быть построена БТС-2, она в любом случае будет построена, но при этом как бы значительная часть энергопотока останется на белорусском направлении. В дальнейшем сам факт создания так называемой системы нескольких экспортных окон – Украина, Белоруссия, БТС-2, то есть балтийская, там же, судя по всему, будет проходить в случае благоприятного разрешения ситуации «НордСтрим» - позволит Российской Федерации более диверсифицировано подходить к экспорту энергоносителей и выбить основные рычаги давления на Москву со стороны стран-транзитеров.
