Программу ведет Михаил Саленков. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Марина Тимашева.
Михаил Саленков: Как говорят критики, 2008 год для российского драматического театра сложно назвать успешным. Почему и какие у российского драмтеатра перспективы - об этом мы беседовали с театральным обозревателем Радио Свобода Мариной Тимашевой.
Марина Тимашева: Если мы говорим о театре как о спектаклях, то, в общем, я затрудняюсь ответить, как это теперь говорят, позитивно на этот вопрос. То есть мои впечатления вполне безрадостны. Все самое интересное, что я видела, приходилось на балетный театр, иногда - на музыкальный театр, и почти ничего - не театр драматический. Мы должны тут сказать, что театр ведь не измеряется годами, он меряет себя сезонами. И если говорить об этом сезоне, то за фактически полгода мне удалось посмотреть только два спектакля, о которых можно говорить как о серьезных событиях, - это «Троил и Кресида» в театре Вахтангова и это «Рассказы Шукшина» Театра Наций. Обращаю ваше внимание на то, что оба спектакля поставлены режиссерами не российскими. Римас Туминас, впрочем, теперь возглавляет Театр Вахтангова, но он литовец, и одновременно он же и руководитель Малого драматического театра города Вильнюса. А Алвис Херманис - руководитель Нового рижского театра, он латыш, и он приехал только на одну постановку. Вот, значит, в той ситуации, в которой наши государства бранятся, наши театральные люди, наоборот, идут друг другу навстречу, и, садясь вместе, они делают действительно замечательные, значительные вещи. И мне бы очень хотелось пожелать, чтобы так вели себя государства.
Михаил Саленков: Пресса еще упоминает среди спектаклей и событий 2008 года ленкомовскую "Женитьбу" по, видимо, звездному составу, и "Старшего сына" в театре Табакова.
Марина Тимашева: Нужно тут сказать, что, конечно же, я говорила только о последнем полугодии, к которому принадлежит, безусловно "Старший сын". Это спектакль, поставленный довольно молодым режиссером Константином Богомоловым. Впрочем, это не первая его работа в театре Табакова и вообще на московской сцене. Он взял пьесу Александр Вампилова, которую все в большинстве своем знают по телевизионному фильму, тому самому, в котором играли Караченцев и Боярский. Нет, он ее не осовременивал, я сейчас имею в виду под словом "осовременивать" такую грубую интерпретацию, но, во всяком случае, он ее сделал, тем не менее, очень близкой человеку, который живет сегодня, и очень понятной. И там идилии, иллюзий, романтики стало намного меньше.
Что касается театра "Ленком" и спектакля "Женитьба" по пьесе Гоголя, то этот спектакль бы сделан раньше, еще в прошлом сезоне, но в этом году. Спектакль этот, с одной стороны, трагичен, потому что в главной роли в этом спектакле должен был выйти на сцену Александр Абдулов. Александр Абдулов репетировал до последней возможности, но, как все знают, он умер. Эту роль блистательно сыграл Сергей Чонишвили.
Михаил Саленков: Год для театра не обошелся без скандалов. Например, с Домом актера. И в Петербурге был отменен спектакль Александра Сокурова, как он сам заявил, по политическим мотивам.
Марина Тимашева: Со спектаклем Александра Сокурова речь идет о Михайловском оперном театре, и этот театр просто в течение его недолгой современной истории, когда его директором сделался господин Кехман, так вот, несчастный театр с тех пор преследуют бесконечные скандалы, там увольняют или как-то сами уходят руководители трупп и так далее. И Александр Сокуров должен был выпустить там оперный спектакль, но в этот момент он в очередной раз очень жестко - человек он честный и прямой, иногда бывает достаточно резким - высказался против очередного этапа строительства в городе Санкт-Петербурге и считает, что контракт с ним был разорван именно по этой причине. Ну, у господина Кехмана другая какая-то, естественно, есть версия.
Михаил Саленков: А случай с Домом актера закончился, скажем так, позитивно.
Марина Тимашева: С Домом актера это все начиналось не сегодня, не вчера и не в прошлом даже году, а это уже многолетняя такая тяжба, когда этот чудесный, роскошный, огромный дом в самом центре города, на Арбате пробуют оттяпать у его директора Маргариты Эскиной и чудесных актеров, которые имеют обыкновение играть там спектакли, устраивать вечера, делать много всяких других замечательных вещей. Самые разные, надо сказать, товарищи замечены в этих посягательствах на дом. Но в этом смысле хоть 2008 год и был високосным, как-то эта високосность не коснулась Маргариты Эскиной. То, как эта женщина, надо сказать, очень тяжело больная, со сломанным позвоночником, как она сумела отстоять этот дом, я не знаю. И дай бог всем такого стоицизма, такой любви к своему делу и вообще такой любви к людям, которая, как мне кажется, только одна и хранит этот дом и вообще всех нас.
Михаил Саленков: Чего ждать зрителю от второй половины сезона?
Марина Тимашева: Пока ничего не могу я на эту тему такого жизнерадостного рассказать. Потому что просто боюсь. Иногда ты делаешь очень высокие ставки на какой-то обещанный спектакль, а в результате ты приходишь - и кроме слова "провал", к тому же "унылый провал", в мозгу твоем ничего не возникает. Правда, я надеюсь, что, может быть, будет меньше всего такого блестящего, пышного, безвкусного, пошлого.
Михаил Саленков: Наверное, сказывается мировой финансовый кризис?
Марина Тимашева: Да. Потому что вот это все такое очень дорого стоит. Честно говоря, я просто искренне думаю, что если отнять деньги и все купленные на них спецэффекты и мишуру, то останется суть. А суть - это наши актеры, равных которым, я считаю, нет.
Михаил Саленков: А есть предположения, насколько сильно театры могут пострадать от сложившейся в мире ситуации и в России, конечно?
Марина Тимашева: Если мы не говорим об антрепризе, то это бюджетные организации. Я подозреваю, это скажется на тех суммах, которые будут выделяться на постановку, то есть на декорации, на свет, на всякие компьютеры хитроумные и так далее. Но я не думаю, что будет урезана зарплата актеров в театре и тем более что театры будут закрыты. Таких историй на белом свете, во всяком случае, в России было немного, и я очень надеюсь, что мы продержимся.