Ирина Лагунина: На первый взгляд, газовый конфликт между Россией и Украиной к государствам Южного Кавказа не имеет никакого отношения. Все три республики лежат в стороне от транзитного трубопровода, по которому российский газ поступает, вернее, пока не поступает, в Европу через территорию Украины. И тем не менее из-за системного характера кризиса Азербайджан, Армения и Грузия могут почувствовать на себе если не прямые, то во всяком случае его косвенные последствия, причем как в экономической, так и в социально-политической области. Эту тему обсудил с кавказскими экспертами мой коллега Ефим Фиштейн.
Ефим Фиштейн: В сегодняшнем обсуждении за круглым столом участвуют по телефону: бакинский политолог Ильгар Мамедов, в тбилисской студии находится экономист, эксперт по нефти и газу Теймураз Гачиташвили, а в ереванском бюро наших вопросов ждет независимый эксперт, преподаватель ереванского Госуниверситета, бывший председатель Центробанка Армении Баграт Асатрян. Как видится, а может быть ощущается газовый кризис в отдельных республиках Южного Кавказа? Например, Азербайджан, в отличие от своих соседей по региону, является экспортером энергетического сырья. Как реагируют власти и общественность страны на прекращение поставок российского газа в Европу?
Ильгар Мамедов: Здесь очень много разговоров относительно того, повышает ли шансы новый газовый кризис в отношениях между Россией и Украиной, повышает ли шансы на проект Набукко, а также другого газового проекта, который идет через Турцию и Грецию в Италию из Азербайджана, на реализацию. То есть этот кризис может создать новые условия, новые стимулы для того, чтобы реализовать эти два проекта. В частности, до сих пор имеются большие сомнения по поводу Набукко, но наличие такой проблемы, если она не будет решена раз и навсегда между Украиной и Россией, создает очень сильный стимул даже для тех, кто сомневался в Европе.
Ефим Фиштейн: Аналогичный вопрос к нашему армянскому участнику Баграту Асатряну. Ваш сосед по региону, южный сосед – Турция стала одной из жертв российско-украинского спора. Каких последствий можно ожидать от этого кризиса в Армении?
Баграт Асатрян: Мы импортируем газ из России. Там довольно стабильные отношения, там договоренность лет на 20-25. Нас в Армении, в частности, меня беспокоит ситуация вообще. Вопрос в том, что газ становится политическим фактором и по зависимости, в которой Армения находится и в данном вопросе от России должна сегодня нас пугать. Вы посмотрите, какая сегодня ситуация. Практически у нас соседи, у которых есть газ, но мы лишены возможности получать газ от наших непосредственных соседей. У нас долгое время говорится, даже были торжества по случаю открытия газопровода Иран - Армения. Но я боюсь, что это был фарс. Во всяком случае, газ пока не поступает из Ирана и я не слышал никакого официального заявления насчет того, что в апреле или когда-либо или по какой-то конкретной цене мы когда-либо получим газ из Ирана. Вопрос следующий: наш сосед Азербайджан, уж как-то мы должны смириться, с соседям живут в соседстве и торгуют. И естественно, у нас должны зарождаться ожидания в смысле покупки газа из Азербайджана в смысле условий доставки, естественно проще получать газ из Азербайджана, и в смысле, что гораздо важнее, альтернативу иметь. В противном случае зависимость от российского газа, от российской политики - это самое главное, я боюсь, что в будущем очень тяжело отразится. А сейчас у нас идут те процессы, которые были запрограммированы годами раньше, растут цены на поставляемый в Армению газ. В этом году очередной прыжок, что, естественно, в некотором смысле отразится на социально-экономической ситуации, плюс те факторы, финансовый кризис, другие процессы. Конечно, нам не придется легко в этом 2009 году.
Ефим Фиштейн: Ильгар Мамедов, вы уже сказали, что, возможно, этот кризис как-то подстегнет строительство новых газопроводов по территории соседних государств.
Ильгар Мамедов: Я боюсь, что есть другой важный аспект у этого кризиса, российско-украинского газового кризиса. Раз он делает вероятным, возможным создание альтернативной магистрали в Европу в обход России, это значит, что в России захотят разморозить карабахский конфликт с тем, чтобы транзитная страна, самая важная наряду с Грузией транзитная страна Азербайджан оказался в условиях, когда он будет неспособным обеспечить безопасность этой линии в условиях боевых действий и так далее. Для этого всегда существует у России военный союзник в регионе – это Армения. И я боюсь, что газовые спекулянты в России, в Москве могут использовать укрепляющуюся вероятность, возможность строительства газопровода Набукко для того, чтобы препятствовать этой перспективе путем натравливания Армении на Азербайджан и возобновление боевых действий. Вот это, я думаю, главная политическая угроза для нашего региона, которая исходит из российско-украинского газового кризиса.
Ефим Фиштейн: Думают ли так же и в Армении? Готова ли Армения стать инструментом в руках своего российского союзника или у нее есть собственные интересы, которые наоборот заключаются в том, чтобы, если хотите, поживиться на транзите газа, ведь это достаточно интересное предложение. Как вы думаете, Баграт Асатрян?
Баграт Асатпян: Я в принципе согласен с такой оценкой развития ситуации, когда Россия попытается воспользоваться этой ситуацией и использует фактор наличия между Арменией Азербайджаном карабахской проблемы. Это было всегда. Россия пока не отказалась от имперских стремлений. Меня просто пугает отношение моего коллеги из Азербайджана, не надо быть столь однозначным, еще неизвестно, кто от этого выиграет. Конечно, Россия, я думаю, что попытается использовать этот фактор. Как она будет использовать этот фактор, еще неизвестно. Пойдут ли усилия России на усиление агрессивности Азербайджана или, наоборот, пойдут на то, чтобы в армянском обществе такая агрессивность была настроена и тем самым попытается остановить развитие таких проектов, как Набукко. Во всяком случае, до последнего времени, как я вижу развитие ситуации, Россия пытается сторговаться с Азербайджаном. Пытается поднять роль в этом регионе, регион в большом смысле, и в Центральной Азии, и в Азербайджане пытается закупить запасы газа с тем, чтобы остаться монополистом и в экономическом, и в политическом ,плане. Мы маленькие республики нас очень часто пытались, пытаются и будут пытаться использовать в своих целях. Надо быть крайне осторожными, потому что нам очень многое есть, что потерять.
Ефим Фиштейн: Теймураз Гачиташвили, ваша оценка, как отразится нынешний газовый кризис на экономике вашей страны?
Теймураз Гачиташвили: Россия использует газ и энергетику как инструмент политического влияния. Я хочу проследить по временному раскладу развитие проекта Набукко. Первый этап Набукко намечено, что войдет в конце 2013 года, то есть как раз в то время, когда в 2014 году завершится развитие стадии два шах-денизского месторождения, который должен дать дополнительно минимум столько же, сколько дает, то есть около 16 миллиардов, а может быть оптимистические оценки до 20 миллиардов. То есть появляется экстра-газ в Азербайджане. Существует нефтепровод, это южно-кавказский трубопровод, у которого проектная производительность в три раза больше, чем сейчас он транспортирует, сейчас транспортирует около 6 миллиардов в Турцию. Набукко на первом этапе рассчитан на 8 миллиардов. То есть если проанализировать, получается, что Азербайджан может стать в первой стадии развития Набукко единственным поставщиком газа, если это будет экономически обоснованно, то есть Европа раскошелится и будет платить столько, сколько Азербайджану платить Россия и будет определенная политическая поддержка. Потому что Россия использует трубопроводы в политической цели, с ним надо играть игру, иначе Европы и региональные государства могут остаться в проигрыше.
