Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие эксперт по международной политике Юрий Федоров.
Андрей Шарый: Многие эксперты рассматривают газовый конфликт России и Украины, как продолжение силовой внешней политики, которую в последние годы все с большей агрессивностью проводит кремлевское руководство, и самым ярким примером которой стала августовская война против Грузии. О плодотворности такой внешнеполитической стратегии и причинах, по которым Кремль выбрал ставку на силу в отношениях с соседями, я беседовал с российским экспертом по международной политике, приглашенным профессором исследовательского центра "Чаттем-хаус" в Лондоне, Юрием Федоровым. Сегодняшняя беседа в рубрике "Экспертиза" закрывает цикл о внешней политике России.
Юрий Федоров: Стратегически намерения российского руководства понятны. Если говорить в целом, это утверждение России в качестве ведущей силы постсоветского пространства, причем утверждение с помощью военной силы, не просто с помощью применения экономических шагов или того, что по-английски называется soft power , но и с помощью грубой силы. Вот это как раз никакого энтузиазма среди ближайших соседей России не вызывает.
Андрей Шарый: В рамках той концепции, идеологии внешнеполитической, которую выбрала Россия сейчас, похоже, другого варианта развития этой стратегии нет, поскольку она основывается на создании враждебного окружения, что позволяло бы эксплуатировать этот миф во внутриполитических целях.
Юрий Федоров: Судя по всему, в Кремле существуют опасения, что кризис, который в России развивается со все большей силой, рано или поздно вызовет раскол в обществе, вызовет массовые протесты населения, вызовет раскол в элите и так далее. И вот здесь понадобится нечто такое, что может послужить основанием а) для репрессий против инакомыслящих, б) для сплачивания населения на такой квазипатриотической основе или националистической основе - "мы им всем покажем". К сожалению, это работает, работало не только в России, это исторически достаточно распространенное явление. Вспоминаю в этой связи высказывание Германа Геринга, который, сидя в тюрьме в Нюрнберге, сказал примерно следующее: управлять народом очень легко, достаточно сказать, что ему угрожают извне, а политические противники являются пацифистами и поэтому с ними нужно расправиться. Действительно, такие инструменты политические работают, правда, работают в течение какого-то относительно короткого времени, потом, в конечном итоге, общество начинает понимать, что его заводят в какой-то тупик и это отнюдь не способствует усилению стабильности в обществе и симпатий к властям. Ну, а для того, чтоб такого рода настроения переломить, известно, существуют отряды милиции особого назначения.
Понимаете, в России есть определенные группы элиты, которые заинтересованы в том, чтобы иметь врага на границе. Это военно-промышленный комплекс, это военное командование, по-видимому, руководители... частично, по крайней мере, руководители органов безопасности. Они видят следующее: российский военно-промышленный комплекс деградирует. Последнее испытание, скажем, "Булавы", одной из главных военных программ, было неудачным. Хотя все слова о том, что Россия встает с колен, они должны быть произнесены, но на самом деле в военно-техническом отношении Россия отстает от Запада, по крайней мере, на два поколения. А для того, чтобы изменить эту ситуацию, как они думают, необходимо сконцентрировать основные средства опять, как это было в Советском Союзе в военной промышленности, в военной науке.
Андрей Шарый: А вы думаете, это не поможет?
Юрий Федоров: А я думаю, что это уже не поможет, потому что преодолеть отставание в одно-два поколения в военно-технической области, а это, собственно, не только военно-техническое, это научно-техническое отставание, Россия уже не может. Посмотрите, вот недавно появилось сообщение о том, что Министерство обороны собирается закупать беспилотники в Израиле. Почему? Ну, не от хорошей жизни, а потому что свой беспилотник (это не такая сложная система) в России сделать не могут. Купить в Израиле. Но это показатель того, что российский военно-промышленный комплекс отстает уже не только от американского, который на шаг впереди израильского, но и от израильского. И для того, чтобы преодолеть научно-техническое отставание, денег недостаточно, нужно создать совершенно иную атмосферу, во-первых, в науке, нужно создать атмосферу свободного поиска, чего нет и не было никогда в Советском Союзе. И кроме того, нужно вырастить поколение ученых и инженеров, которые способны продуктивно работать.
Андрей Шарый: Почему, на ваш взгляд, российское руководство не боится репутационных потерь от проведения вот этой конфронтационной политики со своими основными естественными партнерами - Европейским Союзом и Соединенными Штатами, то есть с теми политическими силами, с которыми Россия, будь она заинтересована в продвижении себя на мировой арене, как великой державы, была бы заинтересована поддерживать отношения сотрудничества, если не сказать, дружбы?
Юрий Федоров: Я думаю, что ответ нужно искать в психологии этих людей, которые сегодня находятся у власти в России, а эта психология, наверное, может в какой-то степени свестись к простой формуле: если я сильный, значит, меня будут уважать. Вот это видение того, что есть сила и что есть слабость, оно проявляется и в российской внешней политике. Если мы сильны, если мы можем, так сказать, большой дубиной кого-нибудь огреть по голове как следует, значит, нас будут уважать. А если не будут уважать, то пусть хотя бы боятся.
Андрей Шарый: Но тут нет разве параллели, скажем, с политикой Соединенных Штатов? Может быть, разница вся в том, что Соединенные Штаты делают это умело, лучше, тоньше, чем Россия?
Юрий Федоров: В чем, собственно, Соединенные Штаты использовали свой военные потенциал? Да, война в Ираке, не очень удачная, может быть, вообще неудачная. Не так удачно складывается ситуация в Афганистане. Но тем не менее Соединенные Штаты никогда не делали ставку только на голую военную силу. Это нечто такое, что используется в каких-то чрезвычайных обстоятельствах, когда ничего другого... У меня ощущение, что в Вашингтоне гораздо больше внимания придают престижу Соединенных Штатов, и очень болезненно для американской элиты было падение престижа и уважения к стране, к власти, к политике, которая правильно или неправильно, но тем не менее распространилось в мире в последние годы вот уходящей администрации. Одна из сверхзадач, если хотите, будущего президента как раз состоит в том, чтобы вернуть Соединенным Штатам тот престиж лидера свободного мира, который эта страна имела. А вот российское руководство как-то не особенно заботится о том, чтобы создать себе образ лидера... я уж не знаю чего только, но только не свободного мира.
