После двух страшных убийств в Москве на минувшей неделе эксперты — в основном адвокаты и правозащитники — заговорили и о возможной провокации, и о желании посеять страх в обществе, и о демонстративности террористических акций. Просочилась информация о желании некоторых фашиствующих экстремистских групп выпить шампанского на месте убийства адвоката Маркелова и журналистки Бабуровой. Марш протеста антифашистов в Москве, в свою очередь, мелькнул в нескольких кадрах любительской съемки на экране телевизора, а барышня, с закрытым от камеры лицом, объяснила, что по пути от возмущения антифашисты побили несколько витрин банков. Главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов предположил, что одной из причин убийства адвоката Маркелова и молодой журналистки Бабуровой были как раз дела, связанные с защитой антифашистов. Российский МИД, обращаясь к западному сообществу призвал не заниматься искусственным политизированием этих смертей. Тем временем подполья и правое и левое, очевидно существуют, уличные войны, очевидно, идут, людей не славянской внешности по-прежнему демонстративно убивают.

Павел Бардин, режиссер фильма "Россия 88"

Кто они — нынешние правые радикалы? Действительно ли это идейные люди? Кто такие левые радикалы и что ими движет? Что такое современное подполье и уличные войны? Чего мы не знаем про нынешних молодых и что должно делать общество, чтобы такого не было. Об этом я говорю сегодня с моими гостями — заместителем директора Информационно-аналитического центра «СОВА», специалистом в области исследований экстремизма Галиной Кожевниковой и режиссером фильма «Россия 88» Павлом Бардиным.

Галина Кожевникова: — По-прежнему подполье малоизвестно. Со времен Кондопоги мало что изменилось, разве что мы стали более уверенно говорить, что подполье есть, мы стали более наглядно видеть действие этого подполья, мы видим, что оно действительно более организовано. Стало ясно, что подполье настолько уверенно в своих силах и в собственной безнаказанности, что даже на репрессии правоохранительных органов оно отвечает ответными убийствами. То, что мы видели зимой прошлого года и то, что мы видим сейчас, когда ловят группу, и буквально в тот же день или на следующий после сообщения об этом — снова убивают в том же районе, демонстративно копируя почерк задержанной группы. Мы видим, что есть огромные у них ресурсы , свои адвокаты, есть финансовые ресурсы, деньги свои собранные по yandex-кошелькам и со своих фирм, и уже есть образовательный ресурс, потому что, извините, Николай Курьянович, ректор какого-то там университета в Иркутске. И что-то мне подсказывает, что в этом вузе сильно увеличится количество людей, разделяющих взгляды ректора. То есть их среда предоставляет возможности социальной мобильности, социального лифта, в ней выгодно находиться, и поэтому она, конечно, будет все более и более становиться однородней.

Павел Бардин: — Мне кажется, это все-таки разделено: есть организации — от самой мягкой ДПНИ, СС, НСО, которые все-таки более или менее в легальной сфере существуют, и есть какие-то автономные разрозненные группы семнадцатилетних мальчиков, которые, может быть, ни с кем не связаны. Но мне, действительно, кажется, что подобная профессионализация в самом деле происходит, потому что я видел общедоступные инструкции, которые периодически всплывают на разных сайтах, их каким-то образом блокируют, подают в суд. Например, инструкция по уличному террору, там совершенно четко описано, как и что надо делать. И им не надо быть семи пядей во лбу, чтобы, прочитав это, понять свои прошлые ошибки и научиться вместо того, чтобы избивать — убивать, вместо того, чтобы делать это публично в метро — делать это где-то на задворках, там, где тебя никто не увидит.

<<Слушать полную аудио-версию программы>>