Ирина Лагунина: За последний год акции «Газпрома» упали на 70 процентов. На середину этого месяца компания, когда-то бывшая третьей в мире, занимала 35 место. Вдобавок к этому европейское руководство не исключает, что отдельные страны и компании могут подать иск за причиненный ущерб. Болгария уже заявила о таком намерении. Иски могут вылиться в миллиарды долларов. На самом деле Россия уже потеряла сотни миллионов – в первый же день, когда перекрыла газ. А Украина – только часть из 3 миллиардов долларов, которые она ежегодно собирает в качестве платы за транзит. Но это – только сиюминутные поражения от газовой войны. Намного серьезнее – долгосрочные потери, которые и определят побежденного. Мой коллега Брюс Паннье, который сейчас находится в Будапеште, где только что прошел так называемый саммит газопровода «Набукко», исследовал тему победителей и побежденных.
Быстрых путей наказать Россию и Украину за перебои с поставками газа у Евросоюза нет. Европа по-прежнему получает четверть потребляемого газа из России, и 80 процентов из этой четверти проходит через территорию Украины. Но Европа уже послала обеим странам сигнал, что она не простит и не забудет холодной зимы. И разговоры идут об альтернативных проектах, которые исключат как Россию, как и Украину из европейской газовой схемы. И в этом смысле, обе столицы - и Москва, и Киев – что-то потеряли в этом споре. Ведь есть другие государства, с радостью готовые расширить свою роль посредника, отмечает аналитик итальянской группы equilibre . net Федерико Бордонаро:
Федерико Бордонаро: Одна из возможностей – укрепить роль Ямало-Европейского трубопровода, весьма важной трубы, которая идет из Сибири через Белоруссию в Европу. Белорусская сторона, конечно, готова всячески развивать и поддерживать эту идею, поскольку это укрепит ее роль транзитной страны, если все будет хорошо. Второй этап трубопровода – Ямал-Европа 2 – может быть завершен через год-полтора. Впрочем, пока не ясно, все ли согласятся с этим проектом, но важно отметить, что Белоруссия сейчас пытается получить дивиденды от разногласий между Украиной и Россией и укрепить свою роль как ключевой транзитной страны, которая может составить конкуренцию Украине.
Ирина Лагунина: Но пока Белоруссия тоже не выглядит хорошим партнером. Во время ценовых споров в январе 2007 года Россия на время отключила подачу нефти через трубопровод «Дружба», заявив, что Белоруссия откачивает часть нефти, предназначенной для Европы. Этот спор был быстро урегулирован, но цель России определилась окончательно: построить трубопровод, идущий напрямую в Европу, минуя постсоветских соседей, с которыми одни только сложности. Так что идеальными были бы «Потоки» - «Южный», идущий от российского черноморского побережья через Болгарию и Грецию в Италию и затрагивающий только украинский континентальный шельф; и «Северный», идущий напрямую из России по дну Балтийского моря в Германию.
Так что если говорить о том, кто победил в газовой войне, то интерес к этим двум проектам означал бы победу Газпрома, говорит Крис Вифер, аналитик банка УралСиб.
Крис Вифер: Что касается победителей, то можно сказать, что в долгосрочной перспективе победителем оказался Газпром, потому что был дан толчок развитию трубопроводов «Южного» и «Северного потоков». Они вступят в строй на чисто коммерческой основе в 2010 году. А это будет означать, что, если договор будет заключен правильно, Газпром сможет избежать этих ежегодных споров с Украиной.
Ирина Лагунина: Но даже если сложить эти два трубопровода, то их пропускная способность составит менее 90 миллиардов кубических метров в год – намного меньше 280 миллиардов кубических метров, которые сейчас перекачиваются через Украину.
Тем не менее, действительно, если Европа примет стратегию создания трубопроводов напрямую с Россией, то в проигрыше окажется Украина. Но в Европе растут настроения, что надо создать нечто полностью альтернативное ныне существующей системе. Итальянский аналитик Федерико Бордонаро:
Федерико Бордонаро: Еще одна возможная альтернатива – это трубопровод «Набукко». Очевидно, что это газовое противостояние между Украиной и Россией оживило так называемую геополитическую борьбу вокруг маршрута «Набукко» и «Южного потока». «Набукко» по-прежнему притягателен для европейцев, поскольку позволяет снизить зависимость от российского газа, поскольку основными поставщиками в этом случае будут выступать Туркменистан и Азербайджан, а в более отдаленном будущем и Иран с его газовыми месторождениями.
Ирина Лагунина: Не случайно Азербайджан, Туркменистан и Казахстан направили свои делегации на конференцию по «Набукко» в Будапеште. Причем азербайджанскую делегацию возглавляет президент страны Ильхам Алиев. Каков же итог этой встречи? В Будапеште находится наш специальный корреспондент Брюс Паннье.
Брюс Паннье: Первый вопрос будет ли газ «Набукко». Это еще неизвестно, кто обеспечивает трубопровод своим газом. Второй вопрос связан, потому что второй вопрос – где деньги, чтобы построить «Набукко»? С точки зрения источника, я имею в виду страны Азербайджан, Казахстан, Туркменистан, кажется, что Ирак и Египет тоже, они хотят, если будет воля Европы, построить этот трубопровод. К сожалению, эти вопросы не совсем решены сегодня.
Ирина Лагунина : Если говорить о Туркменистане, например, то для Туркменистана это вопрос не только обеспечить безопасность поставок газа для всего мира, но и диверсифицировать свои поставки. Такая же проблема есть и у Азербайджана.
Брюс Паннье : Конечно, туркменский делегат специально сказал, что большинство газа сейчас течет через русские трубопроводы. Но он тоже отметил, что есть трубопровод в Иран и скоро будет в Китай. Поэтому это логично, если Туркменистан будет участвовать еще в таких проектах. Но он не сказал именно про «Набукко», просто в принципе это возможно. То же самое и Азербайджан. Ильхам Алиев сказал просто, что это хорошо для его страны, потому что они тоже хотят делать диверсификацию потребителям. Поэтому они готовы участвовать в проектах. Но он сказал, конечно, что надо исходить из точки зрения уважения, что нельзя забывать, что у нас своя страна, и мы не хотим просто продавать сырье кому-нибудь. Нам нужны инвестиции. Мы хотим развивать страну и так далее. И так было у каждой страны Азии – из Ирака и из Египта тоже, что они хотят настоящего партнерства.
Ирина Лагунина : Брюс, есть ли какие-то указания на то, откуда могут поступить эти первые 200-300 миллионов евро – от Евросоюза или Евросоюз смотрит на частные компании для инвестиций?
Брюс Паннье : Это хорошие новости для «Набукко», потому что это Европейский инвестиционный банк и Европейский банк реконструкции и развития. Они с частными финансовыми институтами практически пообещали. Но у них еще есть некоторые вопросы, но было ясно, что они дадут деньги на первый этап, по крайней мере. А потом они с помощью других будут инвестировать еще до 2 миллиардов евро. А потом они думают, что владельцы «Набукко» найдут еще инвестиции из самых крупных компаний Европы – Германии, Австрии, Турции и так далее. Поэтому, по крайней мере, деньги за первый этап «Набукко» будут очень скоро. У них еще конференция в Праге в мае, и другая конференция будет в Болгарии, но это будут южные маршруты газа, включая «Набукко» и «Южный поток». Они не смотрят на «Набукко» как соревнование с «Южным потоком», они думают, что оба возможны, потому что «Набукко» обеспечивает, может быть, 5 процентов потребностей Европы на газ.
Ирина Лагунина : Есть еще один момент, Брюс, во всем этом. Вы анализируете газовую отрасль, вопросы энергетической безопасности Европы. Есть момент сиюминутного решения, непосредственного принятия решения, а есть момент психологического климата вокруг того или иного газопровода. Как эта конференция повлияла на психологический климат в Европе и отношение к «Набукко»?
Брюс Паннье : Я думаю, что больше оптимизма есть сейчас, безусловно. Трудно вспомнить, что две недели назад боялись, что не будет газа. Мирек Тополанек, чешский премьер-министр сказал, что может быть этот проект некоторым кажется, что дорого строить трубопровод и так далее, но сколько мы потеряли во время прекращения подачи газа из России и это было две недели. Если было бы месяц или два месяца, представляете, какие проблемы и какие потери. Я думаю, как я уже сказал, у проекта больше шансов, чем вчера.
Ирина Лагунина: Спасибо, мы беседовали с нашим специальным корреспондентом на конференции по «Набукко» в Будапеште Брюсом Паннье. Если «Набукко» сдвинется с мертвой точки, то в выигрыше окажется Турция. И это отмечает Федерико Бордонаро:
Федерико Бордонаро: Интересно заявление, с которым 19 января выступила Турция. Турция заявила, что если Европейский Союз не проявит большей заинтересованности в переговорах о вступлении Турции в ЕС, то Турция может отказаться от поддержки проекта «Набукко», а это на практике означало бы конец самого проекта. Так что любопытно, как все основные игроки сейчас пытаются определить свое место – и Белоруссия, и Украина, и Турция.
Ирина Лагунина: Действительно, 19 января в Брюсселе премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган фактически выдвинул ультиматум ЕС: если вы хотите газ без России, то должны включить в свой состав Турцию.
Ну а кто же все-таки проиграл от всего этого спора?
Ответ, который лежит на поверхности – компания РосУкрЭнерго, которая выступала посредником между Россией и Украиной в газовой сделке. В соответствии с новым соглашением между Россией и Украиной, в посредниках две страны больше не нуждаются.
Есть также признаки того, что и Газпром – несмотря на повышенный интерес к «Южному» т «Северному потоку» - может в долгосрочной перспективе все-таки оказаться в проигравших. И на них указывает Джонатан Стерн, из Оксфордского института энергетических исследований:
Джонатан Стерн: «Газпром» напрямую потерял от 1.2 до полутора миллиардов долларов. А не напрямую можно к этому добавить иски за причиненный ущерб. В контрактах есть условия наказания за недопоставку. Так что у Газпрома много финансовых проблем.
Ирина Лагунина: И еще, добавляет Джонатан Стерн, пострадала репутация России как надежного поставщика газа.
Джонатан Стерн: Реальный долгосрочный ущерб состоит в том, что до сих пор любой мог сказать – в последние 40 лет Советский Союз и Россия поставляли газ Европе абсолютно без проблем и без перебоев. А теперь никто не может такое сказать.
