Программу ведет Евгения Назарец. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Марина Тимашева.
Евгения Назарец : Вот уже седьмой спектакль выпускает в Канадской опере, в городе Торонто, режиссер и художественный руководитель московской «Геликон-оперы» Дмитрий Бертман. Премьера намечена на 31 января. О спектакле с Дмитрием Бертманом разговаривает Марина Тимашева.
Марина Тимашева : В чем, вообще говоря, сама идея оперы? Это имеет такой подзаголовок, жанровое определение, лирическая сказка. Будет ли это лирической сказкой в театре города Торонто?
Дмитрий Бертман : В общем, в мире эта опера ставилась в разных трактовках. Действие происходило и в сумасшедшем доме, и какие-то проблемы психоанализа. Я делаю абсолютную сказку, потому что, мне кажется, что именно такой сказки в сфере романтики не хватает вообще сегодня. И вот этот спектакль будет именно про то, как сказка может прикоснуться к полной реальности. Как бы два измерения будет в спектакле - реальность (белая коробка с кроватью) и совершенно фантастическая сказка. В этом современном здании, в этом уникальном театре, который был построен совсем недавно, есть все возможности для того, чтобы это все сделать. Потому что в этом спектакле и плавают, и ныряют, и летают. Там огромное количество эффектов.
Марина Тимашева : Буквально два слов скажу, что по либретто "Русалочка", дочь Водяного, влюбляется в принца и меняет свой голос на человеческую душу, а принц ей изменяет. В этой части этот сюжет очень похож на известнейшую сказку Ганса Христиана Андерсена. Но дальше в либретто Русалочка становится блуждающим огоньком. Это уже больше похоже на "Фауста" Гете. Принц возвращается. Он не должен ее целовать, потому что иначе погибает. Он целует, то есть принимает вполне добровольно такое решение, и умирает. Но вот откуда берется реальность?
Дмитрий Бертман : Русалочка как раз приходит из этого мира, в котором есть Баба Яга, в котором есть Водяной, злые чары, как в любой сказке. Она приходит в реальность. Но оказывается, эта реальность намного злее, намного непредсказумее, намного страшнее, чем сказка. Когда принц, действительно, ей изменяет, когда она сталкивается со всем, вообще, то у нее не остается выхода, как обратно вернуться в эту сказку. Но так же как Элиза Дулитл, которая пытается вернуться оттуда, откуда она пришла, она может вернуться.
Марина Тимашева : Получается трагическая сказка, а не столько лирическая.
Дмитрий Бертман : Да. Она, конечно, трагическая, естественно. Состав исполнителей очень интересный. Например, принц - Майкл Шаде. Это мировая звезда. Наверное, нет ни одного Зальцбургского фестиваля, где бы он не пел. Это моцартовский знаменитый тенор, впервые поет Дворжака и довольно-таки мясистую партию. Сегодня был прогон как раз. Там есть сцена, когда он приходит в этот сказочный мир, приходит к тому озеру, где его встретила эта Русалка, и она его приворожила. Он приходит туда, касается воды. На прогоне он вышел из этой воды весь мокрый, что весь костюмный департамент театра на техническом собрании, который проводится ежедневно после репетиции, просто умоляли больше этого не делать. Потому что от костюма уже ничего не останется к премьере. В общем, он разыгрался и практически полностью погрузился в воду.
Марина Тимашева : А кризис в театре, Дмитрий Александрович, ощутим? Вот в Москве отменили «Отелло» Верди, Метрополитен-опера заменяет более дорогие спектакли теми, что подешевле?
Дмитрий Бертман : Здесь это совершенно не ощущается. Когда я разговариваю с людьми о кризисе, они знают, что такое существует. Естественно, это коснулось банковской сферы, наверное, сотрудников в Канаде. Но билеты на спектакль полностью проданы по 300 долларов. Я не чувствую, чтобы были какие-то проблемы. Во всяком случае, даже во время репетиций, когда какие-то возникают моменты, связанные с бюджетом, мне ни разу еще никто не сказал - нет.
Марина Тимашева : Завтра - премьера, и я желаю Дмитрию Бертману удачи.