19 сентября Тверской суд Москвы отправил Сергея Мохнаткина, которого обвиняют в применении насилия к сотрудникам полиции, на стационарную психиатрическую экспертизу в Центр социальной и судебной психиатрии имени Сербского. В знак протеста он объявил голодовку. На 19-й день – 8 октября – Мохнаткину сообщили, что экспертиза окончена, и отпустили домой. Ранее адвокат Карина Москаленко отправила срочную жалобу по вопросу содержания Мохнаткина в Центре имени Сербского в Европейский суд по правам человека.
Сергей Мохнаткин был задержан 31 декабря 2013 года во время традиционной акции на Триумфальной площади в Москве – в защиту свободы собраний. По версии следствия, он дважды ударил по лицу и по голове полковника полиции Сергея Шорина, а также нанес телесные повреждения сотруднице полиции. Оппозиционер вину отрицает и считает дело против него сфабрикованным.
Сергей Мохнаткин рассказал Радио Свобода об условиях содержания в центре Сербского, своем самочувствии и дальнейших планах:
– Я чувствую себя вполне нормально после 18 дней голодовки. Я пил одну воду и курил, я куряга. Для этого, я считаю, я неплохо себя чувствую. Я сейчас потихонечку выхожу из этого состояния, стараюсь мало кушать, чтобы желудок не болел, не объесться после такого периода.
– Вам пообещали, что вас не будут больше брать под стражу?
– Ничего подобного мне не обещали. Я не уверен, что меня больше не будут брать под стражу. Никаких решений суда не было. Суд меня посадил в этот Центр Сербского, с 22-го меня туда запихнули, а 25-го у меня кончился срок содержания под стражей. Поэтому 26-го, так как никакого иного решения суда не было, они были обязаны меня выпустить. Вот выпустили сейчас. В том числе из-за голодовки. Все-таки я настаивал, и меня выпустили.
– А что в Центре Сербского происходило?
– Наверное, Центр Сербского изменился со времен диссидентов, но все-таки это, конечно, тюремное или полутюремное содержание в любом случае, хотя лучше, чем в СИЗО, конечно. И экспертизы, комиссии были. Все немножко надуманно, они не понимали, почему эти скандалы с ФСБ у меня были. Я не уверен, что у меня будет такой результат, который нужен. Мне нужно, конечно, чтобы меня признали полностью здоровым.
– Карина Москаленко направила в Европейский суд по правам человека жалобу по вашему делу, обратив внимание именно на условия содержания в Центре имени Сербского.
– Ну, они тюремные. Там Карина Москаленко абсолютно права, она мне предоставила копию, и она все написала абсолютно правильно. Там прогулки не каждый день, хотя люди находятся не в заключении. По телефону тоже можно было бы звонить не полчаса вечером, а, наверное, побольше немножечко, хотя бы в выходные дни. Из палаты выходить нельзя. В общем-то, ситуация все равно получше, чем в СИЗО, но тюремного типа. Письма контролируются, перлюстрация идет, и так далее.
– Когда будет назначено судебное заседание по вашему делу?
– Я не имею об этом ни малейшего представления. Я нахожусь по своему адресу, где я прописан в Москве, ожидаю письменного извещения. Может быть, еще сам туда явлюсь, потому что у меня еще претензии к судье и следствию, и мне нужны некоторые документы. У меня в СИЗО очень много писем перехватили, от личных до таких с политическим оттенком или по моему делу. У меня они все как в воду канули. Перехватывают письма почище, чем в сталинские времена. Там хоть ясно было, что писать нельзя. А здесь писать можно, но письма пропадают. В том числе и в Общественную наблюдательную комиссию, и в Общественную палату, в Госдуму я писал, но письма не дошли, потому что обычно ответы дают, хотя бы отписки. Я писал своим близким, эти письма пропали. В Московскую Хельсинкскую группу два письма перехватили.
– Когда будет назначено судебное заседание и вас известят, вы сами себя будете защищать или наймете адвоката?
– Я постараюсь сам себя защищать. Потому что я человек опытный, и я хорошо понимаю, что защитник нужен как крыша для вынесения того обвинительного приговора, который был уже вынесен еще до начала. Я, конечно, эту схему хочу разрушить. Тем более когда речь идет о государственном защитнике, он нужен для соблюдения некоторых формальных правил, чтобы задуманный заказ выполнить. Поэтому с точки зрения шансов разрушить намерения обвинения и суда, а ясно, что у суда определенные намерения, он не принимает от меня многие элементарные заявления о нарушениях процессуального права, элементарных прав стороны, именно вот благодаря тому, что есть защитник... По крайней мере, от того, который есть, я буду отказываться всеми силами, он мне однозначно не нужен, он мне нанес уже конкретный ущерб, моей позиции. Он делал не то, что мне нужно, а наоборот.
– Вы надеетесь, что судья примет вашу сторону?
– Дело тут не в надеждах. Я буду обязательно доказывать свое. Потому что сфальсифицировано все с самого начала. То, что там "Лайф Ньюс" снял после того, как я получил тумаков от этого полковника в ответ на свои журналистские или просто человеческие вопросы, это не было снято. Так что это в любом случае подделка. Это правда, и нашлись свидетели, которые подтвердили, что случайно видели – человек с бородой подошел, что-то сказал, и полковник ему нанес несколько ударов.
– Этих свидетелей вы уже нашли?
– Нет, я еще с ними не разговаривал. Я постараюсь это время как-то использовать, чтобы узнать, чем они могут быть полезны, что они видели. По крайней мере, люди, которые во втором автозаке были, отвезены были не в то отделение, которому подчинена Тверская площадь. Отвезли в то отделение, рядом с которым находится полк, который разгонял этих участников.
Ранее Сергей Мохнаткин уже привлекался к уголовной ответственности за нападение на сотрудника полиции на той же Триумфальной площади 31 декабря 2009 года. Его приговорили к двум с половиной годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении, но впоследствии Мохнаткин был помилован президентом России и вышел на свободу в конце апреля 2012 года.
