В последнюю неделю ни о чем не говорилось так много, как о Великой Победе, и ни о ком не вспоминали так часто, как о тех, чьей кровью она была достигнута, – о ветеранах. Для меня лично, пожалуй, самой волнующей была фотография, в средства массовой информации, к сожалению, почти не попавшая: группа из пятнадцати евреев-ветеранов Второй мировой – Великой Отечественной войны в зале приемов израильского парламента вместе с главой правительства Биньямином Нетаньяху, а за их спинами – гобелен Марка Шагала, на котором изображены царь Давид с лирой и Моисей со скрижалями Завета.

По замечанию Ханны Арендт, гитлеровская Германия одновременно вела, по сути, две отдельные войны – за господство на европейском континенте, во-первых, и с целью уничтожения еврейского народа, во-вторых. Французов, голландцев, датчан, латышей или украинцев гитлеровский режим стремился себе подчинить, и для достижения этой цели – при активном участии Сталина, стремившегося к тому же – Гитлером была развязана "первая война". Однако евреев этот режим стремился не подчинить, а уничтожить, и это была совершенно другая война, пусть и шедшая одновременно с первой. Сказанное верно и применительно к цыганам, и применительно к гомосексуалам, трагедия которых входит в общественное сознание очень медленно и лишь в последние годы. Уж на что в Израиле холокост – остов национальной памяти, а первый, очень скромный памятник погибшим гомосексуалам в Тель-Авиве появился только в 2013 году. Ни в России, ни в одной из других постсоветских стран эти жертвы не увековечены вообще.

Биньямин Нетаньяху с ветеранами в Зале Шагала в Кнессете

С другими странами можно было так или иначе воевать, но еврейского государства не существовало, уничтожение евреев никак не способствовало достижению целей "первой войны" Гитлера. Будь оно создано раньше, холокоста бы, скорее всего, удалось избежать, однако в конце 1930-х годов сложилась ситуация, которую отчетливее всех описал первый президент Израиля Хаим Вейцман: мир разделился надвое – на места, где евреи не могли жить, и места, куда они не могли попасть.

Нигде в мире не любят вспоминать о том, как проходила и чем закончилась Международная конференция по беженцам, созванная во французском городе Эвиан в июле 1938 года: кроме Доминиканской республики, ни одна из 32 участвовавших в этом форуме стран не согласилась принять еврейских беженцев из Германии и Австрии. Даже тогда, когда Франклин Делано Рузвельт сделал ясное заявление в защиту евреев ("Мне трудно поверить, что подобные вещи могут происходить в цивилизации ХХ века") – а это случилось после Хрустальной ночи 9–10 ноября 1938 года, американский президент отказался поддержать законопроект о допуске в страну, помимо установленных жестких квот, двадцати тысяч еврейских детей из Европы моложе четырнадцати лет. Указ о создании Коллегии по делам военных беженцев подписан президентом США только в январе 1944 года, когда беженцы добраться из Европы в США уже не могли.

Великобритания, со своей стороны, в 1939 году ввела в действие положение, согласно которому в течение пяти лет число иммигрантов-евреев, которым разрешалось прибыть в Палестину, не должно было превышать семьдесят пять тысяч человек. За пять лет были убиты, сожжены, умерщвлены, отравлены ядовитыми газами более пяти миллионов евреев, но британские власти во главе с Уинстоном Черчиллем, бывшим тогда главой правительства, так и не отменили своего решения.

Памятник гомосексуалам – жертвам нацизма

Увы, ни в Великобритании, ни в США, ни где бы то ни было еще это не темы для широкого общественного обсуждения. Куда приятнее числить себя "победителями нацизма". Правда, однако, состоит в том, что в то время как гитлеровская Германия вела две войны, Советский Союз и его союзники вели только одну; нацистскому геноциду, направленному против евреев, цыган и гомосексуалов, не противостоял никто. Булат Окуджава, спел о том, что "нам нужна одна победа", и эта победа – над стремлением Гитлера к господству как минимум над всей Европой – была достигнута, пусть и громадной ценой. Однако побед было нужно две, и вот о второй победе никто не думал, машина уничтожения бесперебойно работала и тогда, когда исход "первой" войны был уже очевиден.

15 мая 1944 года, то есть уже после того, как силы вермахта были разгромлены и под Сталинградом, и на Курской дуге, выбиты из Харькова, Одессы и Крыма, начались – именно только начались! – депортации в лагеря смерти евреев Венгрии; за последующие месяцы погибли более четырехсот тысяч депортированных. В 1944 году были депортированы в лагеря уничтожения несколько тысяч евреев из Греции. Когда силы союзников высадились в Нормандии, открыв второй фронт, "вторая" война Гитлера продолжалась, и жертв этой войны некому было защитить.

Я вновь всматриваюсь в это фото… Прошло более семидесяти лет, и вот они стоят вместе – евреи, солдаты и офицеры Советской армии и глава правительства независимого еврейского государства, само создание которого было бы невозможно, если бы победа ими не была достигнута. За их спинами – три гобелена, созданные художником Марком Шагалом – евреем, вынужденным в мае 1941 года бежать из Франции. Мы говорим о том, как переписывает историю режим Путина, но давайте же скажем и о том, что представителям многих европейских стран удобно сегодня корректировать свою историю как историю народов, бывших исключительно жертвами гитлеризма, при этом не вспоминая о том, как они взирали на уничтожение евреев. Тем, о ком известно, что они лично участвовали в спасении евреев в годы холокоста, израильский Институт Катастрофы и героизма присваивает звание "Праведника народов мира"; таковых на всю Европу не набралось и двадцати шести тысяч человек.

9 апреля этого года Верховная Рада Украины признала членов Организации украинских националистов и ее боевого крыла, Украинской повстанческой армии, борцами за независимость страны. Организация украинских националистов, среди прочего, издавала в 1941 году газету "Украинское слово", в номере которой от 9 октября, спустя десять дней после начала массовых расстрелов в Бабьем Яру, в частности, говорилось: "Жиды, которые до сих пор есть в Киеве, маскируются под разные национальности – греков, армян, украинцев, русских, платят сотни тысяч рублей за соответствующие документы. Но Украина имеет множество настоящих патриотов, которые мечтают как можно скорее очистить свою жизнь, свои села, густые леса и прекрасные города от партизан, жидов-подстрекателей и красных комиссаров. Эти патриоты ежедневно приходят в маленький домик на бульваре Шевченко (гестапо) и рассказывают про врагов". 2 октября 1941 года, через три дня после начала расстрелов в Бабьем Яру, в "Украинском слове" вышла статья под заголовком "Наибольший враг народа – жид!".

Сколько там погибло невинных людей, мы уже никогда не узнаем; спаслись из Бабьего Яра за несколько лет расстрелов, насколько известно, всего 29 человек. Местные националистические вооруженные формирования и полицейские подразделения принимали деятельное участие в истреблении сотен тысяч евреев Украины, но нет, для новой Украины это не тема для публичного обсуждения и общественного покаяния. Редакторы "Украинского слова" Орест Чемеринский и Иван Рогач сами погибли в 1942 году от рук нацистов, но и руководители ОГПУ–НКВД Генрих Ягода, Николай Ежов и Лаврентий Берия тоже умерли не своей смертью, что отнюдь не превращает их ни в патриотов, ни в героев, ни в борцов за независимость.

15 мая отмечаются две даты: для Израиля – это день провозглашения, вопреки всем усилиям нацистов, государственной независимости, а для пацифистов – день отказника от военной службы по соображениям совести. Международный день отказника от военной службы по убеждениям совести был учрежден в 1981 году, а 15 мая 1997 года немецкий федеральный парламент, Бундестаг, издал резолюцию о реабилитации тех, кого преследовало нацистское военное "правосудие" за отказ от службы в армии Третьего рейха. Тех, кто не хотел соучаствовать в двух войнах Гитлера, в Германии расстреливали: более тридцати тысяч смертных приговоров вынесли тем, кого судили за "дезертирство"… В русском языке, кстати, слово "дезертир" до сих пор ругательство. Бундестаг признал, что приговоры нацистских военных судов "были несправедливы по отношению к ценностям, провозглашенным правовым государством"...

Это очень важное признание, и замечательно, что германский парламент сделал такое заявление. Ну, а что же остальные? Американское вторжение во Вьетнам в 1965 году, советское – в Чехословакию в 1968 году и в Афганистан в 1979 году, американское – на Гренаду в 1983 году и в Ирак в 2003 году, французская интервенция в Ливию, к которой присоединились союзники по НАТО в 2011 году, российское вторжение в восточные области Украины в 2014 году – это соответствует ценностям, "провозглашенным правовым государством"?! Каждая из этих интервенций обернулась многочисленными жертвами среди мирного населения, и не надо начинать бессмысленный разговор о том, каковы были чудесные намерения Линдона Джонсона, Рональда Рейгана, Джорджа Буша, Николя Саркози, Брежнева или Путина. Мудрость про то, куда вымощена дорога благими намерениями, от многократного повторения не потеряла свою актуальность.

В Германии и Австрии к настоящему времени открыто около двадцати памятников тем, кто отказался стрелять. Один из них – в Бернау, где на бронзовом рельефе на городской крепостной стене изображен скованный по рукам и ногам цепями пацифист в момент расстрела, а на стене за его спиной видны следы от пущенных пуль. Внизу помещена металлическая доска, на которой можно прочесть: "Посвящено всем дезертирам и уклоняющимся от военной службы, родина которых – это мать-земля, тем, кто узнает человеческого брата во враге, кто слышит вместо команд генералов свою совесть, чей страх меньше, чем любовь".

Хочется верить, что мы доживем до тех пор, пока такие памятники появятся и в Вашингтоне, и в Париже, и в Москве, что героями будут считать не тех, кто сбрасывал атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, не тех, кто захватывал Сайгон, Прагу, Кабул, Багдад и Донецкий аэропорт, бомбил Сербию и Ливию, "зачищал" чеченские села, а тех, кто отказался соучаствовать в этих военных преступлениях. Именно тогда, когда это случится – только тогда мы и сможем сказать, что война закончилась, ибо победа в войне означает окончание войны, а не просто передышку перед очередным раундом. Только когда хотя бы в мире, считающим себя цивилизованным, будет признана недопустимость экспансионистских захватов, геноцидов и преследований, мы сможем с полным правом сказать, что победа осталась за нами, за человечеством.

Алек Эпштейн – историк и социолог

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции