В Комитете по образованию Санкт-Петербурга сообщили агентству ТАСС, что директор Петергофской гимназии №415 Галина Никитина уволена со своей должности.​ В минувшие выходные в социальных сетях обсуждали пост российского учителя Дмитрия Гущина, преподавателя информатики в этой гимназии, лауреата премии "Учитель года". Гущин рассказал, как Никитина велела учителям подделать в журналах оценки учеников – чтобы улучшить среднюю успеваемость по школе и "натянуть" недостающие баллы потенциальным медалистам. За отказ делать это и огласку учитель, по его словам, в пятницу был уволен из школы, где он работал последние 17 лет. Теперь, говорят чиновники, он может восстановиться в должности.

Учитель, ранее уже разоблачавший махинации при сдаче ЕГЭ, счел свое увольнение местью Никитиной за раскрытую им схему фальсификации оценок. Директор гимназии в интервью Радио Свобода отвергла эти обвинения.

"Государственное бюджетное общеобразовательное учреждение Петергофская гимназия императора Александра II" – одна из старейших школ России, лауреат Всероссийского конкурса "Школа года" в 1996 году, конкурса "Открытый урок для президента России" и исправный поставщик победителей городских и районных олимпиад. В списке достижений школы на ее сайте есть и фамилия Дмитрия Гущина, ставшего в 2007-м победителем Всероссийского конкурса "Учитель года". В субботу Гущин написал на своих страничках в "Фейсбуке" и "ВКонтакте", что больше в школе не работает. Он объяснил, что его увольнение – месть за то, что он предал огласке факты фальсификации оценок учеников по распоряжению директора гимназии Галины Никитиной. На самом деле о подделке оценок Дмитрий Гущин (без упоминания имен и фамилий) писал еще в мае этого года, однако история вызвала резонанс только сейчас, после его увольнения.

В воскресенье вечером Дмитрий Гущин опубликовал еще один пост – аудиозапись, на которой, как он утверждает, директор школы проводит "классный час" с учениками 11-х классов. Поводом для классного часа стало обнаружение в одной из социальных сетей закрытой группы, где школьники публиковали посты с нецензурной лексикой и высказывались в поддержку Украины. На записи слышно, как Галина Никитина (сама она не отрицает, что это ее голос, но говорит, что ролик "смонтирован") цитирует вслух нецензурную брань из этого паблика и рассказывает одним ученикам, что о них писали другие.

Дмитрий Гущин рассказал Радио Свобода об обстоятельствах увольнения.

– Что произошло в вашей школе? Когда происходили события, о которых вы пишете?

– События происходили весной этого года. Выяснилось, что директор школы выставила сама и обязала учителей подчистить оценки неуспевающих для того, чтобы хорошо выглядеть перед комиссией, как она это объяснила. А тех, кто был с этим не согласен, например меня, она посчитала возможным уволить. Собственно, так и сделала.

– Почему вы решили рассказать об этом именно сейчас? Потому что именно сейчас вас уволили?

– Да. Это случилось в пятницу вечером. Мне дали приказ расписаться с тем, что я уведомлен об увольнении. Я посчитал необходимым указать – почему, собственно, я больше не работаю в школе, в которой проработал 17 лет.

– А какой мотив содержится в этом приказе? Почему вас увольняют?

– Мотив законный – принят на работу вместо совместителя основной работник, который будет дальше работать. На самом деле, это полностью законно, оставляя за рамками, что все это сделано специально, что человек никогда не вел мой предмет и, видимо, не очень хотел бы его вести.

– Только вы один были уволены?

– Я думаю, что директор это видит как урок остальному педагогическому коллективу, в том смысле, что так будет с каждым, церемониться она не собирается.

– В какой форме директор гимназии распоряжалась подделывать оценки? Как это было?

– Я [при этом] не присутствовал, я только обнаружил, что на моих страницах в журнале подделаны четыре оценки в разных классах. На вопрос "кто это и как это случилось?" мне сказали, что это директор велела классным руководителям. Это все, что мне известно.

– А кто вам это рассказал? Люди, которые слышали это распоряжение лично?

– Об этом со мной говорила завуч и классный руководитель. А потом, по почерку видно, кто это писал. Подпись и печать там директора, а почерк-то классных руководителей.

– А как же электронные дневники и журналы? Разве сейчас еще в ходу бумажные журналы, в которых можно что-то подправить бритвой?

– Да, они вполне в ходу. Они постепенно вытесняются электронными журналами, но где-то используются параллельно, где-то еще только бумажные... Нет, по-моему, везде уже параллельно, но постепенно переходят на электронные. Я бы про второй сюжет сказал, который меня сейчас, честно говоря, занимает гораздо больше. Вчера родители, которые увидели, что история про неблагоприятную ситуацию в школе выходит наружу и обсуждается, прислали мне две аудиозаписи, как директор вел классный час в 11 "А" классе и в 11 "Б" классе. Мне кажется, бог с ним, с насилием над учителями, мы люди взрослые, можем все это выдержать так или иначе, но такого насилия над детьми с нецензурными ругательствами в течение 10 минут, с приказами "Встань, покажись, сейчас я прочитаю, что о тебе пишут", и дальше снова нецензурные ругательства – вот это я расцениваю как абсолютную катастрофу.

"Классный час" в гимназии №415: "Этот-то вообще, извините, скажу открытым текстом, как он называется, и готова ответить на любом уровне за эти слова. Придурок. Он кроме как "Слава Украине!" ничего другого в нынешней политической ситуации написать не смог":

– О чем идет речь? Что это за классные часы?

– Примерно в это же время, по весне, обнаружилась закрытая группа школьников, где они писали какие-то свои посты, прямо скажем, не очень умные, не очень хорошие, не очень красивые, но тем не менее. И когда эта история про группу стала известна, директор пошла с учениками беседовать, что, может быть, и неплохо по задумке, но как это было сделано… Зачитывать их нецензурные выражения вслух в классе в течение 20 минут?! Дети смеются, пытаясь защититься. Понятно, что всем совершенно неуютно от того, что происходит. В общем, родители посчитали нужным прислать [запись] мне и попросить как-то повлиять на ситуацию или по крайней мере сделать ее известной.

– Дмитрий, сколько лет вы в этой школе работаете и сколько лет в ней работает нынешний директор Галина Никитина?

– Я работаю в школе с 1998 года – считайте, уже 18 лет. Галина Анатольевна Никитина работает там примерно лет 14.

– Вы были свидетелем ее прихода на эту должность?

– Да.

– Она до этого работала в школе? Или пришла извне?

– Если я правильно помню, когда-то давно она работала учителем в школе, потом она работала в РОНО и из РОНО пришла директором школы.

– До этой весны, до этой истории с оценками, до истории с этим классным часом, у учеников, учителей или родителей были к ней серьезные претензии?

– Нет. Бывает, человек работает долго, он уже забывает, что можно, что нельзя, что приемлемо, что неприемлемо. Это такой вид профессиональной деформации руководителя. Видимо, он произошел.

– А для чего вообще нужно подделывать оценки учеников? Какая от этого может быть выгода руководству учебного заведения?

– Я думаю, статистика. Я думаю, для того, чтобы хорошо выглядеть перед проверяющими, для того, чтобы вместо плановой работы с отстающими лишиться всех отстающих просто подчисткой оценок. Какие-то такие очень простые, незамысловатые, я думаю, стремления – взять и что-нибудь подделать.

– А речь идет только о подчистке оценок неуспевающих? Или о натягивании оценок потенциальным медалистам?

– Да, обо всем идет речь – и о том, и о другом. По одному это все не бывает.

– Мне кажется, что медалисты при нынешней системе особенных преимуществ при поступлении не имеют.

– Во-первых, школе всегда хорошо, когда есть медалисты, даже вне зависимости от того, есть ли самому медалисту преимущества, с одной стороны. С другой стороны, вузы дают хоть и не большие, но дополнительные баллы. В пределах 10 баллов могут начислять за медаль. Ряд вузов этим пользуется.

– В свое время вы рассказывали о схемах мошенничества во время сдачи ЕГЭ. Тогда вы сталкивались с какой-то критикой со стороны начальства за это? Или, может быть, наоборот, вас хвалили за честность и открытость, готовность рассказать об этом публично?

– Я вам честно скажу, появляться в радиоэфире, в газете или в телеэфире по отрицательным поводам, по негативным поводам, с чем бы они ни были связаны – с тобой лично, с общей ситуацией в образовании, – это удовольствие куда ниже среднего. Потому что всегда есть люди, которые, конечно же, скажут, что все это правильно, что надо про такие вещи говорить, что надо их менять, и ситуация с ЕГЭ изменилась, и это здорово. Всегда будут люди, которые выскажут слова поддержки. Но всегда будут люди, которые легко выскажут что-нибудь негативное и скажут, что это не надо, это зря и все это самопиар. Поэтому были и такие отзывы, и другие.

– Я вижу в комментариях к вашим записям в "Фейсбуке" и "ВКонтакте" множество откликов со стороны учителей и родителей из разных городов России, которые пишут, что подобные фальсификации в их школах тоже не редкость. Вы лично знали об этой практике до того, как сами с ней столкнулись? Или только сейчас начинаете понимать масштаб этих фальсификаций?

– Я не знаю, честно говоря. Логически рассуждая, я могу предположить, что это случай не единичный, но в моей практике такого, чтобы администрация просто подтерла оценки учащимся, не было. Понимаете, это не так надо делать. Надо пригласить учителя, надо сказать – вот, пожалуйста, у вас есть ученик, у вас есть две недели или месяц. Он должен вам сдать... Это же все делается официальным образом. Это не сложно. Я совершенно поражен и обескуражен такой бесцеремонностью. У меня даже слов не хватает, чтобы описать, насколько это все удивительно и безобразно.

– Как, по вашему мнению, можно бороться с этой практикой – фальсификацией оценок? Является ли, например, переход на электронные дневники и журналы достаточно эффективной мерой для этого?

– А какая разница? В электронном журнале тоже можно исправить оценку – и законным образом, если ученик сдал материал, и незаконным образом, если ученик его не сдал. Тут принципиальной разницы я не вижу.

– Вы планируете как-то оспаривать свое увольнение?

– Нет, я не планирую оспаривать это увольнение. Но я планирую обратиться в Комитет по образованию, чтобы они провели проверку и по факту подделки оценок, и по факту, по которому ко мне обратились родители с этими классными часами, – говорит Дмитрий Гущин.

Директор гимназии №415 Галина Никитина рассказала в интервью Радио Свобода свою версию произошедшего:

– Что вы можете сказать в ответ на обвинение учителя Дмитрия Дмитриевича Гущина, который говорит, что вы распорядились подделать оценки в журналах, и за это его уволили?

– Давайте мы разделим ваш вопрос на две составные части. Первый вопрос – за что уволен Дмитрий Дмитриевич? Дмитрий Дмитриевич уволен не за что. Он работает у нас по совместительству на четыре часа только по субботам. Это экономически невыгодно школе. И это неправильно, когда в школе работают совместители. Это от безысходности, скажем так. При этом я приняла на работу человека на постоянной основе. В соответствии с 288-й статьей Трудового кодекса он уволен без каких-то личных претензий или еще чего-то. Теперь вторая часть. Как он уверяет, он там какой-то принципиальный борец. Принципиальные борцы, увидя что-либо, уходят по собственному желанию. Согласны? Или пишут открыто в заявлении – ухожу, потому что… и т.д. Никаких заявлений подобных от Дмитрия Дмитриевича нет. Ничего там такого близко не было.

– Правда ли, что вы распорядились фальсифицировать оценки учеников?

– Конечно, глупость, ерунда полная, полнейшая ерунда. Если хотите разбираться в этой ситуации, то надо разбираться в ней всерьез, а не ориентироваться на, как бы это сказать, на слова, которые произносит обиженный человек.

– Видели ли вы аудиозапись, которую выложил Дмитрий Гущин у себя в "Фейсбуке"?

– Видела.

– Скажите, пожалуйста, это ваш голос на ней? Это вы проводили этот классный час?

– К сожалению, это мой голос. Я не думала, что кто-то таким образом может скомпилировать, вырезав отдельные моменты. Я видела комментарии – можно ли цитировать какие-то слова. Я сочла возможным в той ситуации, когда дети 11-го класса это пишут, их процитировать. Это, конечно, наверное, не очень хорошо. Запись имеет признаки монтажа. Думаю, вы это видите сами. Я беседовала с детьми, как бы это сказать, доверительно, скажем так. Что из этого получилось? Ну, что получилось, за то и отвечу.

– Вы считаете, что наличие в школе, пускай даже, может быть, по субботам в рамках совместительства такого учителя, как Дмитрий Гущин, учителя года – преимущества этого не превышают финансовые минусы?

– Преимуществ никаких.

– То есть он плохой учитель?

– Нет, ни в коем случае. Он нормальный, хороший учитель.

– Но школа просто не может себе его позволить?

– Ну, что вы?! Он же получает зарплату так же, как все остальные. Причем здесь – позволить?!

– Он был уволен, вы говорите, по экономическим основаниям.

– Нет, он был уволен в связи с приемом на работу основного сотрудника на постоянной основе.

– Который лучше него будет преподавать тот предмет, который преподавал он?

– А такого критерия нет – лучше или не лучше. Человек согласен работать. Что такое – на постоянной основе? Это значит, что человеку может быть поручено и классное руководство, он может заниматься детьми каждый день. Согласитесь, это важнее. На отдельные лекции мы готовы Гущина приглашать.

– Даже после этой истории?

​– Посмотрим, куда зайдет. Потому что я-то говорю сейчас о своих эмоциональных аспектах. У меня-то все социальные прививки вовремя сделаны. И даже при этом я недооценила ситуацию со школой, которая его вырастила, которая его, как это сказать-то правильно, представляла на конкурс. Ведь, понимаете, конкурсные процедуры не охватывают в полном объеме учительскую работу. Это же понятно. Они охватывают то, что охватывают. Поэтому ситуация тут неоднозначная. Да, кругозор у него хороший, знания у него достойные. Но есть еще и другие параметры педагогической деятельности. Как вы сами считаете, его поведение, когда он школу, которая его куда-то вывела, теперь пытается ославить, это его как характеризует, скажите, пожалуйста, свою точку зрения?

– Моя точка зрения заключается в том, что если то, что он говорит про подделку оценок, правда, то, безусловно, он не то что имеет право, он обязан был рассказать об этом публично.

– Когда обязан был? Вот он там пишет в конце года. Вопрос "чего молчал?" – не возникает? Чего ждал? – говорит директор Петергофской гимназии №415 Галина Никитина.