С конца минувшего года пресса в самой Эстонии и за рубежом заговорила о "левом" и даже "прокремлевском" повороте политики соседней с Россией страны. Это случилось после того, как в ноябре прошлого года в Эстонии произошел правительственный кризис, парламент страны – Рийгикогу вынес вотум недоверия премьеру Таави Рыйвасу. Праволиберальная Партия реформ, находившаяся у власти почти два десятилетия, вынуждена была выйти из коалиции. Новый кабинет сформировал лидер второй по численности в стране Центристской партии Юри Ратас, традиционно опирающейся на русскоязычных избирателей. Что происходит, как меняется эстонская политика и чего от нее ожидать?

В коалицию с центристами вошли прежние партнеры Партии реформ – социал-демократы и "Союз отечества и Res Publica". Коалиционный договор с центристами был подписан сразу после того – и, по мнению многих политологов, вследствие того, как их предыдущего лидера и основателя Эдгара Сависсаара сменил Юри Ратас. Новому премьеру 38 лет, он родился в Таллине, с 2005 по 2007 год был мэром эстонской столицы, с 2007 года занимал пост второго вице-спикера Рийгикогу. Встав во главе кабинета, Ратас немедленно объявил курс на социальную переориентацию государственных расходов. Вот что рассказал Юри Ратас в интервью Радио Свобода.

– Беспрецедентное на европейском фоне событие: левая партия, в которой к тому же сильны русскоязычные избиратели, пришла в правительство. Как это случилось?

– Во-первых, Центристская партия – не левая. В Эстонии она находится в центре. В Европарламенте она входит в семью, или команду либеральных партий ALDE. Конечно, наша партия десять лет находилась в оппозиции. Жители Эстонии выразили нам поддержку, причем это люди, говорящие как на эстонском языке, так и на русском. Я думаю, что наша программа и наши идеи очень сильны. Наша партия действует в Эстонии уже 25 лет. Мы делаем упор на вопросы образования, разделения ответственности местных самоуправлений и государства. Но главный вопрос – налоговая политика. Нам важно, какая у людей будет зарплата. Сейчас мы создали новую систему, и в следующем году каждый человек, зарабатывающий 1200 евро в месяц, ежемесячно будет получать на руки на 62 евро больше, чем в этом.

– Благодаря тому, что вы сильно повысили необлагаемый минимум?

– Да, именно. В этом году он составляет 180 евро, а в следующем повысится до 500 евро в месяц. Последнее увеличение минимума составило только 10 евро, а следующее будет сразу на 320.

– Ваши конкуренты из Партии реформ подсказали мне, что в вашей предвыборной программе был пункт – повысить минимальную зарплату до 1000 евро. И ваши избиратели могут быть разочарованы тем, что вы этого не сделали.

– Программа была написана два года назад к парламентским выборам. Можно сказать, это наша цель, и это предстоит в будущем. В данный момент мы делаем все, что возможно в рамках коалиции. Я думаю, это и так самый большой шаг в нашей налоговой политике – повышение нетто-зарплаты на 62 евро.

– Социальная ориентация политики всегда влечет за собой бюджетные траты. Сейчас и европейская экономика, и эстонская переживают не лучшие времена. У вас рост ВВП, прогнозируемый на год, не больше двух с половиной процентов. Откуда вы возьмете деньги? Не перегрузите ли бюджет?

– Мне кажется, что проблема эстонской фискальной политики в том, что мы не дифференцировали налоги. Только один пример: число торговых судов, ходящих под эстонским флагом, – ноль. На самом деле здесь торговые суда, конечно, есть, но они платят деньги в бюджет другой страны. По нашему мнению, важнее всего, чтобы получали больше люди, которые зарабатывают от 500 до 1000 евро в месяц. Мы также создаем новую инвестиционную программу, будем строить дороги, новый туристический центр в Таллине. Это только некоторые идеи.

– Это государственные инвестиции?

– Да. А новый конференц-центр мы строим вместе с нашей столицей. Пятьдесят на пятьдесят процентов.

– Есть большая важная тема – русскоязычные избиратели, и вообще русскоязычное население, часть которого не имеет гражданства. Центристская партия представляла и их интересы. Будет ли новое правительство расширять право на русскоязычное образование, отменит ли пресловутую пропорцию 60 на 40 процентов?

– Во-первых, все жители Эстонии очень важны для нашей партии, неважно, говорят ли они на русском или на эстонском языке. Мне очень хорошо известно, что существует и проблема гражданства, многие люди здесь, в Эстонии, имеют так называемый серый паспорт. Мы считаем, что это ненормальная ситуация, когда жители страны не имеют гражданства, и один из пунктов нашей программы гласит, что все люди, прожившие здесь 25 лет и больше, получат эстонский паспорт. Но мы все знаем, что сейчас в коалицию входят три партнера, и этого пока невозможно достичь. Это будет конкретной целью на следующих парламентских выборах. А сейчас мы с новой коалицией делаем небольшие шаги. Например, в семье, в которой родители имеют два разных паспорта, – серый и другой страны, дети смогут получить эстонский паспорт.

Второй вопрос – образование, 40 процентов и так далее. (Билингвальная модель с пропорцией 60 процентов предметов на эстонском и 40 процентов на русском распространяется только на гимназии с русским языком обучения, то есть на 10–12-й классы. – РС). Здесь очень большое изменение: например, две или три школы в Таллине и одна в Нарве хотят, чтобы язык обучения был более гибким. Городское собрание делает предложение правительству, и оно решает дать им такую возможность. Что это значит? Мы хотим, чтобы уровень владения эстонским языком стал выше. Государство также поможет, и эта школа получит финансы. Я думаю, это очень важно.

– То есть школа, которая отказывается от билингвальной пропорции, сможет получить финансирование специально на обучение эстонскому языку? И школьники в таких школах будут сдавать экзамен на более высокую категорию знания?

– Да. Невозможно вести преподавание только на русском языке, если мы хотим повысить уровень владения эстонским. Это нелогично. Это уже вопрос к директору школы, как он намерен организовать систему, но он должен знать, что уровень владения эстонским должен быть выше, чем сейчас.

– В предвыборной программе вашей партии говорилось об улучшении взаимоотношений с Россией. Теперь вы внешнюю политику Эстонии решили оставить без изменений. Как будете строить сейчас отношения с Россией?

– Наверное, все партнеры по коалиции хотят строить эти отношения. Россия – наш сосед, как Латвия или Финляндия. Но мы все знаем нынешнюю ситуацию между Европейским союзом и Россией. А Эстония – член Европейского союза.

– Будет ли Эстония голосовать против санкций?

– Как я сказал, Эстония – очень стабильный партнер для Европейского союза.

– То есть лодку раскачивать не будете, проголосуете за санкции?

– Если мы хотим, чтобы Европейский союз в будущем продолжал существовать, то да. Сейчас в нем 27 стран, и невозможно, чтобы одна из них делала что-то на 100 процентов противоположное по сравнению с остальными.

– Политика в отношении НАТО останется неизменной?

– Да, Эстония – член НАТО, и очень активный, это важно для нашей страны. Можно сказать, что последние 25 лет наша внешняя политика и политика безопасности очень стабильны.

– После аннексии Крыма она не стала более жесткой?

– Мы все знаем, что политика Европейского союза и НАТО изменилась.

– Как российская политика влияет на эстонскую, в том числе на позицию вашей партии?

– Россия – наш сосед, там большой рынок, многие фирмы хотят там развивать активность. Но ситуацию в Эстонии формируем мы вместе с Евросоюзом и нашими партнерами, например, Финляндией. С Россией мы уже не имеем таких тесных экономических связей, как раньше. Что касается санкций, они влияют на все страны Европы. Но это не самый важный вопрос. Важнее то, что мы действуем в рамках международного права.

– В вашей партии, как мне рассказали, назревает раскол, и какая-то ее часть ведет политику, на которую влияет Кремль. Вот, например, недавно Яна Тоом ездила в Сирию уже не первый раз. Влияет ли Кремль на теперь уже правительственную партию через "своих" депутатов?

– Конечно, нет. Я думаю, что все они хотят, чтобы Эстония была сильна и становилась с каждым годом все лучше. Яна Тоом – член нашей партии, очень сильный политик. Мой ответ – Кремль на нашу партию не влияет. Влияет наша программа, то, что люди здесь в Эстонии думают.

– Вы не считаете, что какие-то члены вашей партии могут испытывать симпатии к Кремлю?

– Нет таких людей.