В США на русском языке выходит книга "Саша, Володя, Борис. История убийства". Руководитель Фонда гражданских свобод Алекс Гольдфарб написал эту документальную повесть вместе с вдовой Александра Литвиненко Мариной.

Авторская аннотация звучит так: "Эта книга - воспоминания двух людей о третьем, дань его памяти и попытка сказать за него то, что он сам не успел. Это и историческая хроника глазами очевидцев. В центре ее - взаимоотношения двух ключевых персонажей российской политики на рубеже двух столетий: Владимира Путина и Бориса Березовского. Но для нас их дружба, сменившаяся враждой, является в первую очередь обстоятельствами убийства, и уже во вторую - фактами российской истории".

Александр Гольдфарб ответил на вопросы Радио Свобода.


- Ваша книга была выпущена почти три года назад на английском языке. Как я понимаю, русский вариант – это не просто перевод с английского?

- Нет, конечно, мы добавили много материалов, связанных с последними событиями. Ту книжку мы сдали в печать буквально через два месяца после смерти Саши, еще не были названы подозреваемые - я имею в виду Андрея Лугового. Я бы сказал, что это целиком новая книжка, ведь мы и текст старый переписали от начала до конца.

- Судьба Александра Литвиненко может стать ключом к пониманию того, что произошло в России и в российской политике за последние 20 лет. Литвиненко, на мой взгляд, оказался главным свидетелем и, можно сказать, главной жертвой эпохи.

- С одной стороны - да, это так, и наша книжка, безусловно, историческая хроника. Но для нас центральным вопросом была психологическая драма, которая привела к убийству Саши Литвиненко. Речь о конфликте между двумя личностями - Путиным и Березовским. Да, эти люди в книге спорят о глобальных вещах - о власти, о богатстве, о контроле над Россией. Но, повторяю, для нас все это - лишь обстоятельства убийства.

- Вы уделяете много внимания не только отношениям Путина и Березовского, но и Путина с Литвиненко.

- Дело в том, что Путин стал директором ФСБ в значительной степени благодаря Литвиненко. Смена Николая Ковалева на Владимира Путина на посту руководителя ФСБ произошла в значительной мере в связи со скандалом, который подняла Сашина группа. Напомню, они обвинили ФСБ в организации отдела внесудебных расправ. После того как в Кремле воспользовались скандалом и назначили на место Ковалева Путина, Литвиненко действительно встретился с ним. Однако с самого начала отношения у них не сложились, Литвиненко попытались выгнать из ФСБ, и тогда он и его товарищи устроили знаменитую пресс-конференцию. Не все знают, что Литвиненко и Путин были лично знакомы. При этом Путин считал Литвиненко предателем, а Литвиненко Путина - профессионально не слишком компетентным, и с этого, я думаю, все началось.

- Вы тем не менее нашли, что их объединяло. Вы пишете, что Путин и Литвиненко - это два человека в ФСБ, которые не брали взяток.

- Так считал Березовский. Он знал Путина еще во времена питерской мэрии, и у него было впечатление, что он не коррумпирован. И Литвиненко тоже не был коррумпирован.

- Вас будут упрекать (и уже, наверное, упрекают) в том, что вы не критически воспроизводите версии, которые предлагает Борис Березовский. Вы готовы ответить на эти упреки?

- Версии предлагает не Борис Березовский, версии предлагает британская полиция и британская прокуратура. И главная версия, в центре которой Андрей Луговой, тоже исходит от британских властей. Помимо этого есть огромное количество независимых экспертов (и даже институтов - таких, как, например, Конгресс США), которые без всяких сомнений указывают на российские спецслужбы как на организаторов этого убийства. Другой вопрос: почему российские спецслужбы решили вдруг, ни с того ни с сего, убить Сашу Литвиненко, да еще таким изощренным способом, и действительно ли приказ исходил лично от Путина? И тут, естественно, никаких прямых доказательств нет, но есть аргументы в пользу той или иной версии. Березовский, допустим, может быть самым алчным олигархом, а Путин может быть самым беззаветным патриотом, это не имеет значения. Имеет значение ответ на вопрос: кто убийца?

- Как вы оцениваете британское следствие? Оно работало безупречно?

- Следствие, я уверен, проведено безупречно. Но, к нашему величайшему сожалению, британские власти решили засекретить все материалы дела. Мы считаем, что это связано с политическим давлением со стороны британского правительства, которое не хочет усугублять конфликт с Россией. Вместе с тем, у нас есть достаточно подтвержденных фактов, которые заставляют заключить, что версия, которую выдвигают британцы, хорошо обоснована.

- Вы недавно начали вести блог в Живом Журнале и опубликовали в нем уже несколько фрагментов из книги. Интересно, довольны ли вы опытом прямого общения с читателями?

- Вы знаете, это очень интересно. Есть, например, две партии читателей: партия "за" и партия "против". И в партии "против", помимо обычных людей, у которых запудрены мозги и которые повторяют пропагандистские клише, есть довольно большой контингент людей, у которых есть сомнения относительно того, что произошло, и которые пытаются разобраться в подоплеке этого дела. С ними вести дискуссию очень интересно.

- Как вы собираетесь распространять книгу?

- Наш издатель - маленькое нью-йоркское издательство "Грани", и мы пока что не выходим на российский рынок. Но сейчас, в век Интернета и электронных книжек, я думаю, что она найдет путь к читателю в России. А что касается Америки, Западной Европы, Израиля, Украины и Грузии, я думаю, что тут никаких проблем не будет.


Из книги "Саша, Володя, Борис. История убийства":

Первый вопрос, который Саша задал мне в понедельник, был о прессе: ну, наконец-то они поняли? Дошло до них, что его отравила Контора? Он не спросил ни про лечение, ни про врачей, он по-прежнему вел бой и хотел нанести врагу максимальный урон.

- Внизу стоит десяток камер и полсотни журналистов. Но ты сам прекрасно знаешь, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, - сказал я извиняющимся тоном. - Нужна фотография, извини, картинка того, как ты сейчас выглядишь.

Марина бросила в мою сторону сердитый взгляд:

- Саша, я не хочу, чтобы тебя снимали в таком виде.

- Принеси-ка зеркало, - попросил он.

Когда она вышла, он взглянул на меня так, что мне стало не по себе: на его лице не было ни ресниц, ни бровей.

- Борис приходил, просил прощения, - сообщил он. - Считает, что это из-за него меня траванули.

- Ты простил?

- Я ему сказал, зря вы это, Борис Абрамыч; я же сам выбрал этот путь.

Мы помолчали. Потом он спросил:

- Какие у меня шансы?

- Врачи дают пятьдесят на пятьдесят, но у тебя ведь сильный...

- Знаю, знаю, - прервал он. - Я хочу сделать заявление на случай, если не выкарабкаюсь. Назову гада по имени. Аня не смогла, так я сделаю это за нас обоих. Ты напиши по-английски складно, а я подпишу. И пусть лежит у тебя на всякий случай.

- Хорошо, только мы его вместе порвем, когда ты отсюда выйдешь.

- Порвем, порвем. Значит так, поблагодари врачей, полицию, ну и напиши, что меня он достал, но всех не перетравит, и так далее.

Ему было трудно говорить, но я чувствовал в его голосе и во всем его облике что-то новое - от него исходила какая-то незнакомая мне сила. Я подумал, что раньше никогда не получал от него инструкций, да еще таких, которые не подлежали обсуждению и их следовало выполнять беспрекословно. До сих пор в наших отношениях мне выпадала роль старшего, он ожидал от меня одобрения, а я видел в нем какую-то подростковость. Но теперь все было наоборот: он был взрослый, уверенный в себе, мудрый наставник, а я школяр, записывающий домашнее задание. Будто яд, который за три недели состарил его на тридцать лет, дал ему какую-то глубинную мудрость, которой у меня не было. Наконец Марина вернулась с зеркалом. С минуту он внимательно себя разглядывал и остался доволен - выглядел он ужасно.

На следующий день Сашина фотография, отражение страдания и героики последнего боя, разошлась десятками миллионов копий по всему миру. А его заявление, предназначенное к публикации после смерти, подписанное в присутствии Марины и адвоката, лежало запечатанным в сейфе адвокатской конторы.

Я принес ему утренние газеты; его горячечный взгляд, устремленный на читателя из глубоко запавших глазниц на облысевшем, обтянутом желтой кожей черепе, буквально пронзал душу.

- Нормально, - сказал он удовлетворенно. - Теперь он не отвертится.

Это были последние слова, которые я от него услышал.

Другие отрывки из книги Александра Гольфарба - здесь.