В Концепции развития уголовно-исполнительной системы в Российской Федерации до 2020 года , представленной руководством Минюста и ФСИН Президенту России Дмитрию Медведеву, предлагается кардинально изменить учреждения исполнения наказания, шире использовать условно-досрочное освобождение, перевести часть преступлений небольшой тяжести в административные правонарушения, а тяжких – в преступления средней тяжести, шире использовать такие виды наказания, как условное осуждение, краткосрочные аресты, домашние аресты и штрафы вместо лишения свободы. По всем этим вопросам готовятся законопроекты.
Давайте попытаемся разобраться, что мы можем получиить в итоге от реализации предложений, содержащихся в концепции.
Начнем с последних: более широкое применение условного осуждения, штрафов и арестов как видов уголовного наказания, а также домашнего ареста. С кого мы собираемся брать штрафы: с будущих безработных, воров и грабителей? Где реализовывать краткосрочные аресты? Нужны арестные дома. Нужна их охрана, другой персонал. Но на какие средства предполагается все это делать?
Что означает домашний арест? Ведь многие осужденные в быту пьянствовали, хулиганили, употребляли наркотики, избивали соседей. И что, предлагается их вернуть в ту же среду, которая помогла им стать преступниками, и назвать это мерой наказания? Чтобы они, не испытав на себе реального наказания, вновь продолжали отравлять жизнь окружающим?
Если говорить о "гуманизации" наказания, то в последние годы у нас основной мерой наказания стало условное осуждение к лишению свободы. В 2009г. – 45% всех осужденных. Собственно лишение свободы применялось в 2009 г. только к 32% всех осужденных. Остальные преступники были вообще осуждены либо к штрафам, либо к исправительным работам.
Предлагается также "декриминализация" наказания – перевод преступлений небольшой тяжести в разряд административных правонарушений, а тяжких – в преступления средней тяжести. В декабре 2003 г. уже декриминализировали все, что можно. После этого нельзя привлечь к уголовной ответственности большинство хулиганов, если они издевались над людьми без оружия. Нельзя привлечь и лиц, которые незаконно носят холодное, охотничье или травматическое оружие. Что еще предлагается декриминализировать? И по каким преступлениям предлагается понизить их тяжесть?
О расширении практики условно-досрочного освобождения. Действительно, тюрьмы и колонии – это не лучшие места для "перевоспитания" преступников. Но кто в них сейчас сидит?
Вот какие данные приводятся в документах самой ФСИН :
"Криминогенный состав осужденных продолжает ухудшаться. Растет количество лиц, осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления. Несколько лет назад их численность составляла 30-35%. Сегодня она превысила 70 процентов (!). Каждый четвертый отбывает наказание за убийство и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, каждый пятый – за разбой или грабеж. 46% осужденных отбывают наказание второй раз и более. Наметилась тенденция к омоложению состава осужденных. Около одной трети лиц, отбывающих наказание, не старше 25 лет.
Увеличивается количество лиц с повышенной агрессивностью и возбудимостью, с психическими отклонениями. Сегодня в местах лишения свободы содержится более 600 тысяч человек, склонных к различных формам деструктивного поведения – агрессии, конфликтам, членовредительству, суициду, в том числе: 78 тыс. человек с признаками психических отклонений; 127 тыс. человек с повышенной агрессивностью и импульсивностью;54 тыс. человек - наркоманы; 28 тысяч человек – алкоголики; 88 тыс. человек, склонных к суициду и членовредительству; 210 тыс. человек, склонных к другим формам деструктивного поведения; 51 тыс. человек с лидерскими качествами и отрицательной направленность ".
Остановимся на последней категории. Свыше 51 тыс. осужденных – это лидеры преступной среды ("воры в законе", "смотрящие", криминальные авторитеты, главари банд и ОПГ). Возраст двух третей таких лидеров составляет 30-50 лет, то есть, это в основном зрелые люди, имеющие устойчивые жизненные установки, достаточный опыт противоправной деятельности. Национальный состав лидеров разнообразен. Например, 33% "воров в законе", находящихся в местах лишения свободы, составляют грузины, 32% – русские, 8% – армяне, 5% – азербайджанцы; остальные являются представителями других национальностей.
Лидеры криминальной среды пытаются осуществлять в местах лишения свободы властные, идеологические, экономические, координационные и контрразведывательные функции. Нередко они организуют беспорядки, голодовки, сбор средств в "общаки", дискредитируют соперников, проводят "коронацию" союзников, дезорганизуют работу общественных формирований осужденных, осуществляют подкуп представителей администрации, выявляют агентов и через низ дезинформируют администрацию, предпринимают усилия по вербовке лиц из числа персонала учреждения, в том числе и за счет своих связей на свободе. Для манипулирования волей осужденных они используют различные возможности, способы и средства: угрозы, насилие, вовлечение в азартные игры и т.д".
Используя процессы "гуманизации", лидеры зачастую избирают тактику давления на администрацию колоний путем массового написания необоснованных жалоб, групповых эксцессов в жилых и производственных зонах, клеветнические публикаций в СМИ и т.п.
Теперь представим, что произойдет в обществе, если будет значительно расширена практика условно-досрочного освобождения. Возникнут "встречные потоки". С одной стороны, масса амнистированных и условно-досрочно освобожденных преступников, которые никогда не работали и ничего кроме совершения преступлений делать не умели, попадет в обстановку растущей безработицы и безденежья. А, с другой, масса тех, кто совершил преступления из-за безработицы и безденежья, попадет в места лишения свободы – под контроль оставшихся там сидеть лидеров преступной среды.
В складывающейся кризисной ситуации надо говорить не о "гуманизации наказания", а об "экономии репрессий". Это не замена слов. Это – разнопорядковые явления.
При "экономии репрессий" речь должна идти не о массовом условно-досрочном освобождении по формальным признакам. Допустим, при амнистии и условно-досрочном освобождении лиц, совершивших преступления небольшой и средней тяжести, на свободу выходят все педофилы, большинство воров и хулиганов, значительная часть грабителей и вымогателей. Но лица, которые совершили тяжкие преступления в сфере экономики, продолжат оставаться в местах лишения свободы.
Не разумнее ли было бы в условиях кризиса восстановить конфискацию имущества как вид наказания, и именно с ее помощью наказывать экономических преступников, не сажая их в тюрьму?
Это, конечно, для теоретиков уголовного права весьма спорный вопрос. Но мы живем в кризисе. А кризис диктует свои правила игры.
Глава Следственного комитета РФ приводит такие данные: в 2008 г. в России условно-досрочно освобожден фактически каждый второй осужденный из категории особо опасных преступников. Только за шесть месяцев 2008 г. снова получили приговор почти 28 тыс. подобных лиц, которых суд выпустил из колоний раньше назначенного срока. На воле они опять стали убивать, насиловать и грабить.
Говоря об "экономии репрессий", нельзя не коснуться и вопроса о государственном надзоре (контроле) за лицами, отбывшими наказание (попавшими под амнистию). В советское время действовал институт административного надзора за отбывшими наказание. Теперь "воры в законе", главари банд, насильники, педофилы, маньяки-убийцы, террористы (не говоря уже об "обычных" ворах, грабителях, мошенниках) выходят на свободу и ими НИКТО НЕ ЗАНИМАЕТСЯ. Их никто не регистрирует, им не устанавливается никаких ограничений в передвижении и устройстве на работу.
Пора понять, что общественная опасность конкретных лиц не исчезает после формального отбытия наказания. "Экономия репрессий" и заключается в том, чтобы эта потенциальная опасность вновь не превращалась в реальную.
О том, что система исполнения наказания в стране тяжело больна и нуждается в радикальном лечении, знает вся страна.
С начала нового XXI века через эту систему прошло более 10 миллионов человек. Всего в нашей стране проживает не менее 30 миллионов лиц, судимых за уголовные и экономические преступления. У каждого из них есть родственники, друзья, знакомые. Вот и получается, что система исполнения наказания стала частью жизни фактически каждого жителя России.
Болезнь системы имеет много симптомов. Но самое страшное – это то, что полная закрытость системы в последние годы породила там такую страшную раковую опухоль, как пытки и издевательства над осужденными в колониях и тюрьмах и арестованными в СИЗО.
Бывшие руководители ФСИН всегда отрицали наличие этой тяжелой болезни. Но 2009 год стал взрывным в этом отношении. Следственными органами в пытках и убийствах обвинены крупные региональные руководители системы.
Новое руководство ФСИН проводит глобальную "чистку". И одновременно организует реформу системы. Тоже глобальную.
Что касается "чистки", ее поддерживает любой здравомыслящий человек. Но, что касается реформы, то здесь возникают весьма тревожные вопросы.
Авторы концепции считают, что реформирование пройдет в три этапа вплоть до 2020 года. Первый этап уже начался. Он длится до 2012 г. В течение этого времени предусматривается разработка и принятие целевых программ, изменение законодательства. Также предусматривается более широкое внедрение в судебную практику альтернативных наказаний, подготовка правовой базы для создания государственной службы пробации (социальной помощи), перепрофилирование части колоний и СИЗО в тюрьмы особого режима.
В период с 2013 по 2016 гг. предполагается перепрофилировать большую часть учреждений в тюрьмы общего и усиленного режимов, создать новые колонии-поселения, сеть социальных центров постпенитенциарной адаптации, службу пробации в Минюсте.
Заключительный этап – 2017-2020 гг. – это завершение реформы и планирование развития уголовно-исполнительной системы в будущем.
Согласно планам реформирования, осужденные несовершеннолетние будут отбывать наказание в 33-х воспитательных домах. Наряду с этим предлагается сохранить для выполнения специальных медицинских задач 84 лечебно-исправительных и лечебно-медицинских учреждений. Осужденные к лишению свободы за преступления по неосторожности, а также осужденные впервые за такие преступления будут отбывать наказание в 210 колониях-поселениях двух видов: колониях с усиленным наблюдением и обычных колоних-поселениях. Основным критерием для направления туда осужденных будет оценка тяжести совершенных ими преступлений и наличие рецидива. Кроме этого предполагается законодательно закрепить возможность перемещения в колонии-поселения лиц, отбывающих наказания в тюрьмах, при наличии комплекса положительных характеристик, поощрений и заключения, что человек встал на путь исправления. Одновременно предполагается возможность перемещения из колонии-поселения в тюрьму тех осужденных, которые наоборот ведут себя отрицательно либо совершают новые преступления или административные правонарушения.
Колонии-поселения с усиленным наблюдением планируется организовывать в виде стационарных учреждений с развитым производством и инфраструктурой. Колонии-поселения обычного типа предусматривают временное размещение и работу на строящихся или развивающихся государственных объектах. Руководители ФСИН говорят, что во многом эти колонии-поселения будут напоминать существовавшие в прошлом спецкомендатуры для отбывания таких уголовно-правовых мер, как условное осуждение с обязательным привлечением к труду и условное освобождение из мест лишения свободы с обязательным направлением на стройки народного хозяйства.
Также планируется строительство 428(!!) тюрем трех видов: тюрем общего, усиленного и особого режима.
Теперь давайте попробуем разобраться в сути реформы.
Ее разработчики постоянно подчеркивают, что реформа проводится ради двух главных целей. Первая – отход от системы ГУЛАГа, который, по их мнению, в настоящее время состоит в перевоспитании через труд и в действующей отрядной системе в колониях. Вторая – переход к европейским стандартам содержания осужденных в тюрьмах.
По поводу ГУЛАГа. Сама постановка вопроса – странная. ГУЛАГа нет уже 50 лет. В 1961 г. было изменено все законодательство, которое регламентирует исполнение наказаний. Мы 19 лет живем как бы при демократии. Нашу систему исполнения наказания с 1996 года постоянно инспектируют ревизоры из Совета Европы. При чем здесь ГУЛАГ?
О труде. А чем осужденным заниматься, кроме как принудительным трудом?
В Обзоре наилучших видов практики обращения с заключенными, представленном ООН на 12-ом Конгрессе по предупреждению преступности и уголовному правосудию, труд назван одним из главных факторов отбытия наказания и перевоспитания осужденных любой категории (а согласно концепции ФСИН в тюрьмах особого режима ТРУДА НЕ БУДЕТ).
Кроме того, разработчики реформы сами себе противоречат. Они прямо говорят, что стремятся создать колонии-поселения по типу спецкомендатур, которые были созданы при Щелокове. Но ведь спецкомендатуры – это тоже принудительный труд на стройках народного хозяйства времен "развитого социализма".
Что касается отрядной системы, которую разработчики концепции называют "порочной", то ее эффективность отмечалась даже на многих международных форумах ученых (тех же конгрессах ООН).
Теперь о европейских стандартах. Есть швейцарские тюрьмы, похожие на дома отдыха, а есть французские. Например, такая как La Sante в Париже. Здесь постоянно высокий уровень самоубийств. Камеры переполнены. Душ можно принимать не более 2-х раз в неделю. Количество крыс таково, что, как пишут французские журналисты, осужденные подвешивают свои вещи к потолку, чтобы крысы их не съели ночью.
Реформаторы предполагают, что в 428 тюрьмы будет переведено не менее 400 тыс. осужденных. По нашим расчетам – не менее 500 тыс. Напомним, что сейчас в 7 имеющихся тюрьмах (построенных до 1917 г.) отбывает наказание менее 3-х тыс. человек. Реально ли в условиях финансово-экономического кризиса, который неизвестно когда закончится , и какие будет иметь последствия, построить такое количество тюрем? Откуда появятся деньги на тюрьмы (а чтобы построить 428 современных тюрьмы по евростандартам потребуется не менее 500 миллиардов рублей ), если в докладе ФСИН об основных направлениях деятельности в 2009-2011 гг. отмечалось, что из действующих в настоящее время технических комплексов охраны и надзора 65% разработаны и установлены на объектах в 1980-1985 гг., 30% технических средств охраны и надзора выработали по два и более срока эксплуатации. Укомплектованность подразделений охраны, режима и надзора пультами оперативной связи составляет 25%, из которых 40% выработали установленные сроки и нормы эксплуатации и подлежат ремонту или списанию. Уровень технической оснащенности оперативных служб СИЗО и тюрем составляет 17,6% от установленных норм. Оперативные подразделения учреждений, исполняющих уголовные наказания, находятся в еще более сложных условиях, имея техническую оснащенность на уровне 12%. Значительная часть имеющихся технических средств морально устарела, ресурсные сроки их эксплуатации истекли.
Так, может быть, сначала надо обеспечить нормальное функционирование действующей системы, а потом создавать глобальные прожекты по ее реформированию?
Никто из разработчиков не говорит об экономическом обосновании реформы ФСИН. Но ведь деньги потребуются не только на строительство тюрем, перепрофилирование колоний. При переходе на тюремный вариант неминуемо возрастет численность личного состава самой ФСИН.
И, вообще, не создадим ли мы нечто худшее ГУЛАГа? Ведь в тюрьмах будет гораздо меньше работы в сравнении с колониями (а в 21-й тюрьме особого режима труд вообще не предусмотрен ), ограничено пребывание на воздухе. Гноить заживо людей – это лучше ГУЛАГа?
Реформу предлагается завершить к 2016 г. Это означает, что все 500 тысяч осужденных должны быть переведены из колоний в тюрьмы до этого срока. Но у половины из них сроки лишения свободы обязывают содержать их именно в колониях. Ведь перевод в тюрьму – это ухудшение положения осужденного. Здесь нужен новый приговор суда. А за одно и то же преступление и по международным нормам, и по нашим законам не судят. Значит, не просчитаны даже основополагающие положения реформы?
И самое главное. Избавит ли предлагаемая реформа ФСИН от раковой опухоли пыток, унижений, издевательств и коррупции? Может ли система исполнения наказания в условиях приоритета тюрьмы стать более открытой?
Давайте попытаемся разобраться, что мы можем получиить в итоге от реализации предложений, содержащихся в концепции.
Начнем с последних: более широкое применение условного осуждения, штрафов и арестов как видов уголовного наказания, а также домашнего ареста. С кого мы собираемся брать штрафы: с будущих безработных, воров и грабителей? Где реализовывать краткосрочные аресты? Нужны арестные дома. Нужна их охрана, другой персонал. Но на какие средства предполагается все это делать?
Что означает домашний арест? Ведь многие осужденные в быту пьянствовали, хулиганили, употребляли наркотики, избивали соседей. И что, предлагается их вернуть в ту же среду, которая помогла им стать преступниками, и назвать это мерой наказания? Чтобы они, не испытав на себе реального наказания, вновь продолжали отравлять жизнь окружающим?
Если говорить о "гуманизации" наказания, то в последние годы у нас основной мерой наказания стало условное осуждение к лишению свободы. В 2009г. – 45% всех осужденных. Собственно лишение свободы применялось в 2009 г. только к 32% всех осужденных. Остальные преступники были вообще осуждены либо к штрафам, либо к исправительным работам.
Предлагается также "декриминализация" наказания – перевод преступлений небольшой тяжести в разряд административных правонарушений, а тяжких – в преступления средней тяжести. В декабре 2003 г. уже декриминализировали все, что можно. После этого нельзя привлечь к уголовной ответственности большинство хулиганов, если они издевались над людьми без оружия. Нельзя привлечь и лиц, которые незаконно носят холодное, охотничье или травматическое оружие. Что еще предлагается декриминализировать? И по каким преступлениям предлагается понизить их тяжесть?
О расширении практики условно-досрочного освобождения. Действительно, тюрьмы и колонии – это не лучшие места для "перевоспитания" преступников. Но кто в них сейчас сидит?
Вот какие данные приводятся в документах самой ФСИН :
"Криминогенный состав осужденных продолжает ухудшаться. Растет количество лиц, осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления. Несколько лет назад их численность составляла 30-35%. Сегодня она превысила 70 процентов (!). Каждый четвертый отбывает наказание за убийство и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, каждый пятый – за разбой или грабеж. 46% осужденных отбывают наказание второй раз и более. Наметилась тенденция к омоложению состава осужденных. Около одной трети лиц, отбывающих наказание, не старше 25 лет.
Увеличивается количество лиц с повышенной агрессивностью и возбудимостью, с психическими отклонениями. Сегодня в местах лишения свободы содержится более 600 тысяч человек, склонных к различных формам деструктивного поведения – агрессии, конфликтам, членовредительству, суициду, в том числе: 78 тыс. человек с признаками психических отклонений; 127 тыс. человек с повышенной агрессивностью и импульсивностью;54 тыс. человек - наркоманы; 28 тысяч человек – алкоголики; 88 тыс. человек, склонных к суициду и членовредительству; 210 тыс. человек, склонных к другим формам деструктивного поведения; 51 тыс. человек с лидерскими качествами и отрицательной направленность ".
Остановимся на последней категории. Свыше 51 тыс. осужденных – это лидеры преступной среды ("воры в законе", "смотрящие", криминальные авторитеты, главари банд и ОПГ). Возраст двух третей таких лидеров составляет 30-50 лет, то есть, это в основном зрелые люди, имеющие устойчивые жизненные установки, достаточный опыт противоправной деятельности. Национальный состав лидеров разнообразен. Например, 33% "воров в законе", находящихся в местах лишения свободы, составляют грузины, 32% – русские, 8% – армяне, 5% – азербайджанцы; остальные являются представителями других национальностей.
Лидеры криминальной среды пытаются осуществлять в местах лишения свободы властные, идеологические, экономические, координационные и контрразведывательные функции. Нередко они организуют беспорядки, голодовки, сбор средств в "общаки", дискредитируют соперников, проводят "коронацию" союзников, дезорганизуют работу общественных формирований осужденных, осуществляют подкуп представителей администрации, выявляют агентов и через низ дезинформируют администрацию, предпринимают усилия по вербовке лиц из числа персонала учреждения, в том числе и за счет своих связей на свободе. Для манипулирования волей осужденных они используют различные возможности, способы и средства: угрозы, насилие, вовлечение в азартные игры и т.д".
Используя процессы "гуманизации", лидеры зачастую избирают тактику давления на администрацию колоний путем массового написания необоснованных жалоб, групповых эксцессов в жилых и производственных зонах, клеветнические публикаций в СМИ и т.п.
Теперь представим, что произойдет в обществе, если будет значительно расширена практика условно-досрочного освобождения. Возникнут "встречные потоки". С одной стороны, масса амнистированных и условно-досрочно освобожденных преступников, которые никогда не работали и ничего кроме совершения преступлений делать не умели, попадет в обстановку растущей безработицы и безденежья. А, с другой, масса тех, кто совершил преступления из-за безработицы и безденежья, попадет в места лишения свободы – под контроль оставшихся там сидеть лидеров преступной среды.
В складывающейся кризисной ситуации надо говорить не о "гуманизации наказания", а об "экономии репрессий". Это не замена слов. Это – разнопорядковые явления.
При "экономии репрессий" речь должна идти не о массовом условно-досрочном освобождении по формальным признакам. Допустим, при амнистии и условно-досрочном освобождении лиц, совершивших преступления небольшой и средней тяжести, на свободу выходят все педофилы, большинство воров и хулиганов, значительная часть грабителей и вымогателей. Но лица, которые совершили тяжкие преступления в сфере экономики, продолжат оставаться в местах лишения свободы.
Не разумнее ли было бы в условиях кризиса восстановить конфискацию имущества как вид наказания, и именно с ее помощью наказывать экономических преступников, не сажая их в тюрьму?
Это, конечно, для теоретиков уголовного права весьма спорный вопрос. Но мы живем в кризисе. А кризис диктует свои правила игры.
Глава Следственного комитета РФ приводит такие данные: в 2008 г. в России условно-досрочно освобожден фактически каждый второй осужденный из категории особо опасных преступников. Только за шесть месяцев 2008 г. снова получили приговор почти 28 тыс. подобных лиц, которых суд выпустил из колоний раньше назначенного срока. На воле они опять стали убивать, насиловать и грабить.
Говоря об "экономии репрессий", нельзя не коснуться и вопроса о государственном надзоре (контроле) за лицами, отбывшими наказание (попавшими под амнистию). В советское время действовал институт административного надзора за отбывшими наказание. Теперь "воры в законе", главари банд, насильники, педофилы, маньяки-убийцы, террористы (не говоря уже об "обычных" ворах, грабителях, мошенниках) выходят на свободу и ими НИКТО НЕ ЗАНИМАЕТСЯ. Их никто не регистрирует, им не устанавливается никаких ограничений в передвижении и устройстве на работу.
Пора понять, что общественная опасность конкретных лиц не исчезает после формального отбытия наказания. "Экономия репрессий" и заключается в том, чтобы эта потенциальная опасность вновь не превращалась в реальную.
О том, что система исполнения наказания в стране тяжело больна и нуждается в радикальном лечении, знает вся страна.
С начала нового XXI века через эту систему прошло более 10 миллионов человек. Всего в нашей стране проживает не менее 30 миллионов лиц, судимых за уголовные и экономические преступления. У каждого из них есть родственники, друзья, знакомые. Вот и получается, что система исполнения наказания стала частью жизни фактически каждого жителя России.
Болезнь системы имеет много симптомов. Но самое страшное – это то, что полная закрытость системы в последние годы породила там такую страшную раковую опухоль, как пытки и издевательства над осужденными в колониях и тюрьмах и арестованными в СИЗО.
Бывшие руководители ФСИН всегда отрицали наличие этой тяжелой болезни. Но 2009 год стал взрывным в этом отношении. Следственными органами в пытках и убийствах обвинены крупные региональные руководители системы.
Новое руководство ФСИН проводит глобальную "чистку". И одновременно организует реформу системы. Тоже глобальную.
Что касается "чистки", ее поддерживает любой здравомыслящий человек. Но, что касается реформы, то здесь возникают весьма тревожные вопросы.
Авторы концепции считают, что реформирование пройдет в три этапа вплоть до 2020 года. Первый этап уже начался. Он длится до 2012 г. В течение этого времени предусматривается разработка и принятие целевых программ, изменение законодательства. Также предусматривается более широкое внедрение в судебную практику альтернативных наказаний, подготовка правовой базы для создания государственной службы пробации (социальной помощи), перепрофилирование части колоний и СИЗО в тюрьмы особого режима.
В период с 2013 по 2016 гг. предполагается перепрофилировать большую часть учреждений в тюрьмы общего и усиленного режимов, создать новые колонии-поселения, сеть социальных центров постпенитенциарной адаптации, службу пробации в Минюсте.
Заключительный этап – 2017-2020 гг. – это завершение реформы и планирование развития уголовно-исполнительной системы в будущем.
Согласно планам реформирования, осужденные несовершеннолетние будут отбывать наказание в 33-х воспитательных домах. Наряду с этим предлагается сохранить для выполнения специальных медицинских задач 84 лечебно-исправительных и лечебно-медицинских учреждений. Осужденные к лишению свободы за преступления по неосторожности, а также осужденные впервые за такие преступления будут отбывать наказание в 210 колониях-поселениях двух видов: колониях с усиленным наблюдением и обычных колоних-поселениях. Основным критерием для направления туда осужденных будет оценка тяжести совершенных ими преступлений и наличие рецидива. Кроме этого предполагается законодательно закрепить возможность перемещения в колонии-поселения лиц, отбывающих наказания в тюрьмах, при наличии комплекса положительных характеристик, поощрений и заключения, что человек встал на путь исправления. Одновременно предполагается возможность перемещения из колонии-поселения в тюрьму тех осужденных, которые наоборот ведут себя отрицательно либо совершают новые преступления или административные правонарушения.
Колонии-поселения с усиленным наблюдением планируется организовывать в виде стационарных учреждений с развитым производством и инфраструктурой. Колонии-поселения обычного типа предусматривают временное размещение и работу на строящихся или развивающихся государственных объектах. Руководители ФСИН говорят, что во многом эти колонии-поселения будут напоминать существовавшие в прошлом спецкомендатуры для отбывания таких уголовно-правовых мер, как условное осуждение с обязательным привлечением к труду и условное освобождение из мест лишения свободы с обязательным направлением на стройки народного хозяйства.
Также планируется строительство 428(!!) тюрем трех видов: тюрем общего, усиленного и особого режима.
Теперь давайте попробуем разобраться в сути реформы.
Ее разработчики постоянно подчеркивают, что реформа проводится ради двух главных целей. Первая – отход от системы ГУЛАГа, который, по их мнению, в настоящее время состоит в перевоспитании через труд и в действующей отрядной системе в колониях. Вторая – переход к европейским стандартам содержания осужденных в тюрьмах.
По поводу ГУЛАГа. Сама постановка вопроса – странная. ГУЛАГа нет уже 50 лет. В 1961 г. было изменено все законодательство, которое регламентирует исполнение наказаний. Мы 19 лет живем как бы при демократии. Нашу систему исполнения наказания с 1996 года постоянно инспектируют ревизоры из Совета Европы. При чем здесь ГУЛАГ?
О труде. А чем осужденным заниматься, кроме как принудительным трудом?
В Обзоре наилучших видов практики обращения с заключенными, представленном ООН на 12-ом Конгрессе по предупреждению преступности и уголовному правосудию, труд назван одним из главных факторов отбытия наказания и перевоспитания осужденных любой категории (а согласно концепции ФСИН в тюрьмах особого режима ТРУДА НЕ БУДЕТ).
Кроме того, разработчики реформы сами себе противоречат. Они прямо говорят, что стремятся создать колонии-поселения по типу спецкомендатур, которые были созданы при Щелокове. Но ведь спецкомендатуры – это тоже принудительный труд на стройках народного хозяйства времен "развитого социализма".
Что касается отрядной системы, которую разработчики концепции называют "порочной", то ее эффективность отмечалась даже на многих международных форумах ученых (тех же конгрессах ООН).
Теперь о европейских стандартах. Есть швейцарские тюрьмы, похожие на дома отдыха, а есть французские. Например, такая как La Sante в Париже. Здесь постоянно высокий уровень самоубийств. Камеры переполнены. Душ можно принимать не более 2-х раз в неделю. Количество крыс таково, что, как пишут французские журналисты, осужденные подвешивают свои вещи к потолку, чтобы крысы их не съели ночью.
Реформаторы предполагают, что в 428 тюрьмы будет переведено не менее 400 тыс. осужденных. По нашим расчетам – не менее 500 тыс. Напомним, что сейчас в 7 имеющихся тюрьмах (построенных до 1917 г.) отбывает наказание менее 3-х тыс. человек. Реально ли в условиях финансово-экономического кризиса, который неизвестно когда закончится , и какие будет иметь последствия, построить такое количество тюрем? Откуда появятся деньги на тюрьмы (а чтобы построить 428 современных тюрьмы по евростандартам потребуется не менее 500 миллиардов рублей ), если в докладе ФСИН об основных направлениях деятельности в 2009-2011 гг. отмечалось, что из действующих в настоящее время технических комплексов охраны и надзора 65% разработаны и установлены на объектах в 1980-1985 гг., 30% технических средств охраны и надзора выработали по два и более срока эксплуатации. Укомплектованность подразделений охраны, режима и надзора пультами оперативной связи составляет 25%, из которых 40% выработали установленные сроки и нормы эксплуатации и подлежат ремонту или списанию. Уровень технической оснащенности оперативных служб СИЗО и тюрем составляет 17,6% от установленных норм. Оперативные подразделения учреждений, исполняющих уголовные наказания, находятся в еще более сложных условиях, имея техническую оснащенность на уровне 12%. Значительная часть имеющихся технических средств морально устарела, ресурсные сроки их эксплуатации истекли.
Так, может быть, сначала надо обеспечить нормальное функционирование действующей системы, а потом создавать глобальные прожекты по ее реформированию?
Никто из разработчиков не говорит об экономическом обосновании реформы ФСИН. Но ведь деньги потребуются не только на строительство тюрем, перепрофилирование колоний. При переходе на тюремный вариант неминуемо возрастет численность личного состава самой ФСИН.
И, вообще, не создадим ли мы нечто худшее ГУЛАГа? Ведь в тюрьмах будет гораздо меньше работы в сравнении с колониями (а в 21-й тюрьме особого режима труд вообще не предусмотрен ), ограничено пребывание на воздухе. Гноить заживо людей – это лучше ГУЛАГа?
Реформу предлагается завершить к 2016 г. Это означает, что все 500 тысяч осужденных должны быть переведены из колоний в тюрьмы до этого срока. Но у половины из них сроки лишения свободы обязывают содержать их именно в колониях. Ведь перевод в тюрьму – это ухудшение положения осужденного. Здесь нужен новый приговор суда. А за одно и то же преступление и по международным нормам, и по нашим законам не судят. Значит, не просчитаны даже основополагающие положения реформы?
И самое главное. Избавит ли предлагаемая реформа ФСИН от раковой опухоли пыток, унижений, издевательств и коррупции? Может ли система исполнения наказания в условиях приоритета тюрьмы стать более открытой?
