В Москве на 79-м году жизни скончался драматург и киносценарист Михаил Шатров. Шатров считается одним из самых известных драматургов поздней советской эпохи.
Михаил Шатров считается одним из создателей жанра документальной драмы и сторонником идеи "социализма с человеческим лицом". Шатров – автор цикла пьес об Октябрьской революции и ее вождях. Многие специалисты и коллеги считают его предвестником горбачевской перестройки. Агентство ИТАР-ТАСС напоминает, что резонанс от его драматургических произведений был столь велик, что на один из спектаклей во МХАТе по пьесе Шатрова "Так победим!" явился полный состав Политбюро ЦК КПСС во главе с генсеком Леонидом Брежневым.
Шатров написал сценарии к фильмам "Именем революции", "Большевики", "Шестое июля", "Две строчки мелким шрифтом", участвовал в работе над сценарием к фильму "Тегеран-43".
Спектакли по пьесам Шатрова ставились в театрах "Современник", "Ленком", театре имени Ермоловой, имени Вахтангова и других. В 1983 году драматург стал лауреатом Государственной премии СССР за пьесу "Так победим!".
О Михаиле Шатрове вспоминает народный артист РСФСР Юрий Каюров:
– Это для меня лично бесконечно печальная весть. Потому что у меня, так сказать, в этом целом ряду фильмов, где мне довелось играть роль Владимира Ильича Ленина, конечно, самая вершина – это всеми признано, всеми, в том числе Михаилом Филипповичем Шатровым, – фильм "Шестое июля". Конечно, показать Ленина таким, каким удалось Шатрову в этом сценарии, в этой пьесе "Шестое июля", еще никому не удавалось. Так что для меня Шатров – это останется навсегда. Это крупнейший творческий человек, живший с нами в одно время, и мы должны ему быть бесконечно признательны и благодарны.
– Вам удавалось с ним лично общаться? И переросло ли ваше сотрудничество в дружбу?
– Да, конечно, доводилось и общаться, мы начинали вместе, думали и размышляли, оговаривали какие-то вещи. Потом на протяжении нескольких лет были встречи в Доме кино. И я даже совсем недавно, по-моему, еще не прошло и нескольких месяцев, встречался с ним на вечере Галины Евтушенко в Доме литераторов, и там был Михаил Филиппович Шатров, мы общались, разговаривали, и он очень-очень, как говорится, по-дружески, ласково, благодарно смотрел на меня.
– Кроме фильма "Шестое июля", удавалось ли вам в других каких-то фильмах, картинах или пьесах по произведениям Шатрова воплотить образ Ленина?
– Вы знаете, да. В Саратове, будучи еще актером Саратовского театра имени Карла Маркса, я играл роль Ленина в пьесе Шатрова "День тишины". Вроде бы пьеса, как говорится, адресована и юному зрителю, но, тем не менее, очень было серьезное произведение. Этот спектакль пользовался успехом, и я очень благодарен был Михаилу Филипповичу за то, что он дал мне возможность не только в кино, но еще и в театре – это еще было до фильма "Шестое июля" – воплотить образ Ленина.
О Михаиле Шатрове говорит кинокритик Алла Гербер:
– Я думаю, что в те времена, когда правды совсем не было, та половинчатая правда, которую несли пьесы Михаила Шатрова и спектакли, по ним поставленные, по тем временам была очень важна. И я очень хорошо помню наше впечатление, состояние после спектакля Олега Ефремова "Большевики", когда мы узнавали что-то такое, чего мы не знали. Понимаете, Шатров, пытался докопаться до какой-то истины и шел, наверное, по неверному пути, потому что у него был образ Ленина, который не имел никакого отношения как бы к советской власти, к сталинскому режиму, к тирании. А сейчас мы отлично знаем все, что было при Ленине и непосредственно по инициативе Ленина. Но для Шатрова и тогда для нас это была правда. Это только потом мы поняли, насколько это была… не то что полуправда, а вообще никакая не правда!
Тем не менее, он искренен был в своих поисках, в своем желании докопаться до того, что есть истина. И вся его большая, по тем временам эпохальная "лениниана" производила очень сильное впечатление, потому что мы что-то узнавали… Я помню дискуссию в спектакле на сцене театра "Современник" – о том, начинать или не начинать "красный террор"… И мы тоже мучительно думали, так это было или не так, и он думал при этом. И вообще, его поиски по тем временам были очень добросовестные и очень достойные. И он тогда очень много сделал.
Я очень хорошо помню спектакль "Так победим" во МХАТе, и спектакли "Современника", и спектакль "Брестский мир" в Театре Вахтангова, и спектакль "Дальше, дальше, дальше" в "Ленкоме". И помню хорошо, как мы с Глебом Панфиловым очень долго обсуждали идею Шатрова сделать сценарий о февральской революции. Он очень много поднял материалов, и это было интересно, но тогда Глеб Анатольевич как-то не решился снимать такой фильм. Потому что уже все-таки было ощущение неправды. Неправды несознательной. Знаете, я не хочу бросать в него камни не потому, что его больше нет с нами, а потому, что и при жизни его я это говорила. Он искренне пытался докопаться до каких-то истоков того, что тогда произошло, видя в Февральской и Октябрьской революциях какой-то положительный заряд, который эти революции несли. И вот тогда, я помню, Панфилов почувствовал, что это все не так просто, извините за банальность, и он все-таки отказался делать этот фильм. Тем не менее, низкий ему поклон за его поиски, за его работу. Шатров очень много, насколько это тогда было возможно, работал в архиве и хотел рассказывать правду. При этом он исключал "лениниану" из сталинского режима, из всего того, что произошло, в общем, после Ленина, игнорируя то, что это были явления одного порядка.
Михаил Шатров считается одним из создателей жанра документальной драмы и сторонником идеи "социализма с человеческим лицом". Шатров – автор цикла пьес об Октябрьской революции и ее вождях. Многие специалисты и коллеги считают его предвестником горбачевской перестройки. Агентство ИТАР-ТАСС напоминает, что резонанс от его драматургических произведений был столь велик, что на один из спектаклей во МХАТе по пьесе Шатрова "Так победим!" явился полный состав Политбюро ЦК КПСС во главе с генсеком Леонидом Брежневым.
Шатров написал сценарии к фильмам "Именем революции", "Большевики", "Шестое июля", "Две строчки мелким шрифтом", участвовал в работе над сценарием к фильму "Тегеран-43".
Спектакли по пьесам Шатрова ставились в театрах "Современник", "Ленком", театре имени Ермоловой, имени Вахтангова и других. В 1983 году драматург стал лауреатом Государственной премии СССР за пьесу "Так победим!".
О Михаиле Шатрове вспоминает народный артист РСФСР Юрий Каюров:
Это крупнейший творческий человек, живший с нами в одно время, и мы должны ему быть бесконечно признательны и благодарны
– Это для меня лично бесконечно печальная весть. Потому что у меня, так сказать, в этом целом ряду фильмов, где мне довелось играть роль Владимира Ильича Ленина, конечно, самая вершина – это всеми признано, всеми, в том числе Михаилом Филипповичем Шатровым, – фильм "Шестое июля". Конечно, показать Ленина таким, каким удалось Шатрову в этом сценарии, в этой пьесе "Шестое июля", еще никому не удавалось. Так что для меня Шатров – это останется навсегда. Это крупнейший творческий человек, живший с нами в одно время, и мы должны ему быть бесконечно признательны и благодарны.
– Вам удавалось с ним лично общаться? И переросло ли ваше сотрудничество в дружбу?
– Да, конечно, доводилось и общаться, мы начинали вместе, думали и размышляли, оговаривали какие-то вещи. Потом на протяжении нескольких лет были встречи в Доме кино. И я даже совсем недавно, по-моему, еще не прошло и нескольких месяцев, встречался с ним на вечере Галины Евтушенко в Доме литераторов, и там был Михаил Филиппович Шатров, мы общались, разговаривали, и он очень-очень, как говорится, по-дружески, ласково, благодарно смотрел на меня.
– Кроме фильма "Шестое июля", удавалось ли вам в других каких-то фильмах, картинах или пьесах по произведениям Шатрова воплотить образ Ленина?
– Вы знаете, да. В Саратове, будучи еще актером Саратовского театра имени Карла Маркса, я играл роль Ленина в пьесе Шатрова "День тишины". Вроде бы пьеса, как говорится, адресована и юному зрителю, но, тем не менее, очень было серьезное произведение. Этот спектакль пользовался успехом, и я очень благодарен был Михаилу Филипповичу за то, что он дал мне возможность не только в кино, но еще и в театре – это еще было до фильма "Шестое июля" – воплотить образ Ленина.
О Михаиле Шатрове говорит кинокритик Алла Гербер:
– Я думаю, что в те времена, когда правды совсем не было, та половинчатая правда, которую несли пьесы Михаила Шатрова и спектакли, по ним поставленные, по тем временам была очень важна. И я очень хорошо помню наше впечатление, состояние после спектакля Олега Ефремова "Большевики", когда мы узнавали что-то такое, чего мы не знали. Понимаете, Шатров, пытался докопаться до какой-то истины и шел, наверное, по неверному пути, потому что у него был образ Ленина, который не имел никакого отношения как бы к советской власти, к сталинскому режиму, к тирании. А сейчас мы отлично знаем все, что было при Ленине и непосредственно по инициативе Ленина. Но для Шатрова и тогда для нас это была правда. Это только потом мы поняли, насколько это была… не то что полуправда, а вообще никакая не правда!
Тем не менее, он искренен был в своих поисках, в своем желании докопаться до того, что есть истина. И вся его большая, по тем временам эпохальная "лениниана" производила очень сильное впечатление, потому что мы что-то узнавали… Я помню дискуссию в спектакле на сцене театра "Современник" – о том, начинать или не начинать "красный террор"… И мы тоже мучительно думали, так это было или не так, и он думал при этом. И вообще, его поиски по тем временам были очень добросовестные и очень достойные. И он тогда очень много сделал.
Я очень хорошо помню спектакль "Так победим" во МХАТе, и спектакли "Современника", и спектакль "Брестский мир" в Театре Вахтангова, и спектакль "Дальше, дальше, дальше" в "Ленкоме". И помню хорошо, как мы с Глебом Панфиловым очень долго обсуждали идею Шатрова сделать сценарий о февральской революции. Он очень много поднял материалов, и это было интересно, но тогда Глеб Анатольевич как-то не решился снимать такой фильм. Потому что уже все-таки было ощущение неправды. Неправды несознательной. Знаете, я не хочу бросать в него камни не потому, что его больше нет с нами, а потому, что и при жизни его я это говорила. Он искренне пытался докопаться до каких-то истоков того, что тогда произошло, видя в Февральской и Октябрьской революциях какой-то положительный заряд, который эти революции несли. И вот тогда, я помню, Панфилов почувствовал, что это все не так просто, извините за банальность, и он все-таки отказался делать этот фильм. Тем не менее, низкий ему поклон за его поиски, за его работу. Шатров очень много, насколько это тогда было возможно, работал в архиве и хотел рассказывать правду. При этом он исключал "лениниану" из сталинского режима, из всего того, что произошло, в общем, после Ленина, игнорируя то, что это были явления одного порядка.
