Российские специалисты 23 сентября передают в эксплуатацию иранской стороне первый энергоблок атомной электростанции в Бушере. Тегеран уже заявил о своей заинтересованности в привлечении России к строительству второй очереди АЭС, однако информацию об этом официальная Москва пока комментировать отказывается.
Почти сорок лет потребовалось Ирану, чтобы получить в свое распоряжение атомную электростанцию, первую не только в своей стране, но и на всем Ближнем Востоке. Ее строительство началось еще в 1975 году специалистами подразделения немецкой компании Siemens. Однако уже через пять лет все работы в Бушере были остановлены после того, как правительство Германии присоединилось к санкциям Соединенных Штатов против Ирана.
Продолжили строительство АЭС уже российские специалисты в 1995 году, причем, согласно условиям подписанного с Ираном контракта, это им пришлось делать не с нуля, а на базе оборудования, оставшегося после немцев. Несмотря на технологические и некоторые финансовые проблемы, в 2010 году стройка подошла к концу: в октябре началась загрузка ядерного топлива в реактор, а еще менее чем через год первый энергоблок Бушерской АЭС был подключен к национальной энергосистеме Ирана.
Несмотря на успешное завершение строительства, сегодня у специалистов по-прежнему остаются вопросы: а стоило ли вообще России участвовать в проекте, к которому в мире до сих пор относятся весьма неоднозначно? Своим мнением в интервью Радио Свобода поделился старший научный сотрудник Института востоковедения Российской академии наук, профессор Владимир Сажин:
– Конечно, сейчас, по прошествии почти двадцати лет, можно говорить, стоило ли России ввязываться в это очень сомнительное мероприятие или нет. Но надо вспомнить начало 90-х годов в России. Тогда был полный развал экономики и, что самое главное, физики-ядерщики оставались без работы, а атомная промышленность была без заказов. Поэтому вопрос для выживаемости российской атомной энергетики тогда стоял очень актуально. Я думаю, что это был правильный вариант: этот бушерский проект в большой степени способствовал, если откровенно говорить, спасению ядерной промышленности России.
– Тем не менее вы все равно называете "сомнительным мероприятием" участие в нем российских специалистов. Почему?
– В начале 90-х годов, когда шли переговоры между Россией и Ираном о восстановлении и модернизации Бушерской АЭС, наши специалисты предложили построить энергоблок там же, в Бушере, но на другой площадке, то есть построить с нуля. Тогда бы закончилось все гораздо быстрее: как это обычно бывает, в течение 4-5 лет. Но иранцы очень упорно настаивали на том, что нужно восстанавливать ту станцию, строительство которой было начато немцами в 70-х годах. Больше того, они требовали использования материалов, использования немецкого оборудования, которое в течение многих лет хранилось у них на складах.
Мне рассказывали специалисты, что огромное количество различных приборов, различных материалов, различного оборудования пришлось буквально по винтику переводить на стандарты, существующие в России. Это огромный объем работы, который занял много лет, но он все-таки был выполнен. Я могу сказать, что эта длинная и грустная история АЭС в Бушере ждет не только своих исследователей и ученых, но и литераторов, которые могут писать на эту тему романы. Это, действительно, очень драматическая история.
– Несмотря на заявления представителей России и Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), у международной общественности по-прежнему остаются сомнения в безопасности Бушерской АЭС, а также в мирном характере самой ядерной программы Ирана. Насколько справедливы такие опасения?
– Работа, которая была произведена за 18 лет, завершилась относительно успешно. Я уже говорил, что были использованы агрегаты еще немецкого производства, которые долго пролежали на складах. Конечно, они давали сбои. Я боюсь, что такие же сбои могут повторяться и в будущем. Но, с другой стороны, именно российские специалисты настаивали на скрупулезном контроле над этим ядерным объектом, причем всех его составляющих. Поэтому, я думаю, степень безопасности там вполне соответствует мировым стандартам.
Если говорить о ядерной безопасности в плане возможного использования АЭС для производства элементов к ядерному оружию, то здесь, конечно, совершенно все чисто. Во-первых, это легководный реактор, который не позволяет нарабатывать материалы для использования в военной сфере. А, во-вторых, по договору с Ираном Россия поставляет туда топливо, однако по завершению работы отработанные топливные элементы возвращаются в Россию, где утилизируются. То есть Иран к этому ядерному материалу не имеет непосредственного отношения. И, что может быть очень важно, МАГАТЭ осуществляет вместе с Россией полный контроль над ситуацией на этой станции.
– Сейчас ходят разговоры о том, что Иран заинтересован в строительстве второго энергоблока Бушерской АЭС. Насколько для него важен этот проект, реален ли он в принципе и может ли такой контракт получить именно Россия?
– Конечно, в Иране существует дефицит электроэнергии, и она ему очень нужна. Строительство еще одного блока атомной электростанции? Я, честно говоря, не слышал, что какие-то реальные подвижки в продвижении этого будущего проекта есть. Да, журналисты, иногда политики, прежде всего иранские, заявляют о том, что есть такие идеи строительства второго блока в Бушере и что это будет предоставлено России. Иранцам понятны выгоды, если Россия будет строить. Во-первых, у нее есть огромный опыт строительства первого блока со всеми его плюсами и минусами. Во-вторых, в мире не так много стран, которые могут производить атомные электростанции. Их вообще можно посчитать на пальцах одной руки, и Россия входит в перечень этих стран.
Но я не знаю, насколько это выгодно будет самой России. Я напомню, что несколько лет назад руководство российской атомной промышленности говорило, что нет смысла строить в Иране еще один энергоблок. Конечно, с тех пор многое могло измениться, но пока реальных подвижек в этом деле я не вижу, – сказал старший научный сотрудник Института востоковедения Российской академии наук, профессор Владимир Сажин.
Перед сентябрьской поездкой Владимира Путина на саммит Шанхайской организации сотрудничества в Бишкек, в рамках которого у его состоялись переговоры и с новым президентом Ирана Хасаном Роухани, помощнику российского президента Юрию Ушакову был задан вопрос о возможном участии России в расширении Бушерской АЭС. Однако от ответа на него кремлевский чиновник предпочел уклониться.
Впрочем, такая молчаливость российских официальных лиц не мешает представителям Ирана делать новые заявления о возможном привлечении России к строительству второй очереди атомной электростанции в Бушере. В понедельник, 23 сентября, руководитель иранского агентства по атомной энергии Али Акбар Салехи отметил, что Иран рассчитывает на начало работ над вторым энергоблоком уже в ближайшее время, переговоры с Россией об этом продолжаются и на них "заметно продвижение".
Почти сорок лет потребовалось Ирану, чтобы получить в свое распоряжение атомную электростанцию, первую не только в своей стране, но и на всем Ближнем Востоке. Ее строительство началось еще в 1975 году специалистами подразделения немецкой компании Siemens. Однако уже через пять лет все работы в Бушере были остановлены после того, как правительство Германии присоединилось к санкциям Соединенных Штатов против Ирана.
Продолжили строительство АЭС уже российские специалисты в 1995 году, причем, согласно условиям подписанного с Ираном контракта, это им пришлось делать не с нуля, а на базе оборудования, оставшегося после немцев. Несмотря на технологические и некоторые финансовые проблемы, в 2010 году стройка подошла к концу: в октябре началась загрузка ядерного топлива в реактор, а еще менее чем через год первый энергоблок Бушерской АЭС был подключен к национальной энергосистеме Ирана.
Несмотря на успешное завершение строительства, сегодня у специалистов по-прежнему остаются вопросы: а стоило ли вообще России участвовать в проекте, к которому в мире до сих пор относятся весьма неоднозначно? Своим мнением в интервью Радио Свобода поделился старший научный сотрудник Института востоковедения Российской академии наук, профессор Владимир Сажин:
Это был правильный вариант: этот бушерский проект в большой степени способствовал, если откровенно говорить, спасению ядерной промышленности России
– Тем не менее вы все равно называете "сомнительным мероприятием" участие в нем российских специалистов. Почему?
– В начале 90-х годов, когда шли переговоры между Россией и Ираном о восстановлении и модернизации Бушерской АЭС, наши специалисты предложили построить энергоблок там же, в Бушере, но на другой площадке, то есть построить с нуля. Тогда бы закончилось все гораздо быстрее: как это обычно бывает, в течение 4-5 лет. Но иранцы очень упорно настаивали на том, что нужно восстанавливать ту станцию, строительство которой было начато немцами в 70-х годах. Больше того, они требовали использования материалов, использования немецкого оборудования, которое в течение многих лет хранилось у них на складах.
Эта длинная и грустная история АЭС в Бушере ждет не только своих исследователей и ученых, но и литераторов, которые могут писать на эту тему романы
– Несмотря на заявления представителей России и Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), у международной общественности по-прежнему остаются сомнения в безопасности Бушерской АЭС, а также в мирном характере самой ядерной программы Ирана. Насколько справедливы такие опасения?
– Работа, которая была произведена за 18 лет, завершилась относительно успешно. Я уже говорил, что были использованы агрегаты еще немецкого производства, которые долго пролежали на складах. Конечно, они давали сбои. Я боюсь, что такие же сбои могут повторяться и в будущем. Но, с другой стороны, именно российские специалисты настаивали на скрупулезном контроле над этим ядерным объектом, причем всех его составляющих. Поэтому, я думаю, степень безопасности там вполне соответствует мировым стандартам.
Если говорить о ядерной безопасности в плане возможного использования АЭС для производства элементов к ядерному оружию, то здесь, конечно, совершенно все чисто
– Сейчас ходят разговоры о том, что Иран заинтересован в строительстве второго энергоблока Бушерской АЭС. Насколько для него важен этот проект, реален ли он в принципе и может ли такой контракт получить именно Россия?
– Конечно, в Иране существует дефицит электроэнергии, и она ему очень нужна. Строительство еще одного блока атомной электростанции? Я, честно говоря, не слышал, что какие-то реальные подвижки в продвижении этого будущего проекта есть. Да, журналисты, иногда политики, прежде всего иранские, заявляют о том, что есть такие идеи строительства второго блока в Бушере и что это будет предоставлено России. Иранцам понятны выгоды, если Россия будет строить. Во-первых, у нее есть огромный опыт строительства первого блока со всеми его плюсами и минусами. Во-вторых, в мире не так много стран, которые могут производить атомные электростанции. Их вообще можно посчитать на пальцах одной руки, и Россия входит в перечень этих стран.
Несколько лет назад руководство российской атомной промышленности говорило, что нет смысла строить в Иране еще один энергоблок. Конечно, с тех пор многое могло измениться
Перед сентябрьской поездкой Владимира Путина на саммит Шанхайской организации сотрудничества в Бишкек, в рамках которого у его состоялись переговоры и с новым президентом Ирана Хасаном Роухани, помощнику российского президента Юрию Ушакову был задан вопрос о возможном участии России в расширении Бушерской АЭС. Однако от ответа на него кремлевский чиновник предпочел уклониться.
Впрочем, такая молчаливость российских официальных лиц не мешает представителям Ирана делать новые заявления о возможном привлечении России к строительству второй очереди атомной электростанции в Бушере. В понедельник, 23 сентября, руководитель иранского агентства по атомной энергии Али Акбар Салехи отметил, что Иран рассчитывает на начало работ над вторым энергоблоком уже в ближайшее время, переговоры с Россией об этом продолжаются и на них "заметно продвижение".
