Александр Генис: В разгар драмтических событий, связанных с украинским кризисом, наш форум - русскоязыный фэйсбук - взволновала дискуссия. Речь в ней шла о том, уместно ли в тревожные дни агрессии отвлекаться на все постороннее и легкомысленное, которое завсегдатаи ФБ для простоты именуют “котиками”.
Как известно кошачий сюжет заполонил Интернет, став причиной раздражения одних и объектом любования других. Относясь ко вторым, я безусловно не считаю безнравственным отдыхать от тревог нашего полувоенного времени, наслаждаясь зрелищем моих любимых животных. Они ведь для того и существуют в нашей жизни, чтобы увести ее от злободневного и мучительного в сферу чистой, ничем незамутненной любви к кошачьим. Вот в ней-то я и попробую объясниться.
Дело в том, что кроме обычной любви есть еще и нечеловеческая. Могучая и безусловная, она не торгуется, ничего не требует и все прощает.
- Так, - говорят мне одни, - Бог любит человека.
- Так, - говорят мне другие, - человек любит Бога.
- Так, - отвечу им не таясь, - я 17 лет и два месяца любил своего кота Геродота.
Конечно, «своим» я мог его назвать лишь потому, что у кота нет фамилии, и он пользовался моей во время визита к ветеринару.
Поскольку кот, как доказала наука, существо непостижимое, постольку я не мог настаивать на обоюдности наших чувств. Мне достаточно того, что он был не против. В сущности, Геродот служил рыжим аккумулятором любви столь бескорыстной, что ее и сравнить-то не с чем. Остальных – от детей до родины – мы любим либо за что-то, либо вопреки. Но с кота взять нечего, поэтому я любил его просто потому, что он есть, как вдова Пшеницина – Обломова: «Весь он так хорош, так чист, может ничего не делать и не делает». Вот и мой мышей не ловил. Да и зачем мне мыши? Мне нужна была чистая - неразбавленная страстью, выгодой и самолюбием - любовь. Чтобы пережить ее нам, как Богу, надо сделать шаг назад, вернуться на землю и склониться перед тварью, размером с нашу любовь.
С этой – божественной - точки зрения, у кота – идеальные габариты. У него есть свобода воли, но он ею не злоупотребляет. Коту хватает ума, чтобы с нами не говорить. Он знает, чего хочет и уж точно мне не завидует. По-моему, только межвидовая любовь бывает счастливой и без взаимности.
(Музыка)
Александр Генис: Продолжая кошачью тему, Марина Ефимова расскажет о новой книге, которая помогает нам если не понять (как я говорил, это невозможно), то еще крепче подружиться с нашими кошками.
Джон Брэдшоу. «Кошачий разум, или Как новые открытия фелинологии помогут вам подружиться с кошками»
Марина Ефимова: Книга зоолога Джона Брэдшоу называется «Кошачий разум, или Как новые открытия фелинологии помогут вам подружиться с кошками». Несмотря на безобидное название, это - не столько учебное пособие для владельцев кошек, сколько вежливое, но настойчивое предупреждение о том, что этих древних домашних животных ждет печальное будущее, если мы не потрудимся узнать их историю и вникнуть в их природу. Вот несколько примеров того, как мало мы знаем:
Диктор: «Вы думаете, что мурлыканье кошки – знак довольства жизнью? Нет. Это просьба доставить ей удовольствие (или не прекращать то действие, которое уже доставляет удовольствие – чесать за ухом, например).
Всех удивляет, что кошки лихо взлетают на деревья, но не могут с них спуститься, часами сидят наверху и вопят. А дело в том, что кошачьи когти направлены вперед, и их нельзя использовать как тормоза при спуске.
Все видели, как кошки, падая, переворачиваются в воздухе и приземляются на лапы. Но мало кто видел, как падая с большой высоты, кошки принимают «парашютную позу», распластавшись в воздухе и распушив хвост. И лишь в последний момент принимают «позу приземления». Этот трюк настолько снижает скорость падения, что позволяет многим кошкам даже после падения с крыши многоэтажного дома встряхнуться и уйти, как ни в чем не бывало».
Марина Ефимова: Кошки кажутся флегматичными животными, но Брэдшоу пишет, что они способны испытывать сильные чувства: если хозяева из самых добрых побуждений берут в дом вторую кошку, это может привести к хронической депрессии первой кошки. И к болезням. А в случаях болезней и травм эти стоики «страдают молча».
Кто сейчас помнит, что в течение долгих периодов человеческой истории кошки были предметом ненависти и жертвами массовых убийств? В Средние века католическая церковь поставила себе целью истребить всех кошек на территории Европы, считая их пособниками сатаны и переносчиками чумы. Был период, когда в Англии практически не стало кошек. Потом выяснилось, что чуму разносят крысы; люди заметили, что те дома, где ещё жили кошки, чума миновала, и кошкам вернули право на жительство. В 18-м веке в Париже кошек, зашитых в мешки, сжигали в праздники в знак очищения от скверны, а в провинции их поджигали и выпускали на улицы, и эти мечущиеся факелы были прелюдией к началу площадных танцев. В Бельгии и сейчас есть праздник весны - Ипрес, когда с колоколен соборов сбрасывают игрушечных котов. А еще в начале 19-го века сбрасывали живых. И фольклор хранит старинное шутливое пренебрежение к кошачьей жизни: «Так мало воды, - говорится в русской поговорке, - что кошку не утопить».
Почему именно кошки стали символами зла, пособницами ведьм? Ведь они начали свою совместную жизнь с человеком со взаимовыгодной сделки: как только люди начали хранить зерно, так сразу в хранилищах появились крысы, а за ними - дикие кошки-крысоловы. С этого бесплатного воспомоществования и началась в человеческой истории «кошачья эпоха». И еще в середине 20-го века хозяйственная роль кошек была чрезвычайно велика. Брэдшоу пишет в предисловии к книге:
Диктор: «В детстве я думал, что кошки – не домашние животные, а фермерские, как козы или куры. Они питались крысами и мышами, жили в амбарах и выращивали котят на сеновалах. Только когда мы переехали в город и мне купили котенка, я узнал, что кошки ласково мурлычат; спят у людей на коленях и трутся боками о хозяйские ноги. Наверное, тысячу лет назад эта способность к ласке некоторых диких африканских кошек и стала причиной того, что их пустили в жилища. Сейчас подавляющее большинство обладателей кошек ценят именно их грациозную ласковость и домашнюю уютность, но нельзя забывать, что бОльшую часть своей длиннющей истории кошки зарабатывали себе право на кров охотой, служа природной санинспекцией продуктовых запасов».
Марина Ефимова: Трансформация кошек из экстерминаторов в компаньоны и сожители произошла сравнительно недавно, очень быстро и (если думать о перспективах кошек как биологического вида) – не полностью. Кошки стали в некотором смысле жертвами собственной популярности. Сейчас даже большинство владельцев кошек не хотят, чтобы их питомцы убивали маленьких птичек и мышек. Всё слышнее и враждебнее звучат голоса защитников экологии (моя соседка в маленьком городке штата Нью Джерси, например, грозилась убить нашу кошку после того, как стала свидетельницей её удачной охоты). «К счастью, - пишет рецензент книги Стивен Пул в газете “Guardian”, - кошки пока не знают, что снова стали предметом осуждения (если не ненависти)». И - далее:
Диктор: «Одни экологи обвиняют кошек в истреблении певчих птиц. Другие возражают, что птичек истребляют более крупные птицы, например, паразитические cow birds (вроде наших кукушек), а также крысы, поголовье которых, кстати сказать, кошки-охотницы всё еще снижают. А третьи экологи считают, что главная причина исчезновения певчих птиц - разрушение мест их обитания, и это дело не кошачьих лап, а человеческих рук».
Марина Ефимова: Претензии к домашним кошкам по поводу истребления певчих птичек бесспорно преувеличены, но так или иначе во многих кошках всё ещё живут неистребимые инстинкты хищников. И не только они.
Диктор: «У кошек, не в пример собакам, мало развита способность, которую называют social skills – то есть, способность к общению с другими существами. Больше всего это касается отношений с другими кошками, но и люди, как правило, не заслуживают горячей любви. Легендарная кошачья независимость, так весело изображенная Киплингом в сказке «Кошка, которая гуляла сама по себе», делает кошек довольно странными «друзьями человека».
Марина Ефимова: Оставшись на несколько недель в доме без хозяина, под присмотром чужих людей, кошки если и скучают, то несильно, а вот перевезенные в чужой дом, на чужую территорию, страдают сильно и заметно (У моей кошки от нервного стресса появилось на глазу серое «третье веко», и посетитель в приемной ветеринара, куда я её принесла, укоризненно спросил меня: «Чем же вы так расстроили свою кошечку?»). Один из читателей книги «Кошачий разум» написал в отклике: «Мы любим их больше, чем они нас. Если в дом вломятся бандиты, мой кот, вероятно, зевнёт и начнет вылизываться, глядя как меня убивают». А автор книги Брэдшоу пишет:
Диктор: «Могут ли кошки в будущем стать более толерантными, покладистыми и общительными, не потеряв при этом своей уникальной привлекательности? Я не уверен, что кошки как вид двигаются в правильном направлении. Но кое в чем мы можем им помочь – например, изменить практику селекции. Большинство владельцев котов и кошек первым делом кастрируют их, не получив от них ни одного помёта. И размножаются, в основном, одичавшие бездомные особи с самыми сильными инстинктами и свойствами древних хищников. А самые ласковые, одомашненные и доброжелательные – остаются без потомства. Но чем больше я изучаю этих животных, тем больше убеждаюсь, что с ними нельзя пускать дело на самотек. Если нас заботит будущее кошек, мы должны сами заняться их разведением».
Марина Ефимова: Теперь я очень рада, что дала своей кошке один раз родить – пятерых котят (которых, когда они подросли, расхватали соседи). Правда, я сделала это безо всякого научного обоснования – просто из женской солидарности.
Как известно кошачий сюжет заполонил Интернет, став причиной раздражения одних и объектом любования других. Относясь ко вторым, я безусловно не считаю безнравственным отдыхать от тревог нашего полувоенного времени, наслаждаясь зрелищем моих любимых животных. Они ведь для того и существуют в нашей жизни, чтобы увести ее от злободневного и мучительного в сферу чистой, ничем незамутненной любви к кошачьим. Вот в ней-то я и попробую объясниться.
Дело в том, что кроме обычной любви есть еще и нечеловеческая. Могучая и безусловная, она не торгуется, ничего не требует и все прощает.
- Так, - говорят мне одни, - Бог любит человека.
- Так, - говорят мне другие, - человек любит Бога.
- Так, - отвечу им не таясь, - я 17 лет и два месяца любил своего кота Геродота.
Конечно, «своим» я мог его назвать лишь потому, что у кота нет фамилии, и он пользовался моей во время визита к ветеринару.
Поскольку кот, как доказала наука, существо непостижимое, постольку я не мог настаивать на обоюдности наших чувств. Мне достаточно того, что он был не против. В сущности, Геродот служил рыжим аккумулятором любви столь бескорыстной, что ее и сравнить-то не с чем. Остальных – от детей до родины – мы любим либо за что-то, либо вопреки. Но с кота взять нечего, поэтому я любил его просто потому, что он есть, как вдова Пшеницина – Обломова: «Весь он так хорош, так чист, может ничего не делать и не делает». Вот и мой мышей не ловил. Да и зачем мне мыши? Мне нужна была чистая - неразбавленная страстью, выгодой и самолюбием - любовь. Чтобы пережить ее нам, как Богу, надо сделать шаг назад, вернуться на землю и склониться перед тварью, размером с нашу любовь.
С этой – божественной - точки зрения, у кота – идеальные габариты. У него есть свобода воли, но он ею не злоупотребляет. Коту хватает ума, чтобы с нами не говорить. Он знает, чего хочет и уж точно мне не завидует. По-моему, только межвидовая любовь бывает счастливой и без взаимности.
(Музыка)
Александр Генис: Продолжая кошачью тему, Марина Ефимова расскажет о новой книге, которая помогает нам если не понять (как я говорил, это невозможно), то еще крепче подружиться с нашими кошками.
Джон Брэдшоу. «Кошачий разум, или Как новые открытия фелинологии помогут вам подружиться с кошками»
Марина Ефимова: Книга зоолога Джона Брэдшоу называется «Кошачий разум, или Как новые открытия фелинологии помогут вам подружиться с кошками». Несмотря на безобидное название, это - не столько учебное пособие для владельцев кошек, сколько вежливое, но настойчивое предупреждение о том, что этих древних домашних животных ждет печальное будущее, если мы не потрудимся узнать их историю и вникнуть в их природу. Вот несколько примеров того, как мало мы знаем:
Диктор: «Вы думаете, что мурлыканье кошки – знак довольства жизнью? Нет. Это просьба доставить ей удовольствие (или не прекращать то действие, которое уже доставляет удовольствие – чесать за ухом, например).
Всех удивляет, что кошки лихо взлетают на деревья, но не могут с них спуститься, часами сидят наверху и вопят. А дело в том, что кошачьи когти направлены вперед, и их нельзя использовать как тормоза при спуске.
Все видели, как кошки, падая, переворачиваются в воздухе и приземляются на лапы. Но мало кто видел, как падая с большой высоты, кошки принимают «парашютную позу», распластавшись в воздухе и распушив хвост. И лишь в последний момент принимают «позу приземления». Этот трюк настолько снижает скорость падения, что позволяет многим кошкам даже после падения с крыши многоэтажного дома встряхнуться и уйти, как ни в чем не бывало».
Марина Ефимова: Кошки кажутся флегматичными животными, но Брэдшоу пишет, что они способны испытывать сильные чувства: если хозяева из самых добрых побуждений берут в дом вторую кошку, это может привести к хронической депрессии первой кошки. И к болезням. А в случаях болезней и травм эти стоики «страдают молча».
Кто сейчас помнит, что в течение долгих периодов человеческой истории кошки были предметом ненависти и жертвами массовых убийств? В Средние века католическая церковь поставила себе целью истребить всех кошек на территории Европы, считая их пособниками сатаны и переносчиками чумы. Был период, когда в Англии практически не стало кошек. Потом выяснилось, что чуму разносят крысы; люди заметили, что те дома, где ещё жили кошки, чума миновала, и кошкам вернули право на жительство. В 18-м веке в Париже кошек, зашитых в мешки, сжигали в праздники в знак очищения от скверны, а в провинции их поджигали и выпускали на улицы, и эти мечущиеся факелы были прелюдией к началу площадных танцев. В Бельгии и сейчас есть праздник весны - Ипрес, когда с колоколен соборов сбрасывают игрушечных котов. А еще в начале 19-го века сбрасывали живых. И фольклор хранит старинное шутливое пренебрежение к кошачьей жизни: «Так мало воды, - говорится в русской поговорке, - что кошку не утопить».
Почему именно кошки стали символами зла, пособницами ведьм? Ведь они начали свою совместную жизнь с человеком со взаимовыгодной сделки: как только люди начали хранить зерно, так сразу в хранилищах появились крысы, а за ними - дикие кошки-крысоловы. С этого бесплатного воспомоществования и началась в человеческой истории «кошачья эпоха». И еще в середине 20-го века хозяйственная роль кошек была чрезвычайно велика. Брэдшоу пишет в предисловии к книге:
Диктор: «В детстве я думал, что кошки – не домашние животные, а фермерские, как козы или куры. Они питались крысами и мышами, жили в амбарах и выращивали котят на сеновалах. Только когда мы переехали в город и мне купили котенка, я узнал, что кошки ласково мурлычат; спят у людей на коленях и трутся боками о хозяйские ноги. Наверное, тысячу лет назад эта способность к ласке некоторых диких африканских кошек и стала причиной того, что их пустили в жилища. Сейчас подавляющее большинство обладателей кошек ценят именно их грациозную ласковость и домашнюю уютность, но нельзя забывать, что бОльшую часть своей длиннющей истории кошки зарабатывали себе право на кров охотой, служа природной санинспекцией продуктовых запасов».
Марина Ефимова: Трансформация кошек из экстерминаторов в компаньоны и сожители произошла сравнительно недавно, очень быстро и (если думать о перспективах кошек как биологического вида) – не полностью. Кошки стали в некотором смысле жертвами собственной популярности. Сейчас даже большинство владельцев кошек не хотят, чтобы их питомцы убивали маленьких птичек и мышек. Всё слышнее и враждебнее звучат голоса защитников экологии (моя соседка в маленьком городке штата Нью Джерси, например, грозилась убить нашу кошку после того, как стала свидетельницей её удачной охоты). «К счастью, - пишет рецензент книги Стивен Пул в газете “Guardian”, - кошки пока не знают, что снова стали предметом осуждения (если не ненависти)». И - далее:
Диктор: «Одни экологи обвиняют кошек в истреблении певчих птиц. Другие возражают, что птичек истребляют более крупные птицы, например, паразитические cow birds (вроде наших кукушек), а также крысы, поголовье которых, кстати сказать, кошки-охотницы всё еще снижают. А третьи экологи считают, что главная причина исчезновения певчих птиц - разрушение мест их обитания, и это дело не кошачьих лап, а человеческих рук».
Марина Ефимова: Претензии к домашним кошкам по поводу истребления певчих птичек бесспорно преувеличены, но так или иначе во многих кошках всё ещё живут неистребимые инстинкты хищников. И не только они.
Диктор: «У кошек, не в пример собакам, мало развита способность, которую называют social skills – то есть, способность к общению с другими существами. Больше всего это касается отношений с другими кошками, но и люди, как правило, не заслуживают горячей любви. Легендарная кошачья независимость, так весело изображенная Киплингом в сказке «Кошка, которая гуляла сама по себе», делает кошек довольно странными «друзьями человека».
Марина Ефимова: Оставшись на несколько недель в доме без хозяина, под присмотром чужих людей, кошки если и скучают, то несильно, а вот перевезенные в чужой дом, на чужую территорию, страдают сильно и заметно (У моей кошки от нервного стресса появилось на глазу серое «третье веко», и посетитель в приемной ветеринара, куда я её принесла, укоризненно спросил меня: «Чем же вы так расстроили свою кошечку?»). Один из читателей книги «Кошачий разум» написал в отклике: «Мы любим их больше, чем они нас. Если в дом вломятся бандиты, мой кот, вероятно, зевнёт и начнет вылизываться, глядя как меня убивают». А автор книги Брэдшоу пишет:
Диктор: «Могут ли кошки в будущем стать более толерантными, покладистыми и общительными, не потеряв при этом своей уникальной привлекательности? Я не уверен, что кошки как вид двигаются в правильном направлении. Но кое в чем мы можем им помочь – например, изменить практику селекции. Большинство владельцев котов и кошек первым делом кастрируют их, не получив от них ни одного помёта. И размножаются, в основном, одичавшие бездомные особи с самыми сильными инстинктами и свойствами древних хищников. А самые ласковые, одомашненные и доброжелательные – остаются без потомства. Но чем больше я изучаю этих животных, тем больше убеждаюсь, что с ними нельзя пускать дело на самотек. Если нас заботит будущее кошек, мы должны сами заняться их разведением».
Марина Ефимова: Теперь я очень рада, что дала своей кошке один раз родить – пятерых котят (которых, когда они подросли, расхватали соседи). Правда, я сделала это безо всякого научного обоснования – просто из женской солидарности.
