Марьяна Торочешникова: В сентябре прошлого года на одном из оживленных перекрестков Дзержинска Нижегородской области произошло ДТП - к счастью, без жертв. Масса свидетелей. Видеофиксация. Никаких сложностей в определении виновника происшедшего возникнуть не могло, во всяком случае, не должно было возникнуть. Но это рядовое, по сути, дело не только растянулось на несколько месяцев, но и поставило под сомнение объективность и следствия, и суда. Одной из его участниц, как выяснилось, была мировая судья.

Легко ли добиться правосудия, если твой оппонент в мантии, при погонах или пользуется авто со спецсигналами? На этот вопрос мы попробуем ответить сегодня.

В студии Радио Свобода - вице-председатель межрегионального общественного движения "Комитет по защите прав автомобилистов", координатор "Общества синих ведерок" Алексей Дозоров и автомобилист из Дзержинска, участник того самого ДТП Владимир Романов. На видеосвязи из Омска - юрист Сергей Борзов.

Владимир, что же за история случилось и почему вы разочаровались в правосудии?

Владимир Романов: История самая обычная, произошла она 10 сентября 2014 года в городе Дзержинске. Я выехал на перекресток на зеленый сигнал светофора, включил поворотник, пропускал движущиеся во встречном направлении автомобили, чтобы повернуть налево. В тот момент, когда загорелся желтый сигнал светофора, один из участников движения остановился перед стоп-линией, а другой участник движения (я его отчетливо видел, он был существенно дальше от перекрестка), почему-то не остановился.

Марьяна Торочешникова: Посмотрим видеозапись ДТП… Один автомобиль стоит на перекрестке, а другой выезжает и вылетает на тротуар. Там находятся несколько пешеходов. К счастью, никто не пострадал. Что произошло дальше?

​Владимир Романов: Сразу хочу сказать: я не хотел добиться своей невиновности или кого-то обвинить. Меня ситуация затронула тем, что в тот момент могли пострадать люди, и мне захотелось разобраться. Я сам за рулем не первый раз. Может быть, я не идеальный водитель, но в целом трепетно отношусь к правилам дорожного движения и стараюсь аккуратно управлять автомобилем. Когда мы приехали в ГАИ для оформления всех необходимых документов, для снятия объяснений, мне там четко сказали, что если будет видеозапись, то можно по фрагментам все просмотреть и дать объективный ответ на вопросы: что случилось, кто прав, кто виноват.

Марьяна Торочешникова: Этой видеозаписи тогда еще не было, вы ее самостоятельно разыскивали?

Владимир Романов: Да. Я ее искал самостоятельно, я хотел разобраться. Я даже приобрел ее в магазине, где стояла эта камера, нашел собственника и приобрел ее, чтобы приложить к материалам дела. Когда оформлялись все эти объяснения, мне было интересно, с кем я столкнулся, и я попросил ознакомиться с объяснением того человека. Кроме номера телефона, в объяснении по поводу места работы ничего указано не было.

Прошло несколько дней, я нашел эту видеозапись. Мне позвонил мужчина, он представился супругом или бывшим супругом второй участницы ДТП, Гришиной Ольги Сергеевны, и предложил встретиться. Мы встретились, он пришел вместе с Гришиной. На тот момент я не знал, кто она. Они предложили мирно решить этот вопрос, оказать мне помощь в восстановлении автомобиля. На это я сразу ответил, что у меня автомобиль застрахован по КАСКО, то есть меня тут волнует не то, смогу я его починить или не смогу, какой ущерб был мне причинен, а я просто для себя хочу разобраться в этой ситуации, понять, кто был неправ. В процессе разговора она представилась, сказала, что является мировым судьей города Дзержинска, участка номер 4.

Марьяна Торочешникова: А что они вам предложили?

​Владимир Романов: Оказать содействие в ремонте машины. Я сказал, что хочу конкретного решения, и на этом мы расстались. Дальше я просто принес эту видеозапись в ГАИ, просил посмотреть, дать оценку. Но реакции никакой не последовало. Меня это насторожило, и я решил обратиться за консультацией к адвокату. Пришел, показал эту видеозапись, попросил адвоката посмотреть и дать свою правовую оценку случившемуся. Он мне в тот же день, посмотрев эту видеозапись, посоветовал обратиться в ГАИ с заявлением с целью привлечения к административной ответственности второго участника ДТП. Но это заявление просто приложили к тому же самому делу.

Марьяна Торочешникова: А сколько времени происходило это расследование?

Владимир Романов: Само расследование проходило в течение 7 месяцев.

Марьяна Торочешникова: А почему так долго?

Владимир Романов: Не знаю.

Марьяна Торочешникова: Вас вызывали, с вами кто-то связывался?

​Владимир Романов: В течение двух месяцев вообще была тишина. В первые два месяца, наоборот, мне приходилось осуществлять какие-то действия. Потом, поскольку не было никаких действий со стороны инспектора, который занимался этим делом, вот тот адвокат, к которому я обратился, предложил мне сделать исследование. У нас в городе есть оценщик или эксперт (точно не знаю, как его назвать), некий Назаров, мы показали ему эту видеозапись, приложили к ней паспорт на тот светофор, который установлен на этом перекрестке, и задали ряд вопросов. Вопросы были следующего характера. Первое - на какой сигнал светофора "Ниссан-жук", автомобиль второго участника ДТП, проехал перекресток? Второе - мог ли он, не прибегая к экстренному торможению, остановиться перед стоп-линией? И третье - на каком расстоянии от стоп-линии, от светофора он мог увидеть источник опасности? Изучив данные о светофоре, который там установлен, просмотрев и проанализировав видеозапись, этот эксперт Назаров дал следующее заключение: автомобиль "Ниссан-жук" действительно проехал перекресток на запрещающий сигнал светофора, он имел техническую возможность остановиться перед стоп-линией, не прибегая к экстренному торможению. И третье: момент возникновения опасности (то есть начало моргания зеленого света) находится на расстоянии около 100 метров от этого перекрестка.

Марьяна Торочешникова: Тем не менее, в материалах дела (и на это потом опирался суд, вынося решение) - совершенно другая экспертиза, где на большую часть вопросов было проставлено: "не представляется возможным ответить".

Владимир Романов: Да. Наше исследование хоть и было приобщено к материалам дела, но оно никоим образом не было воспринято, после чего обнаружился какой-то потерпевший - им является собственник этого автомобиля "Жук". Кстати, собственником той машины, которой я управлял, является моя супруга. В принципе, она тоже могла выступить потерпевшей по этому делу, но мне по этому поводу никто не дал разъяснений. Этот потерпевший выступил с ходатайством о том, что он просит провести автотехническую экспертизу и для этого приглашает меня, чтобы я задал возможные вопросы и расписался, что ознакомлен. В тот момент, когда меня пригласили, я тоже заявил встречное ходатайство о том, что прошу орган дознания прежде, чем назначать автотехническую экспертизу, установить исходные данные по данному делу, то есть установить скорость движения автомобиля, на каком расстоянии этот автомобиль находился…

​Марьяна Торочешникова: Но этого не произошло.

Владимир Романов: Этого не произошло. То есть ходатайство просто отклонили, и на этом все закончилось.

Марьяна Торочешникова: Накануне я обратилась к вашему нынешнему адвокату Дмитрию Марченко и попросила его дать юридические пояснения по этому делу. И, в частности, я спросила, что же такое произошло, что такого сложного было в этом деле об административном правонарушении, если потребовалось более 7 месяцев, чтобы вынести какое-то решение? Вот что он мне рассказал…

Дмитрий Марченко: По данному случаю была составлена жалоба и отправлена в прокуратуру города Дзержинска. Прокуратура нашла в действиях инспектора ДПС волокиту по делу. С чем она может быть связана - не могу сказать. Также были обнаружены нарушения ряда норм материального и процессуального права. По данным ДТП было возбуждено административное производство - по факту, то есть не в отношении конкретных лиц. А если возбуждают не против кого-то, то и прав, предусмотренных Административным кодексом, ни у кого нет, то есть все были в ранге свидетелей. В то же время, это нашло подтверждение.

Прокуратура указала на эти нарушения, тем не менее, лицо, у которого были материалы этого административного дела, удовлетворило ряд ходатайств лиц, которые не являются субъектами привлечения к административной ответственности. То есть он удовлетворял ходатайства свидетелей. Фактически можно удовлетворять ходатайства свидетелей, если они будут свидетельствовать только о ведении протокола в ходе судебного заседания. Больше я не вижу оснований для удовлетворения, а тем более для назначения автотехнических экспертиз.

Марьяна Торочешникова: Можно ли сказать, в свете сложившихся обстоятельств, что создан некий прецедент для юридической практики, когда виновного вдруг назначают в самом финале судебного разбирательства по административному делу, при том, что на протяжении всего этого административного следствия он находился в статусе свидетеля и таковым не был?

Дмитрий Марченко: Совершенно верно. Это одно из процессуальных нарушений, которые были совершены должностных лицом.

Марьяна Торочешникова: Соответственно, он не мог должным образом защищаться?

Дмитрий Марченко: Если исходить из Административного кодекса, то в данном случае действует презумпция невиновности.

Марьяна Торочешникова: Она и в Уголовном кодексе тоже записана.

​Дмитрий Марченко: Да, номинально она присутствует, но не каждое должностное лицо (или органы, у которых находится на рассмотрении то или иное административное дело) придерживается такого принципа. Это находит свое отражение в верховных судах, где отменяют решения нижестоящих судов, в том числе и областных. Если они не пройдут областные суды, то не могут дойти до Верховного.

Марьяна Торочешникова: А с вашей точки зрения, почему это произошло? Почему вдруг в рядовом, казалось бы, деле о дорожно-транспортном происшествии, где есть видеосъемка, есть масса свидетелей, которые могут рассказать, как все было, сначала очень долго длилось дознание, потом, по вашим словам, было совершено множество грубых процессуальных нарушений, и в итоге дело пришло в суд в таком виде, и вашего доверители буквально назначили виновным?

Дмитрий Марченко: Я не могу назвать причину, потому что я все-таки не в состоянии залезть в голову тому судье... Наверное, это внутреннее убеждение, как и указано в том же Административном кодексе: он принимает решение, несмотря на все обстоятельства, исходя из внутренних убеждений. То есть суд посчитал доказанным нарушение правил дорожного движения моим доверителем, увязав это с теми действиями, которые были им совершены, несмотря на то, что в материалах есть видеозаписи (я лично их не видел). Та экспертиза, которая была назначена, там в основном на все вопросы эксперт поставил ответ: "не представляется возможным" – «НПВ». Тем не менее, суд посчитал, и должностное лицо, которое вело это дело, также, составляя протокол, посчитало, что «НПВ» - этого ему достаточно для принятия решения в отношении конкретного водителя.

​Марьяна Торочешникова: То есть вы не допускаете мысли о том, что здесь шла речь о корпоративной солидарности? Если один из участников ДТП - судья мирового участка, то понятно, что однажды к нему могут прийти со своими административными материалами те же полицейские, которые вели дознание, и неизвестно, как там эта судья или ее коллеги в будущем примут их материалы. Понятно, что судья, который выносил решение, тоже мог находиться в каких-то дружеских, профессиональных отношениях со своим коллегой. Вы считаете, что здесь о такой подоплеке вообще нельзя говорить? Вы исключаете эту составляющую?

Дмитрий Марченко: Я не могу этого исключать, но не могу и утверждать. В настоящее время она является мировым судьей, то есть тот суд, который на сегодняшний день принимал по делу решение, для нее лично, как для судьи, является вышестоящей инстанцией. Моим доверителем была написана жалоба в Квалификационную коллегию судей, где он просит отстранить ее, хотя бы временно, от возможности заниматься своей профессиональной деятельностью. Но процедура, которая должна была бы быть, отсутствует, поэтому у них нет полномочий для ее отстранения. А если следовать логике... Это нелогично, что решение должны принимать там, где фактически она работает. Можно только предполагать, а не утверждать, что какие-то отношения или обстоятельства могли бы, может быть, сыграть какую-то роль в принятии решений. Но я боюсь утверждать это голословно.

Разумно было бы не говорить голословно, а доказать государству, что мой доверитель невиновен. В данном случае можно на сто процентов объективно провести административное расследование - есть четкие доказательства, есть видеозаписи. Мы живем в XXI-м веке, мы в космос летаем, и уж могли бы назначить экспертизу по видеотехнике и установить скорость транспортного средства. Но этого просто не стали делать.

Пока мы не можем достучаться, но уже есть какие-то шаги. Сегодня мы берем документ, который нам тоже очень поможет в апелляционной инстанции, чтобы действительно направить эксперту все материалы. Ведь были случаи, когда для решения судьбы человека в качестве экспертов привлекали частных лиц, заинтересованность которых ты потом никак не докажешь, только прямым умыслом. Он же ни за что не отвечает, он бесконтрольный. Он дал свое заключение, у него такое мнение - все! Есть ведь бездари, которые не понимают, что они пишут, хотя называют себя экспертами. И судьи это тоже понимают. Не надо даже ни с кем договариваться, надо просто назначить того эксперта, которого ты знаешь, как "сиди, я сам открою", и больше ничего не надо делать.

​Марьяна Торочешникова: Я так понимаю, что "Синие ведерки" буквально коллекционируют подобные случаи. Это движение возникло несколько лет назад на волне борьбы рядовых автомобилистов с действиями людей на автомобилях со спецсигналами и мигалками, с так называемыми номерами АМР и так далее. Опыт у вас большой. Насколько легко в этой ситуации доказать или не доказать правоту того или иного участника ДТП, если он - обычный человек, без погон, без мантии, без спецсигналов, без большого кошелька?

Алексей Дозоров: Чаще всего, конечно, это тяжело сделать, прежде всего, потому, что в таких случаях сотрудники полиции обычно сразу принимают сторону власть имущих, высокопоставленных чиновников или бизнесменов высокого уровня. Машина со спецсигналами - она же имеет право на все, а вы должны уступить и разойтись… Данный случай - достаточно легкий. Тут нет потерпевших, к счастью, все живы, и дело административное, легкое. Любому из участников грозит только штраф, плюс потребуются материальные ресурсы на починку машины, если машина не застрахована, или если там что-то лишнее, выше страховки.

К сожалению, у нас часто бывают случаи, когда доходит уже до уголовных дел. Первое такое громкое дело было - смерть Михаила Евдокимова, губернатора и артиста. Обычный гражданин поворачивал налево, он якобы не уступил дорогу машине со спецсигналами, "Мерседесу", в котором ехал Евдокимов, и произошло ДТП. А так как скорость была огромная, машина Евдокимова вылетела на много метров с дороги, врезалась в березу, в результате погиб он сам, погиб охранник, водитель, и жена его тяжело пострадала. Соответственно, Олег Щербинский, простой железнодорожный рабочий, получил четыре года колонии-поселения, его признали виновным в том, что он не уступил дорогу машине со спецсигналами при повороте налево. Тут было первое массовое движение (в том числе "Свобода выбора" на этом поднялась), были достаточно большие автомобильные пробеги в Москве. Я как раз тогда, в 2006 году, впервые с синим ведерком на крыше прокатился вокруг Кремля. И в результате решение было отменено, и Щербинского оправдали. Но шум был большой.

И второй громкий случай - на Ленинском проспекте с машиной "Лукойла" ("Мерседес С-666"), когда погибли две женщины, врачи. Опять же, обвинили, прежде всего, их - сразу, на месте. И нельзя сказать, что было умышленное сокрытие чего-то, но было сделано все, чтобы мы не нашли истину. Ленинский проспект, одна из правительственных трасс, куча видеокамер… И в результате - только одна запись, и то сам момент ДТП был закрыт рекламным щитом. То есть, опять же, объективно установить истину оказалось невозможно. И в результате никто не виноват. Ну, вроде как они виноваты, но они погибли, дело закрыто. "Лукойл", скажем так, помог семье этой женщины-врача, но, тем не менее, истину мы не узнали. Говорили даже, что сам Барков был за рулем, и это вполне можно было установить, но так ничего и не было установлено, никто ничего не знает.

Марьяна Торочешникова: Почему это произошло?

Алексей Дозоров: Огульно обвинять никого не хочется, но есть народные пословицы: "ворон ворону глаз не выклюет" и "закон, что дышло, как повернешь, туда и вышло" - это все равно действует. В любом случае, если один из участников ДТП - сотрудник полиции, судья, чиновник... Вот, опять же, поворот налево на Можайском шоссе. Слесарь Жуганов на своей старенькой "Ауди-80" поворачивал налево на регулируемом светофоре, по разделительной, левее его обгонял автомобиль главы Роскосмоса. Машину снесли, машина - под списание. Слава богу, не было потерпевших, то есть пострадало только железо. Жуганова тут же назначили виновным, потому что он поворачивал, маневрировал, не уступил дорогу машине со спецсигналами - все! В ГАИ тут же написали на него постановление: виноват. Страховая компания, в которой застрахован этот автомобиль, в Управлении делами президента насчитала 1,5 миллиона рублей. То есть слесарь Жуганов... У него, правда, полис ОСАГО был просрочен, но даже если бы не был просрочен, то он покрывает только 160 тысяч, а остальные - больше миллиона - Жуганов вынь за положь из своего кармана.

Вмешалась, опять же, общественность, и я лично участвовал в этом деле от "Синих ведерок". В районном суде мы это постановление ГИБДД благополучно отменили, то есть Жуганов никому ничего не должен. А привлечь к ответственности обгоняющего водителя… Обычно у простых людей к этому такое отношение: я не должен ничего платить - ну, и слава богу, не буду я больше разбираться! Моя машина разбита - ну, и бог с ней, хорошо, что живой ушел!

Марьяна Торочешникова: Изначально и у Владимира была такая позиция...

Алексей Дозоров: У него - именно желание добиться справедливости. Он не говорит: я не виноват, я - белый и пушистый. Просто подойдите объективно, и кто виноват, того накажем. Он больше ничего не просил.

Марьяна Торочешникова: Дадим слово Сергею Борзову. Несколько лет назад Сергей защищал в суде женщину, Ольгу Ломакову, была очень похожая ситуация, правда, там дело было уголовное. Ее осудили на три года колонии с отсрочкой до 14-летия ее сына. Сейчас, я надеюсь, будет благополучно вынесено решение об условно-досрочном освобождении, потому что подошел срок. Ольга выехала на перекресток на мигающий зеленый сигнал светофора и собиралась поворачивать налево, когда навстречу ей на большой скорости пронеслась машина, слегка задела ее автомобиль, вылетела на обочину, сбила столб и трех пешеходов, один из которых скончался, а второй остался инвалидом. Как удалось потом установить с помощью свидетелей, эта встречная машина ехала на красный свет, и, скорее всего, со значительным превышением скорости.

Но суд, сославшись на пункт 13.4, по которому водитель безрельсового транспортного средства обязан уступить дорогу транспортным средствам, движущимся со встречного направления прямо и направо, счел виновной Ольгу. Это классическая история, когда человека, совершающего маневр при повороте налево, назначают виновным, даже не пытаясь разобраться в каких-то обстоятельствах. Правильно я понимаю, Сергей?

Сергей Борзов: Вы понимаете правильно, но в данном деле были определенные нюансы. Столкновение транспортных средств у Ломаковой произошло после того, как у автомобиля, который двигался навстречу, уже от 5 до 7 секунд горел красный сигнал светофора. То есть данное транспортное средство в момент, когда загорелся желтый сигнал светофора (что соответствует пункту 6.14 правил дорожного движения, и именно это является определяющим моментом), могло остановиться до стоп-линии своего направления движения, не прибегая к экстренному торможению - водитель имела такую техническую возможность. Однако в данном деле водитель грубо нарушила правила, и вот именно эти 5-7 секунд красного сигнала светофора позволяют даже не специалисту понять, что нарушение было действительно грубым.Мы задавали вопросы автотехникам-экспертам с целью определить возможность выполнения или невыполнения пунктов 6.13-6.14 правил дорожного движения, и автотехники определили, что в действительности водитель имела возможность не экстренно остановиться, - значит, нарушение правил дорожного движения было именно в ее действиях.

Марьяна Торочешникова: Почему же тогда суд вынес обвинительный приговор в отношении вашей подзащитной? Почему он решил проигнорировать и эти доводы защиты, и то, что нужно рассматривать ситуацию, исходя из совокупности нескольких правил дорожного движения? Почему он сослался только на пункт 13.4, который говорит: совершаешь маневр налево - пропусти всех участников движения, и неважно, едут ли они на запрещающий сигнал светофора, нарушают ли что-то? Почему это происходит?

Сергей Борзов: К сожалению, очень часто органы предварительного расследования, принимая определенное решение… И по данному делу заинтересованные лица, скажем, заинтересовали органы предварительного следствия, направили их именно в определенном направлении, с целью обвинить одного человека, и они подготовили обвинительное заключение только с таким уклоном. Все ходатайства стороны защиты были также отклонены.

Марьяна Торочешникова: Говоря о заинтересованных лицах, вы намекаете на коррупцию в вашем деле? Вы предполагаете возможность существования каких-то неправовых договоренностей?

​Сергей Борзов: Я убежден, что по данному конкретному делу действительно можно говорить о коррупции, которая повлияла на исход дела.

Марьяна Торочешникова: Но доказательств у вас нет, как понимаю? Если бы они у вас были, вы бы, наверное, уже всем об этом рассказали.

Сергей Борзов: Есть определенные действия со стороны следователя. Например, проверка показаний свидетеля на месте производится с участием свидетеля. А если следователь не хочет, чтобы свидетельские показания действительно учитывались при рассмотрении данного доказательства, при вынесении приговора… В нашем конкретном случае следователь выехал без свидетеля защиты и определил, что свидетель защиты не был на месте происшествия, пытаясь вычленить данную доказательную базу и облегчить суду вынесение приговора.

Марьяна Торочешникова: А почему так происходит? Можно ли сказать, что проблема заключается исключительно в коррупции и в узком взгляде, субъективной оценке конкретного дознавателя, конкретного следователя, инспектора ГАИ, конкретного судьи? Или проблема в Административном кодексе, точнее, в правилах дорожного движения, где говорится, что если ты поворачивал налево, и кто-то в тебя въехал, то, что бы ни произошло, виноват будешь ты?

Алексей Дозоров: Тут несколько факторов. И в правилах нет однозначности. В данном случае есть общее правило: при повороте налево водитель должен пропустить всех встречных, независимо от того, регулируемый это перекресток или нерегулируемый, если он едет с равноценной дороги. И это проще всего для сотрудников полиции. Были и другие варианты: у Щербинского, например, и еще много было таких случаев, когда поворачиваешь налево, а в тебя врезается обгоняющий. Или он едет по встречке, или только выходит на обгон, или срезает угол для поворота налево. Полицейским проще всего тупо сказать: кто едет прямо, тот имеет преимущество, а кто маневрирует, тот всегда виноват. Даже если отрешиться от власть имущих (свои - не свои), а вот просто на месте два человека, которых он не знает, и ему просто проще всего сделать так. Не надо ничего доказывать, не надо проводить экспертизу. Ты поворачивал - все, ты виноват. И, к сожалению, у нас получается, что чаще всего судья (если дело доходит до суда) поддерживает то, что написал сотрудник полиции - ему тоже неинтересно в этом разбираться.

Марьяна Торочешникова: А как быть обычному человеку, который оказался в этой ситуации?

​Алексей Дозоров: Первое - общее правило. Мы всегда говорим: ребята, ставьте видеорегистратор, он вас избавит от многого, начиная с материальных затрат и кончая даже тюрьмой или колонией. Видеорегистратор вам поможет во многих случаях. Второе. Произошло ДТП - тут же старайтесь по максимуму зафиксировать все обстоятельства. Это должен делать, по идее, сотрудник ДПС, который выезжает на оформление. Он должен найти осыпи земли, которая у вас вылетела из-под колес, осколки стекол, тормозные следы… Он должен все отметить, правильно измерить и зафиксировать. Но чаще всего этим никто особо не заморачивается. Схемы составляются «от балды», на папиросной коробке. Нарисовал, понятым: "Вы подпишите, а я потом эту схему нарисую в масштабе". Свидетелей нет, нам ничего не нужно. А найти свидетелей, посмотреть, где висят камеры - если что, ведь камеру можно взять...

Надо быть активным, как можно более активным человеком, чтобы отстоять свои права. И, соответственно, если вы видите, что что-то происходит не так, обращайтесь в общественные организации, правозащитные организации, привлекайте внимание СМИ - это сейчас очень большой ресурс. И интернет сейчас, кстати, - тоже очень большой ресурс. Вот у меня недавно было дело, и, если бы человек не опубликовал... Он был с видеорегистратором, это опубликовали, помогли ему раскрутить это дело, и уже сами полицейские это увидели и позвонили ему: давай решим все тихо-мирно. Это дело дошло и до меня. Нужна гласность, это важно.

Марьяна Торочешникова: А насколько сложно «бодаться» с гаишниками, даже если не они являются участниками ДТП? Когда они пишут свое заключение, рисуют свою схему, назначают кого-то виновным, насколько сложно или легко их потом переубедить (ну, не их, может быть, а судью), доказать свою точку зрения?

​Сергей Борзов: Сотрудники ГИБДД по большей части мало компетентны в той сфере, где они обязаны быть специалистами. Вот по делу, о котором вы сегодня говорили… Я взглянул на схему дорожно-транспортного происшествия в истории Владимира Романова, и конечно, эта схема составлена безобразно, не зафиксированы обстоятельства, имеющие существенное значение для дела. То есть мы даже не знаем, есть ли стоп-линия по полосе движения автомобиля "Ниссан", а если есть, то на каком расстоянии. Но по этому делу для меня, конечно, нет никаких проблем в установлении виновного, в силу того, что, в соответствии с пунктом 6.14 ПДД, водитель автомобиля "Ниссан" имела право закончить проезд данного перекрестка на запрещающий сигнал светофора. Слева мы видим мигание светофорного объекта для пешеходов, и по нему можно определить, даже без участия специалистов, что с момента загорания желтого сигнала для обоих водителей до столкновения прошло порядка 2-2,2 секунды. А с учетом скорости данного транспортного средства она не имела технической возможности остановиться перед стоп-линией. И поэтому я не вижу ее вины в ДТП.

Марьяна Торочешникова: Удивительное дело: вы, Сергей, посмотрели эти материалы, оценили скорость транспортного средства и смогли прийти к каким-то выводам, но всего этого не сделали своевременно люди, которые должны были это делать. Вы-то, Владимир, как раз и добивались...

Владимир Романов: Да, вы абсолютно правильно говорите! Я не отрицаю того факта, что я могу быть виновником этого дорожно-транспортного происшествия, но мне хотелось бы объективной оценки. Я просто боюсь, что это дело направят частным экспертам, а не в государственную организацию. Я просто действительно хочу разобраться в этом деле. Если я виноват, конечно, я готов понести наказание.

Но я еще хочу дополнить. Дело в том, что в момент столкновения на место ДПТ приезжала "скорая помощь", осмотрели меня и Гришину Ольгу Сергеевну. И я, и она от госпитализации отказались. Третья девушка, которая потом уже по каким-то причинам пришла в больницу, вроде бы написала, что ничего там...

Марьяна Торочешникова: А что это за третья девушка? Пешеход?

Владимир Романов: Вот это мне и интересно! Когда выносили судебное постановление, в нем написали, что и Гришина Ольга Сергеевна была госпитализирована, и еще какая-то участница была госпитализирована, и меня взяли и лишили водительского удостоверения, причем даже не уведомив о том, что это дело будет слушаться в суде.

Марьяна Торочешникова: То есть вы сейчас и без водительского удостоверения?

Владимир Романов: К счастью, решение пока еще не вступило в законную силу.

Марьяна Торочешникова: И, как я понимаю, над вами висит угроза гражданского иска, если вдруг причинен ущерб здоровью...

Владимир Романов: Скорее всего, так и есть.

Алексей Дозоров: Это, опять же, покроет ОСАГО, если там не такие тяжелые повреждения.

Марьяна Торочешникова: Мне, как обычному человеку, это довольно странно. Если все так легко и просто, если наш юрист Сергей Борзов посмотрел какие-то минимальные материалы дела, и у него сложилось свое мнение, он сказал, что и скорость можно рассчитать, и прийти к какому-то выводу, то почему у представителей правоохранительных органов на это ушло 7 месяцев? Есть видео, но они 7 месяцев думали и гадали, что с этим делать! Кроме того, никого сразу не назначили пострадавшим в этом ДТП. Что происходит? Это специфика маленького города? Или это все-таки нужно увязывать с тем, что есть не совсем простой участник ДТП? Кстати, я пыталась связаться с Ольгой Сергеевной Гришиной, несколько раз звонила, один раз дозвонилась и переговорила с ее помощником, но Ольга Сергеевна все время находилась на каких-то профессиональных семинарах и со мной так и не связалась. Я хотела дать ей возможность высказать свою точку зрения на этот счет. Вероятно, она не хочет комментировать эту ситуацию, а может быть, считает, что все уже благополучно решили.

​Алексей Дозоров: Тут клубок проблем! Правила дорожного движения можно трактовать по-разному, и гаишники часто по-разному их трактуют. Плюс тот же Административный кодекс. В ДТП без потерпевших ГИБДД не имеет права определять виновных. Нет такой статьи в КОАПе - виновность в ДТП. Раньше была, а сейчас ее нет. В принципе, даже по этому делу гаишники вполне могли вынести постановление в отношении водителя, что он повернул и не уступил дорогу, вынести постановление в отношении второго участника, что он проехал на красный запрещающий сигнал светофора. И умываем руки - все! А кто виноват и кто кому должен денег - разбирайтесь сами, идите в суд. Суд определит долю, может быть, 50 на 50, а может быть, кто-то полностью виноват. Разбирайтесь сами со своими страховыми компаниями, или страховые будут разбираться между собой. Страховые такие ситуации тоже не любят. Все шито-крыто!

Марьяна Торочешникова: А в вашем случае такого не произошло, такие постановления вы на руки не получили?

Владимир Романов: Не получил. Мне отдали постановление в тот момент, когда техническая экспертиза дала ответ, что не представляется возможным ответить на поставленные вопросы. А после этого почему-то взяли и вынесли это самое постановление.

Алексей Дозоров: Видимо, "не представляется возможным" означает, что не представляется возможным привлечь к административной ответственности судью, потому что есть презумпция невиновности, эксперт не может сказать на сто процентов, что она нарушила правила дорожного движения, и все. А данный гражданин – тут нарушение правил дорожного движения налицо.

Марьяна Торочешникова: Когда речь идет об участии такого статусного лица, как судья… Это не чиновник, не полицейский, у них там своя корпоративная солидарность, но, если речь идет о судье, неважно, мировой это судья или федеральный, то там специальная, отдельная процедура. Это должно быть сразу отражено во всех документах, направляются соответствующие запросы в квалификационные коллегии судей...

Алексей Дозоров: Да, чтобы ее можно было привлечь к административной ответственности. Кому это нужно?

Марьяна Торочешникова: И ничего этого не происходило.

Алексей Дозоров: А им это нужно?

Марьяна Торочешникова: Я так понимаю, что это нужно, например, Владимиру...

Алексей Дозоров: Владимиру - да, но так как на него протокол не был составлен, и было просто административное расследование по факту ДТП, соответственно, согласно КОАПу, он никто, и ничего требовать он не может. Он может только написать заявление, что причинен ущерб, а вот в действиях второго водителя имеются признаки административного правонарушения, прошу возбудить в отношении него административное производство. Это заявление проигнорировали.

​Марьяна Торочешникова: Просто какая-то безнадега получается!

Алексей Дозоров: В данном случае нашли потерпевшую, и тогда можно растянуть административное расследование до 12 месяцев. А если бы не было потерпевшей...

Владимир Романов: Потерпевшего нет! Та третья участница ДТП не фигурировала в деле как потерпевшая.

Алексей Дозоров: А по какой статье КОАП вынесли постановление?

Марьяна Торочешникова: Да, за что вас, в конце концов, привлекли и лишили, я так понимаю, водительского удостоверения?

Владимир Романов: Часть 1-я статьи 12.24...

Марьяна Торочешникова: ...которая предусматривает ответственность...

Алексей Дозоров: …в виде штрафа или лишения права управления транспортным средством на год.

Марьяна Торочешникова: А 12.24 - что это за статья?

Алексей Дозоров: Причинение легкого вреда здоровью.

Марьяна Торочешникова: То есть все-таки был причинен легкий вред чьему-то здоровью? Несмотря на всю эту историю про отказ от госпитализации, которую вы рассказали?

Владимир Романов: Да. Гришина Ольга Сергеевна в ходе проведения административного расследования, насколько я понял, настояла на проведении судебно-медицинской экспертизы. Эта экспертиза по ее запросу была проведена, в первый раз она не подтвердила никакого вреда здоровью. После этого Гришина Ольга Сергеевна написала ходатайство, что она просит повторно провести судебно-медицинскую экспертизу, и нашла какую-то справку, как я понял. И уже повторная судебно-медицинская экспертиза указала, что некий легкий вред здоровью все-таки был причинен.

​Алексей Дозоров: И дело уже поворачивает совсем в другую сторону. Там у нас вопрос был о 500-рублевом штрафе, и судье - административный штраф, а тут - причинение вреда здоровью, соответственно, лишение права управления. А для современного водителя лишение права управления на год - это достаточно серьезное наказание. Хорошо еще, что не написали – «покушение на жизнь мирового судьи».

Марьяна Торочешникова: А вы давайте, подсказывайте... (смеются)

Алексей Дозоров: То, что не было повреждений, а потом это всплыло, это определенным образом характеризует судью.

Марьяна Торочешникова: Это вообще вызывает очень большие вопросы. А вам не кажется, Владимир, что вот это постановление, этот "легкий вред здоровью", и вообще, всю эту судебную заморочку, включая волокиту, вы себе заработали своей принципиальностью? Тем, что вы стали интересоваться, виноваты вы, не виноваты? Два месяца прошло бы - и все!

Алексей Дозоров: Машина застрахована - да, согласился, штраф 500 рублей заплатил...

Марьяна Торочешникова: С вами же встретились, вам предлагали...

Владимир Романов: Слава богу, действительно, все живы. Конечно, они там установили, что причинен легкий вред здоровью, но, тем не менее, сама ситуация ужасна! Слава богу, избежали жертв. Но я представляю себя в рамках уголовного процесса: как бы он тогда проходил, насколько объективны были бы, опять же, эти оценки? Ладно там, виноват, получил наказание - штраф или лишение водительского удостоверения, хотя для многих в современных условиях это - лишение не только транспортного средства, а вообще средств к существованию. Я просто представил себя в рамках уголовного расследования, и мне было важно в этом разобраться, я чувствовал некую ответственность - все-таки выяснить, виноват я или нет.

Марьяна Торочешникова: А столкнулись в итоге с этими странными проволочками при расследовании, со странными экспертизами...

Владимир Романов: Да, я, конечно, могу заблуждаться, но мне изначально было странно, почему, например, судья Гришина Ольга Сергеевна в своих объяснениях не указала свое место работы, почему она это сделала позже, когда обратилась в медучреждение, а не сразу, почему меня никто не захотел слушать… Ведь я, по сути, просил только одного - разобраться. Я же никого не обвинял и не обвиняю, я просил просто разобраться, просто посмотреть.

Марьяна Торочешникова: Я так понимаю, что вы продолжаете на этом настаивать и сейчас, и у вас есть определенные шансы, учитывая, что апелляционная жалоба уже готова. Будем надеяться, что сейчас суд подойдет к этому уже иначе.

Владимир Романов: Мало того, в городе Дзержинске в 2013 году было практически аналогичное дело, в ходе которого были установлены определенные исходные данные, чего по моему делу сделано не было. Сначала человека обвинили...

Марьяна Торочешникова: Там было уголовное дело?

Владимир Романов: Да, уголовное дело с потерпевшим, в аналогичной ситуации. Я прилагал вместе с ходатайством приговор того суда - посмотрите, проанализируйте, давайте найдем правду!

Марьяна Торочешникова: Сначала обвинили, а потом оправдали - правильно я понимаю?

Владимир Романов: Да, сначала обвинили, а потом оправдали - по аналогичному делу. Давайте найдем эти исходные данные, честно, объективно посмотрим на всю ситуацию. Я могу ошибаться, но для меня, как для гражданина, человек, который является судьей, наделен некой такой привилегией, даром, который он должен очень бережно хранить и ценить. Ведь он в определенный момент является вершителем правосудия.

Марьяна Торочешникова: Будем надеяться, что это ваше мнение о российских судьях все-таки останется таким же возвышенным и благородным, даже несколько пафосным...