Андрей Шарый: Русская православная церковь на этой неделе проводит архиерейский собор.
Это крайне важное событие, поскольку должно определить перспективы развития церкви в 21-м веке. На эти темы в Храме Христа Спасителя патриарх Московский и Всея Руси Алексий Второй беседует со 160 представителями высшего православного духовенства. Беседу со священником Яковом Кротовым, автором и ведущим программы Радио Свобода "С христианской точки зрения", я начал с просьбы рассказать о роли, которую архиерейские соборы играли в истории Русской православной церкви последних лет и десятилетий.
Яков Кротов: Архиерейские соборы - это вторая по значению инстанция Русской православной церкви Московского патриархата. Первая - это поместный собор, где епископы вместе с мирянами и рядовым духовенством собираются. А архиерейские соборы - в промежутках между поместными, в принципе, раз в четыре года, не реже. В современных условиях архиерейский собор приобретает особенную роль, потому что, вопреки уставу Московской патриархии, поместный собор не собирается уже очень долго. То есть последний - это 1973 год. И в этих условиях собрание архиереев, конечно, становится, в сущности, высшим органом.
Андрей Шарый: Сохраняется первоначальный смысл названия этого форума? Действительно это собрание архиереев?
Яков Кротов: Да, это действительно собрание архиереев и только епископов, на сегодняшний день их насчитывается около 150. По церковным канонам даже и на поместном соборе решающий голос остается именно за епископатом. Но опыт показывает, что когда собираются только епископы, это все-таки ограниченно представляет голос церкви. И поместные соборы, из которых самый знаменитый в 20-м столетии - это 1917 год, миряне, духовенство белое и черное могут влиять на епископат. В наши дни такие каналы влияния исключены. И, кстати, в преддверии этого архиерейского собора впервые в Русской православной церкви Московского патриархата появилось движение мирян, которые категорически протестуют, что без них собираются архиереи.
Андрей Шарый: Насколько известно, Русская православная церковь по внутренней своей структуре организация достаточно жесткая, иерархически выстроенная. Архиерейский собор - это представительное собрание. Насколько церковное православное духовенство может сейчас влиять на решения самой верхушки церковной, на решения Алексия Второго?
Яков Кротов: Вопрос в том, есть ли разногласия, есть ли возможность принять различные решения. И здесь, видимо, надо смириться с тем, что архиереи Русской православной церкви примерно так же единодушны и даже более, как и большинство российского истеблишмента. Все одинаково стоят за вертикаль власти, за сотрудничество с государством, за борьбу с терроризмом. Конечно, есть какие-то аппаратные интриги, но это мало кому интересно, кроме людей с таким канцелярским мировоззрением. Любой из кандидатов, придя к власти или сохраняя власть, будет продолжать одну и ту же линию на огосударствление православия.
Андрей Шарый: Архиерейский собор призван определить перспективы развития церкви в 21-м веке. Задача такая мегаломанская, ясно, что никакому высокому собранию ее сходу не решить. Передо мной повестка дня этого форума. Это перспективы объединения двух частей некогда единой церкви, пребывающей в отечестве и находящейся за границей, канонизация новых святых, проблема организации церковного суда и усилия по сохранению нации и ее духовного и нравственного здоровья. Что-то особо важное есть в этом перечне?
Яков Кротов: Скорее, нет. Мне кажется, что главное - это, конечно, то, как проходит собор. Во всяком случае, пока. На отчетном докладе патриарха, который по стилистике очень напоминает брежневские доклады, например, есть отчет о финансах. Указано: 22 процента от общецерковного бюджета внесли московские церкви, 6 процентов внесли провинциальные. Сколько в рублях или в долларах составляет общецерковный бюджет, патриарх так и не сказал. Приходится только гадать. И, конечно, вот эта закрытость, как и то, что все заседания собора, кроме первого, проводятся в закрытом режиме, лучше всего говорят о том, каким представляется будущее церковных структур русского православия.
Андрей Шарый: Среди других задач Русской православной церкви борьба с падением нравственности, распространением неоязычества. Вам, как священнику, понятен этот термин? Что такое неоязычество?
Яков Кротов: Неоязычеством сегодня принято называть так называемый индуисские какие-то религии, уже сильно европеизированные, да и просто дух секуляризации. В докладе также патриарх заметил, что 21 век - это век десекуляризации, то есть религия должна вернуться в общественную жизнь. И он особенно подчеркнул, что "нельзя ничего унифицировать, потому что унификация культур, равнение культур лишит их внутреннего содержания". Вот это, мне кажется, важно, потому что здесь под внутренним содержанием хорошо известно что подразумевается, наши внутренние дела, говоря языком светской власти. То есть ограничение прав верующих, отсутствие гласности - это все выдается за внутреннее содержание русского православия. Вот это будут отстаивать до последнего. Не случайно в повестке дня собора, как вы заметили, есть проблемы организации церковного суда. Вопреки уставу Московской патриархии, уже в течение 10 лет в Русской православной церкви отсутствует какой-либо церковный суд.
Андрей Шарый: Яков, из ваших слов я делаю вывод, что нынешнее церковное собрание - это мероприятие достаточно бюрократическое и с прогнозируемым исходом. Тем не менее, что бы вы сочли положительным исходом этого собрания?
Яков Кротов: Положительный исход трудно определить, потому что максимум принят все-таки какой-то порядок церковного суда. В конце концов, должны наметить дату поместного собора, это, наверное, было бы главное. И будем надеяться, что это произойдет. Из того, что пока прозвучало в докладах, я бы отметил как некоторую сенсационную для христианского, может быть, сознания - то, что патриарх подчеркнул необходимость реформы богослужения в очень странном ключе, что нужно поправить ектиньяк за литургией - молиться о заключенных, действительно, это очень старая православная традиция, а это неправильно, потому что нужно молиться только о невинно заключенных, а не о рецидивистах или нераскаянных злодеях. Христианское сознание молится о каждом, кто лишен свободы, независимо от того, виновен он или нет.
Андрей Шарый: Последний мой вопрос не связан прямо с архиерейским собором, но связан с широкой темой, о которой мы говорим, с отношением между православной церковью и государством. На начало сентября был намечен визит Владимира Путина в комплекс Афонских монастырей в северную Грецию. В связи с трагическими событиями в Беслане этот визит отложили. Известно ли вам, есть ли новая дата?
Яков Кротов: Новой даты, насколько я знаю, нет. А среди православных распространяется суеверие, как мне кажется, что Богородица не пускает президента России на Афон. Это уже второй сорванный визит. Президент должен был лететь якобы на том вертолете, который полетел на Афон с патриархом Александрийским и разбился вместе со всей делегацией. Так непонятно, то ли президента не пускают по недостоинству в святыню православия, то ли Матерь Божия сохраняет российского президента для будущих великих свершений. Но, видимо, все-таки такой визит состоится.
Это крайне важное событие, поскольку должно определить перспективы развития церкви в 21-м веке. На эти темы в Храме Христа Спасителя патриарх Московский и Всея Руси Алексий Второй беседует со 160 представителями высшего православного духовенства. Беседу со священником Яковом Кротовым, автором и ведущим программы Радио Свобода "С христианской точки зрения", я начал с просьбы рассказать о роли, которую архиерейские соборы играли в истории Русской православной церкви последних лет и десятилетий.
Яков Кротов: Архиерейские соборы - это вторая по значению инстанция Русской православной церкви Московского патриархата. Первая - это поместный собор, где епископы вместе с мирянами и рядовым духовенством собираются. А архиерейские соборы - в промежутках между поместными, в принципе, раз в четыре года, не реже. В современных условиях архиерейский собор приобретает особенную роль, потому что, вопреки уставу Московской патриархии, поместный собор не собирается уже очень долго. То есть последний - это 1973 год. И в этих условиях собрание архиереев, конечно, становится, в сущности, высшим органом.
Андрей Шарый: Сохраняется первоначальный смысл названия этого форума? Действительно это собрание архиереев?
Яков Кротов: Да, это действительно собрание архиереев и только епископов, на сегодняшний день их насчитывается около 150. По церковным канонам даже и на поместном соборе решающий голос остается именно за епископатом. Но опыт показывает, что когда собираются только епископы, это все-таки ограниченно представляет голос церкви. И поместные соборы, из которых самый знаменитый в 20-м столетии - это 1917 год, миряне, духовенство белое и черное могут влиять на епископат. В наши дни такие каналы влияния исключены. И, кстати, в преддверии этого архиерейского собора впервые в Русской православной церкви Московского патриархата появилось движение мирян, которые категорически протестуют, что без них собираются архиереи.
Андрей Шарый: Насколько известно, Русская православная церковь по внутренней своей структуре организация достаточно жесткая, иерархически выстроенная. Архиерейский собор - это представительное собрание. Насколько церковное православное духовенство может сейчас влиять на решения самой верхушки церковной, на решения Алексия Второго?
Яков Кротов: Вопрос в том, есть ли разногласия, есть ли возможность принять различные решения. И здесь, видимо, надо смириться с тем, что архиереи Русской православной церкви примерно так же единодушны и даже более, как и большинство российского истеблишмента. Все одинаково стоят за вертикаль власти, за сотрудничество с государством, за борьбу с терроризмом. Конечно, есть какие-то аппаратные интриги, но это мало кому интересно, кроме людей с таким канцелярским мировоззрением. Любой из кандидатов, придя к власти или сохраняя власть, будет продолжать одну и ту же линию на огосударствление православия.
Андрей Шарый: Архиерейский собор призван определить перспективы развития церкви в 21-м веке. Задача такая мегаломанская, ясно, что никакому высокому собранию ее сходу не решить. Передо мной повестка дня этого форума. Это перспективы объединения двух частей некогда единой церкви, пребывающей в отечестве и находящейся за границей, канонизация новых святых, проблема организации церковного суда и усилия по сохранению нации и ее духовного и нравственного здоровья. Что-то особо важное есть в этом перечне?
Яков Кротов: Скорее, нет. Мне кажется, что главное - это, конечно, то, как проходит собор. Во всяком случае, пока. На отчетном докладе патриарха, который по стилистике очень напоминает брежневские доклады, например, есть отчет о финансах. Указано: 22 процента от общецерковного бюджета внесли московские церкви, 6 процентов внесли провинциальные. Сколько в рублях или в долларах составляет общецерковный бюджет, патриарх так и не сказал. Приходится только гадать. И, конечно, вот эта закрытость, как и то, что все заседания собора, кроме первого, проводятся в закрытом режиме, лучше всего говорят о том, каким представляется будущее церковных структур русского православия.
Андрей Шарый: Среди других задач Русской православной церкви борьба с падением нравственности, распространением неоязычества. Вам, как священнику, понятен этот термин? Что такое неоязычество?
Яков Кротов: Неоязычеством сегодня принято называть так называемый индуисские какие-то религии, уже сильно европеизированные, да и просто дух секуляризации. В докладе также патриарх заметил, что 21 век - это век десекуляризации, то есть религия должна вернуться в общественную жизнь. И он особенно подчеркнул, что "нельзя ничего унифицировать, потому что унификация культур, равнение культур лишит их внутреннего содержания". Вот это, мне кажется, важно, потому что здесь под внутренним содержанием хорошо известно что подразумевается, наши внутренние дела, говоря языком светской власти. То есть ограничение прав верующих, отсутствие гласности - это все выдается за внутреннее содержание русского православия. Вот это будут отстаивать до последнего. Не случайно в повестке дня собора, как вы заметили, есть проблемы организации церковного суда. Вопреки уставу Московской патриархии, уже в течение 10 лет в Русской православной церкви отсутствует какой-либо церковный суд.
Андрей Шарый: Яков, из ваших слов я делаю вывод, что нынешнее церковное собрание - это мероприятие достаточно бюрократическое и с прогнозируемым исходом. Тем не менее, что бы вы сочли положительным исходом этого собрания?
Яков Кротов: Положительный исход трудно определить, потому что максимум принят все-таки какой-то порядок церковного суда. В конце концов, должны наметить дату поместного собора, это, наверное, было бы главное. И будем надеяться, что это произойдет. Из того, что пока прозвучало в докладах, я бы отметил как некоторую сенсационную для христианского, может быть, сознания - то, что патриарх подчеркнул необходимость реформы богослужения в очень странном ключе, что нужно поправить ектиньяк за литургией - молиться о заключенных, действительно, это очень старая православная традиция, а это неправильно, потому что нужно молиться только о невинно заключенных, а не о рецидивистах или нераскаянных злодеях. Христианское сознание молится о каждом, кто лишен свободы, независимо от того, виновен он или нет.
Андрей Шарый: Последний мой вопрос не связан прямо с архиерейским собором, но связан с широкой темой, о которой мы говорим, с отношением между православной церковью и государством. На начало сентября был намечен визит Владимира Путина в комплекс Афонских монастырей в северную Грецию. В связи с трагическими событиями в Беслане этот визит отложили. Известно ли вам, есть ли новая дата?
Яков Кротов: Новой даты, насколько я знаю, нет. А среди православных распространяется суеверие, как мне кажется, что Богородица не пускает президента России на Афон. Это уже второй сорванный визит. Президент должен был лететь якобы на том вертолете, который полетел на Афон с патриархом Александрийским и разбился вместе со всей делегацией. Так непонятно, то ли президента не пускают по недостоинству в святыню православия, то ли Матерь Божия сохраняет российского президента для будущих великих свершений. Но, видимо, все-таки такой визит состоится.
