Она покинула Россию двух лет от роду, в Париже стала "беби-балериной", снималась в Голливуде и окончила свои дни в Австралии. Но никогда не забывала свой обратный адрес. В новом эпизоде подкаста Владимира Абаринова – рассказ о судьбе Ирины Бароновой.
Говорить о балете странно, его надо смотреть. Но говорить можно о судьбах артистов балета. Этим мы и займемся. Мой сегодняшний собеседник – Александр Васильев, историк моды, коллекционер, автор популярных книг "Русский Голливуд", "Красота в изгнании" и, последней, "Сокровища кочевника". Начнем, как водится, с анкетных данных.
Ирина Михайловна Баронова родилась в марте 1919 года в Петрограде. Ее дед по женской линии и ее отец по мужской были военными. Дед, генерал Александр Вешняков, по ее словам, был расстрелян большевиками.
Действительно, был в царской армии такой генерал, Вишняков Александр Михайлович. Дата и причина его смерти неизвестны.
Отец Ирины Михаил Федорович был морским офицером, участвовал в мировой и гражданской войнах, а в 1921 году бежал с женой и дочерью из Одессы в Румынию. Судя по рассказу Ирины, ее отец поступил на службу в Красный флот...
– Я был лично знаком с Ириной Бароновой. В тот момент, когда я с ней разговаривал и она вспоминала о своей молодости, своей жизни, она никогда не говорила о том, что отец был в рядах Красного флота, она мне всегда говорила, что он был в рядах Белого флота, офицер Русской армии, очень на это нажимала. Но потом, когда она написала свою книгу, то, возможно, открылись какие-то другие детали ее жизни.
Если ваша дочка заплачет, выброшу ее в воду
– Запутанная история. Она сама, конечно, могла знать это только со слов родителей. В ее книге сказано так: "В 1920 году отец и несколько его сослуживцев были переброшены в Мариуполь, на красный флот. Мы ехали в Мариуполь под присмотром комиссара". А буквально в следующем абзаце она пишет: "Один из матросов, уважавший отца, рассказал о том, что он видел имя папы в списке лиц, подлежащих расстрелу, когда белая армия отступит из Одессы", и семейство решилось на побег. Отступление, а точнее, паническое бегство белых войск из Одессы произошло в феврале 1920 года. Почему бы Михаилу Баронову было не отступить вместе с ними? Историю про матроса Ирина Михайловна повторила в 2006 году в интервью русскоязычным изданиям Австралии, где она тогда жила.
Кстати говоря, она пишет, что устроить побег Бароновым помогла известная балерина Елена Александровна Смирнова, которая и сама воспользовалась этим способом вместе с мужем хореографом Борисом Романовым и своим партнером Анатолием Обуховым. Смирнова и Романов потом жили и работали в Буэнос-Айресе, а Обухов танцевал в Бухарестском оперном театре, затем в Русском балете Монте-Карло, а последние 22 года своей жизни провел в Нью-Йорке, преподавал в Школе американского балета Джорджа Баланчина, и среди моих американских балетных друзей есть его ученики.
Побег из Одессы Ирина Михайловна описывает очень драматически.
"Мы добрались до Днестра, нашли перевозчика, который согласился переправить нас на берег Румынии. Так как деньги ничего не стоили в то время, а перевозчику нужно было платить, маме пришлось отдать часть своих драгоценностей, которые она прятала в своих длинных волосах. Перевозчик сказал маме с папой, что "если ваша дочка заплачет в лодке и это услышат пограничники, я выброшу её в воду – мне моя жизнь дороже". Родители были в шоке. На их счастье, одна женщина, беженка, как и мы, предложила маме кусочек сахара, посоветовав положить мне его в рот во время пересечения границы, и я буду помалкивать. Так и получилось. Моя мама потом всегда вспоминала эту добрую женщину. И до сих пор я предпочитаю кусочек сахара другим сладостям, как, например, шоколад".
Эта история очень похожа на историю побега другой будущей балерины, Тамары Чинаровой, ровесницы Ирины. Только у Тамары отец, капитан Русской императорской армии, вернулся в советскую Россию и был расстрелян в 1927, а отец Ирины остался на Западе.
Что было дальше, Александр Александрович?
Я и ещё две девочки, держась за кухонный стол, занимались балетом
– В основном она мне рассказывала о том, что она провела свое детство в Бухаресте, они там очень нуждались. Румынию она вспоминала не с большой, можно сказать, радостью. Но уже там у нее был контакт с балетом, потому что в Бухаресте находилась солидная русская эмиграция в 20-е годы. У нее там появилась учительница балета, балерина, к сожалению, неизвестная широкой публике, по фамилии Можайская.
– Мадам Можайская, как называет ее Ирина, была артисткой кордебалета в Мариинском театре. Вот что говорит о своих занятиях с ней Баронова:
"В то время все были бедными. Мадам Можайская жила с мужем в одной комнате. Я и ещё две девочки приходили к ней и, держась за кухонный стол, занимались балетом. Мне было 7 с половиной лет, я никогда в жизни не видела балет и поэтому не могла понять, что же мама от меня хочет – мне так нравилось бегать на улице с моей любимой подружкой Дидиной. Однажды в Бухаресте мы увидели афишу о выступлении балерины Тамары Карсавиной из труппы Дягилева. Мама повела меня на спектакль. После его завершения мама сказала, что хотела бы видеть меня так же хорошо танцующей, как Каpсавина".
Может быть, Карсавина и приезжала в Бухарест, точно сказать не могу. А может быть, Ирина путает Карсавину с Верой Каралли, другой замечательной балериной и звездой немого кино, которая действительно работала в Румынии в 20-е годы.
– Эта балерина Можайская сказала, что у девочки большой дар и что ей надо отправляться непременно в школу к Ольге Преображенской в Париж, потому что Ольга была кузнецом кадров, она была великим педагогом своего времени, которая воспитала большинство европейских и американских балерин в период 1920-х, 1930-х, 1940-х и 1950-х годов, она преподавала в Париже очень долго.
Ольга Преображенская в своем балетном классе. Навестить ее приходит одна из ее учениц Людмила Черина (Моник Чемерзин), дочь полковника русской армии Авенира Чемерзина. Преображенской на этой пленке 83 года. Киножурнал British Pathé. 1959.
– В 1932 году Баланчин, который после смерти Сергея Дягилева стал вместе с Леонидом Мясиным одним из двух балетмейстеров Русского балета Монте-Карло, забрал в труппу Ирину Баронову, Тамару Туманову и Татьяну Рябушинскую, и они составили трио беби-балерин. Бароновой и Тумановой тогда было по 12 лет, Рябушинской – 14.
– Необходимость приглашения этих молоденьких, я бы сказал, юных существ на большую сцену Баланчиным была связана в первую очередь со старением дягилевской труппы. Балет – это искусство молодых. В балете есть долгожители, дольше всех танцевала, например, кубинская балерина Алисия Алонсо, следом идет Майя Плисецкая, бывали случаи, когда балерины выходили на сцену до 75 лет, но это очень большая редкость, в основном балет заканчивается, когда балерине 29, в лучшем случае 39 лет.
Возраст дягилевских балерин был уже серьезным, нужно было подкрепление. А поросль из СССР не приезжала, потому что в 1930 году "железный занавес" уже очень прочно опустился над СССР, выезжать за границу было практически немыслимо для балерин советской эпохи. Но такие случаи были. Я вам приведу пример Татьяны Вечесловой, которая выезжала на гастроли в Нью-Йорк в 30-е годы, и Суламифи Мессерер, которая выезжала в 30-е годы на гастроли в Ригу, Берлин и Париж. И той, и другой предлагали сразу остаться за границей, но они, видимо, имели слишком большую семью в СССР и очень боялись репрессий, а может быть, были катастрофически влюблены в режим, и они не уехали.
Для моих мамы и папы я была как лотерея
Нужны были солистки – и крепкие солистки. И школа подготовила такую смену. Она была не единственной. Была еще школа Кшесинской, которую окончила Рябушинская, школа Любови Егоровой, школа Веры Трефиловой. То есть была сильная конкуренция между русскими солистками на пенсии. Но вот именно Ольга Иосифовна Преображенская была выше всех по организации, по качеству и по количеству звезд, которых она смогла воспитать своим методом.
– Мы с вами уже говорили о том, что родители этих девочек делали ставку на их карьеру, вкладывали в них последние деньги, и девочки часто кормили своих родителей, это был единственный источник дохода в семьях. Этим трем девочкам повезло, а сколько таких девочек не оправдали ожиданий. Баронова так об этом говорит:
"Для моих мамы и папы я была фактически как лотерея: ведь моя карьера могла быть и неуспешной, и тогда все их затраты и ожидания в отношении меня расстроились бы".
– Эти девочки были для них и заработком, я прекрасно это понимаю, потому что эмиграция – это нелегкий хлеб, а тут получается так, что эти девочки оказались в зените славы в детском возрасте, на них смотрели как на божества. Для них ставили первые хореографы эпохи, делали костюмы лучшие художники того времени, в том числе Коко Шанель – не будем забывать, Ирина Баронова была клиенткой Коко Шанель, для той эпохи это было очень много.
– Баланчин уже через год поссорился с владельцами балета Монте-Карло и уехал в Америку. А Баронова осталась, много гастролировала, танцевала Одетту в "Лебедином" (в 14 лет!), главные партии в "Спящей", "Петрушке", "Жар-птице", в балетах Леонида Мясина "Прекрасный Дунай" на музыку Штраусов, "Детские игры" на музыку Бизе, "Предзнаменования" на Пятую симфонию Чайковского, "Сто поцелуев" по сказке Андерсена "Свинопас" на музыку Фредерика Д’Эрланже, в хореографии Брониславы Нижинской, наконец в 1937-м исполнила партию Шемаханской царицы в балете Мясина "Золотой петушок" в Лондоне.
Ирина Баронова в партии принцессы Флорины в балете "Свадьба Авроры" (третий акт "Спящей красавицы")
– Это был золотой век, это был ее золотой период. Она была молода, у нее была блестящая балетная техника, она была легка, миниатюрна, она была невысокого роста, очень аккуратно сложена, у нее было хорошее вращение, хороший прыжок, и она была артистична на сцене, она была обаятельна, на нее хотели смотреть. Бог наградил девочку из России таким потрясающим даром, и она еще была той самой курочкой, которая несла золотые яички родителям, а главным образом труппе, потому что на нее продавались билеты. Она гастролировала по Австралии, и, может быть, Австралия стала страной, которая ее приняла больше всего, они даже выпустили мыло "Баронова" в ее честь. Вы знаете, это сейчас звучит комично, но переведите на сегодняшний день и дайте мне пример сегодняшней эмигрантки из России, в честь которой выпустили бы хоть одно косметическое средство большой марки. Был создан в Австралии ночной клуб, который назывался "Золотой петушок", где все стены были сценами из балета украшены. Австралия абсолютно ее обласкала.
Они даже выпустили мыло "Баронова" в ее честь
– Во время гастролей в Австралии она встретила человека по имени Герман Севастьянов и стала его женой. Она не могла официально выйти за него, потому что была слишком юной, а он был на 14 лет старше нее. Зарегистрировали брак они уже в Америке в 1936 году, когда Бароновой исполнилось 17 лет. Что мы знаем о Севастьянове? Герман, или Джерри, или Джеральд. Родился в Москве, как попал в Австралию – не знаю, но там он стал театральным менеджером, и вполне успешным.
– Я знаю о нем много. Севастьянов был сыном родной сестры Константина Сергеевича Станиславского. У Станиславского была сестра, оперная певица, сейчас у меня вылетело из головы ее имя, может быть, вы мне подскажете...
– Мария Сергеевна Алексеева. Сценический псевдоним – Мария Аллина.
– Точно! Она пела в Петербурге, была очень-очень хороша собою, была замужем, по-моему, трижды за богатыми людьми. Это была женщина высокой красоты, очень богато и стильно одевавшаяся. Скажу вам больше, что у нее был хороший оперный голос, но, конечно, это была не Мария Каллас, скажем так. Для России это было значимое сопрано. Ее младший сын по фамилии Балашов был заместителем директора музея Станиславского в Москве. В свои молодые годы, когда мне было 16 лет, а сейчас мне 65, я лично знал родного брата мужа Ирины Бароновой. Это интересно, потому что потрясающий его родной брат, не стесняясь, мне рассказывал, это были советские годы, что его ближайшая родственница – знаменитая за границей балерина Ирина Баронова, что у него есть фотографии этой прекрасной балерины, которые она пересылала на память брату ее мужа. Надо сказать, что Ирина Баронова очень любила делать автографы, но тогда было принято делать автографы.
– Герман Севастьянов был сыном Марии Аллиной и тенора Василия Севастьянова. Уже после того, как это интервью было записано, я узнал много подробностей о Германе. Когда его родители расстались, он остался с отцом, который определил его в Морской корпус, а сам уехал в Италию. Вследствии начавшейся Гражданской войны вернуться за сыном он не смог, но Морской корпус эвакуировали из Одессы в Турцию, где отец и сын снова встретились. Они переехали в Югославию. Василий пел в Любляне и Белграде, а Герман учился в Морской академии в Сараево. После смерти отца в 1929 году он бросил учебу и стал помощником знаменитого импресарио Сола Юрока. С Ириной Бароновой он познакомился в 1932 году. В начале Второй мировой войны Герман получил американское гражданство, стал называться Джерри Северном и воевал в составе ВВС США.
В 50-е годы Джерри Северн установил контакт с советской киноиндустрией и способствовал международному признанию фильмов "Баллада о солдате" и "Летят журавли". По этому поводу "Российская газета" опубликовала в свое время заметку под нелепым заголовком "Как белоэмигрант спас лучший фильм о Великой Отечественной войне". В 1917 году Герману Севастьянову было 12 лет.
это были артисты балета, а не гимнасты балета,
Но вернемся к Бароновой. Ирина и Герман, как уже было сказано, в 1936 году переехали в Америку. Она поступила в балетный театр Михаила Мордкина, Mordkin Ballet. Это была сначала балетная школа, но потом она стала показывать свои спектакли публике, а в 1939-м на базе этой труппы при содействии Сола Юрока был создан Ballet Theatre, который впоследствии стал называться American Ballet Theatre (он пишется именно так, на британский манер, хотя Word, настроенный на американский английский, все время норовит исправить на theater), существует по сей день и заслуженно считается одной из лучших балетных трупп мира. Финансировала все предприятие ученица Мордкина Лючия Чейз, что и немудрено, потому что фамилия ее мамы – Келлогг, а папа – Ирвинг Холл Чейз, тоже очень богатый человек. В 1940 году Герман Севастьянов стал директором театра, причем с особым заданием Юрока – русифицировать театр. Лючия Чейз в своих мемуарах назвала это "русской оккупацией" театра. Это сложный и по-своему интересный сюжет, но для другой передачи.
– Потому что это была школа не только виртуозности, не только прыжка, балетной техники, но это была школа артистизма. Почему так любят русских артистов, почему так любили Михаила Барышникова, давайте скажем? Потому что это были артисты балета, а не гимнасты балета, в этом есть очень большая разница.
– Севастьянова Лючия в конце концов уволила и сама оставалась директором театра до 1980 года, после чего этот пост занял именно Михаил Барышников.
Александр Александрович, мне не очень понятна связь Бароновой с бродвейским мюзиклом "На пуантах" 1936 года в хореографии Баланчина. Главную роль в нем сыграла в премьерном спектакле Тамара Жева, в следующем сезоне Вера Зорина, а в 1982 году его поставили снова уже в хореографии Дональда Сэддлера, специально для Наталии Макаровой. Она получила за эту роль премию "Томми", но в Вашингтоне во время представления на нее упала тяжелая декорация, и она получила серьезные травмы.
Ирина Баронова в фильме Эдвина Марина "Флориан" (1940). Ее партнер – Ли Бауман.
Меня не привлекали голливудские звёзды, эта Фабрика грёз. Не чувствовалось у них души и сердца
– Да, я очень хорошо знаю эту историю, потому что много лет подряд я дружу с одной из исполнительниц этой роли Галиной Пановой, которая, кстати, живет в Северной Каролине, преподает балет в США. Это воспитанница пермской школы балета, знаменитого педагога Сахаровой. На Макарову упала люстра, и искали срочно замену, потому что мюзикл шел с большими аншлагами. Выписали как раз Галину Панову. И в поддержку ей другую балерину, Валентину Козлову, она сейчас живет в Нью-Йорке. Валентина Козлова – одна из ведущих педагогов в Америке по балету и президент известного балетного конкурса, который называется Valentina Kozlova International Ballet Competition. Панова и Козлова приблизительно одногодки, им сейчас около 70–75 лет и той и другой. Они обе в этом мюзикле взяли роль Наталии Макаровой, где она изображает Веру Баранову. Я понимаю, почему вы ее вспомнили: потому что там не Баронова, а Баранова. Почему они не использовали фамилию Баронова? Думаю, что это был вопрос копирайта или вопрос прав. Но так как имя Бароновой было очень очень-очень знаменито, то взяли Баранову. Скажу вам также, что Галина Панова оставалась на Бродвее целый год, каждый день она исполняла этот мюзикл, а Валентина Козлова делала это урывками после нее. Она была выше нее, ей нужен был партнер высокий, а Панова танцевала с партнером по имени Джордж де ла Пенья, который танцевал роль Нижинского в фильме "Нижинский", она была невысокого роста, ей этот партнер подходил, а Козлова танцевала со своим мужем Козловым, у меня вылетело из головы, как его звали...
– Леонидом. Почему звали? Он жив-здоров. Именно после этого мюзикла в 1983-м его пригласил к себе в New York City Ballet Баланчин на должность принципала, и он танцевал там 11 лет, а потом организовал и возглавил академию танца своего имени на острове Аруба, где преподает вместе с Валентиной. Кроме того, в Нью-Джерси он проводит международный конкурс молодых танцовщиков, причем всех жанров, не только классического балета. Так что эта семейная пара стала еще и успешными предпринимателями. Вообще Козловы – выдающиеся балетные педагоги, особенно Валентина. Ее выпускники танцуют в лучших труппах мира.
Между прочим, на фильме "Нижинский" Баронова работала репетитором. Там, кстати, и ее партнер Антон Долин сыграл маленькую роль. Так вот о мюзикле "На пуантах". Ведь там криминальный сюжет. Может, у Бароновой и впрямь было в жизни что-то подобное?
– Она никогда мне об этом не рассказывала. Мы с вами ничего не рассказали про ее отца. Отец ее ведь был значительным художником в эмиграции. Да, он был морским офицером в царское, а может быть, даже в советское время, но ведь он же стал декоратором телевидения. И как она мне говорила и утверждала, он был первым декоратором американского телевидения. Это было часто, вы знаете. Вот я сейчас нахожусь в Турции, в своей квартире в Анталии, вы мне звоните в Турцию. У меня здесь в доме большая коллекция русских художников первой волны эмиграции. Многие из них не были художниками в царской России. Они стали ими уже по выезде. Часто это были офицеры царской армии или армии Врангеля, им нужно было как-то зарабатывать, военной профессией они заработать не могли, и они стали рисовать, потому что у них был природный к этому дар.
Дико приятно, что я смог собрать постепенно, покупая на аукционах, такую коллекцию. Потому что наше поколение уже совсем другое поколение, я родился после войны, я ребенок беби-бума. Но так как я застал первую эмиграцию, наша задача – это сохранить имена. То, что мы делаем сейчас с вами. Нас услышат более молодые, те, которые заинтересуются, для которых Ирина Баронова пустой звук, а сегодня станет уже не пустым звуком.
– Действительно, Михаил Баронов сумел оставить свой след в искусстве. Он еще в Бухаресте малевал для заработка какие-то афиши и вывески. Позднее работал для журналов Vogue и Harper’s Bazaar, а в Америке занялся сценографией. Он был сценографом нескольких спектаклей American Ballet Theatre и театра Метрополитан, а в конце концов стал главным художником по декорациям и костюмам телекомпании CBS. На сайте American Ballet до сих пор можно найти ссылки на оформленные им спектакли.
костюмы погибли в пожаре при бомбардировке
С Германом Севастьяновым Баронова вскоре рассталась. Между 1940-м и 1951-м она снялась в нескольких фильмах в Голливуде, из которых самый значительный – романтическая комедия "Флориан" 1940 года. При этом Баронова продолжала танцевать. Скажем, в 1939-м она участвовала в лондонской премьере балета Михаила Фокина "Паганини", но она снималась, могла прилететь в Лондон только в конце мая, и премьеру специально ради нее перенесли.
Ирина говорит, что атмосфера Голливуда ей не понравилась.
"Меня всё время сопровождало чувство: "Поскорей бы уехать оттуда". Ощущалась колоссальная некультурность. Голливуд делал хорошие кинофильмы в своих типично голливудских жанрах. Но меня не привлекали голливудские звёзды, эта Фабрика грёз. Не чувствовалось у них души и сердца. Это совершенно другая порода людей. Вот балет… Это совсем другой дух".
А то в балете нет интриг и зависти! Но, возможно, Ирину эти напасти миновали.
Ирина Баронова и Татьяна Рябушинская в документальном фильме Дэна Геллера и Дайны Голдфайн Ballets Russes (2005). Показаны отрывки из балетов с участием беби-балерин "Детские игры" и "Сильфиды".
– Теперь я добавлю кое-что о костюмах Бароновой. Баронова много танцевала, у нее было очень много балетных костюмов, которые она сохраняла на складе в Париже до начала войны, когда немцы в 1940 году вошли в Париж. Интересная деталь, что в этот склад, по словам Ирины, попала одна из бомб, и она полностью уничтожила все ее балетные костюмы прошлого. У меня хранится только один костюм 40-х годов – это мексиканская юбка. Когда у нее была своя балетная труппа в 40-е годы, она во время войны часто гастролировала по США и Мексике. Она длинная, традиционная, вышитая, я ее очень редко, но выставляю на своих выставках. Другие костюмы, я знаю, что один хранится в Австралии, и этот костюм выставляется, если я не ошибаюсь, в городе Канберра (это их столица), в Национальной галерее среди костюмов дягилевских сезонов, у них очень большой фонд русских костюмов в Австралии. И там есть этот костюм, я даже видел фотографию, в отдельной витрине стоял ее костюм Шамаханской царицы из "Золотого петушка", если я ничего не забыл, это костюм, сшитый в 1936 году. Другие костюмы, насколько мне известно, погибли в пожаре при бомбардировке.
В лучшем случае с усмешкой вспоминают: а, были такие беби-балерины
– В 1946 году в Англии Ирина познакомилась с Сесилом Гордоном Теннантом, театральным продюсером. Они поженились, и он взял с нее обещание уйти со сцены. И она ушла. Ей было тогда 27 лет. От этого брака родилось трое детей: Виктория, Ирина и Роберт. Виктория Теннант стала киноактрисой (все помнят жуткие "Цветы на чердаке" 1987 года по роману Вирджинии Эндрюс, она играла мать этих несчастных детей, запертых на чердаке) и вышла замуж за Стива Мартина, а ее крестным отцом был Лоуренс Оливье.
После смерти мужа Баронова перебралась в Швейцарию и возобновила отношения с Германом Севастьяновым, но он умер в 1974-м. Она давала мастер-классы в США и Англии, в 1986-м по приглашению Австралийского балета реконструировала там фокинские "Сильфиды". В 1996-м приезжала в Россию и работала на каком-то проекте в Мариинском театре.
– Да, она приезжала в Россию, там у нее жила родственница по линии Бароновых, я с этой родственницей однажды встречался. Эта родственница очень требовала от Ирины материальной помощи, она считала, что Ирина должна помочь им то ли машиной, то ли квартирой, что-то требовала от нее.
– Тем временем дочь Бароновой Ирина поселилась в Австралии. В 2000 году Ирина-мать приехала к дочери да так там и осталась.
Это люди, которыми Россия не гордится
– Я жил у нее в доме в Австралии, она приходила на мои выставки. Она ко мне очень нежно относилась, у нас много совместных фотографий, потому что она видела во мне преемственность, и ей это дико нравилось. Ей нравилось, что имя не забыто, что не забывается ее слава, что не забывается ее вклад. Это не пустые имена – это очень крупные имена русского балета. Ирина Баронова родилась в России, а Россия, особенно в теперешней политической ситуации, никак не поддерживает память об эмиграции. Для того чтобы они не пропали, эти имена, нужные такие люди, как вы, Владимир Абаринов, такие люди, как я, Александр Васильев, который написал книгу "Русский Голливуд", там есть целая глава об Ирине Бароновой. Сама Ирина Баронова оставила о себе книгу, которую на русский язык не перевели. Это люди, которыми Россия не гордится. В лучшем случае с усмешкой вспоминают: а, были такие беби-балерины.
– Какой она была в личном общении?
– Очень воспитанная, очень вежливая, очень аккуратная, хлебосольная, я с ней встречался и в Лондоне, и в Австралии. Она все время хотела меня пригласить. Она была невысокого роста, очень обаятельная, очень хорошо сохранила свою внешность. У нее было светлое открытое лицо. Это была женщина, с которой было очень приятно общаться. Она всегда отвечала на все письма, отвечала на все звонки – это ведь тоже очень важно. Она очень аккуратно одевалась, у нее был очень чистый, аккуратный дом, наполненный реликвиями, там было много ее портретов, много интересных вещиц. Я вспоминаю этот дом как уютное гнездо. Сейчас там живет ее дочка. Дом этот находится недалеко от города Брисбена. Если я не ошибаюсь, это называется что-то вроде Голден-Бич.
– Байрон-Бей, 165 километров от Брисбена. Ирина Баронова умерла во сне в 2008 году. Ей было 89 лет.
