Программу ведет Андрей Шарый. В программе принимает участие корреспондент Радио Свобода Арслан Саидов.

Андрей Шарый: Корреспондент Радио Свобода в Йошкар-Оле Елена Рогачева уже несколько дней не выходит из дома, опасаясь за свою жизнь. Вечером 7 января на нее напали трое мужчин, которые нанесли ей несколько ударов. Елена рассказала моему коллеге Арслану Саидову, что это уже не первое нападение на журналистов оппозиционных изданий в Марий Эл.

Елена Рогачева: Мы с коллегами обсуждали разные версии. Поскольку у меня не исчезли ни вещи, ни деньги, то ясно, что это было не случайно. Возможно, это связано с моей профессиональной деятельностью: либо с публикациями в местных изданиях, либо с репортажами для Радио Свобода. Я не исключаю также, что это вариант предупреждения моему мужу – журналисту Имрану Исмаилову, который работает заместителем главного редактора оппозиционного издания – газеты «Добрые соседи». Последние публикации у меня были как раз в этой газете «Добрые соседи». Кстати, именно оттуда, из редакции я и шла.

За последние три-четыре года у нас было несколько нападений на журналистов, которые пишут достаточно критические материалы.

Арслан Саидов: Как продвигаются дела по этим преступлениям?

Елена Рогачева: Никак. Никаких результатов абсолютно. То есть все дела закрыты. Было убийство – убийство опять же заместителя главного редактора газеты «Добрые соседи» Александра Бабайкина. Он возвращался вечером так же, как и я, шел по центру города. И нашли его убитым. Все, больше ничего не известно. Следствие не продвинулось там ни на шаг.

И у меня большое сомнение по поводу того, что если я обращусь в милицию или в прокуратуру, что результат какой-то будет.

Арслан Саидов: Вы всерьез опасаетесь за свою жизнь, за жизнь своего мужа?

Елена Рогачева: Вы знаете, поскольку мне сказали: «Если кому-то скажешь – прибьем», - то у меня как бы есть основания опасаться.

Арслан Саидов: Вы предпринимаете какие-то меры безопасности сейчас?

Елена Рогачева: Я никуда пока не выхожу. Но я и не могу выйти, потому что у меня лицо в синяках, физически еще не очень хорошо себя чувствую.

Андрей Шарый: Московский Центр экстремальной журналистики ежегодно фиксирует десятки случаев нападений на журналистов. Причем, как отмечает руководитель Центра Олег Панфилов, далеко не обо всех подобных преступлениях становится известно.

Олег Панфилов: Говорить о каких-то точных цифрах невозможно, потому что, во-первых, огромная страна и большое количество журналистов, которые, во-вторых, и не очень любят жаловаться. Я думаю, что процентов 10-15 различных фактов нарушения прав журналистов мы не можем фиксировать, потому что мы о них просто не знаем.

Что касается какой-то стабильности нарушений прав журналистов, цифры практически всегда одинаковые – в среднем в год в России происходят 150-160 нападений, примерно только половина из них связана с профессиональной деятельностью. Вообще, говорить о нападениях или убийствах журналистов и говорить о том, связано ли это с профессией, довольно сложно. Нужно изучать каждый этот случай с фактами убийств. Нам стало легче разбираться, и мы уже третий год проводим собственные расследования, посылаем в те города наших сотрудников, которые изучают ситуацию. И очень часто эта ситуация, конечно же, не совпадает с выводами официального расследования, которое проводят сотрудники милиции или сотрудники прокуратуры.

Если все-таки половина нападений на журналистов связана с профессией, тем более те случаи, когда есть свидетели или даже когда нападают на телеоператоров и камера фиксирует это нападение, то понятно, что доказать нарушение права журналиста довольно легко. Сложнее определить убийство, связано ли оно с профессиональной деятельностью или нет. Для того чтобы более точно определить связь профессии и преступления, для этого мы проводим какое-то первое изучение, насколько издание, в котором работал журналист, воздействует на изменение общественного мнения.

Арслан Саидов: А Россия для работы журналистов остается неблагоприятной страной?

Олег Панфилов: Она остается неблагоприятной страной, и связано это не столько с нападениями, а связано это, как мы отмечаем в последние четыре года, с большим количеством случаев юридического преследования журналистов. С того времени, как у власти оказался Владимир Путин, который стал менять государственную политику в области средств массовой информации, в первую очередь независимой прессы, мы стали отмечать всплеск случаев возбуждения уголовных дел против журналистов. И в 2002 году – это был пик – было возбуждено 49 уголовных дел против журналистов в России. Для того чтобы была понятна эта ситуация, скажу, что за 9 лет правления президента Ельцина было возбуждено где-то около десятка уголовных дел, и они почти сразу закрывались, потому что журналисты поднимали шум, и международная общественность протестовала.

Сейчас в России самое опасное для работы журналистов – это быть наказанным в суде, быть объявленным преступником, оказаться не только оштрафованным на большую сумму, но и сесть в тюремную камеру. Как это уже произошло с челябинским журналистом Германом Галкиным, который в 2003 году уже отсидел полтора месяца, и был освобожден только после того, как международные организации заступились за него.